Sugar, It's Cold Outside

Гарри жил в своей новой квартире всего шесть месяцев, но уже думал, что довольно хорошо узнал других жильцов. В квартире 5R жила Луна Лавгуд. Это была улыбающаяся женщина с голубыми глазами, всегда носившая разноцветные шали и шарфы. В квартире над Луной, на верхнем этаже в 6R, жила Гермиона Грейнджер. Она была юристом в некоммерческой организации и чертовски хорошо справлялась со своей работой. В 5G жили Рон и Джинни Уизли, рыжеволосые (и довольно вспыльчивые) брат и сестра. Гарри уже десятки раз бывал в их квартире и быстро сдружился с легким на подъем и веселым Роном. Поскольку большинство жильцов в этом маленьком здании так хорошо ладили, Гермиона часто устраивала небольшие вечеринки, чтобы все могли провести время вместе. Как правило, они смотрели фильмы и немного выпивали. Сам Гарри жил в квартире 6G — соседней с самым нелюдимым жильцом здания, Томом Риддлом. Он, возможно, был на несколько лет старше Гарри. Риддл придерживался странного расписания: он мог прийти и уйти в любое время дня и ночи. Он всегда был одет в стильные, дорогие костюмы, и когда их с Гарри пути пересекались в общем коридоре, Риддл часто спорил с кем-то по телефону низким резким шепотом. Трудно было представить, почему такой человек живет в такой дешевой квартире, какие были в их доме. — Ну, он просто такой, — сказала Гермиона, когда Гарри выразил беспокойство по поводу их часто отсутствующего соседа. — Мы пытались как-то связаться с ним, но он просто не хочет общаться. Но Гарри, действуя вполне в своем характере, все же пытался поймать взгляд Риддла в коридорах и улыбнуться ему. И дружелюбие, казалось, работало, потому что иногда Риддл стучал в дверь Гарри и просил, хоть и отрывисто, немного сахара. В этом случае Гарри отдавал сахар, изо всех сил стараясь не смотреть уж слишком долго на своего красивого соседа. Потому что Том Риддл, со своими скулами, и уложенными волосами, и темными глазами, и широкими плечами, как-то странно влиял на способность Гарри стоять прямо. Если во время этих визитов Гарри особенно везло, Риддл удостаивал его приветствия с его фамилией («Поттер»), вместо того, чтобы просто потребовать сахара так, будто Гарри был его личным помощником. К несчастью для Гарри, Риддл большую часть времени носил с собой стакан из Старбакс, будто тот был навсегда приклеен к его руке. Так что у Гарри было не так уж много возможностей пообщаться с Риддлом, не говоря уже о попытках пригласить его на некоторые дружеские встречи, организуемые Гермионой. К тому времени, как наступил декабрь, Гарри с удовольствием проводил время со своими соседями — когда не работал допоздна охранником в местном шикарном отеле. В одну из таких ночей Гарри возвращался со смены. Он пробирался к своей квартире, роясь в карманах в поисках ключей, параллельно находя в карманах три салфетки, двадцать монет разного номинала и номер телефона, который он точно не помнил, как получил. Гарри едва стоял на ногах от усталости, однако ему нужно было принять душ, прежде чем он отключится: посреди смены на него пролили чашку кофе со льдом, и он не хотел портить простыни запахом кофе и приторной сладостью кукурузного сиропа. Наконец, Гарри удалось пробраться в свою квартиру. Он, все еще как в тумане от усталости, бросил сумку на пол рядом с ботинками, закрыл дверь и повернул замок. Он кинул ключи на диван и с полузакрытыми глазами прошел в ванную, где быстро разделся и вошел в душ. После быстрого ополаскивания Гарри вытерся полотенцем и рухнул на кровать. Через несколько часов он проснулся от того, что кто-то настойчиво стучал в его дверь. Гарри застонал, перекатываясь на спину, и потянулся за очками. Затем он неуклюже поднялся на ноги и ударился голенью о дверной косяк спальни, когда пошел открывать дверь тому, кто стучал утром в… в такую чертову рань. Когда Гарри удалось отпереть дверь и открыть ее, его встретило обычное скучающее выражение лица Тома Риддла. Риддл смотрел на свой телефон, быстро печатая сообщение обеими руками, и даже не взглянул на Гарри, когда сказал: — Сахар. Гарри моргнул. Риддл был полностью одет, его волосы идеально уложены, и он больше походил на картинку из журнала, чем на соседа Гарри. — Сколько время? — Гарри услышал собственный вопрос. На лице Риддла появилось выражение раздражения. — Сейчас пять утра, — нетерпеливо сказал Риддл, а затем, наконец, поднял глаза. И уставился. Именно тогда Гарри вспомнил, что на нем было только полотенце, которое он обернул вокруг талии перед тем, как отключиться прошлой ночью. — Э-э, — красноречиво сказал Гарри, от смущения даже проснувшись. — Я пойду принесу сахар. Красный румянец растекся от его щек к груди, когда он развернулся, практически побежав на кухню, пытаясь скрыться от пронзительного взгляда Риддла. Гарри быстро насыпал немного сахара в бумажный стаканчик, не обращая внимания на то, как трясутся его руки, не обращая внимания на избыток сахара, который случайно рассыпался по всему столу. Затем он подбежал к двери, проклиная свое чрезмерное рвение, и вручил стаканчик Риддлу. Риддл в какой-то момент убрал свой телефон и теперь сосредоточил всю впечатляющую силу своего внимания на Гарри. — Спасибо, Гарри, — мягко сказал Риддл, беря чашку из чужой протянутой руки, касаясь пальцами его ладони, от чего сердце Гарри чуть не остановилось прямо на пороге его собственной квартиры. А затем Риддл наклонился, чтобы поднять что-то с пола. Гарри застыл на месте, не пытаясь сделать что-то большее, чем просто пялиться на то место, где всего секунду назад был Риддл. Однако, когда Риддл снова выпрямился, он держал в руке телефон Гарри. — Должно быть, ты уронил это прошлой ночью, когда пришел, — сказал Риддл, с интересом глядя на телефон. Это была старая модель, и экран был покрыт трещинами в верхнем левом углу. Старый телефон Гарри был, наверное, на сотни долларов дешевле, чем у Риддла, у которого наверняка был новейший iPhone или что-то в этом роде. Вид его дешевого телефона в руке Риддла был настолько неуместным, что Гарри начал задаваться вопросом, не спит ли он на самом деле. — Ах, да, должно быть, — неловко сказал Гарри. Он протянул руку, желая свернуться в углу и умереть. — Спасибо. Но Риддл не вернул телефон. Вместо этого он нажал на кнопку, и на экране появилось фото Гарри, Рона и Гермионы, сделанное примерно два месяца назад, когда они вместе отправились на вечеринку в честь Хэллоуина. Появился экран блокировки, и Риддл уставился на него, как будто это была особенно интересная статья из National Geographic. — Эм, — сказал Гарри. — Пароль? — спросил Риддл, как будто они вдвоем не стояли на пороге квартиры Гарри, и Гарри не был одет только в полотенце. — Ноль семь тридцать один, — сказал Гарри, даже не задумываясь. Риддл разблокировал телефон и сразу же перешел к контактам Гарри, просматривая объективно короткий список имен. Затем он создал новый контакт и начал вводить свой номер прямо перед все более расширяющимися глазами Гарри. Риддл давал Гарри свой номер телефона. Он дал Гарри свой номер телефона. Гарри не думал, что он вообще сможет что-то делать до конца дня, потому что его мозг будто начал гореть, и этот огонь явно собирался сжечь все шансы Гарри снова мыслить связно. Затем Риддл вернул телефон Гарри, и Гарри оцепенело взял его, не доверяя своему голосу. — Еще раз спасибо за сахар, — тепло сказал Риддл, а затем развернулся и исчез в своей квартире. Гарри тупо простоял еще целую минуту, прежде чем понял, что замерз. Он поплелся обратно внутрь и закрыл дверь, не беспокоясь о замке, так как он был дома и не спал, и пошел, чтобы сесть на свой дерьмовый диван и уставиться в свой телефон. Разблокировав его, он быстро перешел к своим контактам, прокручивая, пока не увидел последнее добавление в свою адресную книгу. Риддл записал себя в телефон Гарри как «Том». Дрожащей рукой Гарри нашел имя под Томом и нажал кнопку вызова. Телефон прозвонил раз, два, три, прежде чем кто-то взял трубку. — Гарри? — сонно спросил Рон. — Что не так? Что не так? Гарри какое-то время сидел в замешательстве. Рон как-то узнал, что Гарри только что опозорился перед самым привлекательным мужчиной во всем здании и каким-то образом все же ухитрился достать его номер телефона? — Гарри? — повторил Рон, на этот раз более настойчиво. — Почти шесть утра, Гарри, в чем дело? — Блять, — выругался Гарри. Затем с большей энергией, он продолжил. — Блять. Извини, я не думал, что… рано… это было… это просто… Риддл просто… — Что? — спросил Рон. — Что сделал Риддл? — Риддлувиделменябезрубашкиидалсвойномер, — выпалил Гарри. На другом конце провода на долгое мучительное мгновение повисла тишина. — Боже мой, — сказал Рон. — Ты ему нравишься. Он не переносит никого из нас, он даже ни с кем из нас не разговаривает, а ты ему нравишься. Он просит у тебя чертов сахар, конечно, ты ему нравишься. Гарри издал при этом сдавленный, искаженный звук, из-за чего Рон начал смеяться над ним. — Замолчи! — сказал Рон между фырканьем. — Заткнись, ты, ничего не замечающий придурок, если я сейчас разбужу Джинни, и она меня убьет… — Я вешаю трубку, — сумел сказать Гарри. — Я собираюсь в одиночестве умереть от стыда, спасибо. — Сначала надень штаны, — сказал Рон и снова засмеялся, что заставило Гарри отдернуть телефон от уха и довольно злобно нажать «отбой». Отбросив телефон в сторону, Гарри откинулся на спинку дивана и снова пробежался по всему диалогу с Риддлом — нет, с Томом. «Должно быть, ты уронил это прошлой ночью, когда пришел», — сказал Том. Он замечал, когда Гарри работал допоздна? Или Гарри просто очень шумел, когда пришел домой? Гарри вздрогнул, надеясь, что это не так. Том хотел, чтобы Гарри… позвонил ему? Или написал ему. Или, может быть, Гарри должен был дождаться, пока Том напишет ему первым. Гарри обычно просто пытался набраться смелости, чтобы подойти к людям, которых он считал привлекательными, и дать им свой номер телефона, а не наоборот. Том был совершенно другим человеком по сравнению с теми, с кем Гарри обычно встречался, и Гарри понятия не имел, как вести себя с кем-то, кто был настолько выше его по статусу. Не в силах принять решение, Гарри провел остаток рабочей недели, абсолютно ничего не делая. Но Том, должно быть, все равно был занят, потому что Гарри даже мельком его не видел, хотя время от времени он выглядывал, чтобы проверить, дома ли его неуловимый сосед. Следующие выходные, однако, были выходными перед Рождеством. Все друзья Гарри собирались навестить свои семьи. Несколько дней назад Гермиона улетела в Австралию, чтобы повидаться с родителями, Луна гостила у отца во Франции, а Рон и Джинни уехали к своим родителям, чтобы остаться на каникулы. Уизли также пригласили Гарри на Рождество, но Гарри подумал, что было бы слишком странно проводить праздники с семьей, которую он не очень хорошо знал. Таким образом, в этом году Гарри был обречен на одинокое Рождество, поскольку его единственными планами на каникулы была сверхурочная работа в отеле, чтобы немного подзаработать. Было пять утра в канун Рождества, когда Гарри поплелся домой, стряхивая снег со своей шапки. Он долго ждал лифта, и его зубы все еще стучали от холода снаружи. Внутри лифта было ненамного лучше, но Гарри знал, что, если он сможет просто добраться до своей квартиры, не превратившись в сосульку, все будет хорошо. Конечно, с его стороны было глупо на это надеяться. Как только Гарри вынул ключ из замка и вошел в свою квартиру, он понял, что что-то не так. Все место было буквально проморожено. Он пошел проверить терморегулятор, но, похоже, проблема была не в нем. Дрожа еще больше, Гарри потер руки в перчатках, пытаясь думать. Отопление отключили во всем доме или только в его квартире? Был простой способ получить ответ на этот вопрос. Гарри достал свой телефон и написал сообщение ремонтнику, Аргусу Филчу. Затем он сел на свой диван, закутавшись в пальто, шарф, и снова надев шапку, и стал ждать. Прошло несколько минут, а затем экран телефона наконец-то загорелся. Нетерпеливо схватив телефон, Гарри открыл сообщение. А затем почувствовал, как все внутри него упало. Оказалось, что лишь несколько квартир пострадали от каких-то перебоев, но поскольку большинство людей уже разъехались на Рождество, как минимум до завтрашнего утра некому было починить отопление. Гарри красочно выругался, параллельно пытаясь удержать остатки тепла в теле, прыгая и тряся ногами. Внезапно в дверь постучали. Три стука подряд, все настойчиво и резко — Гарри сразу понял, кто стоит за дверью. Он встал, споткнувшись о собственные ноги и чуть не опрокинув кофейный столик, и направился к двери. Там был Том, красивый, как всегда, в повседневной одежде. В джинсах. Гарри изо всех сил старался не пялиться на Тома Риддла в темных, вероятно, дизайнерских, узких джинсах и удобном черном кашемировом джемпере. — Привет, Гарри, — сказал Том, улыбаясь. Затем он, казалось, заметил некую странность в том, что Гарри был полностью закутан в зимнюю одежду, находясь в своей квартире, и слегка нахмурился. — Я слышал, что ты пришел минут десять назад, и хотел бы узнать, могу ли я… — Сахар, — в панике пробормотал Гарри, перебивая Тома. Затем он покраснел. — Ты пришел за сахаром? — Да, — сказал Том, и снова на его лице появилась та ослепительная улыбка. — Да, конечно, конечно — просто... дай мне минутку, — быстро сказал Гарри, а затем торопливо пошел выполнять просьбу Тома. — О, не торопись, Гарри, — крикнул Том ему вслед. — Я никуда не спешу. Затем Том начал притопывать ногой по полу, и казалось, что он напевает себе под нос рождественскую песню в такт. Гарри со своего места на кухне не мог разобрать, что это за песня. Как только бумажный стаканчик с сахаром оказался в его руках, Гарри бросился обратно. Он будет покупать бумажные стаканчики до конца своей жизни, если это гарантирует, что Том будет возвращаться за сахаром. — Здесь довольно холодно, — заметил Том. Он перестал напевать, и его нога теперь была неподвижна. — У тебя что-то не так с отоплением? — О, — сказал Гарри. — Да. Филч сказал, что в некоторых квартирах отключили отопление. Завтра утром придет кто-нибудь, чтобы это починить. Том торжественно посмотрел на Гарри, а затем сказал: — Ну, так просто не пойдет. Тебе придется остаться со мной. — Мне… что? — спросил Гарри. — В твоей квартире нет отопления, — медленно повторил Том. — Ты не можешь оставаться здесь весь день. Ты подхватишь пневмонию и замерзнешь задолго до вечера. Если, конечно, у тебя нет другого места, куда ты можешь пойти? — Нет, но… Но… Ты… — Гарри попытался снова. — Тебе действительно не нужно этого делать. — Почему нет? — Том поднял свой стакан с сахаром и слегка встряхнул его, приподняв при этом бровь. — Мы ведь соседи. И это канун Рождества. — Ну ладно, — нерешительно согласился Гарри, — если ты уверен, что это не проблема… — Конечно, нет, — твердо сказал Том. — Вообще не проблема. — Тогда… пожалуй, я пойду и возьму кое-что из своих вещей, — закончил Гарри, шаркая ногами в носках по холодному паркетному полу. — Тогда встретимся у меня, когда будешь готов, — сказал Том. Итак, ошарашенный Гарри забрел в свою комнату, а затем побил все рекорды по самой быстрой упаковке необходимых вещей в сумку. Он переоделся в свои самые красивые джинсы — те самые, в которых он обычно получал комплименты, и ярко-зеленый джемпер, который он когда-то получил в подарок от бывшего. Это был самый модный джемпер, который когда-либо был у Гарри, и он очень ему шел из-за сочетания его цвета с цветом его глаз. Бросив беглый взгляд в зеркало, Гарри поднял руку к своим волосам, которые ужасно растрепались из-за шапки, и попытался укротить их, соорудив на голове что-то похожее на прическу. Затем он сжал сумку с зубной щеткой, зубной пастой и другими туалетными принадлежностями и сделал глубокий вдох, чтобы успокоить свои дрожащие нервы. Гарри запер свою квартиру и пошел к квартире Тома. Номер на его квартире был из серебряных символов — 6S. Гарри дважды легонько постучал. Дверь открылась через несколько секунд. Том снова улыбался, и каждый дюйм его лица был ослепительно привлекательным. Он сделал шаг назад, жестом приглашая Гарри внутрь. Квартира Тома была очень... чистой. Это было далеко от квартиры Гарри, с ее разномастной мебелью и повсюду разбросанными вещами. Все в квартире Тома кричало о совершенстве. Стены были выкрашены в холодный серый цвет, а посреди гостиной стоял простой черный кожаный диван, перед которым был расстелен мягкий белый ковер. На стенах не было ни картин, ни каких-то личных штрихов, но в углу комнаты, где можно было ожидать растение в горшке, стояла довольно большая статуя змеи. Квартира Тома была больше, чем у Гарри, вероятно потому, что находилась на углу и поэтому занимала больше места. — Что думаешь? — спросил Том, вежливо сложив руки за спиной. — Я думаю, это идеально, — быстро сказал Гарри. — Очень тебе подходит. Затем он покраснел, потому что было нагло так говорить тому, кто приютил тебя у себя в Рождество из-за того, что у тебя сломалось отопление. Но Том только одарил Гарри еще одной восхитительной ухмылкой, отчего Гарри почувствовал себя немного увереннее. — Можешь оставить сумку в ванной, — сказал Том. — Ванная там. А затем он подошел к Гарри, нежно положил руку ему на поясницу и повел к двери ванной. Гарри даже чувствовал густой аромат одеколона Тома. — Еще раз спасибо, что позволил мне остаться, — сказал Гарри, чтобы отвлечься от теплого ощущения руки Тома. — Я знаю, что сегодня канун Рождества, и у тебя, вероятно, есть дела поважнее, чем следить за тем, чтобы твой сосед не замерз насмерть. Том открыл дверь в ванную, которая была такой же опрятной, как и остальная часть квартиры, и смотрел, как Гарри ставит свою сумку на широкий край раковины. — Брось, Гарри, это не проблема. У меня не было никаких планов на канун Рождества, и было бы неплохо в этом году провести его с кем-нибудь. — О? — Гарри вздохнул, потому что Том все еще стоял довольно близко от него. — Значит, ты не… ты не… Он мог видеть отражение лица Тома в зеркале. Он мог видеть, что Том был всего в нескольких дюймах от того, чтобы прижаться губами к волосам Гарри. — Я определенно ни с кем не встречаюсь, — сказал Том, и блеск в его темных глазах был совершенно хищным. Гарри закашлялся. — Да. Эм. Хорошо. Я имею в виду, не хорошо, но, эм... — Пожалуй, приготовлю нам кофе, — легко сказал Том, внезапно отстраняясь. — Это меньшее, что я могу сделать, учитывая весь сахар, который ты мне одолжил. Гарри последовал за Томом обратно в гостиную, чувствуя легкое головокружение от внезапной потери контакта. Затем Том подвел их к большой, блестящей, дорогой на вид кофемашине. Гарри смутился. Если такая модная причудливая штука просто стояла у него на кухне, то почему он..? — Мне нравится добавлять сахар вручную, — сказал Том, будто читая мысли Гарри. — Я не покупаю те капсулы, в которых уже есть сахар. Гарри молча наблюдал, как Том ловко приготовил две чашки дымящегося кофе и поставил их на стол. — Сколько сахара? — спросил его Том. — А, две ложки будет нормально, — сказал Гарри. Итак, Том потянулся за бумажным стаканчиком с сахаром, который Гарри отдал ему, и осторожно насыпал две ложки в одну из двух черных кружек, и передал ее Гарри. Затем Том отставил стаканчик с сахаром в сторону и поднес к губам свою чашку с кофе. Без сахара. Гарри тупо уставился на чашку Тома, на что тот самодовольно улыбнулся: — Я не пью кофе с сахаром, только чай. У Гарри возникло отчетливое ощущение, что Том наслаждается неловкостью Гарри. — Верно, — сказал Гарри. Они молча допили свои напитки. Гарри уже начал сожалеть, что согласился прийти, потому что теперь, когда он был здесь, было ясно, что Том вот уже сейчас поймет, какой Гарри скучный, и будет зол, что застрял с Гарри до завтрашнего утра. — Может, мне стоит поискать еще кого-нибудь, у кого я могу переночевать, — предложил Гарри, хотя понятия не имел, кого он мог об этом попросить. Возможно, ему стоило забронировать номер в каком-нибудь мотеле. — Ты уже много сделал, и я действительно не хочу доставлять тебе неудобства. — Не говори глупостей, Гарри, — немного резко сказал Том. — Я же говорил тебе, мне нравится твоя компания. Гарри осторожно держал опустевшую кружку обеими руками. — Если ты уверен, — с надеждой сказал Гарри. Ему действительно нравился Том, и он не хотел уходить, если в этом не было необходимости. — Я совершенно уверен, — сказал Том, выглядя довольным. Затем он взял кружку из рук Гарри и поставил ее вместе со своей в пустую посудомоечную машину. — Можем переместиться на диван. Или ты хочешь спать? Можешь устроиться в моей кровати. Мысль о том, чтобы даже увидеть спальню Тома Риддла, не говоря уже о том, чтобы там спать, ужаснула Гарри так, как ничто до этого. — Я не устал, — быстро сказал Гарри. Том обогнул Гарри и вернулся к кожаному дивану, так что Гарри последовал за ним, все еще чувствуя себя не на своем месте. — Я мог бы включить фильм, — предложил Том. — И, боюсь, у меня нет еды для завтрака, но мы можем что-то заказать. — Конечно, — сказал Гарри. — Я забыл свой бумажник в своей квартире, но я могу сходить за ним… — Он сделал нерешительное движение к двери, но Том уже качал головой и потянулся, чтобы притянуть Гарри к себе. — Ты мой гость, — сказал Том, нежно сжимая пальцами предплечье Гарри. — Я и не ожидал, что ты будешь платить за завтрак. Гарри закрыл рот и сел на диван. Том достал свой телефон и что-то заказал. Гарри пытался расслышать, откуда именно заказывает Том, не говоря уже о том, что он заказал, но было очень трудно сосредоточиться на чужом голосе, когда глаза Тома все время были прикованы только к Гарри. В конце концов, Том закончил звонок и положил телефон на столик рядом с диваном. А затем Том вытащил Макбук и открыл Нетфликс, пододвигая все к Гарри. — Выбери что-нибудь, — сказал Том. И вдруг телефон Тома громко зазвонил. Том посмотрел на экран, и выражение его лица помрачнело. Он поднял трубку и ответил, быстро отходя от Гарри. — Кажется, я сказал, чтобы никто сегодня мне не звонил, — сказал Том, и его тон предвещал ужасную смерть тому, кто осмелился набрать его номер. Гарри заставил себя вернуться к экрану ноутбука и попытался убедить свой мозг что-нибудь сообразить. В канун Рождества надо было выбрать рождественский фильм… Гарри листал и листал, но ничего не мог придумать, потому что он видел не так много рождественских фильмов, пока жил у Дурслей. — Извини за это, — сказал Том, возвращаясь в комнату, и его голос снова был приятным. — Срочный звонок по работе. Итак, что ты выбрал? Гарри отчаянно нажал на кнопку воспроизведения и завозился на диване, пытаясь дать Тому место рядом с ним. — На месте принцессы?.. — с сомнением спросил Том. — Не знаю, — сказал Гарри, пытаясь провалиться за диванные подушки, к сожалению, безуспешно. — Там сказано, что это рождественский фильм? Том, казалось, пытался совладать с лицом, но в конце концов откинулся на спинку дивана и нечитаемым тоном произнес: — Хорошо. Двадцать минут просмотра фильма оказались настолько мучительными, что, когда наконец раздался стук в дверь от курьера, Гарри подпрыгнул от неожиданности, а Том практически бросился открывать дверь. Том передал курьеру несколько фунтовых банкнот, пробормотав, чтобы тот оставил сдачу себе. Затем вернулся с коробками в комнату. — Я пойду разложу это по тарелкам, — сказал Том и убежал на кухню. Гарри задумчиво посмотрел на ноутбук. Может быть, он мог бы немного промотать фильм вперед, тем самым сократив оставшееся время мучений, и тогда Том мог бы выбрать следующий фильм, который был бы куда более вменяемым, чем этот. Том вернулся с двумя тарелками блинов с фруктами и сиропом. — Спасибо, — машинально сказал Гарри, принимая предложенную ему тарелку. Он поставил ее себе на колени, а затем начал резать блины на мелкие кусочки, чтобы не смотреть на экран ноутбука. Оставалось надеяться, что Том оставит фильм на паузе. Затем Гарри откусил свой блинчик и чуть не подавился им. Он был сладким, конечно, но еще он был масляным, ароматным и восхитительным, — в общем, лучшим блином, который он когда-либо ел. — Это очень вкусно, — сказал Гарри, проглотив кусочек. Том улыбнулся. — Это один из моих любимых ресторанов. Когда-нибудь я тебя туда отведу. Гарри рефлекторно улыбнулся в ответ, а затем снова посмотрел на свои недоеденные блинчики. — Было бы неплохо, — сказал он. Том протянул руку и снова включил фильм, так что Гарри попытался занять себя едой. Может быть, если бы он завел светскую беседу, то смог бы заглушить разговоры из фильма? — Так, как долго ты здесь живешь? — спросил Гарри. Том какое-то время задумчиво смотрел на Гарри, а затем сказал: — Гарри, это здание принадлежит мне. Это было слишком. Гарри не был уверен, как он должен был справиться со всем этим и не сойти с ума. Дом, в котором жил Гарри, принадлежал Тому. Ну конечно. — Но… как же имя в договоре аренды? — Гонт, — небрежно сказал Том. — Девичья фамилия моей матери. Понимаешь, я ценю анонимность. — Логично, — сказал Гарри, потому что не мог сказать ничего более умного. Затем Гарри решил отказаться от светской беседы на случай, если он узнает что-то еще сумасшедшее, например, что Том также тайно владеет отелем, в котором работал Гарри. Что при таком раскладе было не только возможно, но и весьма вероятно. Остаток фильма прошел незаметно, и их тарелки с завтраком в конце концов опустели. Том отнес посуду на кухню, и Гарри услышал, как оживает посудомоечная машина. — Выпить не хочешь? — спросил Том, его голос отчетливо доносился, хотя он все еще находился на кухне. Гарри проверил время на своем телефоне. Было едва за восемь. — Не слишком ли рано? — спросил Гарри. — На Рождество можно, — легкомысленно сказал Том. — Мне нравится думать, что это помогает использовать все данные нам возможности. И немного выпивки поможет тебе согреться. Холодильник открылся и закрылся. Раздался звук открывающейся бутылки шампанского и, наконец, журчание жидкости. Затем Том вернулся в гостиную и протянул Гарри бокал с чем-то, напоминающим мимозу. — Как насчет музыки? — спросил Том, ставя свой бокал на столик. Он притянул к себе ноутбук, и вскоре из динамиков заиграла негромкая джазовая музыка. Затем Том снова устроился на диване, закинув правую ногу на левую так, что его колено почти касалось колена Гарри. Он выглядел совершенно расслабленным, но смотрел на то, как Гарри держал свой нетронутый напиток. — Давай, — сказал Том так небрежно, словно говорил о чем-то банальном, вроде снега, скопившегося возле их дома. — Попробуй. Гарри послушно поднес стакан к губам и сделал глоток. У коктейля был приятный вкус, — то есть дорогой вкус. Даже апельсиновый сок был явно дорогим. Гарри сделал еще глоток, просто на всякий случай, а затем поставил бокал на кофейный столик. — Итак, Гарри, — сказал Том, поворачиваясь так, чтобы они смотрели друг на друга. Теперь его колено было прижато к бедру Гарри. — Расскажи мне немного о себе. Мне кажется, что я тебя почти не знаю, несмотря на то, что мы соседи. Гарри ненавидел этот вопрос. Он не нравился ему еще в старшей школе, и в колледже, и уж точно ему не нравился этот вопрос, когда он искал работу. Гарри не думал, что в нем есть что-то особенно интересное, а это означало, что говорить было не о чем. — Я вырос в графстве Суррей, в Южной Англии, — медленно сказал Гарри. — С тетей и дядей. Мои родители погибли в результате несчастного случая, когда я был еще младенцем. — Это очень печально, — сочувственно сказал Том. — Я сожалею о твоей потере. — Ага. — Гарри потер затылок. — Мои тетя и дядя, ну, в детстве они были не лучшими опекунами. У них был собственный сын Дадли, и они его сильно избаловали. Том понимающе кивнул. — Я могу понять, насколько это было одиноко. Изгой в месте, которое ты должен был назвать домом. Гарри покраснел и опустил голову. — Это было не так уж и плохо, правда. — Чтобы успокоиться, Гарри снова потянулся за своим напитком и сделал еще один глоток. Острая сладость апельсинового сока заставила его почувствовать себя немного лучше. — Не надо преуменьшать это, Гарри, — мягко сказал Том, наклоняясь вперед, чтобы Гарри мог видеть искренность в его глазах. — Видишь ли, я знаю, каково это: быть ненужным. Я родился в приюте — моя мать была нищей, когда добралась туда, и после родов она умерла. Я жил там все свое детство, думая, что нет никого, кто бы мог искать меня. — О, Том, — машинально сказал Гарри. — Это ужасно, мне очень жаль. И подумать только, он жаловался на свою жизнь, в то время как у Тома не было ни родственников, ни опекунов. Том беззаботно махнул рукой. — Все в порядке. Я сказал себе, что проложу свой собственный путь, и я это сделал. — Том указал на квартиру вокруг них. — У меня есть собственное жилье, работа, на которой я могу добиться успеха, и приятная компания, которая мне нравится. Сказав это, он улыбнулся Гарри, и Гарри почувствовал, как его щеки снова потеплели. — Ты отлично справился, — согласился Гарри. — Ты всегда выглядишь очень занятым. — У всего есть своя цена, я полагаю. — Том снова взял свой стакан и медленно отхлебнул из него. — Но я думаю, это того стоит, чтобы иметь все, чего я хочу. Гарри кивнул, не зная, что сказать. Не то чтобы у него было какое-то состояние или карьера, которыми он мог бы похвастаться, поэтому ему было трудно понять слова Тома. — Я очень дотошный человек, — продолжил Том, глядя прямо на Гарри так, словно его рассматривали под микроскопом. — Но когда я знаю, чего хочу, я не раздумываю. Гарри взял свой стакан и осушил его до дна, чтобы не смотреть Тому в глаза, потому что был уверен, что в любой момент он может ляпнуть что-то неловкое и испортить настроение. Однако, как только его стакан опустел, Гарри с немалой долей беспокойства заметил, что Том все так же тяжело смотрит на него. Гарри нервно сглотнул, а затем увидел, как глаза Тома опустились на движения его кадыка. — Ты… ты хотел посмотреть еще один фильм? — прохрипел Гарри. А потом он мысленно раздавил себя бульдозером, потому что это было, пожалуй, наименее сексуальной вещью, которую он мог сказать. Даже у похотливых подростков было больше чувства такта, чем у него. Том несколько мгновений молчал, а затем снова поставил стакан на стол. — Мы могли бы заняться чем-нибудь другим, — предложил Том, а затем расставил ноги, что означало, что нога Тома была почти полностью прижата к ноге Гарри, что, в свою очередь, означало остановку всех мыслительных процессов в голове Гарри. Фоном все еще играла музыка. Гарри смутно отметил, что они перешли к рождественским песням, но большую часть его внимания поглотили касания Тома. — Чем… чем еще? — смог выдавить Гарри. — Я уверен, мы можем придумать что-нибудь, — сказал Том, его голос опустился на октаву, отчего сердце Гарри пропустило несколько ударов подряд. У него, конечно, были… фантазии насчет таких моментов, но он никогда бы не подумал, что что-то из них когда-либо станет реальностью. Часть мозга кричала ему, чтобы он двигался, реагировал, потому что в данный момент он сидел как идиот и ничего не делал, в то время как Том продолжал смотреть на него так, как в клишированном любовном романе — «глазами, полными страсти». Самым абсурдным было, что Гарри все еще считал это горячим, что означало, что Гарри точно конец. А затем рука Тома потянулась, чтобы самыми кончиками пальцев прижаться к щеке Гарри, нежно поправляя угол наклона его головы. — Скажи мне, Гарри, — деликатно сказал Том. — Ты встречаешься с кем-нибудь? Гарри молча покачал головой. — Прекрасно. — Затем взгляд Тома упал на губы Гарри, и это заставило того заметить, как он неосознанно прикусил нижнюю губу. Именно в этот момент до Гарри наконец дошло, что Том действительно собирался его поцеловать. Затем, о чудо, Том наклонился. Гарри не мог сдержать легкого вздоха, который вырвался у него, когда губы Тома прижались к его губам. Самым первым впечатлением стала напористость Тома, потому что Гарри от шока сначала слегка наклонился назад, но Том все еще преследовал его. Рука Гарри взметнулась, чтобы схватить Тома за талию для равновесия, его пальцы вцепились в мягкую ткань джемпера. Он почувствовал, как начинает раскачиваться в такт поцелую, когда рука Тома скользнула вокруг его шеи, вжимая их друг в друга. Том целовался так же, как говорил — уверенно и безупречно. Его рука, все еще крепко державшая Гарри, обжигала касанием его кожу. Гарри успел только дико подумать, что он бы уже упал, если бы не сидел на диване. Они целовались какое-то время, долго и медленно, как будто Том хотел не торопиться, распробовать, каково это — целоваться с Гарри. Когда они в конце концов оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, Гарри обнаружил, что он не только сидит на коленях Тома, но и неуклюже цепляется обеими руками за дорогой кашемировый джемпер Тома. Том, однако, обеими руками крепко обнимал Гарри, как будто держать Гарри в своих объятиях было самой естественной вещью в мире. — Вау, — сказал Гарри, пытаясь разогнуть пальцы, чтобы высвободить свитер Тома из его мертвой хватки. На лице Тома была широкая, довольная улыбка. Гарри почувствовал нежное прикосновение большого пальца Тома к его затылку. Затем Том снова наклонился и глубоко вдохнул, прижавшись носом к щеке Гарри. Тот уже начал думать, что сегодня он не очень хорошо пах, так как пользовался только дезодорантом, но потом Том нежно провел носом по линии подбородка Гарри, и его голова тут же опустела. В этот момент Гарри был почти уверен, что он на самом деле все еще в своей квартире, замерзший до смерти, а все это какой-то невероятный посмертный лихорадочный сон. Он неохотно снял очки и отложил их в сторону. Ему бы хотелось иметь возможность ясно видеть лицо Тома, но ношение очков не способствовало всем тем поцелуям, которых он хотел больше. Том снова поднял голову и снова поцеловал Гарри, просто быстро чмокнув его в губы, а затем откинулся назад, блуждая взглядом по всему лицу Гарри, будто упиваясь видом шедевра, который он только что закончил рисовать. — Ты великолепен, — выдохнул Том, проводя пальцами по горлу Гарри. А затем он опустил руку ниже, так что кончики пальцев коснулись ключицы Гарри. — Совершенно идеален. Гарри почувствовал тепло от слов Тома. Он хотел… он хотел… Том наклонился, и они снова поцеловались. Гарри почувствовал, как рука Тома скользнула под его зеленый джемпер, чтобы коснуться его кожи, и это тоже было невыносимо приятно. Гарри вдруг вспомнил, что Том уже видел его без рубашки, и что это несправедливое преимущество. Поэтому он начал дергать джемпер Тома, пытаясь поднять его. Том, снисходительно улыбаясь, отстранился. А затем начал снимать с себя не только джемпер, но и рубашку под ним. Гарри бессвязно подумал, что у него не получится ухватиться за Тома так же, как за его джемпер, учитывая, что Том весь состоял из твердых мышц, почти без жира. Но Том был таким теплым, и поэтому, когда Том опустил голову на шею Гарри, Гарри поймал себя на том, что все равно пытается цепляться, старается прикасаться к нему как можно больше. Затем руки Тома оказались на бедрах Гарри, скользя вверх и переходя на его бока, утягивая наверх джемпер Гарри. — Зеленый тебе очень идет, — лениво сказал Том, как будто он не был в процессе очень систематического снятия одежды с Гарри. — Спасибо, — сказал Гарри, его голос был приглушен тканью, накинутой на голову. Он хотел, чтобы джемпер исчез, чтобы он мог вернуться к поцелуям и прикосновениям к Тому. — Мне нужно купить тебе еще что-нибудь зеленого цвета, — пробормотал Том, словно разговаривая скорее с самим собой, чем с Гарри. Затем, когда этот барьер наконец исчез, Гарри уселся на коленях Тома, стараясь не слишком сильно толкаться бедрами, пока Том вел обеими руками по его груди. На этот раз Гарри наклонился первым, слегка уткнувшись носом в нос Тома, и снова, приоткрыв губы, прижался к его губам, пытаясь ощутить ускользающий вкус мимозы. В конце концов, Том, тяжело дыша, отстранился, и настойчиво скользнул рукой в волосы Гарри, оттягивая его голову назад, чтобы открыть шею. Гарри облизал распухшие губы, глядя в темные глаза Тома, надеясь, что Том собирается оставить какие-то метки. Том, должно быть, понял, о чем думал Гарри, потому что он вернул свои губы в то же место, где они были раньше, на этот раз царапая зубами чувствительные места, которым он уже уделял внимание. — Том, — сказал Гарри, чувствуя головокружение от похоти, когда он схватил Тома за плечи, — Том. — О, Гарри, я так хорошо о тебе позабочусь. — Том на мгновение оторвал голову и теперь почти ангельски улыбался Гарри. — Тебе не о чем беспокоиться. *** Несколько часов спустя, когда Гарри, наконец, насытился и крепко заснул на кровати Тома с балдахином, Том выскользнул из-под одеяла и бесшумно натянул халат. Затем он вернулся в гостиную, где валялся его телефон и большая часть одежды. Взяв телефон, Том разблокировал его и быстро проверил свои уведомления. Малфой звонил ему снова, еще два раза, в результате чего общее количество звонков достигло трех. Абсолютно неприемлемо. Неужели так сложно было поддерживать нормальную работу без участия Тома хотя бы один чертов день? Том проигнорировал все сообщения, звонки и электронные письма, связанные с работой, и сразу перешел к списку контактов. Он нашел нужное имя и нажал кнопку вызова. Он услышал гудки лишь раз, прежде чем трубку сняли. — Филч, я хочу, чтобы отопление починили до конца вечера. Заплати сколько угодно, чтобы успеть, — сказал Том, а затем повесил трубку, не дожидаясь ответа. Затем он подошел к шкафу у двери и открыл его. Его набор инструментов все еще был там, и внутри него невинно покоились чертежи системы центрального отопления в здании. Том открыл ящик с инструментами и вытащил бумаги. Медленно и методично Том рвал чертежи в клочья, не останавливаясь до тех пор, пока все документы не превратились в кусочки бумаги размером не больше ногтя. Затем, с бумажками в руках, Том прошел на кухню и выбросил их в мусорное ведро. Подойдя к раковине, он наполовину наполнил стакан водой, а затем вылил все это в мусорное ведро, полностью пропитав бумагу. Удовлетворенный тем, что вокруг не осталось никаких улик, Том поставил теперь уже пустой стакан на свое место на кухонной полке и пошел обратно в спальню, напевая на ходу. Та песня снова вернулась в его голову. Гарри все еще пребывал в блаженном неведении, когда спал, завернувшись в теплые, удобные одеяла Тома. Он даже не пошевелился, когда Том подошел, хотя теперь Том тихонько пел себе под нос. Том снова повесил халат на дверной крючок, затем скользнул под одеяло рядом с Гарри, протянув руку, чтобы нежно провести пальцами по его волосам. Затем Том нежно притянул Гарри к себе, прижимаясь к его спине, и тихо пробормотал в волосы Гарри: "Baby, it's cold outside".