«Вот бы не спать до утра, Вот бы не думать о завтра. Даже взгляды, ну и ну, В них задыхаться, утонуть Под томные рифы. Вот бы не спать до утра. Правда или смерть? Хватит так смотреть, Бросай эти игры. Правда или жизнь? Ты мне покажи, Что греет другим кровь, Что нет конца и края, И песни замирают. Ты мне покажи, Что греет другим кровь». Сироткин — Август
Ранним утром в понедельник, проснувшись вместе с рассветом, Луна заваривает себе чашку травяного чая и начинает потихоньку собираться на работу. Она плохо спала, поэтому не стала дожидаться, пока прозвонит будильник. Мысли, которые роились в её голове, не давали забыться даже во сне. Тем временем мир уже вовсю живёт своей жизнью. За окном одеялом, сотканным из ваты, раскидывается серая дымка тумана, пряча под собой первых снующих вдоль улиц прохожих. Солнце своими первыми лучами сквозь тучи проливается на небо топлёным молоком. А в воздухе кружит аромат сырых подворотен и осенней листвы. Разглядывая в зеркале своё заспанное отражение, девушка перебирает пальцами спутавшиеся пряди светлых волос, пытаясь соорудить из них подобие косы. Несмотря на то, что в субботу, будучи окрылённой, она пообещала Драко охотно принимать от него звонки, всё воскресенье Луна не брала трубку, а на сообщения отвечала односложно. Рассуждая вслух и про себя на тему произошедшего в субботу, Лавгуд пришла к выводу, что их отношения развиваются весьма стремительно. А ведь она его совсем не знает. Пара фактов из биографии молодого человека и несколько занимательных историй из жизни не считаются. Она понимает, что Малфой весьма опытен в общении с женским полом, и покорить девушку своими бархатным голосом ему не стоит ничего. Но падать в объятия блондина, затем безнадёжно тонуть в пучинах его души, блуждая в надежде отыскать укромный уголок, совершенно не входит в её планы. Луне остаётся догадываться, как так получилось, что они поцеловались, ещё не начав полноценные отношения. Одно ясно точно: Драко слишком торопится, а она проигрывает ему в этой неравной борьбе. Но так больше продолжаться не может. Лавгуд точно знает, что в Париже она планирует построить карьеру дизайнера-флориста, став высококвалифицированным профессионалом. А в дальнейшем открыть здесь свой собственный цветочный салон, ведь тогда родители смогут гордиться ею, пускай даже где-то там вдалеке. И Луна точно не собирается позволить какому-то малознакомому парню разрушить все её мечты и планы на эту жизнь. — Ни-ког-да! — фыркает она, прогоняя мысли, крутящиеся в голове заезженной пластинкой, затем распахивает шкаф и бегло окидывает взглядом его содержимое. Несмотря на свою хрупкость и беззащитность, Луна обладает весьма стойким характером. Она всегда была рассудительна и довольно решительна во многих поступках. Пандора Лавгуд с детства приучала свою дочь к самостоятельности и ответственности, которые та охотно проявляла во всём естестве ещё с раннего детства. Именно эти черты и помогли девушке без труда перебраться во Францию и устроиться на работу. Она всегда знала, что будет похожей на мать, которая при всей своей мягкой натуре отличалась смелостью и упорством. Остановив свой выбор на уютном свитере из шерсти голубого цвета и бежевых фланелевых брюках, Луна неспешно одевается. Накинув на плечи элегантное бледно-розовое пальто честерфилд, она выходит из дома и направляется в сторону автобусной остановки. Ей кажется, будто весь мир вокруг окутан сумраком неизвестного ей ранее аспекта жизни. И это именно та сторона, от которой так хочется держаться подальше, блуждая где-то у самой кромки этой пропасти, не решаясь нырнуть в неё головой вниз. — Нет-нет! Ты не должна, Луна. Он не тот, кем хочет казаться. Он чужой. Лишь погубит тебя, — твердит себе девушка, словно мантру. — Не лги себе! Не лги. Ты знаешь, что это неправда, — тем временем клокочет где-то под рёбрами её маленькое девичье сердце.***
Драко сидит в своём офисе и буравит взглядом отчёты на экране монитора. Вот уже час как началась его очередная неделя трудовых будней. Однако настроение было отвратительное, будто кто-то с самого утра искупал его в ушате помоев. За выходные скопилась целая куча бумажной волокиты, которая не терпит отлагательств. Всем же нужно получить свои мерзкие отпускные и оплату больничных листов. — Что тут у нас? — Он берёт самую верхнюю папку и, изо всех сил пытаясь сосредоточиться, начинает просматривать документы. — Заявление на отпуск от Лауры Ковалье из отдела статистики. Потрясающе! Кажется, она только вчера из него вернулась, как вновь отправляется в турне с очередным ухажёром из отдела логистики. Вертеть хвостом она умеет, а вот таблицы составлять — так себе... — Закатив глаза, Малфой достаёт из кармана пиджака миниатюрный футляр для сигарет. — Ладно, что у нас дальше? Больничные листы от Ришара, Лонгфорда и Альпьеро! У нас что, случилась эпидемия?! Отбросив вскоре наскучившее занятие, молодой человек откидывается в кресле и, чиркнув зажигалкой, закидывает ноги на край стола. — К чёрту! Он обещает себе, что разберётся с этим позже. А пока его мысли заняты совершенно другим. Ещё со вчерашнего дня Драко не даёт покоя ситуация с Луной. Точнее то, что случилось потом… Всё воскресенье она отвечала ему кратко и без особого энтузиазма, словно отбиваясь от назойливой мухи. На приглашения посетить с ним театр, кино или ресторан девушка перманентно отказывалась, ссылаясь на большое количество дел. Видимо, Малфой ошибся, когда подумал, что после того уютного вечера, проведённого вместе, они начнут свои романтические отношения. — Как бы не так! — бормочет он, вставая из кресла. Сделав очередную затяжку, Драко подходит к окну. — А после случилось… То, что не должно было случиться. Над утренней гладью Сены расстилается покрывалом густой туман, скрывая под собой тёмный бездонный омут её вод. А маячащая вдалеке Эйфелева башня напоминает ракету, норовящую взмыть в небо с этой бренной земли и больше никогда не вернуться. Он старается отвлечься от воспоминаний, которые кажутся ему постыдными и жалкими. То, что произошло сегодня ночью, было огромной ошибкой. Молодой человек понимает, что в тот самый миг им правили лишь гормоны и нетрезвый рассудок. — Ну, почему ты ответила на звонок? Почему именно в тот самый момент? — Вопрос, который повисает в воздухе, остаётся без ответа. Дым предательски начинает щипать Малфою глаза, словно казня за слабость, проявленную к пагубной привычке. А, может, ему было известно что-то ещё?! — Нет, я не параноик! — Слова, сопровождаемые злобной усмешкой, вырываются наружу. — Я просто придурок. Сделав финальную затяжку, молодой человек со злостью впечатывает окурок в дно серебряной пепельницы, украшенной резной фигуркой дракона с изумрудами вместо глаз. Подарок коллег на его двадцатидвухлетие. Забавно, но ровно через месяц после этого Драко бросил курить. И с тех пор изделие покоилось на его столе в качестве статуэтки. До сегодняшнего момента. — Ублюдок! — вырывается из его рта нелестный комментарий, адресованный самому себе. Усевшись обратно за стол, Малфой вновь принимается за изучение документов, однако и эта попытка не увенчивается успехом. Его реквием по рабочим обязанностям нарушает внезапный стук. — Войдите! Распахнув чёрную дубовую дверь, на пороге вырастает крепкая фигура Картера. — Опачки! Здорóво, босс! — машет он рукой, сияя, словно начищенный до блеска медный чайник. — А у меня для тебя крышесносная новость! Не обращай внимания на синяки, не спал всю ночь. Не мог прийти в себя. — Только не говори, что скоро тоже сваливаешь в отпуск, — ворчит Драко, убирая ноги со стола и протягивая приятелю руку. — А ну-ка, работать, тунеядцы! Дэвид одаривает его мощным рукопожатием, а затем заключает в дружеские объятия. — Драко, я скоро стану отцом! Моя Марион ждёт ребёнка. — О, чувак, я тебя поздравляю! — Блондин похлопывает его по спине и радостно восклицает. — Это потрясающее известие! Значит, скоро кто-то будет балдеть от недосыпа и мокрых пелёнок. — Умеешь от души поддержать, кэп! — рассмеялся руководитель IT-отдела. — Я в тебе ни на минуту и не сомневался. Вчера ходили на первый скрининг. Всё протекает нормально. — Я очень рад за тебя… и за Марион! Картер плюхается на кожаный диван и без тени иронии задаёт Драко вопрос: — Ну, что… Станешь крёстным для моего сына или моей дочери? Этот внезапный вопрос повергает молодого человека в некоторый шок. Подойдя к комоду и открыв стеклянную дверцу, он достаёт из него бутылку элитного французского бренди и два хрустальных сниффтера. — Эмм… Довольно неожиданное предложение, честно говоря... Учитывая тот факт, что я являюсь далеко не самым достойным примером для подражания. А учить его или её быть, как дядя Драко… — Откупорив горлышко, Малфой наполняет бокалы тёмно-янтарной жидкостью и, протянув один из них приятелю, усаживается напротив него. — Никогда себе такого не позволю. — А мне кажется, из тебя выйдет самый клёвый что ни на есть дядя. Весёлый, задорный, слегка бесшабашный… — Ага, а ещё слегка подонок и слегка циник. Вряд ли это то, что будет нужно твоему малышу, Дэв. Чокнувшись, друзья залпом осушают содержимое. Задержав дыхание, Дэвид шумно выдыхает, затем озадаченно переводит взгляд на блондина: — Что-то случилось? — Не бери в голову. Ничего нового, — махнув рукой, Драко снова наполняет бокалы. — Просто твой друг и, по совместительству, босс — полнейший идиот. И если бы моя дочь встретила похожего персонажа, я бы приложил все усилия, чтобы они никогда не были вместе. — С этими словами он опрокидывает в себя очередную порцию бренди. — А если подробнее… — Хочешь подробностей? — усмехается Малфой, открывая чёрный кожаный портсигар. — Боюсь, рассказ будет полон всякого дерьма. Не хочу омрачать твой праздник, — зажав сигарету между пальцев, он встаёт и подходит к своему рабочему столу. — Да и вряд ли ты примешь мою сторону, ведь… — Послушай, друг! — перебивает его Картер, откинувшись на спинку дивана. — Если что-то стряслось, тебе просто необходимо кому-то выговориться. И пока что я не вижу здесь очереди из тех, кто всем сердцем желает узнать, что за паршивая история приключилась с тобой. Выкладывай! — Ну, раз ты так настаиваешь. Взяв в руку пепельницу, блондин подходит к окну и, выпустив между губ тоненькую струйку дыма, начинает своё повествование.***
Вечер воскресенья
Окна, покрытые капельками, не пропускают шум городских улиц, давая молодому человеку погрузиться в свои собственные мысли. На улице весь день льёт проливной дождь, а к вечеру разражается настоящая гроза, отбрасывая на стены блеск молнии. Капли начинают барабанить с такой силой, что, кажется, будто стёкла не выдержат и разобьются прямо внутрь, пронзая насквозь всё живое. Вот где мог бы родиться кровавый хоррор. Уже несколько часов подряд Драко сидит за чёрным роялем, перебирая пальцами по клавишам давно забытую мелодию, которую они разучивали с матерью ещё в его детстве. Он слегка фальшивит, ведь перед ним не стоят ноты, куда можно было бы подглядеть. Несмотря на электрический камин, ему кажется, что в квартире царит вечная мерзлота. И темнота. Этот факт делает финальный мазок, становясь завершением мрачной картины под названием «Вечер воскресенья». Когда холод становится невыносимее, Малфой идёт на кухню и, открыв бутылку ирландского односолодового виски, делает три больших глотка. Горечь напитка обжигает и спирает дыхание, на мгновение создавая иллюзию лёгкости и освобождения от переживаний. На самом же деле загоняя Драко ещё дальше, в клетку безысходности от переизбытка чувств. — Чёрт! Я так больше не могу! — закричал он, сотрясая пространство вокруг. — Ну, что я делаю не так?! Он вынимает из кармана спортивных штанов смартфон и, не раздумывая, набирает номер Луны. Молодой человек не рассчитывает на то, что она поднимет трубку. Лавгуд весь день отвечала на его сообщения весьма коротко и односложно. А при попытке дозвониться до неё на том конце провода срабатывал автоответчик. — Гнусная обманщица, — сквозь зубы цедит Малфой, будто отвечая гудкам, которые гулким звоном отдаются в его голове. — Ведь обещала же отвечать на мои звонки. Не успев взять себя в руки и осознать, что происходит, Драко слышит в динамике тихий заспанный голос девушки: — Добрый вечер, Драко! — Может, мне убить самого дьявола, чтобы наконец удостоиться твоего ответа на мои звонки?! — Прости, я весь день занималась пересадкой цветов и… — …и у тебя не нашлось для меня даже капли времени, — парирует молодой человек, делая глоток обжигающего напитка. — Мне, между прочим, не всё равно, как у тебя дела! — Я правда была очень занята, полдня потратила на то, чтобы найти подходящие горшки и грунт... — Было слышно, как Луна начинает нервничать. — Что-то случилось? — Нет, просто мне начинает казаться, что тебе на всех наплевать! Учись правильно расставлять приоритеты… Хотя, может, у тебя есть на примете кто-то ещё?! — Драко… Почему ты так со мной разговариваешь? — медленно и напряжённо отвечает вопросом на вопрос девушка. — Я не твоя собственность. — Потому что ты дала мне слово, что мы будем на связи! — грубо осадил её Малфой. — А если я волнуюсь, переживаю… — Драко, я… — … вдруг, с тобой что-то случилось, — он настойчиво продолжает гнуть свою линию. — Ты не думала о том, что можешь быть кому-то важна? Устало вздохнув, Луна сонно протягивает: — Пожалуйста, не надо. Я не маленький ребёнок. — После некоторой паузы она продолжает: — Знаешь, мы слишком поторопились. Я не знаю тебя. А ты… совсем не знаешь меня. — Я что, по-твоему, совсем идиот? — с ехидной усмешкой выпаливает блондин. — Думаешь, не понимаю, к чему ты клонишь? — Я не могу по щелчку пальцев упасть в твои объятия. Тот поцелуй, он… — Только если скажешь, что тебе не понравилось, ты солжёшь, — чиркнув зажигалкой, перебивает её парень. — Я прекрасно помню твой взгляд. — Я не собиралась тебе лгать. Мне понравилось, но я не могу так скоро… — бормочет Лавгуд, будто бы ей предстояло оправдаться за своё мнение перед Драко. — Вступать в отношения с малознакомым человеком… Всё слишком быстро, правда. Давай, мы… Малфой в ярости поднимается с дивана и начинает наворачивать круги по комнате, словно загнанный в угол зверь. — Надо же, какие мы робкие, неприступные… Да тебе, видимо, просто нравится играть на чувствах других людей. — Драко… Я такого не говорила… Прости, не хотела тебя ранить. — Можно подумать, что все обязаны за тобой бегать, только бы добиться твоего снисхождения. Уж обойдусь как-нибудь без этих сопливых подачек! С этими словами он швыряет полупустую бутылку виски прямо в стену. Коричневая жидкость мгновенно расползается по её белизне мерзкой уродливой кляксой. Пожалуй, такой же мерзкой, как и всё, что было им сказано. Все те слова и те реплики, которые разнеслись по всему дому оглушительным звоном битого стекла. Затуманенный рассудок будто берёт верх над его сердцем. И, поддаваясь фонтану нахлынувших эмоций, уже через десять минут после произошедшего он набирает другой, не менее знакомый ему номер. Через пару гудков ему слышится изумлённый голос девушки: — Драко? Какой сюрприз! —Усмехаясь, она добавляет: — Ну, и что тебе нужно? — Эв, ты обещала, что заберёшь у меня своё барахло! Когда это наконец случится? Немного опешив от внезапного звонка и ещё более неожиданного вопроса, Эвелин не сразу находится, что ответить. — Именно поэтому ты решил позвонить мне в пол-одиннадцатого, да? Чтобы я забрала свои вещи… — Какая разница! Можешь хоть ночью приезжать и забирать отсюда свои чёртовы шмотки! — не остаётся в долгу Малфой. — У тебя что-то случилось, милый? — после недолгого молчания, обеспокоено спрашивает Розье. — Звучишь, мягко говоря, неважно. — Ничего такого, что тебе надо было бы узнать. — Но я хочу помочь… — Просто приедь за своими вещами, Эв, — выдыхает парень. — За такси не беспокойся. Я оплачу. Спустя полчаса Эвелин оказывается на пороге его апартаментов. На её спутанных лоснящихся волосах блестят капельки воды. — Ну, где вещи, которые так срочно нужно было забрать? Она скидывает с себя белые кожаные кроссовки и, повесив синий плащ на вешалку в гардероб, направляется в сторону гостиной. — Откуда я знаю?! — разведя руками в стороны, усмехается Драко. — Там, где ты оставила, там они и лежат. Я ничего не трогал. — Ох, да ты ещё и пьяный! — Прищурившись, она окидывает молодого человека с ног до головы осуждающим взглядом. — Что отмечаешь? — Праздник жизни! — Понятно. Какой у тебя тут таинственный полумрак… Камин, — закусив губу, мурлычет Эвелин. — Кхм… Ладно, пойду собирать своё, как ты выразился, барахло. — Ага, только побыстрее… — Небрежно махнув рукой в её сторону, Малфой подходит к камину. — Я не намерен… Он не успевает договорить, как неожиданный вскрик вспарывает пространство своей резкостью. — Твою ж мать! — откуда-то из-за угла послышались возня и всхлипы брюнетки. — Господи… Что за…?! — Чёрт бы тебя побрал, Эв! Ну, что там ещё? — Дойдя до источника шума и включив свет, Драко в ужасе замирает. Перед ним предстаёт весьма удручающая картина: Эвелин сидит на полу среди осколков и брызг того, что ещё совсем недавно было односолодовым виски. Её лицо искажено в болезненной гримасе. Девушка держится за свою правую стопу, на белом носке постепенно начинает расплываться багровое пятно. Понимая, что произошло, Малфой опускается на корточки рядом с ней, аккуратно осматривая раненую ногу. — Давай, я помогу… — Уже помог, — злобно шипит она. — Как я теперь доберусь до дома, я приехала на своей машине?! — Если надо, я тебя на руках понесу! Раз виноват, значит, буду делать всё, чтобы искупить свою вину. — Что это вообще было?! Почему здесь стёкла?! Что тут случилось?! — тараторит Розье, разражаясь потоком ярости. — Ты совсем спятил?! Недолго думая, Драко берёт её на руки и относит в комнату, усаживая на диван. — Я не могу тебе рассказать всего. Наверное, я действительно схожу с ума. — И ты решил, почему бы не раскидать по квартире стёкла?! — Прошу, не усложняй, — закатив глаза, отвечает блондин в своей манере. — Я принесу бинты и антисептик. Надо обеззаразить рану. Когда с обработкой было покончено, а об инциденте со стеклом напоминала лишь кучка кровавой ваты, Малфой опускается в кресло и молча закуривает. — А говорил, что бросил эту противную и гадкую привычку… — горько усмехнувшись, подмечает Эвелин, откидываясь на спинку дивана. — Эви, я должен перед тобой извиниться, — недослушав её комментарий, начинает он. — Я являюсь, пожалуй, одним из самых отвратительных людей на этой планете. Моё кредо: всё портить. Вместо того, чтобы дарить людям радость и счастье, исполняя их самые важные мечты, я делаю только хуже… — Драко, перестань… Тебе не за что извиняться… — …я ведь не хотел, чтобы тебе было больно… — Словно исповедь, из него хлынуло то, что так давно копилось, обволакивая сердце тонкой плёнкой отчаяния. — Возможно, чуть позже я бы обязательно сделал тебе предложение. Но тогда я совершенно не был к этому готов. Правда, прости, что стал причиной твоих разочарований. — Я прекрасно понимаю, что сердцу не прикажешь, — улыбается девушка, едва удерживая слёзы, предательски выступившие на глазах. — И совершенно на тебя не злюсь. — Мне просто так хотелось, чтобы ты отпустила все обиды на меня и жила эту жизнь с чистой душой. Почему-то более, чем уверен, что судьба приготовила для тебя счастливое будущее. А я получу то, что заслужил… Если мне суждено умереть в одиночестве, я приму это как данность. Выдыхая серый, танцующий в полумраке дым, Драко пристально наблюдает за тем, как Эвелин аккуратно встаёт с дивана. Как наощупь находит рукой опору и, глядя на него, словно преданная кошка, близится навстречу. Как, опустившись на его колени, она обхватывает руками мужскую шею. — Ты не будешь один, — шепчет в самое ухо француженка, задевая его своими чувственными губами. Тем самым неминуемо утягивает молодого человека в пучину своей нежности, будто мифическая сирена. Вдохнув такой знакомый манящий аромат её духов, Малфой тушит в пепельнице недокуренную сигарету и ближе притягивает к себе девушку. Понимая, что становится заложником её ласк, он даже не пытается оказать сопротивление, с головой погружаясь в омут карих, со следами потёкшей туши, глаз. Затем ненадолго задерживает кисть руки на её отдающих глянцем тёмно-русых волосах, вспоминая, как по утрам зарывался в них лицом. Её губы. Её ключицы. Её грудь. Драко чертовски манят до боли знакомые формы, будто умоляя его совершить с ними непоправимый грех. И, наверное, туман в его голове начинает клубиться ещё сильнее… Ведь парень совершенно не помнит, как в следующее мгновение его губы оказываются на шее юной мадемуазель. Оставляя на её матовой коже непристойные следы, словно тёмные мётки. Не разрывая зрительного контакта, девушка опускается перед ним на колени, нащупав рукой запретное место. Схватившись за ткань его спортивных штанов, она игриво стягивает их вниз вместе с боксерами, обнажая мужское достоинство, затем приникает к нему со всей своей неописуемой страстью. — Эви… — только и смог вымолвить Драко. Он чувствует, как успел истосковаться по заботливым ласкам, которыми они с Эвелин одаривали друг друга долгими вечерами. Как каждый раз она отдавалась ему вся без остатка, сгорая в его постели дотла. А по утрам возрождалась, словно прекрасная птица феникс из пепла. Ночь стыдливо укрывает их своим покрывалом, сотканным из молний и грозовых туч. Словно заботливая мать, она боится, что над её глупыми и неразумными детьми будут потешаться, отдавая содеянное ими на людской суд. — Теперь моя очередь, — с этими словами, молодой человек подхватывает её на руки и относит в спальню, заваливая на чёрную шёлковую простынь. — Я тоже хочу напомнить тебе, на что могу быть способен. — А я и не забывала… — кокетливо хихикает брюнетка. — Тсс, — Малфой проводит указательным пальцем по её пухлым аппетитным губам. — Побудь для меня сегодня послушной девочкой. Обещаю, тебе понравится. Ухмыльнувшись, он неторопливо расстёгивает пуговицы на джинсах девушки, будто дразня своей нерасторопностью. Стянув их, Драко оставляет лёгкие смазанные поцелуи на её коленях, шаг за шагом поднимаясь вверх, прямо к её бёдрам. — Драко… — жалобно стонет Розье, зарываясь руками в его светлые волосы. — Не мучай меня… Прошу… — Затем, спустившись, она очерчивает контур его уха подушечкой пальца и будто нарочно задевает в мочке серьгу. И снова проклятое, но такое сладкое движение. Малфоя всегда это дико заводило. Оставив поцелуй в области пупка, он оттягивает зубами резинку её нижнего белья, наблюдая за тем, как брюнетка тем временем изнемогает от желания. — Драко, нечестно… — Какая нетерпеливость, госпожа Розье, — усмехается парень, слыша прерывистое дыхание Эвелин. — Подумать только… Как в такой милой маленькой девочке помещается столько похоти и разврата?! — Ненамного больше, чем в тебе… — Претендуешь на роль дикой львицы?! — Тогда… кем будешь ты, Малфой? — закусив губу бормочет она, закидывая ноги на плечи Драко. — Придётся стать твоим укротителем. А то ведь никак не угомонишься… С чего мы с тобой начнём? — Просто начни с чего-нибудь… Меньше слов, больше дела! — Нахальство, которое становится отправной точкой. Малфой устраняет последнее препятствие в виде кружевного лоскутка, дерзко разрывая его на части. Затем, приблизившись к интимной зоне девушки, он начинает водить языком из стороны в сторону, лаская нежную плоть. — Мне кажется, что это… это всё происходит не со мной, — шепчет она, поддаваясь импульсам наслаждения. Тем самым заслужив звонкий шлепок по ягодице. Молодой человек полностью расслабляется, с головой погружаясь в процесс сближения. Под парами алкоголя он совершенно не задумывается о том, что происходит. И что буквально через несколько часов будет готов вспороть себе вены канцелярским ножом, дабы повернуть время вспять и стереть из своей памяти все отпечатки этой чудовищной ночи.***
— Ну, что я могу тебе сказать, чувак? Это тотальнейший крах! Усевшись на кожаный диван, Малфой разочарованно глядит на своего друга. — От души, Дэв, спасибо! Мастер утешений! Картер наигранно прищуривается и, прыснув со смеху, окидывает Драко оценивающим взглядом. — Я думал, ты уловишь мой посыл… Расслабься! Ничего неисправимого я в твоём поступке не вижу. — Он тянется к бутылке и, плеснув себе в бокал немного бренди, продолжает. — Как бы ты ни пытался меня удивить… Всегда знал, что ты тот ещё похотливый самец! — Да пофиг на секс… Был он, не было его. Без разницы. — Малфой решает последовать примеру коллеги и доливает то, что остаётся на дне. — Я поссорился с Луной. Наговорил ей с три короба несусветного дерьма… — С этими словами молодой человек залпом выпивает содержимое своего сниффтера и, поставив его на стол, небрежно отталкивает от себя. — Теперь не знаю, каким богам молиться, чтобы она меня простила. — Чего-то я не совсем понял?! Спишь с одной, а любишь другую?! — недоуменно переспрашивает Дэвид, будто не веря тому, что услышал. — Ты пропускал абзацы? Я же говорил, что эта ночь с Эвелин ничего не значит, — слегка раздражённо отвечает блондин. — Мне вообще на неё плевать. Я лишь нашёл повод, чтобы она приехала, а после затащил в постель. Снять стресс. — Надеюсь, это не войдёт у тебя в привычку. Измены ни к чему хорошему не приведут. — А я и не изменял. Мне Луна ясно дала понять, что на отношения с ней я могу не рассчитывать. Картер делает глубокий вдох, метнув взгляд на безжалостно опустошённую бутылку. Он знал: прежде чем начать высказывать своё мнение, разражаясь бурной тирадой, ему необходимо было крепко выпить. Уловив его движение, Драко молча встаёт и, подойдя к шкафу, выуживает из него ещё один, точно такой же сосуд, наполненный тёмно-коричневой жидкостью. — Не знал, что мой друг — ещё и владелец ликёро-водочной корпорации, — ухмыляется Дэвид, заметно порозовев. — Клиенты и партнёры снабжают меня дорогим французским пойлом, — слегка усмехнувшись, отвечает Малфой. — Благодарят за взаимовыгодное сотрудничество… или хотят, чтобы я поскорее спился и сдох, а на моё место прямиком назначили кого-нибудь более адекватного. Не знаю, что из этого считать подходящим вариантом. Но подозреваю, что вернее всего второй. — Ты к себе благосклонен… Подняв наполненные бокалы вверх, друзья чокаются и, сделав пару глотков, продолжают своё бурное обсуждение насущных проблем Драко. — Знаешь, буквально в субботу я чувствовал себя самым счастливым на свете человеком. Клянусь, в тот момент я ни в чём в мире не нуждался так, как в ней. — Чуть подавшись вперёд и оперевшись локтями на колени, блондин смотрит перед собой, прокручивая в воспоминаниях уютный вечер. — Яблочный пирог. Танец под дождём. Она, уснувшая на моём плече. Он подходит к окну и, глядя на падающие с неба капли, продолжает: — Тогда мне показалось, что она чувствовала то же самое. И что все те эмоции и ощущения, что испытывал я, отражались и в ней также. По дороге домой я размечтался о том, как мы с ней вместе будем проводить время. Как по утрам будем завтракать, а по вечерам после сытного ужина — смотреть фильмы, читать книги… или заниматься любовью у растопленного камина. Как она станет моей женой. А после… Прожив долгую и насыщенную жизнь, мы вместе состаримся и умрём. — Не хочу тебя огорчать, чувак, но походу это только твои желания, — вставляет свой комментарий уже изрядно надравшийся Дэвид. — Она же тебе пояснила, что не хочет торопить события. — Я совсем не понимаю… — скрестив руки на груди, фыркает Малфой. — Луна говорит, что я совсем не знаю её, а она меня. Но ведь можно же узнавать друг друга в процессе отношений. К чему вся эта неуверенность и пустая трата времени на чёрт знает что?! Развалившись на диване, Картер достаёт из кармана пачку сигарет и зажигалку. Он достигает той самой кондиции, когда легко и свободно может рассуждать на любые темы, попутно раздавая дельные советы. — Понимаешь, брат, всё очень просто. — Молодой человек закуривает, вальяжно перебросив ногу на ногу. — Ты привык к тому, что все дамы смотрят тебе в рот, а помани их пальцем, беспрекословно лягут в твою постель. Тебе для этого не приходится добиваться ни одну из них. — Затянувшись и выпустив струйку дыма, Дэвид продолжает. — Но это лишь временное и весьма иллюзорное удовольствие. Ведь сейчас, Драко, тебе предоставился тот случай, когда девушка не готова упасть к твоим ногам так просто, поведясь на сладкие речи и твою обворожительную улыбку. Немного помолчав, он подытоживает: — Судьба вдоволь наделила тебя привлекательной внешностью, хорошим достатком, неплохим умом, но обделила терпением и упорством. Если ты не будешь действовать, обязательно найдётся тот, кто сделает это за тебя. Только и награду в лице этой девушки получит он… Ты же не готов её с кем-то делить, верно? Драко серьёзно смотрит на своего друга, затем, уведя взгляд в сторону, отвечает молчаливым кивком. Чуть позже он добавляет: — Не готов. Заметно повеселев, коллега ободряюще хлопает его по плечу: — Значит, дерзай, и у тебя всё получится. Игра стоит свеч, а это значит, есть ради кого бороться и побеждать. Судя по твоим рассказам, Луна весьма необычная девушка, совершенно непохожая на остальных. — Она необыкновенная, — тепло улыбнувшись, соглашается Малфой. — Словно фея из волшебной сказки. — Думаю, она из тех, ради которых можно и звезду с неба достать, и горы свернуть… Друзья обменялись многозначительными взглядами. — Я помню, как ещё будучи школьником, по уши влюбился в свою одноклассницу. Хорошенькую отличницу по имени Патрисия. Она была невероятной красавицей, занималась художественной гимнастикой. Ударившись в воспоминания своей юности, Картер облокачивается на спинку дивана и закидывает руки за голову. В памяти проносятся картинки из такого, казалось бы, давнего, но яркого прошлого. Он помнил всё до мельчайших подробностей, словно это было вчера. — Так вот, мне тогда не хватило смелости, чтобы подойти и признаться в своих чувствах. И за меня это сделал мой лучший друг, с которым мы были знакомы ещё с пелёнок. — Почесав затылок, парень ухмыляется. — Я знал, что Сэм к ней неровно дышит, но моя стеснительность не давала мне покоя. В итоге, на школьном балу, устроенном по случаю Рождества, он поцеловал её под омелой. А я так и остался наедине со своей застенчивостью. Драко внимательно слушает, не желая прерывать поток откровений своего приятеля. Они были знакомы уже больше двух лет. Когда Малфой пришёл трудоустраиваться на должность офис-менеджера в «Lumion Meteo Company», Картер стал первым, с кем он нашёл общий язык. Тот сразу помог ему влиться в коллектив, познакомив с Жаком Делепином и другими сотрудниками. Несмотря на то, что Дэвид был старше Драко на четыре года, они оказались близки по духу и интересам. И продолжили своё общение за пределами работы, которое со временем переросло в большую дружбу. — Именно поэтому, когда, учась в университете, я заприметил Марион Изабель Деволье с филологического факультета, я понял, что больше никогда не совершу эту ошибку. Я предложил ей стать моей девушкой… и получил отказ. — Молодой человек рассмеялся, вспоминая студенческие годы. — Да! Она мне отказала… Сказала, что «ты хороший и всё такое», — пискляво имитируя девичий голос, он проводит пальцами по воздуху. — Короче, могу рассчитывать только на дружбу. Но я не отчаялся, и спустя буквально пару месяцев её неприступная крепость рухнула. У нас было свидание, затем поцелуй и первая ночь… Разминая костяшки пальцев, Дэвид переводит взгляд куда-то за окно. — А потом были долгие разбирательства с отцом Марион, который каждый раз чертыхался при виде меня, считая, что мальчишка из семьи простых рабочих не пара для его золотой дочери. Аристократ, короче, со своими загонами. Мы никак не могли пожениться, пока однажды он не узнал, что у него последняя стадия рака. Сразу подобрел, стал ко мне хорошо относиться, — невесело усмехается он, беря в руки бокал и делая большой глоток бренди. — Даже организовал нам шикарную свадьбу, будто хотел загладить перед нами свою вину. А спустя ровно год после этого он умер. Теперь годовщина нашей с Марион свадьбы — это годовщина смерти её отца, месье Бенуа Деволье. Такая вот ирония. — Ты никогда мне об этом не рассказывал, — немного помолчав, произносит Драко, негласно чокнувшись бокалами с другом. — Теперь ты знаешь обо мне чуть больше, — улыбнувшись, отвечает на это Картер. — Моя дорога к счастью тоже была полна сюрпризов, Драко, и это абсолютно нормально. Не бывает всё и сразу. — Да я понимаю, понимаю. Ты извини, что я… завалил тебя своими никчёмными псевдостраданиями. Знаю, что я неидеальный человек… — Расслабься! Мы все неидеальные. Но работать над собой, достигая новых вершин, просто необходимо. — Сказал человек, который с утра наяривает бренди в офисе заместителя генерального директора, — ухмыльнувшись, поддевает Дэвида Малфой. — Понедельник — день тяжёлый! — Не боишься, что уволю?! Уставившись на него, Картер поднимает руки в протестующем жесте и с деланным испугом восклицает: — Как ты мог?! После всего, что между нами было?! — Что было, то прошло. А теперь между нами всё кончено! — подыгрывает ему блондин. — Отныне ты — королева не моей драмы! Друзья дружно хохочут, постепенно разряжая накалившуюся обстановку. Дождь за окном усиливается, но даже он не оказывается помехой для веры в лучшее. — Спасибо тебе за поддержку, брат! Сейчас мне однозначно стало легче. — Обращайся! — слегка застенчиво улыбается Дэвид, демонстрируя симпатичные ямочки на щеках. — Всегда буду рад надрать тебе задницу. Ухмыльнувшись в своей привычной манере, Драко шутливо показывает ему средний палец. — Кстати, а кто у вас будет? Ты так и не сказал? — Узнаем через три месяца. Марион хочет девочку, а я… А мне главное, чтобы ребёнок родился здоровым и крепким. Пол не столь важен. — За будущего малыша Картера! — провозглашает Малфой, потянувшись к приятелю, чтобы чокнуться с ним бокалами. — За него!