Теряя себя

Пока они добирались до леса, людей практически не было, поэтому Хо особо не переживал. Но возвращаясь назад, Ли внимательно следил за тем, как Хан периодически дёргается в сторону людей, сразу себя останавливая, выглядело так, будто он спотыкался каждые пять шагов. Ли прижал его к себе плотнее, крепко обнимая за талию, вместе с тем понимая, что не сможет его остановить, разве что замедлить. Хану было тяжело, чувствуя такой насыщенный запах крови, оставаться спокойным, но он очень старался. Не хотел расстраивать старшего и причинять кому-то вред. Боялся. Первое, конечно, больше. Поездку на метро отмели сразу же, такси тоже. Приходилось идти пешком через дворы, как какая-то шпана, которая перевернула урну и думая, что они супер гангстеры, прятались от патрульных, думая, что их непременно упакуют. По крайней мере так видел их передвижение Хан. Он все чаще втягивал носом воздух, становясь все более напряжённым. Ли начал серьёзно волноваться. Когда человек обращается в вампира, у него практически пропадают сожаление, сочувствие, жалость. Особенно у новообращённых. Они, чувствуя душившую их жажду, могли перегрызть толпу людей и ни капли об этом не пожалеть, не задуматься. Хан рывком утянул Ли за угол, припечатывая к стене, он упёрся руками в стену по обе стороны от вампира, рассматривая его с ног до головы. Хо, не зная, чего ожидать, положил ему руки на грудь в успокаивающем жесте. — Хани, что с тобой? Чем я могу помочь тебе? Джи подался вперёд, провёл кончиком носа по его шее, с наслаждением вдыхая его запах, слыша, как сбилось с ритма сердце старшего. Ли мысленно повторял одну и ту же фразу «ты не должен бояться», пока Хан, едва касаясь водил носом по нежной коже. — Ты боишься меня? Почему? Разве я тебе что-то сделал плохое? — отстранившись и убрав руки за спину, он слегка наклонил голову вбок, с некоторой обидой смотря на любимого. — Нет, Хани, все в порядке, я не боюсь, и ты ничего плохого мне не сделал… — Хо, не выдержав взгляда, отвёл глаза в сторону. Хан сильнее, чем он думал. — Иогда почему ты так вжимаешься в стену, будто я тебя всего выпить собираюсь? — Джи, проверяя, сделал шаг к нему, заставляя вампира инстинктивно выпрямиться, на уровне подсознания, придавая своему образу объема для устрашения. Хан опустил глаза и сделал два шага назад. — если я… если ты так боишься, то почему ходишь за мной, охраняешь, постоянно кидаешь настороженные взгляды? Боишься, что я на кого-нибудь нападу? На тебя, например, или на прохожих. Если я настолько опасен, не легче меня убить? — обиженный новообращённый выпрямился, смело глядя в глаза напротив, надевая непривычную маску хладнокровия. Минхо растерялся от такого напора, не зная, что сказать, что ответить, не зная, что вообще ожидать от Джисона, какое действие, какую реакцию. — Нам стоит поговорить, — начал Ли аккуратно. — давай не здесь, дома. Он наконец отлип от стены и протянул ладонь Хану, ожидая, что тот, как и раньше, возьмётся за нее. Но этого не произошло. Хан стоял неподвижно, как скала, с нечитаемым лицом, холодным взглядом смотря на Хо. — Хани… — вампир сделал шаг к нему, желая обнять, но Джи, угадав движение ещё до его исполнения, сделал шаг назад. Кивнув каким-то своим мыслям, Хан развернулся и пошёл в сторону дома Ли. Второму не оставалось ничего более, как последовать за ним, молясь всем богам, чтобы Хан простил его и перестал обижаться. Это было неприятно. Он не хотел его обижать, но постепенно осознавая, кем стал его маленький милый хомячок, по спине пробегал холодок, сковывая внутренности. Он так же любил его, как и вчера, позавчера, и неделю назад, но и боялся. Его непредсказуемости. Хан не поймёт, что делает, пока не остановится, и скорее всего, тогда уже будет поздно. Хо учился на своих ошибках и советах Хёнджина, и не хотел, чтобы Хан испытывал все последствия своих сил на себе. Зайдя в квартиру, Хан скинул куртку и аккуратно повесил ее на вешалку, поставил обувь на полку и прошёл в гостиную. Завернувшись в плед, уставился на пушистый, молочного цвета ковёр, размышляя о том, что он не должен был вообще родиться. Хо сел рядом и притянул парня к своей груди, согревая холодные пальчики рук своими ладонями. Хан не реагировал, погрузившись в воспоминания. Спустя несколько минут тишины, заговорил, тихо, обдумывая каждое слово. — В детстве я всегда чувствовал себя не таким, как все. Все дети в моем дворе бегали, носились, кричали, как умалишённые, дрались и кидались друг в друга камнями, палками, играли и многое другое. А мне это было не интересно. К тому же я им тоже был не интересен. Моя мать от меня отказалась в роддоме и меня взяли к себе бабушка и дедушка, воспитывали, давали все возможное и невозможное, жили они тогда бедно, очень, но для меня делали все, чтобы у меня была еда и одежда. Дети во дворе, узнав о том, что матери у меня нет, сразу окрестили меня изгоем, думая, что если мама бросила, то я какой-то неправильный, не такой как они. Поначалу было тяжело, я расстраивался, грустил, потом стал наблюдать за ними, и увидел, что они не занимаются ничем интересным. Став старше, ничего не поменялось. Разве что повзрослев, они перестали открыто мне кидать разные фразочки обо мне и сбежавшей матери. Хан вздохнул, утыкаясь носом в чужую грудь. — В старшей школе я познакомился с Сынмином, Феликсом и Яном, они приняли меня таким, какой я есть. Мы всегда были как большая семья, каждый друг за друга стоит горой, что бы ни случилось… — немного помолчав, он продолжил. — когда умерли дедушка с бабушкой, я остался один. Кроме них у меня больше никого не было. Моя новая семья в лице моих друзей всегда была рядом, поддерживала, за что я им бесконечно благодарен… потом я нашёл тебя, все уши им прожужжал, жалуясь на то, что ты не обращаешь на меня внимания, хоть виделись мы с тобой несколько раз в месяц. Когда я впервые тебя увидел, мое несчастное сердце будто остановилось и запустилось заново. Помню тогда я врезался в спину Сынмина, когда засмотрелся в твою сторону. Весь день слушал шуточки в свой адрес, а они всё шутили и строили планы на наше с тобой будущее, в шутку, разумеется. Когда ты уезжал я просто не находил себе места, очень скучал и естественно накручивал себя, как юлу, представляя, как ты проводишь время с кем-то другим, как вы, возможно, гуляете, вместе засыпаете, готовите друг другу завтраки по утрам. Спустя пару месяцев таких качелей я грохнулся в обморок прямо на улице. Повезло, что со мной были Чонин и Крис. Мы долго разговаривали, я, видя, как они переживают, честно отвечал на их вопросы. Абсурдная ситуация. Мы виделись пару раз в месяц, разговаривали от силы не больше пяти минут, а я… не могу даже описать то, что чувствовал тогда… и сейчас. На протяжении трёх лет я просто сходил с ума от тебя, от невозможности подойти, обнять, сказать что-то кроме обычных дежурных фраз… Минхо слушал, примерно понимая, к чему тот клонит, поглаживая его по спине, целуя макушку. — Минхо, пообещай мне, пожалуйста, если я сделаю что-то не так или… или буду слишком опасен для тебя и окружающих, то ты сделаешь все, чтобы меня остановить. Пожалуйста, мне это очень важно. — Новообращённый смотрел на него жалостливым взглядом, приняв тот факт, что он действительно может быть опасен. От чего в его груди что-то неприятно щемило, разливаясь болью по всему телу. Минхо, глядя на него, еле сдерживал подступающие слёзы, в глазах нещадно щипало от того, через что прошёл этот маленький бельчонок и что сейчас с ним. Он и не представлял, что тот сейчас чувствует. Быстро кивнув, он крепко его обнял, прижимая к груди, утыкаясь носом в русую макушку, пряча текущие по щекам слёзы. Он слишком много страдал, был никому не нужен, и только когда нашел друзей, появился Минхо со своим миром. Вампира кольнуло сожаление за то, что он позволил себе все же обратить на него внимание. Он точно так же смотрел на него три года, но не хотел своим присутствием портить тому жизнь. И видя тогда в клубе парня в таком состоянии, не мог оставить его одного. — Я любил тебя все те три года, что ты страдал, думая, что мне всё равно. Прости, маленький, что мучил тебя, но если бы я не подошёл к тебе тогда в клубе, возможно, твоя жизнь сложилась бы лучше. Хан отстранился и стукнул Минхо по плечу, хмурясь. Ли не удержался и завалился на спинку дивана. — Совсем что-ли уже? Не говори ерунды. Я ни о чём не жалею, и я, наоборот, стал счастливее с твоим приходом в мою жизнь. Ещё раз так скажешь и я тебя прибью. — Хан демонстративно отвернулся. — Хорошо, давай попробуем сначала? — Ли с прищуром смотрел на Джи, скрывая улыбку. Хан, повернувшись, встретился с ним взглядом и оттаял. — Хорошо. Сначала так сначала… Следующие два часа ушли на выяснение всех возможных способностей Хана. Он внимательно слушал, иногда заваливая старшего вопросами, методично кивая на ответы, если они его устраивали. Тяжело вздохнув и прикрыв глаза, вампир вытянул ноги, которые за столь длинную беседу чуть ли не отвалились, пока старший сидел в одном положении. Задумчивый Хан обвел глазами гостиную, размышляя о новой версии себя и том, как с этим жить. Из окна напротив, что находилось за спиной вампира, в комнату ворвался ветер, донося запах Минхо до чуткого носика младшего. Хан, стараясь держаться на протяжении всего дня, облизнулся. Теперь он прекрасно понимал, почему Хёнджин ВСЕГДА хотел Кима. Об этом ему рассказал на днях Феликс в длиннющем сообщении, описывая, как выглядела шея Кима, вся в красных засосах и укусах, и как с трудом, но счастливой улыбкой передвигался сам Хёнджин. Феликс им даже позавидовал, но, не зная особенностей и деталей, списал все на то, что они вместе недавно, гормоны играют и так далее. Хан деликатно промолчал, соглашаясь. Минхо так же реагирует на Хана? Сдерживается или не хочет? Закусив губу, он осматривал тело перед собой, раздевая глазами. Хо все так же лежал, закрыв глаза, отдыхая после разговора. Ладно, не попробуешь — не узнаешь. Джисон облизнулся и ловким и плавным движением сел на чужие бёдра, заставляя уголки губ Ли приподняться в лёгкой улыбке. — Уже соскучился? — Хо, не открывая глаз, положил ладони на его талию, притягивая чуть ближе. — Даже не представляешь, насколько — без преувеличения ответил младший и положил руки на мускулистую грудь, опираясь. — Почему же? Представляю… и очень часто — улыбаясь ответил с намёком Ли. Хватка на чужой талии усилилась, заставляя младшего рвано выдохнуть, дёрнув бёдрами. Услышав такой же тяжёлый и редкий выдох, Хан аккуратно потёрся своим пахом об его, наблюдая за тем, как вампир закусывает губу, подаваясь навстречу его движениям. Пальцы старшего стянули футболку с Хана, огладив чужие плечи, спустились к груди, проходя вниз, к животу, поднимаясь к рёбрам, и находя розовые соски. Подушечкой пальца Хо мазнул по чувствительной коже, от чего Хан издал короткий стон, будто от боли. Старший привстал, притягивая к себе податливое тело, и припал губами к розовой бусинке соска, продолжая крепко держать Хана за талию, вторая рука сильнее обычного сжала чувствительную кожу бедра сквозь ткань. Осыпая его тело поцелуями, кружа то тут, то там языком, Хо желал, чтобы этот секс был не просто потрахушками, как иногда выражался Джисон, а именно был занятием любовью. Бережно уложив младшего на спину, он продолжил его ласкать, целовать, кусать и поглаживать все доступные места. Хан плавился в его руках, как пломбир на солнце, не отдавая отчёт словам, действиям. — М-минхо… хочу твой член… пожалуйста… — старший улыбнулся, вытаскивая пальцы из тугого плена колечка мышц, под затуманенным взглядом Хана, пошло провел по ним языком, собирая смазку, затем погрузил их в рот и вытащил с звонким чмоком, заставляя Хана покраснеть ещё больше. — Не торопись, всё успеем. — с этими словами он опустился вниз, подложил под бёдра младшего подушку и пошире расставил его ноги, припадая с поцелуями к внутренней части бедра, затем к ягодицам и наконец юркий язычок скользнул в нутро Джи, заставляя того прогнуться в пояснице, прижимаясь ближе. Закатив глазки, Джи снова толкнулся навстречу, беспрерывно облизывая и кусая припухшие губы. Хо прижал его к дивану, удерживая в одном положении. Прошёлся языком по промежности, вводя два пальца в анус, стимулируя уплотнение. Втянув губами одно яичко, поиграл с ним языком и поднялся чуть выше, проводя языком по стволу члена. — Блять… господи… Мин-нхо! — младший снова резко дёрнулся, поджимая пальчики на ногах и сжимая руками подушку, на которой лежал. Ли поднялся, звякнула пряжка ремня, шорох одежды, и протяжный скулёж Джи, который наконец получил, что хотел. Ли был особенно нежен, целовал губы, щёки, шею, ключицы и грудь. Ладони, плечи, шептал ласковые слова, вознося младшего куда-то в небеса от эмоций и ощущений. Двигаясь волнообразно, вампир придерживал закинутую на свою поясницу ногу младшего, опираясь но локоть, переплетая с Ханом пальцы дрожащих рук. — Укуси… пожалуйста… — Хан двигался навстречу в одном ритме с Ли, помогая и ему, и себе. — Потери немного. — чувствуя, что Хан скоро кончит, Ли замедлился, осыпая поцелуями и без того красную шею. Возобновив толчки, лизнул левый сосок, задевая зубами вершинку и обхватывая после губами. Вскоре, чувствуя приближение собственного оргазма, сжал ладонь на истекающем смазкой члене младшего. Большим пальцем растёр мутную каплю по головке, выбивая хриплый полу-крик и резкое движение бёдрами младшего. Начиная плавные движения рукой, заглушал стоны глубокими поцелуями. — Позволишь? — Хан широко провёл языком по шее Ли, пробуя вкусную солёную кожу. — Вместе? Только аккуратнее. — старший оставил поцелуй на его виске, пристраиваясь поудобнее. Узел в животе у обоих болезненно скручивался всё сильнее. В момент оргазма, накрывшего их с головой, оба, контролируя инерционные движения, прокусили шеи друг друга, усиливая яркий оргазм вкусом крови пары. Оторвавшись друг от друга, Хан втянул его в поцелуй, через который оба дали возможность попробовать себя на вкус. Горячий душ разморил обоих, нежась под одеялом, оба вскоре провалились в сон. *** Утро Хёнджина началось не как обычно. Рядом с парой он спал как убитый, и чувствуя неожиданное возбуждение резко открыл глаза с тихим стоном. Ким, усевшись в позе лягушки между его ног, ласкал языком и губами его член. Хван, расслабившись, улёгся на подушки, погружаясь в приятные ощущения. — Доброе утро, Хённи — облизнувшийся Ким поцеловал тазовую косточку вампира, погладив его плоский животик. — Доброе, Луна… продолжай… пожалуйста… — от прерванных ласк болезненно скрутило низ живота и Хван заскулил. Довольный Ким принялся за своё дело, прилагая все свои умения. Он подтянул вампира поближе, взяв твёрдую плоть полностью, сжимая губами, втягивая щёки, ему нравился сам процесс, как и вкус Джина, который, к слову, на секунду потерялся в пространстве, ощущая жар горячих губ и давление влажных щёк на нежную кожу. Рукой младший перекатывал яички, массируя, второй рукой помогал создать необходимое давление и трение, полностью отдаваясь процессу. Чувствуя поступающий оргазм, Хван тихо прохрипел: — Я скоро… кончу, Мин-ни… — он попытался отползти, но Ким аккуратно потянул его на себя, давая понять, что он не против окончания в рот. Хван зажмурив глаза, запустил пальцы в его волосы, сжимая мягкие пряди, направляя так, как ему нравилось. Гортанно простонав его имя, вампир прижался к нему, толкаясь в рот. Ким плотно сжал губы, делая последние движения, собирая остатки спермы и продлевая его удовольствие. Ким поднялся, облизываясь, как довольный кот от сметаны, любовно оглядывая обмякшего вампира, пальцы рук которого подрагивали на белом одеяле. — Ты как? Жить будешь? — с улыбкой ложась рядом, спросил Мин. — Не собираюсь умирать и пропускать лучшие ласки и секс в своей жизни. — Хёнджин повернулся на бок, обнимая пару. — Люблю тебя, мой нежный лунный принц. — лёгкий поцелуй в висок и лоб, крепкие объятия от младшего, вызывали безграничное счастье и радость. Джин ручкой нырнул под одеяло и провёл пальчиками сквозь бельё по напряжённому органу парня. — Мм… не-е-ет, отложим на вечер. — Ким убрал его руку, поцеловал тыльную сторону ладони и сгрёб в охапку, крепко обнимая. Хван уступил, с нетерпением ожидая вечера. — Джинни, поедешь со мной в одно место? На самолёте. — Одно место, самолёт… может ещё глаза мне завяжешь? — хитрые глазки поднялись на улыбающегося Кима. — Как раз собирался сказать. Этот день я полностью посвящу тебе, моя яркая звёздочка. — Мин погладил его по щеке, нежно целуя. Хван отвечал, прерываясь на короткие слова, едва успевая их произносить. — с тобой хоть на край света, хоть в ад, Луна. Хван собирал вещи, размышляя уже который день о том, как ему порой сильно хочется оставить на парне метку, сделать своим. Но для этого Ким и сам должен стать вампиром, а принуждать Хван отказывался, поскольку понимал, что это абсолютно другая жизнь и Ким может не выдержать или вовсе не захотеть. Хёнджин переживал, скрывая свои печали, изредка обсуждая это с Минхо, который прекрасно его понимал. Заметив потухший взгляд вампира, Ким подошёл к нему сзади и мягко обнял, кладя голову на плечо. — Что случилось? Почему ты расстроен? — Я не расстроен, всё в порядке. — Джин погладил его по руке, извиваясь, поцеловал в щеку. — Не хочешь обсуждать это сейчас — не вопрос. Констатация факта. Вампир отвёл взгляд. Как же хотелось рассказать об этом, но он очень боялся напугать Кима. И к тому же не хотел портить ему настроение. — Мы обсудим это чуть позже, я пока не готов, ещё обдумываю. И со мной правда всё в порядке. Спасибо, что спросил. — Хёнджин прижался к чужой груди, целуя незавершённую метку парня, чуть ниже, и ещё ниже, после чего нехотя отстранился и продолжил собираться. Ким не настаивал, уважая чужие границы. Хван все равно расскажет, всегда рассказывает. И он это очень ценил. «Я потом расскажу» — не просто слова. Ему требовалось обдумать все, тщательно перекопать все мысли, прежде чем завести серьёзный разговор. С завязанными наглухо глазами, неспешно ведомый Кимом за руку, Хёнджин спускался по трапу самолёта, тихо смеясь себе под нос. Мин благородно нёс их сумки, высматривая заказанную машину, которую должны были оставить на парковке. Хван, несмотря на временное отсутствие зрения, ластился к нему, не заботясь о том, что скажут люди. Отыскав нужную машину, парень двинулся к ожидавшему их человеку, который должен был отдать ключи. Из-за угла вылетел парень, сверкая вспышкой камеры в попытках снять как можно больше. Ким раздражённо закатил глаза. Погуляли, блять. — Молодой человек, прекратите снимать, пожалуйста. — Ким шёл к машине и тянул за собой любопытного вампира, игнорируя лавину вопросов. — Господин Ким, ответьте, пожалуйста, кто рядом с вами? Это ваш парень? Вы встречаетесь? Или он ваш будущий жених? Расскажите же хоть что-то, господин! — наглый проныра следовал за ними до самой машины, а когда Ким аккуратно усадил Джина на заднее сиденье и сел за руль, бросился на капот машины, преграждая дорогу. — Хённи, сними повязку, думаю, тебе интересно посмотреть — Ким завел двигатель, пока надоедливый журналист забирался и устраивался поудобнее. Довольный вампир сорвал надоевшую ткань с лица, во все глаза смотря на чокнутого парня, распластавшегося по капоту. Не удержавшись, он мелодично рассмеялся, прикрывая ладошкой рот, от чего сердце Кима совершило кульбит и упало куда-то вниз, разбилось и растеклось теплом по всему телу. Какой же прекрасный у него смех. Ким сделал пометочку в голове «смешить вампира почаще». Машина плавно тронулась, не ожидавший такого журналист, цеплялся пальцами за дворники и гладкую поверхность капота, пытаясь не упасть. Предупредительный рёв мотора заставил капотного наездника в ужасе распахнуть глаза и облиться потом. Он постучал ладонью по железной поверхности и сполз с машины, после чего убежал, и начал фотографировать с более безопасного расстояния. Джин вытер пальцем слезинку, вызванную продолжительным смехом и высунув из приоткрытого окна ручку, показал ему средний палец, от чего Ким тихо рассмеялся. С кем поведёшься, от того и наберёшься. Он уже видел заголовки газет и кричащими надписями, и фото затонированной машины, из окна которой торчит весьма элегантный фак. Отец оценит. Машина выехала с парковки, плавно разгоняясь, входя в поток машин. Джин, мило округлив глазки, смотрел на французские флажки, нарисованные на номерах машин. Затем осмотрел трассу, по которой они ехали, город. И увидев вдалеке Эйфелеву башню, прикрыл ручкой рот. — Ким Сынмин, мать твою, ты что, привёз меня в Париж? Мин бархатно рассмеялся, стрельнув глазами в зеркало заднего вида. — Могу себе позволить — с напускным пафосом ответил Ким, переводя взгляд на дорогу. — Но… как ты узнал, что я люблю этот город? и… мечтал снова в него вернуться… — Вампир сканировал взглядом открывающийся город, прижав ладонь к стеклу. — Проконсультировался с одним не очень разговорчивым и подозрительным гражданином. Услышав это, Хван заинтересованно повернул голову к парню. — это с кем же? — С Ли Минхо, конечно. С кем же ещё? Он, услышав о моем маленьком плане по осчастливению тебя, с радостью рассказал о твоих любимых местах, и-и-и ещё много чего. — улыбаясь, ответил младший. — «Много чего " это… чего? — скрывая улыбку, он сощурился и перелез на переднее сидение. — Меньше знаешь — крепче спишь. — Меньше знаю — больше переживаю. — Нет, не проси, я не буду раскрывать сейчас все карты. Я хотел сделать сюрприз и ничто не остановит меня перед поставленной целью. — улыбающийся Ким состроил серьезную мордашку, показывая, что не отступит от своих слов. — Я доверяю тебе — Хван погладил его по руке, и достав телефон, принялся делать сотни фотографий. «Я знаю» — мысленно ответил Ким, с нежностью поглядывая на вампира. Four Seasons Hotel George V Paris — отель, в котором Ким взял номер с видом на Эйфелеву башню, заставил Хёнджина пищать от восторга, как только они зашли внутрь. Вампир не знал куда себя деть, он носился из комнаты в комнату, проверяя какой вид открывался из каждой, затем бежал к Киму, целовал все, что мог достать и снова убегал. Парень, поставив сумки около кровати, упал на нее, наблюдая за любимым. Закралась мысль, что Хёнджин сошёл с ума. Немножко. Набегавшись, он плюхнулся рядом, крепко обнимая Сынмина и закидывая на него ногу. — Ты самый лучший на свете. Я о таком и мечтать не мог. О таком как ты. Я люблю тебя, спасибо, что ты рядом — Мин нежно его поцеловал, поглаживая шёлковые волосы, вампир неспешно отвечал, переплетя с ним пальцы рук. — Спасибо, что позволяешь, моя Луна — Хёнджин сел на его бёдра и лёг к нему на грудь, обнимая за шею, продолжая мягко и нежно целовать. Ким положил ладони на его почти болезненно худую спину, поглаживая, легонько прижимая тело к себе, будто хрустальную вазу. Хван перебирал его волосы пальцами, играя с мягкими прядями, от чего Ким едва не начал мурчать. В бедро Хвана ударила лёгкая вибрация, заставляя того оторваться от сладких поцелуев. — Ни дня без тебя прожить не могут — он приподнялся, поправляя чёлку парня и чмокнув его напоследок, перекатился на кровать. Ким ответил на звонок, вампир навострил ушки. — Здравствуй, отец, что-то случилось? — привет, Минни, ты решил сделать своему парню предложение? Буквально десять назад мне позвонил мой знакомый и стал поздравлять с пополнением в семье. Я, конечно, подыграл ему, принимая его слова. Но мог бы мне рассказать, я же твой отец всё-таки… — Нет, папа, пока нет… Мы сейчас в Париже, на парковке у аэропорта нас как-то нашёл журналист… — Да, я уже видел забавную фотографию вашей машины с торчащим из окна средним пальцем. — на той стороне послышался хриплый смех. — Мать валерианку пьёт, а я счастлив, что ты нашел такого милого бунтаря. Хёнджин прыснул, закрывая лицо подушкой. Ким ткнул его пальцем в рёбра, щекоча, от чего тот истерично рассмеялся, и стукнул подушкой по голове младшего. — Вижу, вам там совсем не скучно, ладно, развлекайтесь, молодёжь. И не особо светитесь в газетах. — сопровождая напутствие широкой улыбкой, что была различима по голосу, Ким старший отключился. Хёнджин расценил это как зелёный свет и запустил в Мина вторую подушку, заливаясь смехом. Ким едва успел ее поймать, откладывая телефон на прикроватную тумбочку. Хёнджин увернулся от летящей в ответ подушки, и выдернув ещё одну из-под парня, стукнул его ей по ногам и запустил в лицо. Младший схватил подушку и поманил вампира к себе пальцем, тот отрицательно помотал головой, улыбаясь и отодвинулся подальше. — иди-ка сюда, Хённи-и — парень положил подушку в сторону, делая вид, что ничего такого не замышляет. — не-а — Хёнджин потянулся за другой подушкой, Мин дёрнулся в его сторону, пытаясь ухватить за руки, но Хван, естественно, был быстрее. Вампир схватил подушку, кинул ее парню в лицо и вскочил, когда Ким резко направился в его сторону. Забежав в ванную, Хван закрыл дверь, смеясь. — Джинни, открой дверь, милый. Я тебя не обижу — сладким голосом проговорил Ким, постучав костяшками пальцев по деревянной поверхности. — чтобы ты меня задушил этими же подушками? — улыбаясь, спросил старший, усаживаясь на бортик широкой и глубокой ванны, мило свешивая ножки вниз. — что за вздор? Ты за кого меня держишь? Ну… разве что отшлепаю, но это позже. Открыва-а-ай… — хм… что-то мне подсказывает, что я об этом пожалею — Хван встал, подошёл к двери, и аккуратно открыл замок, придерживая дверь рукой. Открыв совсем небольшую щель, он оглядел пустой проход и прыснул. —можешь не прятаться, я тебя чувствую. Что за обманщик, если бы не хотел отомстить, то не прятался бы. Никому доверять нельзя… какой ужас… — мне можно — Ким подошёл вплотную к двери, улыбаясь, просовывая пальцы в образовавшуюся щель, цепляя дверь. — открывайся, ракушка, хочу забрать жемчужину. Хван на секунду завис, осмысливая сказанное, но Киму этого хватило, чтобы потянуть дверь на себя и зайти в ванную, закрывая дверь на замок. — это я что-ли жемчужина? — улыбаясь, Хван пятился, пока не упёрся спиной в стену. — да, ты моя жемчужина. Самая красивая и бесценная — Ким медленно подошёл, кладя ладони на стену по бокам от вампира. — доигрался? Хван облизнулся, сползая по стене, чтобы убежать, Ким его перехватил, поднимая и ставя колено меж его ног. — прости… ? Я больше так не буду… ? — сдерживая рвущийся наружу смех, Хван сложил ручки в молитвенном жесте. — ты извиняешься или спрашиваешь? Смотрите, весело ему — широко улыбаясь, парень придвинулся ближе, нависая над вампиром. Тот воспользовался поставленным коленом и аккуратно на него сел, широко улыбаясь. — ты настоящий мучитель, не даёшь бедному мне сбежать — бедному тебе? Ай-яй-яй, как не стыдно. Ты виноват, теперь расплачивайся — расплачиваться? Чем же? Мне нечего тебе дать — вампир закусил губу, приподнимая личико, смотря в чужие глаза. — ошибаешься, дорогой. — Парень приблизился к его лицу. Обрадовавшись, Хван прикрыл глаза, поддаваясь навстречу. Мин мазнул губами по его щеке, игнорируя пухлые, манящие губы. — изверг, разве можно так издеваться? — надувая губки, Хёнджин отвернулся от него, затем вспомнив старые трюк, повернулся и состроил мордочку, как у кота в сапогах, складывая к груди ручки, как кошачьи лапки. Мин, посмотрев на это представление, закатил глаза, тихо ругнувшись. — как ты это делаешь? — парень прижался на секунду к губам напротив, даря вампиру долгожданный поцелуй. Радостный Хван улыбался, отвечая, приложив одну ладонь к его щеке. Ким с трудом оторвался от розовых губ, проводя большим пальцем под его нижней губой, вытирая слюну. — ты самое вкусное, что я когда-либо пробовал. Везде — ухмыльнувшись, Мин быстро чмокнул покрасневшего вампира и вышел из ванной. Минуты через две, успокоившись и отогнав смущение вместе с очень интересными воспоминаниями, Хван умылся холодной водой и вышел. Звёзды россыпью украшали тёмно-синее, почти чёрное небо, горела тысячами огоньков Эйфелева башня, шумели на просторном балконе маленькие кустики декоративных роз всевозможных цветов, принося в комнату цветочный аромат, чем-то напоминающий запах Хёнджина. Ким стоял на балконе, с кем-то переписываясь, Хёнджин прошёл мимо, представляя себя невидимкой. Захватив одну сумку с вещами, высыпал ее содержимое на кровать и принялся аккуратно складывать, убирая вещи в гардероб. Ким проследил за ним и убрал телефон в карман. Наблюдая за тем, как он аккуратно это делает, парень умилился, по тому, как вампир раскидывал свои вещи по его дому, нельзя было сказать, что он такой аккуратный. Мин знал, что тот делал это специально и это вызывало у младшего улыбку. Ревнивый до сумасшествия Хёнджин постоянно помечал свою новую территорию в виде дома Кима, а тот и не был против. Но здесь он об этом забыл. Мин присоединился к нему, разбирая свою сумку. — не устал? Хочешь отдохнуть сегодня или куда-нибудь сходим? — ты же сказал, что посвятишь мне один день? — планы изменились, Я решил задержаться тут ради тебя. Ты, как мне показалось, чувствуешь тут себя… спокойно Хёнджин кивнул, убирая пустую сумку на нижнюю полку, и подошёл к парню, обнимая. — мне не хватит всех слов на свете, чтобы описать, какой ты чудесный, чуткий, внимательный, милый, нежный, добрый и искренний. Я очень рад, что встретил тебя и что именно ты оказался… моей парой — на последних словах Хёнджин опустил глаза, поцеловал парня в щеку и разомкнул объятия. Мин нежно перехватил его запястья, притягивая к себе и снова обнимая. — Я люблю тебя и стараюсь делать все возможное, чтобы ты чувствовал себя со мной хорошо. Так поступают все, кто любит. И перестань меня за это благодарить, я очень хочу, чтобы ты без стеснения и лишних мыслей принимал меня, мои чувства и действия по отношению к тебе. Ты достоин всего этого и даже больше — Мин погладил его по щеке костяшками пальцев и нежно чмокнул в губы, вызывая улыбку на лице старшего. — Спас… — не надо. Будешь извиняться или благодарить лишний раз — буду целовать. — так себе угроза — тогда не буду — Эй! Я… .ты… это не честно, ты же знаешь, как мне нравится это… — в том-то и дело — улыбнувшись, Ким снова его поцеловал. — так что там с планами на вечер? Уже поздно, но мы, уверен, найдем занятие — есть одна идея, но мы проделали такой долгий путь не для того, чтобы в прямом смысле проебать наше маленькое путешествие. — Хван огладил чужое бедро, облизываясь. — давай сходим куда-нибудь — час на сборы хватит? — более чем — выпутавшись из кольца рук, Хёнджин чмокнул его в нос и убежал в ванную. Парень последовал за ним. Под горячими струями воды, в пушистой пене с ароматом лаванды, Хёнджин снова не сдержался, в миллионный раз глубоко целуя Кима и прижимаясь к его крепкому телу. Исследуя языком рты друг друга, сплетая их в страстном танце, каждый прижимался, проходясь руками по горячей коже, стараясь не задевать эрогенных зон, ибо таким темпом они не выберутся из ванной до утра как минимум. — опоздаем… закроется все… скоро — сквозь поцелуи пытался сказать Ким — плевать… утром… сходим — Хван разгорелся как спичка, хватаясь руками за сильные плечи, чтобы не подскользнуться на мыльной воде и не упасть. — а утром… ты… будешь грустить… потому что… не сходил — Хван простонал от ускользающего желания и нехотя отстранился, прикусив напоследок нижнюю губу младшего. — пойдём, ворчун, весь настрой испортил — вампир укутался в пушистое полотенце, грустно вздохнув, и ушёл. Ким вышел следом. — не обижайся, я весь твой до конца своих дней, успеем ещё — Ким дёрнул его за полотенце на себя и чмокнул надутые губки. — на тебя невозможно обижаться — Хван пригладил с нажимом мокрые волосы Кима, делая зализанную «укладку» и убежал в комнату одеваться под грозный взгляд младшего. Не удержавшись, Ким рассмеялся, увидев своё отражение. Растрепав волосы, он зашёл в комнату, Джин, стоя в одном белье рассматривал одежду, выбирая, что надеть, для него это всегда было проблемой. Выбор пал на лёгкий свитер цвета кофе с молоком, украшенный цветами из мужской коллекции Диор осень — зима 2022-23. Под него он надел белую свободную рубашку, вытащив воротник. Брюки в цвет свитера и белые кроссовки на толстой подошве. Ким, не отрывая взгляда, смотрел на то, как из сексуальной сучки вампир превращался в нежного принца. Как он в себе совмещал две такие разные личности останется нерешённым вопросом… У самого Мина все было проще, он не глядя достал из шкафа чиносы рубашку, пиджак и лоферы. Естественно, всё это чёрного цвета. Хван закатил глазки. Никакого разнообразия. Почти… — можно я буду за рулём? Пожа-а-а-алуйста — вампир, держа ключи от машины в руках, хлопал глазками, выпрашивая разрешение. Ким, приподняв бровь, кивнул. Получив одобрение, вампир радостно подпрыгнул и побежал на выход. Ребёнок, что с него взять… Четырёхсотлетний ребёнок… Захватив кошелёк с картами, парень побежал за ним, закрыв номер. Машина плавно ехала по практически пустой дороге, Хёнджин, на лице которого отображалось абсолютное счастье, сидел расслабленно, осматривая открывающиеся виды. Эйфелева башня, сияющая звёздочками-лампочками, Елисейские поля сочно-зелёного цвета, Триумфальная арка, подсвеченная снизу, казалась сейчас невообразимо огромной, создавалось ощущение, что она сейчас упадёт, но нет, она стояла так же твёрдо, как и в 1836. Ким сделал несколько фотографий достопримечательностей и перевёл камеру на легко улыбающегося Хёнджина. Он успел сделать несколько фотографий, прежде чем вампир, дурачась, высунул язык и сморщил носик. Это, пожалуй, тоже уйдет в альбом под названием «любимый дура́шка» К двум часам ночи парочка сидела в кустах лаванды с бутылкой дорогого вина местного производства, обсуждая насущные дела. — Минни, как думаешь, если заниматься сексом на земле, прямо тут, какова вероятность того, что помимо члена, в меня влезет какой-нибудь жук? — помолчав с секунду, Хёнджин не засмеялся, а правильнее сказать «заржал», осознав свой вопрос. Ким подхватил, представив эту картину и то, как он с фонариком пытается найти этого самого жука. — Господи, Хёнджин, такое спросить мог только ты — отойдя от смеха, сказал Мин, засунув руку в боковой карман пиджака. Коробочки на месте, отлично. — да, такой вот я особенный — с ебанцой, я бы сказал Хёнджин прыснул, допивая вино, и забрался на бёдра младшего, толкаясь тому в живот своим твёрдым органом. — поможешь? — Джин положил руки на его плечи, пока чужие ладони легли на поясницу, забравшись под свитер. — здесь? Ты замёрзнешь. Ну или и вправду жук какой-нибудь заползёт- улыбаясь ответил младший, получая лёгкий удар ладонью по плечу. — не заползёт, они спят уже. Надеюсь… А если замёрзну, то ты меня согреешь, правда ведь? — мило улыбаясь, Хван склонил голову вбок — пож-а-а-алуйста, Минни-и. Ткань брюк неприятно сдавливала выпирающий орган, требующий к себе хоть какого-то внимания. Вампир спустил ладони на его грудь, и прежде, чем он наткнётся на предмет в нагрудном кармане, Мин перехватил его ручку и поцеловал внутреннюю сторону ладони, отвлекая. — заманчивое предложение, но мы и так сидим на траве посреди огромного поля с кустами лаванды, хочешь испачкать свой замечательный наряд? — парень провел пальцами по его спине, пересчитывая выпирающие лопатки и рёбра, вампир толкнулся бёдрами, сжав свободной рукой ткань пиджака младшего. — отнесу в химчистку, если не отстирается — у меня закончились аргументы — улыбаясь, Ким приблизился к его губам, обдавая тёплым дыханием, и остановился. Хёнджин подался навстречу, мягко касаясь его губ. Мин стянул пиджак и положил его на траву за спину вампира, одним движением оказываясь сверху, укладывая Джина на свой пиджак. — поверить не могу, что ты согласился заняться этим посреди поля — тихо смеясь, Хван помогал стянуть с себя брюки. — поверить не могу, что ты это предложил. Хотя, зная тебя, мог бы предположить — стянув низ, парень поцеловал одно колено, затем другое — если нас тут кто-нибудь увидит, это будет пиздец. И я всё ещё думаю о жуках. Хван сдержал новый приступ смеха, сосредотачиваясь на ласке, которую дарила ему любимая пара. На полноценный секс никто не рассчитывал, смазка в поле не растёт, а с собой они её не брали. Хёнджин умолчал о том, что на заднем сидении между креслами маленький тюбик одиноко ждал своего часа. Ким устроился у него между ног и сорвал веточку сиреневых цветов с ближайшего куста. Вампир непонимающе уставился на него. Мин наклонился, медленно дразня, провёл веточкой по коже шеи, плавно спускаясь ниже, обводя чувствительную кожу сосков, переходя на рёбра и живот, резко втянувшийся. Оставив поцелуй у тазовой косточки, парень поднялся и заправил лиловую веточку в розовые волосы, вызывая улыбку у старшего. Плавными движениями, Мин вводил первый палец, обильно смоченный слюной. Джин сжался, поджав пальцы на ногах. — расслабься, всё хорошо — Мин принялся целовать внутреннюю часть бедра, спускаясь от колена ниже. Вампир вскоре расслабился, впуская палец до костяшки, вновь доверился, ведь Ким ни разу не сделал ему больно. Обхватив губами розовую головку члена, Ким согревал нежную плоть языком, выводя узоры, проходясь по уретре и уздечке, после чего заглотил во всю длину. Уперевшись в узкое горло головкой, вампир вздрогнул от ощущений и внезапно осознал, что в нём свободно двигаются уже два пальца. Ким умел отвлекать. Одновременно лаская сразу две зоны, Ким свободной рукой дотянулся до груди. Сначала просто поглаживая, слегка сжимая молочную кожу, затем дошёл до розовых бусинок. Растирая, перекатывая, нежно щипая и отягивая. Хёнджин скулил, поддаваясь навстречу пальцам, толкаясь бёдрами в расслабленное горло, сбиваясь с ритма а погоне за разрядкой. Мин, отметив, что температура падает, решил не мучить более вампира. Хёнджин с протяжным стоном кончил, заполняя его рот, инерционно толкаясь ещё несколько раз. Ким поднялся, глядя на подрагивающее тело, погладил бедро и поцеловал колено. — вставай, холодно уже — Мин поднял разнеженного Джина, как куклу, одел, и взяв на руки, как невесту, понес к машине, пока старший срывал на память лиловые веточки, едва дотягиваясь. Парень уложил его на заднее сидение, поправляя почти полноценный куст в руках вампира, что торчал в разные стороны. После горячего, во всех смыслах, совместного душа, куст был поставлен в вазу, а Хёнджин сидел на бёдрах Кима, пока тот заказывал еду. Попросив принести её в номер через два часа, все внимание вернулось вампиру. Ким устал перекладывать с места на место коробочки и когда вампир первым сорвался в душ, положил их под свою подушку. — у меня есть к тебе разговор, Хённи. Вампир напрягся, начав переживать. Ну вот, сейчас он скажет, что бросает его, что он ему не нужен больше и вообще он не хочет его видеть. Вампир опустил глаза, сжимая одной рукой пальцы на другой. Заметив блестящие от слёз золотые глазки, Мин сгрёб его в охапку, поняв, что он успел уже себя накрутить. — прости-прости, не так начал. Все хорошо, я рядом и никуда от тебя не денусь, слышишь? — кратко выцеловывая лицо вампира, Мин стёр серебряные дорожки слёз с его щёк, поцеловав каждую. — Я хотел сказать, что думал о твоём рассказе об устройстве вашего мира, в особенности о парах. И я… хотел бы завершить метку… если ты не против… — настала очередь младшего опускать глаза. Наверное, впервые за всё время их знакомства. Хёнджин затих, резко втянув воздух, поднимая глаза на Мина. — что? ты… Я не… назад дороги не будет, Минни… Я не уверен, что ты полностью осознаешь это… — Я думал с того дня, как обо всём узнал. Поспрашивал у того же Минхо. Не стал спрашивать у тебя, потому что знал, что могу не решиться на это, а ты бы ждал, наделся… теперь, всё взвесив и обдумав, я даю согласие, Хёнджин. Знаю, как ты терпишь сквозь боль, желая оставить метку, знаю, что особенно во время секса сильнее всего хочется. И о том, что это больно, смотреть на свою пару без метки. Особенно для тебя, ты у меня такой… чувствительный, мой маленький принц. Не отталкивай меня сейчас, пожалуйста… Хёнджин замолчал, отведя глаза в сторону, слушая, как разгоняется сердце парня. Он переживал, так же как и Хван. Боялся сказать что-то не то, обидеть, потерять… — Я дам тебе время, Хённи, сколько захочешь, подумай об этом. К меня ещё кое-что есть для тебя… — Мин приподнялся, доставая две красные бархатные коробочки. Одну длинную, как для цепочки, и вторую чуть поменьше, протянул вампиру, касаясь губами его щеки, целуя, тихо прошептал. — С днём рождения, малыш Джинни, мой маленький хорёк. Я очень хочу, чтобы ты был счастлив. Каждый день, каждую минуту и секунду. И я сделаю всё возможное, чтобы ты был счастлив, Луна моя. Твой смех — самое лучшее, что я слышал в своей жизни, когда ты улыбаешься или смеёшься, то похож на ангела. И, честно говоря, я не знаю, чем заслужил такого как ты. Иногда мне кажется, что ты слишком хороший для меня. Это расстраивает, но… если вдруг когда-нибудь в твоей жизни появится кто-то лучше меня, не думай ни о чём и уходи к нему. Я буду счастлив, только если ты будешь счастлив. Хёнджин беззвучно ронял крупные слёзы, слушая парня, что дрожащими пальцами держал коробочки в руках, не поднимая взгляда. — Хватит, пожалуйста — давясь слезами, задыхаясь, Хван закрыл лицо ладонями, не в силах больше сдерживаться. Мин, заметив, что у того началась истерика, крепко его обнял, поглаживая по голове одной рукой, принялся успокаивающе прокачивать его из стороны в сторону. Ему больно было говорить последние слова, больно было думать о том, как его принца будет касаться кто-то другой, но вместе с тем, он действительно был бы рад за него, если бы Хван, нашел кого-то лучше него, в случае, если Ким не оправдает его ожиданий. Вампир же ревел от всего и сразу. От искренних слов, от того, что парень готов отказаться от своей любви, если она не устроит Джина, от того, что он буквально на всё готов ради него. Ради того, кого не принимал собственный мир, даря вместо заботы и любви только презрение, жестокость и боль. Несмотря на положение его семьи, единственные, кому он не был безразличен — его отец. И теперь ещё и парень, успокаивающий его, сам льющий слёзы в пушистый халат вампира. Если спросить у семьи и друзей, плакал ли когда-нибудь Ким, они посмеются и скажут, что он не умеет. Парень, выросший в строгом воспитании, обществе стервятников и лицемеров, строил себя сам по кирпичикам, фундамент из безразличия, холодности, стены из необходимой жестокости для тех, кто заслужил, крыша из расчётливости и умения адаптироваться под любую ситуацию. Так было до тех пор, пока в мерцающем огнями клубе, среди пьяных в стельку друзей и литров алкоголя, он не заметил Хёнджина. Тот постепенно, незаметно для обоих, рушил его возводимую годами постройку, меняя Кима, перестраивая, показывая, что не все плохие, есть исключения. Кроме чёрного, есть ещё белый и серый. Сейчас, пропитывая друг друга жгучими слезами, обнимаясь, Хван разрушил последний кирпичик ненастоящей личности Кима. — прости меня, Джинни — Ким, игнорируя собственные слёзы, нежно стирал чужие, целуя заплаканное личико. Тот пытался что-то сказать, но из-за непрекращающихся слёз не смог вымолвить ни слова. — успокойся, все в порядке, я же не ухожу, я всегда буду рядом, пока тебе это нужно — Мин приподнял лицо вампира, с грустью смотря на красные глазки и нос. Хёнджин, немного успокоившись, посмотрел на него, такого же заплаканного и обнял за шею. — Я буду любить тебя всегда, вечно, до самой смерти. Ты же моя пара… и никто другой не станет для меня лучше тебя. Никогда. — Джин погладил парня по щеке, нежно прижимаясь к его губам в поцелуе. — понял? Никто и никогда не займет место в моём сердце, кроме тебя, Луна. Ким слабо кивнул, переводя взгляд на отложенные коробочки и на пальцы вампира, взял его ладонь и стал мелко выцеловывать вечно нежную кожу. Хёнджин потянулся к одной из них, длинной, Мин выпустил его руку. Открыв коробочку, Хёнджин сразу ее закрыл, сжимая в руках, и перевёл взгляд на улыбающегося парня. — Минни… — Нравится? — дождавшись кивка, Ким аккуратно забрал коробочку из его рук, открыл и достал подвеску. Вампир завороженно наблюдал, как переливается камень в свете лампы от прикроватной тумбочки. — повернись, пожалуйста — Мин расстегнул цепочку, и когда вампир повернулся, аккуратно её надел на его лебединую шею, поправляя после длинные волосы. Джин снова повернулся к нему, проводя изящными пальцами по шее, украшению, рассматривая мельчайшие детали в виде колючек на каменном сердце. — спасибо, Минни… мне очень нравится… — растерянный вампир приблизился к его лицу, целуя, пока Ким, отвечая, открывал вторую коробочку, в которой лежали кольца. Вампир, заметив, что это ещё не всё, улыбнулся шире. — ты ограбил ювелирный? Признавайся — для тебя всё что угодно — улыбаясь, он вынул кольцо с камнем побольше, и надел на средний палец Хвана. Оно село идеально, не зря Ким полчаса снимал размеры со спящего вампира с помощью дурацкой бумажной полоски, делая при этом несколько фотографий его рук, чтобы посоветоваться с несколькими ювелирами. Вампир вытянул ручку, рассматривая кровавый камень, в цвет камня на цепочке. Сочетание цветов золота и камня невероятно шло его бледной коже. Хёнджин, отойдя окончательно от выматывающих слёз, вернулся в свое привычное состояние яркого фейерверка, и взвизгнув, накинулся на парня с поцелуями и удушающими объятиями, беспрерывно причитая о том, какой Ким замечательный, самый-самый лучший, и как Хёнджин его обожает. Успокоившись, вампир медленно выдохнул, ураган эмоций поутих. Он вынул второе кольцо, и заметил гравировку на внутренней стороне. Снял своё и увидел точно такую же надпись «Il Mio Cuore e il Tuo Per Semper». Джин надел свое кольцо и втянул Кима в нежный поцелуй, надевая ему кольцо, сплетая с ним пальцы. Придвинулся чуть ближе, обнимая второй рукой за шею, забираясь пальцами в мягкие волосы, перебирая пряди. Жаль, в ресторан Ким его не успел отвести, хоть ему и не нужна была еда, Ким забронировал весь зал. Для немного другой цели. Мин поднес сплетённые руки к своей груди, вампир почувствовал сильные толчки его сердца, улыбаясь в поцелуй, и так же поднес его руку к своему сердцу. — спасибо за всё, что ты для меня сделал, я действительно очень благодарен, и очень счастлив, что этот день провёл именно так и именно с тобой. Ты невероятный — Хван поцеловал его в щеку, любовно разглядывая лицо напротив. — тебе спасибо. За то, что ты есть — Мин заправил выбившуюся прядь розовых волос за ушко, спускаясь пальцами по щеке, шее, задевая цепочку, улыбаясь — ты у меня такой красивый… сказочный принц, ангел… мое восьмое чудо света… Вампир смущённо опустил глазки, улыбаясь. Рядом с этим человеком он был самым счастливым на свете. Впервые, да всю свою невероятно долгую и тяжёлую жизнь…