***
Через полчаса совесть Итэра не выдержала и он, подойдя к закрытой двери, когда квартира погрузилась во мрак с тишиной, когда даже Вен, жалуясь, что он уже стар для того, чтобы не высыпаться два дня подряд, ушел к себе, тихо постучал по темному дереву. Через пару секунд она медленно открылась, коротко жалостливо скрипнув. У Сяо в комнате снова горела лента, ярко подсвечивая синим цветом контур фигуры мужчины и более блекло его лицо. — Спасибо тебе. Сяо сначала непонятливо вскинул бровь, а после, кажись, вспомнил что к чему, коротко улыбнувшись уголком губ: — Ты пьешь эту штуку? Она вроде бы достаточно сладкая и химозная, на любителя, но… — Ты нашел любителя, — перебил Итэр. — Все хорошо. Он неловко улыбнулся. Разы, когда блондин смотрел кому-то в глаза можно было сосчитать по пальцам. Он не смотрел в глаза людям вообще. Это смущает. Но сейчас блондин неосознанно это сделал, конечно, чтобы рассмотреть лицо напротив. Несколько секунд тишины. Боже, как же Итэру неудобно. — Я рад, — просто отвечает брюнет. — Что я тебе должен за это? — Что? — Сяо широко распахивает глаза. — Как я могу отплатить тебе за это все? — Итэр мнется, делая паузу. А в уме все это время мысленно выходит из окна. Он не мог подобрать менее двусмысленную фразу, чтобы теперь не представлять глупые образы? Нет мог.— Я не умею принимать подарки и не чувствовать, после, что должен отблагодарить. Брюнет напротив расправляет плечи и склоняет голову набок. Снова тишина, но через пару секунд… Стоп, он что, смеется? И вправду: мужчина запрокидывает голову, заходясь в беззвучном смехе, затем опускает, потирая переносицу двумя пальцами. — Что ж, — шепчет Сяо, успокаиваясь. Все же грустно. Сигареты все же меняют голос, добавляя ему осиплость, что особенно слышно при понижении его громкости, — тогда ты можешь просто постараться на благо гильдии. — Тогда получится, что я благодарю не тебя, а Ли Юэ. — Да за такие мелочи… Это глупо, мне ничего от тебя не надо… — вздыхает, — Просто если будешь в центре, заходи в кафе за горячим шоколадом ко мне. Если захочешь. — Вот теперь моя душа немного успокоилась, — тотчас приободряется Итэр. — Конечно я могу сделать тебе его и бесплатно… — Эй! Ты мне буквально не даешь сделать тебя счастливым! —Итэр недовольно складывает руки на груди, пытаясь выражать злость, но все равно улыбается. Сяо приоткрывает губы, чтобы что-то сказать, пронизывая блондина взглядом, пока Итэр удовлетворенно щурит глаза, растрепанная коса лежит на его плече, а блики в глазах такие яркие, отливающие легкой задоринкой. Он такой домашний, такой… Такой. Итэр отдает свет окружающим, а что Сяо может дать ему? Согреть в ответ. Хочется заплетать пшеничные волосы, видеть его улыбку, больше радовать и… хочется обнять. Прямо сейчас. Сяо поджал губы: — Тогда будем в расчете. — Ага. Спокойной ночи? — Итэр кивнул, делая шаг назад. — До завтра. Дверь медленно закрывается, снова погружая коридор во мрак. Сердце бешено стучит от такого высокого уровня счастья. Студент стоит под дверью еще секунд двадцать, уже потом чувствует вибрацию в кармане спортивных штанов, достает телефон и освещает себе путь включенным экраном. Затем замечает среди уведомлений сообщение от Ху Тао с повторным предложением встретиться под скромной белой надписью «00:51». Итэр соглашается. @Бабочка_Тао: Завтра в 18:00 я могу после работы к подскочить на геолокацию, которую сейчас тебе скину. И я хочу в бар!!! Бар? Ладно, будем считать, что завтра праздник. Он готов сделать исключение, сегодняшнюю дозу окситоцина он потянет только под пиво. @Aether: Отлично, жду @Бабочка_Тао: ТЫ Ж МОЙ СЛАДКИЙ! Тоже жду, споки <3 Этот день удался. А завтра он снова вылезет из дома. Итэр зевнул, прикрывая глаза. Теперь даже жесткий матрас казался притягательным.***
Две руки быстро выкручивают руль в сторону. В бежевом салоне буквально орет музыка, как же наплевать, если ее слышно и на улице. Мимо стали проноситься здания Старого города, и только тогда Чайльд ловит себя на мысли, что находится в нескольких кварталах от новой квартиры Итэра. Интересно, у него все хорошо после стрима? Уже спит? Тарталья криво усмехнулся, когда на экране сжатого по бокам пластиковой подставкой телефона с правой стороны от руля высветилась обложка начавшейся песни. Бордовое сердце, проткнутое искривленным лезвием кинжала, уже как родное. Свое, можно сказать. В его жизни этот кавер «River» от BRKN LOVE присутствует каждый день. Торпедо перед глазами на секунду окрасилось в рыжий от света придорожного фонаря. Темень, обволакивающая каждый уголок мегаполиса, что была убережена от света вывесок и фонарей, буквально влюбляла в себя мужчину, а когда он переехал в собственный дом, ночь стала «его» временем суток. Клубы, бары, украшенный город, который уже давно оставили в покое ежедневные пробки из-за час-пика. Место, где жизнь не заканчивается после захода солнца. Центр всегда дышит. Правая рука тянет вперед коробку передач. Людей, конечно же, с наступлением ночи меньше. Но, проезжая мимо самого большого парка, Тарталья краем глаза замечает уличных музыкантов около метро. Даже ночью они играют. Он чувствует себя живым под этот чертов трек в эту чертову секунду, в этом великолепном месте! Но между тем и легкая тревога покалывает грудную клетку, стремясь дойти до горла. Тарталья никогда не стоял на льду, ни разу не был на катке, а тут еще и позориться перед мужчиной, на которого претендуешь. Рыжеволосый же не хрупкая, воздушная, вечно краснеющая девушка, чтобы получать кайф от того, что тебя ловит сильный и высокий мужчина, поэтому из всех эмоций может быть возможным использование только стыда. Однако ради владельца уютного кафе Чайльд готов пойти в убыток. От дома до центральной площади ему ехать минут семь, и то, если в объезд, потому что одна из дорог перекрыта. Плавный поворот на какую-то даже ночью забитую машинами стоянку, ведь, как известно, центр не располагает парковочными местами. Джип в настолько маленькие щели особо не запихнешь, но невозможное возможно, поэтому еще спустя пару минут он все же ловит свежее и освобожденное место, раком, боком, но заезжает. До этого еще минуты три косился на инвалидное, но сегодня меньше всего хотелось увидеть свою машину на эвакуаторе. Выдохнув, протискивается между машинами и молится, чтобы владелец авто рядом не был тупым, и если он с пассажиром на переднем, то ему не дадут с размаха в дверь. Он сам чудом вышел. Ну, в тесноте, да не в обиде, по крайней мере до тех пор, пока его машина цела. А там пусть его обматерят хоть тысячу раз --- в данную секунду Чайльд уже должен спешить. С ухмылкой слышит за спиной щелчок от блокировки дверей, надевает на лицо черную медицинскую маску, чтобы не мучаться с фанатами, закутываясь в белую куртку, надетую поверх черной водолазки. Все же не стоило забывать о том, что ночью еще холоднее и потом надевать зауженные джинсы, температура держится на нуле и не дает таять тонкому слою снега, что выпал накануне. А джинсы-то еще и с дырками на коленях и бедрах… Впрочем, вечер обещает быть активным. Яркая, буквально сияющая всеми возможными цветами огней гирлянд, площадь с ярмаркой впереди приближалась, парковка же была почти не освещена, что было забавным. В первом часу ночи попал в день. Теперь нужно искать Чжун Ли около елки, вокруг которой как раз и расположились деревянные домики. Сувениры, сотни сладких запахов, переплетающихся между собой и холодом, множество голосов и рождественская музыка… Боже, Тарталья теперь всегда будет соглашаться с каждой его идеей, потому что они гениальны? Сам бы он и не вспомнил об этой рождественской ярмарке. Даже ночью тут толпа, в том числе и туристы. Звезды, ангелы, Щелкунчики и прочие уродцы везде, куда только ни посмотри, снег, удачно выпавший и держащийся так долго впервые за пару лет, только улучшает не только настроение Чайльду, но и атмосферу. Мужчина уже положил глаз на яблоки в карамели, которые с детства хотел попробовать, но так и не сделал этого. Для себя в голове пометил, что если они сегодня их не купят, то он вернется завтра сюда только ради них. Тарталья ускоряет шаг, петляя среди шумных компаний, втягивает воздух носом, когда огибает фургон с предложением бесплатной дегустации глинтвейна. Вот он и дошел до центра этого маленького городка из кафешек, маленьких домиков и палаток с фургонами, правда сразу после того, как чуть не влетел в семью, что в три пары рук тащила огромный завернутый в пищевую пленку холст, где в снежную бурю олени со смешными красными носами тащили сани. Отплевываясь извинениями и выставив руки вперед, Тарталья наконец взглянул на елку. Пушистые ветви обвивали волны мишуры и, о боги, снова бесконечные гирлянды. Как же он их любит. — Нашел.