Крокодилы и миротворцы

18 мая 799, Хайнессен Фредерика действительно вышла Яну навстречу — в новом красном платье и с широкой улыбкой на лице. Увидела в окно, как он подходит по дорожке у дому. Горящие на улице фонари ярко освещали входную дверь и крыльцо — как огни софитов сцену в театре. Ян осторожно обнял невесту на пороге: — Наблюдение за домом? — прошептал он ей в ухо, почти зарываясь лицом в уже начавшие отрастать волосы. — Еще нет, — Фредерика отстранилась от него в прихожей, как только за их спиной захлопнулась входная дверь. — С жучками в доме тоже чисто. Ну, кроме тех, что поставила я. — Думаю, они просто еще не успели, — со вздохом сказал Ян, стягивая с себя китель, — сейчас с подписанием соглашений и капитуляции везде такой бардак. Время есть, — до того, пока кому-то не придет в голову засунуть нас под колпак. У вас большой прогресс, лейтенант — он слегка улыбнулся Фредерике, — вы почти перестали обращаться ко мне по званию. Сосредоточьтесь на том, чтобы чаще обращаться по имени. Фредерика отступила еще на шаг: — Так точно. Бутерброды, … Вэньли? — Нет, спасибо, я поел в городе. Фредерика молча прошла за Яном в гостиную. Она видела по его лицу, что что-то случилось, но вопросов не задавала. Если будет нужно, командующий сам донесет до нее необходимое. В части, ее касающейся. Фредерика нахмурилась про себя. Скоро они будут просто гражданскими лицами. Обычная семейная пара — отставной флот-адмирал и его молодая жена — бывший адъютант. Что может быть естественней? — Я виделся с Джессикой Эдвардс и пригласил ее на нашу свадьбу, — без предисловий начал командир. Удержавшись от жалостливого вздоха, Фредерика бросила на адмирала осторожный взгляд. Про Джессику Эдвардс она знала больше, чем должна была, — и от Юлиана, и из собственных наблюдений за командующим. — Нам удалось поговорить в ээээ… спокойной обстановке, — Ян, отвернувшись от Фредерики к дивану, начал неловко распутывать узел форменного галстука. — Послезавтра будет большая пресс-конференция Трюнихта. Объявит об отставке после подписания соглашения с Рейхом. Джессика видела черновики договора. Одним из пунктов стоит полный демонтаж тяжелых кораблей флота, как мы и думали… Проклятая тряпка! — Ян с досадой зашипел, беспомощно дергая галстук, который, похоже, затягивался все туже. Фредерика, кусая губы, молча смотрела, как он резко ссутулился, опустив лохматую голову, и как разом напряглась спина под форменной рубашкой. — Кажется, мне нужно выпить, — сказал Ян глухо, и Фредерика отмерла. — Разрешите мне, — осторожно тронув каменное плечо, она обошла застывшего Яна кругом и потянула намертво затянутый узел. Адмирал стоял, безвольно опустив руки и глядя куда-то в стену. Фредерика изо всех сил старалась не смотреть ему в лицо, автоматически отмечая, что верхняя пуговица рубашки почти вырвана с «мясом», а вторая — висит на двух нитках. Потом надо будет зашить. На командующем вечно все рвется и «горит», как будто форма его ненавидит так же, как и он ее. — Готово, — Фредерика отошла, сворачивая галстук. — А бренди я вам сейчас не налью, и не просите. Вы еще не в отставке, зато я — уже да, и больше не отношусь к… — Фредерика на мгновение споткнулась и быстро поправилась — к твоей цепочке подчинения, Вэньли. Она положила галстук на комод и повернулась к жениху, сжимая в руках огромную кипу бумажной прессы: — Я просмотрела все политические колонки, пока они у нас вообще есть. Оппозиционная партия Джессики Эдвардс бичует партию власти и председателя. Выделила те заголовки и темы, которые ты просил. Это сработало. Ян ожил и с интересом повернулся к ней, потянувшись к кипе газет. — Принесу чай, — Фредерика прошла на кухню, оставив Яна, сидящего на полу в окружении раскрытой периодики. Она совершенно точно не обладала способностями и мышлением командующего, но помнила, как Ян не раз говорил, — партия «Альянс за мир» нужна им. Как и Джессика Эдвардс. В этом-то и была проблема. На их свадьбе будут представители правительства и всех значимых политических сил — Ян, Кассельн и Дасти Аттенборо долго выверяли списки приглашенных, спорили, раскладывая политический пасьянс то так, то этак. «Что-то не упомню времен, когда политики меньше доверяли бы армии, а армия — политикам, чем сейчас. Ты пытаешься запилить союз жабы и гадюки, Вэньли», — в конце концов раздраженно заметил вице-адмирал Аттенборо. «Ага, вся суть демократии в одном предложении», — рассеяно ответил тогда Ян, таращась на веером разложенные на столе бумаги. В такие минуты Фредерика чувствовала себя особенно бесполезной. Она ненавидела и не понимала всю эту политическую возню и с досадой вспоминала свои собственные неловкие попытки вмешаться во время незаконных парламентских слушаний, когда мерзавцы из партии власти добивались отставки командующего. Если бы не энсин Луис Машенго, она погибла бы тогда. И хуже того — ничем не помогла адмиралу. После возвращения на Изерлон и отбитой атаки Гайесбурга Фредерика отправилась к генералу фон Шёнкопфу. Коротко доложив о ситуации с нападением, она сказала просто: «Мне надо учиться». Фредерика отменно стреляла и в офицерской академии изучала основы рукопашного боя, но была тоненькой и легкой. Конечно, она понимала: Вальтер фон Шёнкопф спал бы спокойнее, будь при адмирале неотлучно пара, а лучше — две пары его ребят. Вытянувшись перед ним в струнку, Фредерика легко читала все сомнения на его лице. «Я смогу пройти за адмиралом туда, куда не смогут пройти ваши бойцы. Вы не хуже меня знаете, что не все враги командующего Яна находятся по ту сторону коридоров», — сказала она тогда. Это решило дело. Потолковав с полковником Линцем, командир розенриттеров выделил в расписании замкома время для личных тренировок с Фредерикой. Это было большое доверие и честь, — полковник был лучшим рукопашником полка и отменным учителем. Вторым его учеником был Юлиан. Кажется, именно во время тренировок она по-настоящему сблизилась с воспитанником адмирала Яна. « — Ты сломала тому красномордому руку! — А его друзья, секунду спустя, проломили бы мне голову. Если бы не энсин Машенго. Но теперь полковник Линц учит драться с противниками, которые выше и сильнее. Космос великий, да почти любой противник выше и сильнее, особенно если у меня не будет в руках пистолета. — Кроме адмирала. Они с Юлианом посмотрели друг на друга и одновременно тихонько прыснули со смеху. — Боюсь, адмиралу не поможет и пистолет. — Разве что он проведет психологическую атаку и смертельно смутит нападающих, случайно выстрелив себе из него в ногу. — Да, они наверняка решат, что это очередной хитрый план». Она не помнила, когда смеялась в последний раз. Кажется, до Вермиллиона, до того, как Иван Конев погиб. Фредерика, стиснув зубы, сняла с заварочного чайника толстое полотенце. Это — было так просто. Война. Бой. Был человек — и нет. В бою всегда первыми выбивают пилотов и стараются выбить командирский мостик. Адмирал построил на этом тактику. Они почти достали его… Лоэнграмма. Почти не считается. «За что погиб Иван?» Он ведь так и не решился пригласить ее на свидание. Ходил вокруг, вздыхал, вежливо здоровался, смешно пряча лицо за очередным кроссвордом. Тогда она не понимала, почему так часто стала натыкаться на комэска Второй то рядом с центром связи, то в «офицерской», то в баре, куда она вечно заглядывала в поисках Аттенборо или генерала. И даже скорее всего не обратила бы внимание, если бы не майор Поплан. Закадычный друг, вечно таскавший Ивана Конева на буксире, вместо обычных насмешек, подначек и подмигиваний, при виде нее становился серьезен, уважительно приветствовал ее и часто изобретал действительно правдоподобные предлоги, чтобы быстро исчезнуть, оставив их вдвоем. Это было странно, и наконец-то сложив два и два, Фредерика заметалась. Она впервые почувствовала неуверенность. Майору Коневу она нравилась? Аура личного адъютанта Яна вкупе со слухами по поводу ее отношений с командующим держали подальше любителей поразвлечься или даже закрутить военно-полевой роман. Фредерика быстро усвоила маску прохладной отстраненности, которую часто надевал Ян при общении с представителями парламентских комитетов и высшими офицерами Генштаба. На потенциальных ухажеров, которых не успевала просветить исправно функционирующая машина армейских сплетен, она действовала безотказно. Однако Иван смущался, извинялся, — и опять выскакивал откуда-то, как чертик из коробочки, когда ей нужно было придержать двери в столовую или помочь донести груду рассыпающихся папок с платежными ведомостями для вице-адмирала Кассельна. Она начала ловить себя на том, что ищет его глазами в офицерской столовой и на расширенных штабных совещаниях. Здороваясь, она видела, как на его лице расцветает робкая улыбка. Всегда серьезный и сдержанный, улыбаясь, он становился ужасно симпатичным. Фредерика, смущаясь, украдкой его разглядывала. Она боялась: вот сейчас он пригласит ее в кино, или, может, в какое-нибудь кафе — что там еще делают на свиданиях, — и что ей следует ответить? Она адъютант командующего и у нее нет времени на всякие женские глупости. Ведь так? Фредерика представляла себе, как огорченно вытянется лицо Ивана после отказа, и чувствовала, что в груди что-то неприятно тянет и царапает. Может, если они пойдут прогуляться в парке, это будет как бы и не свидание? Просто два человека симпатизируют друг друг, ничего такого. А что делать, если он подарит ей цветы? Адъютант командующего хмурилась и ловила себя на том, что слишком часто думает о комэске Второй. Однажды она даже забыла на столе бумаги и сделала две ошибки в приказе. Непростительно. К сожалению, ей совсем не с кем было поговорить или посоветоваться. Мама умерла, когда Фредерике было 13 — и никаких обсуждений свиданий или мальчиков до того. На пятнадцатилетие адмирал Гринхилл с серьезным лицом вручил дочери толстую книжку о контрацепции и половом воспитании, написанную ужасно занудно и набитую странными терминами. Книгу Фредерика старательно выучила наизусть — у нее уже тогда была фотографическая память. Но там ничего не было сказано о том, что делать, если в присутствии мужчины от волнения скручивает живот, во рту появляется кислый привкус и начинают потеть руки. Смутно припоминая услышанную где-то фразу про «бабочек в животе», Фредерика терялась и злилась на себя. Это вовсе не было похоже на бабочек! Может, ей самой заговорить и пригласить его куда-нибудь? И прояснить все раз и навсегда? « — Ой, простите, командующий, я сейчас все вытру, — Фредерика в ужасе уставилась на чай, проливающийся из переполненной чашки и капающий адмиралу Яну прямо на колени. — Ничего страшного, лейтенант. Кажется, этим брюкам и без того давно место в стирке. И знаете, думаю… ну… увольнительная на пару дней вам не повредит. Постоянно слишком усердно работать тоже не хорошо, уж я-то знаю. Вот, сегодня подписал — Ян достал из пачки на столе приказы и меланхолично помахал ими в воздухе, — три первые пилотские эскадрильи, розенриттеры, связисты. Отнесите в канцелярию, и оформите на себя тоже — я подпишу. — Слушаюсь. Но я… — Идите, идите, лейтенант, — командующий уже не смотрел на нее, уставившись в какие-то бумаги и рассеяно размазывая рукавом по столу неубранную чайную лужицу». Она тоже так и не решилась. А потом в один-единственный момент во время боя все закончилось. 6 мая 799, флагман объединенного флота Альянса «Гипперион», система Вермиллиона — Разрешите обратиться, командующий? Ян сидел, угрюмо нахохлившись, в пустом штабном зале для совещаний. Два часа назад закончилось собрание объединенного штаба, на котором адмирал огласил о создании «шервудского флота». Около часа ушло на то, чтобы раздать указания Меркатцу, Аттенборо, Кассельну и прочим высшим офицерам на тот случай, если имперцы не выпустят адмирала с «Брунгильды». Кажется, командующий считал это маловероятным. Бледный Юлиан с поджатыми губами вышел из зала последним. Фредерика знала, о чем он думает. «Видимая причина твоего будущего тайного отлета с Хайнессена, младший лейтенант Минц, — разведывательная миссия на Терре. Штаб объединенного флота Альянса поручил тебе неофициальное расследование относительно возможного вмешательства терраистских организаций в систему военного командования в Альянсе через парамилитарные объединения рыцарей-патриотов. На деле же твоя задача — установить связь. Нептис, Пальмленд, остатки флотов планетарной обороны… базы, еще не захваченные имперцами. Без связи «шервудский флот» адмирала Меркатца — просто кучка кораблей на затерянной дальней базе. Как эмиссар флот-адмирала Яна ты неофициально представляешь его и координационный центр «шервудского флота» для тех, кто не готов сложить оружие перед империей». Лейтенант отлетит с Хайнессена на одном из кораблей контрабандистов, согласно его «легенде» о миссии на Терре. Адмирал Кассельн утопит в бумагах не только «погибший при Вермиллионе» флот Меркатца, но и фиктивное списание частей действующего флота. Вне зависимости от судьбы главнокомандующего и генштаба, любому ясно, какие требования Лоэнграмм в первую очередь выдвинет Альянсу при подписании капитуляции. В самом лучшем случае на Хайнессене адмирал будет — живая мишень, вместе со всеми теми, кто собирается вернуться в это змеиное гнездо. Неудивительно, что он собирается отправить Юлиана подальше. — Я слушаю вас, лейтенант Гринхилл. — Вы отсылаете младшего лейтенанта Минца и энсина Машенго в качестве его охраны. Ян исподлобья, по-птичьи посмотрел на Фредерику круглым черным глазом, а потом скривился так, будто съел лимон. — Верно, лейтенант. Он уж точно не должен расплачиваться за последствия моих действий. — Тогда, командующий, вам нужна будет связь. И телохранитель, извините меня. Кто-то, кто как Юлиан — не вызовет ни малейших подозрений. Ни у имперцев, ни у политиков и общественности на Хайнессене. Ни даже у вашего флота. Ян, помрачнев, медленно пожевал губами. Конечно, он сразу догадался, что она имеет в виду. Потом тяжело уронил только одно слово: — Нет. И добавил, отводя взгляд от Фредерики: — Мисс Гринхилл, я не могу… Вы… вы еще можете быть счастливы. Глядя Яну прямо в глаза, Фредерика шагнула вперед. Адмирал отшатнулся, на его бледных в зелень впалых щеках показался румянец. Маленькая девочка внутри нее сейчас беззвучно кричала ему в лицо, что она не хочет слышать эти глупости, что Иван погиб и какая теперь разница. Казалось, командующий видит эту девочку и корчится от чувства вины. Глубоко вздохнув, Фредерика заставила свой голос звучать ровно: — Связь, прослушка, системы шифрования. Кто-то, живущий в доме. Спокойно входить и выходить. Кто сможет заметить и сбросить «хвост». Кто не вызовет никаких вопросов. — Лейтенант… — Командующий, насколько я поняла, наша глобальная задача — установить связь между официальными и неофициальными группами, которые будут продвигать антиимперскую повестку в Альянсе. И понять, кто из действующей политической элиты будет связан с антиимперским гражданским сопротивлением. Кому вы сможете доверить «Шервуд». Ян задумчиво нахмурился. Ободренная, Фредерика продолжила: — Вам нужно будет открыто встретиться с политиками и прочими нужными людьми. Под колпаком у имперцев. Не возбуждая особенных подозрений. И мне кажется, я знаю неплохой способ сделать это. Стиснув зубы, Фредерика сделала еще один шаг к креслу командующего. У нее ничего не было кроме этого человека, его флота и его цели. «Поймите же, пожалуйста, адмирал, поймите и не отбрасывайте меня…». Фредерике казалось, что она шагает с обрыва. Дрожащими губами она твердо выговорила: — Флот-адмирал Ян Вэньли, вы женитесь на мне? Долгое мрачное молчание командующего показалось Фредерике вечностью.