Алыми чернилами поверх исписанного листа.

…мягко. …в жизни не было так мягко, как сейчас. Это первая мысль, которая возникает в его голове после того, как всё погрузилось во мрак. Он не хочет шевелиться, не хочет двигаться – слишком хорошо в этом гнезде из мягкости и тепла, и он впервые ощущает безопасность, настоящую, столь упоительную безопасность. Он впервые чувствует, знает – его никто не тронет, никто не потянет за ошейник, вынуждая поднять глаза на мучителей, не полоснет по шкуре шипастым кнутом. Это чувство, оно невообразимо приятное. На краткий миг он желает заплакать. …а потом приходит запах. А с запахом возвращаются воспоминания. …чужая сила, оплетающая его в тот миг, дарующая свободу; шелест листвы, шорох камней под заплетающимися лапами; нарастающая слабость; ровная дорога… …черный зверь, встающий на дыбы, и его всадник – человек с кроваво-красными волосами, источающий тот же аромат, что царил в пыточной камере в момент освобождения… Маленький дракон резко открывает глаза, пугая склонившихся над ним двух котят. Рыжий малыш подскакивает, пуша мех, в то время, как его серая сестрица лишь поднимается на лапах, выгибая спинку. Оба котенка пару мгновений смотрят на неподвижного, мгновенно насторожившегося черночешуйчатого малыша, прежде, чем вновь расслабиться. Их визави же расслабляться не спешит. Поджимая лапки, сворачиваясь в плотный клубок, детеныш дракона немигающе рассматривает существ перед собой. …он впервые видит кого-то подобного. В той камере, скрытой под поместьем его истязателей, не было ничего такого. Он даже не знает, как назвать этих существ – по виду очень мягких, теплых, так не похожих на людей с их оскалами и полными извращенной жадности взглядами. Маленький дракон ощущает укол любопытства. Он настолько сосредоточен на двух меховых комочках, осторожно подбирающихся к нему ближе, так, чтобы не напугать его, что не замечает появления нового действующего лица – ровно до момента, как воздух не наполняется уже знакомым запахом. Дёрнув крылышками, малыш резко поворачивается в сторону источника аромата. Мужчина с короткими яркими красными волосами смотрит на него, держа в руках тарелку с чем-то аппетитно пахнущим. В темных, красноватых глазах дракончик может различить непривычное ему мягкое выражение. - Ты проснулся, - тянет негромко человек, ставит тарелку (как оказалось, с прожаренными кусочками мяса) на кровать. Он кивает котятам, и те бережно вытягивают по куску, демонстративно медленно прожевывая их прямо над тарелкой. Словно показывая напряженному малышу рядом с ними, как следует это есть. Дракон наблюдает пристально, не шевелясь. Во рту собирается слюна, и в какой-то миг он шумно сглатывает, не в силах устоять. Человек рядом с кроватью улыбается чуть шире. - Ешь. Это больше звучит как мягкий уговор, чем предложение. …хотя дитя драконьего племени больше ожидало услышать приказ. Но на его лапах нет цепей, на его шее не ощущается тяжесть нового ошейника, а по венам неспешно струится ничем не скованная мана. Он лежит на мягкой кровати, в просторной комнате – не на осточертевшей подстилке из подгнившего сена, шуршащей сонмами насекомых, и не в клетке, пропахшей экскрементами и кровью. Поэтому молодой дракон настороженно вытягивается – из круглого комочка с подрагивающими крыльями в продолговатую каплю с еле заметно дергающимся хвостом – и подцепляет зубами кусок мяса, неосознанно подражая котятам. Он жует медленно, стреляя глазами то на кажущихся довольными зверят, то на человека, что, умиротворенно кивнув, идет к креслу в стороне. Зрачки дракончика чуть расширяются, когда красноволосый мужчина садится, издав умиротворенный вздох. …человек пропитался насквозь тем ароматом, благоухает им так, будто запах исходит из самих его костей. …связан ли он с той силой, что позволила ему сбежать? Если да, то это объясняет, почему он не выдал его Вениону – а что тот ублюдок будет его искать, дракон не сомневался. Отпрыск маркиза Стэна крайне щепетильно относился к тому, что считал своим. Малыш наслушался, во сколько он обошелся заносчивому человечишке, и сколько в принципе ему должен по этой причине. …он до сих пор находит чем-то достаточно сомнительным и смехотворным эти попытки Вениона скинуть вину за все свои потраченные впустую деньги на «питомца». Дитя драконов не верит в альтруистичных людей. Мысль, что человек перед ним мог помочь просто из доброты душевной, даже не приходит ему в голову. Он судорожно ищет подвох. - Ты спал два дня, - в это время начинает говорить человек. – Я привез тебя к себе в дом. Не переживай, - он замечает, как детеныш на кровати перестает жевать. – Я приказал слугам и Гансу не входить без предупреждения, так что никто не побеспокоит тебя, пока ты в моей комнате. И, разумеется, никто не знает о тебе. Ну, кроме них, - молодой мужчина переводит взгляд на дернувших хвостиками котят, деловито продолжающих набивать себе пузо. – Но не думаю, что они будут с кем-то откровенничать. Не в их ситуации, - он еле заметно улыбается. Серая кошечка поднимает на него глаза, красноречиво выражая взглядом всё, что думает по поводу им сказанного. Красноволосый лишь улыбается ей, тянется за бокалом с чем-то тёмным на столе. Стоит ему сделать глоток из него, как ноздри дракончика хищно раздуваются. …запах становится сильнее, перебивая аромат жареного мяса. Заметив, что драконий детеныш подозрительно неподвижен, мужчина приподнимает брови в немом вопросе. Его кадык двигается, когда он глотает. - Тебе не нравится вкус еды? – спрашивает человек с нотками недоумения. Взгляд дракона не отрывается от бокала в его руке ни на миг. Красноволосый моргает, кидает взгляд на бокал. На пробу ведет им в воздухе – и тихо хмыкает, когда замечает, что всё внимание дракончика приковано к тому. - О… Это лекарство, - поясняет мужчина, снова делает глоток. Вытирает пальцем просочившуюся из уголка рта черную жидкость. – Я восстанавливаюсь после одного… инцидента. Мне нужно пить это два раза в день, утром и вечером. Прости, если запах тебя отвлекает. Дракон не знает, почему человек говорит ему об этом, пока тянет из бокала непонятную жидкость. Всё, что он понимает: аромат, который даровал ему свободу, а еще – и спокойствие, стал теперь сильнее, насыщеннее. Он уходит из бокала в человека в кресле, становится частью него, впитывается в него, словно вода в почву. …запах принадлежит красноволосому мужчине, как и этот мужчина – принадлежит запаху. Постепенно черное тельце на кровати расслабляется. Отведя взгляд от уже пустого бокала в руке человека, дракон снова тыкается мордочкой в тарелку, слушая мягкое урчание довольных его аппетитом котят. Эти два существа тоже не так просты, малыш ощущает это нутром. Звери – и не звери одновременно. Интересно. Он жует, неспешно и размеренно. И не-звери, и человек в кресле слабы: он может расправиться с ними лишь взмахом хвоста, но это было бы… неблагодарно? Всё же, сейчас бывший узник эгоистичного сынка маркиза в безопасности, его кормят и, судя по отсутствию боли и зуда, его раны были обработаны и почти что зажили. О таком отношении к себе дракончик не мог и помыслить еще пару дней назад: всё, что он знал – это нескончаемые боль и унижения. Но сейчас он лежит на мягкой и теплой кровати, перед его носом тарелка с сочным и вкусным прожаренным мясом. Ощущение безопасности немного пьянит, и сложно сохранять настороженность и подозрительность в таком окружении. …особенно, когда воздух вокруг полнится уже знакомым и ставшим непонятно родным запахом. Дракончик поднимает взгляд на двух котят, что мягко смотрят на него; зыркает на человека в кресле, что уже отставил пустой бокал с темным осадком на дне и взял в руки книгу. Молодой мужчина ведет себя так, словно присутствие в его апартаментах дракона – это нечто обыденное и само собой разумеющееся. Что-то, что вовсе не обязано вызывать удивление или недоумение. Маленький дракон еще мало знает об окружающем мире, но осознает в полной мере – это ненормально. …поведение человека не должно быть таким. Малыш делает себе мысленно пометку, прежде, чем снова уткнуться мордочкой в тарелку. Он разберется со всем позже. И с запахом, и со связью красноволосого мужчины с этим самым запахом, и с природой не-зверят, что с таким умиротворением наблюдают за его трапезой. Дракон откладывает всё это на потом – вместе с местью Вениону, но, всё же, помещает новые загадки чуть выше, чем будущую расправу над своим обидчиком. Позже, да. Всё позже. Сейчас он отдает должное угощению, отмечая с удивлением, насколько вкуснее приготовленная пища, нежели сырые шматки уже подгнивающего мяса, которые ему бросали в темнице. Определенно, это намного, намного вкуснее! Молодой дракон не против питаться так каждый день. …поглощенный пищей, он не замечает чуть опустившихся, расслабившихся плеч аристократа, сидящего в кресле.

_____________________

Чхве Хан постукивает пальцем по столешнице, пристально глядя на дорогу через окно. Перед ним стоит чашка с давно остывшим напитком, смутно походящим на чай. …разумеется, в этом захолустье неоткуда взяться настоящему чаю: местный феодал слишком жаден, чтобы позволять своим людям иметь хотя бы такое. Хан морщится. Это земли Нео Тольца, верной собачонки Вениона Стэна. Люди тут забитые, что выходками своего лорда и его хозяина, что непосильными налогами. Многие хотели бы сбежать отсюда, да вот только им не позволят – ни местные стражи порядка, купленные с потрохами, такие же твари, что и их работодатель, ни страх. Страх, что за ними придут, и сбежать на этот раз не выйдет. …в конце концов, о тех, кто рискнул уйти отсюда, так больше никто и не слышал, даже из родных. Темные глаза молодого мужчины, внешне совсем парня, остро пробегают по редким прохожим. Он ждет. Терпеливо, словно хищник, лежащий в засаде. В прошлый раз заносчивый маркиз чуть было не сбил местного старика. Чхве Хану едва удалось вытащить бедолагу из-под колес несущегося экипажа, и в итоге происшествие породило вражду между будущим Героем королевства и одним из дворян. Чхве Хан прекрасно помнит, как много неприятностей доставлял ему и его товарищам некогда этот заносчивый аристократишка, убежденный в собственной исключительности. В прошлой жизни был момент, когда Хан даже признал – Кейл Хэнитьюз, к которому он тогда еще не изжил своей ядовитой неприязни, был не в пример лучше вечно лезущего во всё маркиза. …сейчас иномирец и вовсе не хочет даже в мыслях сравнивать этих двух. При воспоминании о красноволосом аристократе внутри что-то отпускает, позволяя линии плеч чуть обмякнуть. Неестественно прямая спина расслабленно сгибается, еле заметно, но из облика молодого черноволосого мужчины исчезает нечто настораживающе и хищное. Хан даже не понимает, что его губы слегка изгибаются. Нечто тёмное внутри поспешно заползает обратно в самые глубины души, словно шуганутое метлой. Это не может не успокаивать. …он и правда его «якорь». - Как долго мы намерены тут еще торчать? – раздавшийся из-за спины голос заставляет расслабившегося было парня снова напряженно стиснуть зубы. Неторопливо, Чхве Хан поворачивает голову, чтобы встретиться взглядом с мрачным Бикросом. Тот держит руки скрещенными на груди, щеголяя с синеватой скулой, из-за чего на него странно косятся все в гостинице. Что ж… Хан позволяет себе нехорошо усмехнуться, чуть щурясь, и бывший шеф-повар поджимает губы, прекрасно понимая, что на него смотрят сверху вниз. Однако он молчит. …если что этот человек и понимает, так это - язык силы. Что в прошлой, что в этой жизни он и последовал-то за мечником лишь из-за этого. Ну, и из-за аромата, присущего убийцам семьи Молан. Доверие же? Взаимное уважение? Помилуйте! До самого конца Чхве Хан и дуэт Моланов так и не достигли взаимопонимания. …не то, чтобы Хан собирается это сейчас исправлять, нет. О, он дорожит ими – несомненно. Моланы прекрасные союзники и, если уж начистоту, лучше иметь их на своей стороне, нежели сражаться еще и против них. Однако ни доверять им, ни откровенничать с ними кореец не намерен. Он слишком многое помнит. …он чересчур многое хотел бы забыть. Чхве Хан понимает, что в этой жизни он тоже не сможет уберечь ни старшего Молана, ни младшего. Рон, этот кровожадный старик, всегда исчезает в самый неподходящий момент – прямо, как сейчас. С прошлого вечера он словно растворился в воздухе, и о нем нет ни слуху, ни духу. И так будет еще не раз и не два. Хан прекрасно знает, что именно одна такая вылазка станет спустя годы для жуткого бывшего патриарха дома Молан последней. …он не хочет привязываться снова, так что не против держать некую дистанцию, еще более очевидную в этот раз. - Предлагаешь отбыть, пока твой отец куда-то пропал? – иномирец даже не отрицает, что знает про исчезновение старшего Молана; Бикрос поджимает губы. - Он найдет нас, - коротко выдает шатен, на что Хан ухмыляется еще раз, отчетливее. - Конечно же, найдет. Никто не сомневается в его навыках. Глаза повара нехорошо щурятся, отчего Чхве Хан испытывает смутное, злобное удовлетворение. Никто не виноват, что они проиграли ему тогда, решив напасть. …теперь пусть не скалятся, получая заслуженное отношение. - И всё же, - Бикрос подходит к столу Чхве Хана, грузно садится за него, вытягивая одну ногу с еле заметным выражением облегчения на не особо эмоциональном лице: кореец на миг испытывает легкое сожаление о своей несдержанности во время схватки, но всего лишь на миг. – Не стоит ли нам поспешить? Ты сам упорно шел сюда, игнорируя, гм… некоторые моменты. «Ваше состояние, ты хотел сказать» мысленно поправляет его Хан, берет в руки остывшую чашку. Ну да, он хорошо их отделал. Имел полное право, если уж начистоту. На вкус этот местный… «чай»… полное дерьмо, но парень пьет с не меняющимся лицом. В прошлой жизни ему доводилось пробовать вещи и похуже. Он снова смотрит на проезжую дорогу. Кареты Вениона до сих пор – как не было, так и нет. …сильно отличается от того, что было в прошлый раз. К этому моменту Венион Стэн уже бы попытался переехать ничего не сделавшего ему старика, а безумный дракон – начал разрушать всё, что видит, утратив рассудок от боли. В былой жизни в этот день Чхве Хан оборвал жизнь детеныша древней расы, окончив его мучения. Но деревенька дышит покоем, хоть люди иногда и посматривают с опаской в сторону возвышающегося в отдалении роскошного поместья, так режущего глаз на фоне захудалых, местами покосившихся домов. Никто не зовет на помощь, никто не кричит в ужасе. Нет ощущения смерти и отчаяния, что делают воздух таким приторно сладким, что аж тянет блевать. Темные глаза иномирца щурятся. Он почти не чувствует гадливого привкуса «чая» на кончике языка. В сознании мечника сам собой на мгновение возникает образ другого переродившегося. …мог ли он что-то сделать? Не то, чтобы Чхве Хан не был рад отпавшей необходимости убивать маленького дракона. Но, при мысли, что опасная могущественная рептилия может сейчас находиться где-то рядом с красноволосым дворянином, внутри тревожно тянет и ёрзает. …он ведь не будет настолько глуп, чтобы потащить дракона с собой, верно? - Куда ушел твой отец? – Чхве Хан задает этот вопрос, чтобы отвлечься от беспокойных мыслей и образов, что возникают, пока еще смутно, в его сознании. Если подумать, он плохо знает Кейла Хэнитьюза: за прошлую жизнь кореец не соизволил копнуть глубже слухов, а во время боевых походов и столкновений сперва с Северным Альянсом, а потом с Имперскими войсками, не говоря уже о более позднем противостоянии с «Рукой», было как-то и вовсе не до этого. Бывший аристократ стал для Хана просто воспоминанием – ровно до того момента, пока кроме этого тяжело дышащего и кашляющего под тяжестью трупов «воспоминания» ничто не потеряло для мечника смысл. Может ли Хэнитьюз совершить такую глупость, как приютить дракона? …откровенно говоря, вспоминая о двух маленьких зверолюдях-кошках на кровати аристократа в их последнюю встречу, Хан уверен, что вполне может дать ответ. Что-то внутри задается вопросом, должен ли он вернуться в Вестерн, дабы проверить одного красноволосого дворянина, но в его голове тихо звучит эфемерный голос, подозрительно схожий с голосом того самого красноволосого, повторяющий два немаловажных имени. Лок и Розалин. …Хан не может пропустить их. - На разведку, - Бикрос своевременно отвлекает его от размышлений, не позволив уйти в себя. Бывший повар Хэнитьюзов тоже смотрит в окно. – Он сказал, что до него дошли очень занятные слухи, которые он хочет проверить. - Что за слухи? – без особо интереса спрашивает кореец, понимая, что ответа он не дождется. В принципе, его чуйка не подводит. Бикрос Молан смотрит на мечника с легким презрением во взгляде, смешанном с подозрительностью. - Не твоё дело, - хмуро кидает он, вызывая снисходительный смешок у оппонента. - А как я куда ухожу без предупреждения, так вы сразу разводите панику и готовите допрос с пристрастием, - щурится Хан, на что мастер пыток морщится. – Но «нет», так «нет». Храните и дальше свои секреты, однако в таком случае и от меня ничего не требуйте, - голос мечника становится холодным, лишенным эмоций. Он смотрит на Бикроса взглядом гробовщика, которому доставили очередной труп. – Я предпочитаю принцип равноценного обмена, знаешь ли. Пару мгновений они смотрят друг другу в глаза, немигающе, остро. Ни один не отводит взгляда, и лишь когда кто-то в гостинице зовет разносчицу, их безмолвное противостояние завершается в полном молчании. Чхве Хан равнодушно допивает горькое пойло, по ошибке прозванное «чаем». Он отчетливо ощущает привкус еловых иголок, неосознанно вспоминая, как когда-то варил себе отвар из них, вынужденный скитаться по Лесу Тьмы. Ностальгично, мать вашу. …вот только в гробу он видел такую ностальгию. - Нам нужно отправиться в одно отдаленное место, - кореец ставит пустую чашку на стол. – Лучше всего примкнуть к каравану торговцев, они хорошо знают эти места. Без них мы рискуем заблудиться. Если у тебя есть возможность, передай весточку об этом своему отцу. Он сам с трудом найдет дорогу до разрушенной в его прошлой жизни до основания деревни Синих Волков. Ему было чутка не до того, чтобы запоминать путь. Однако имя торговца, что возглавлял ту торговую поездку к Племени Волка, он может назвать без заминки. Одеус Флинн. Мечник щурится. Только сейчас он задается вопросом, что вообще могло связывать торговца из рода людей с одним из самых закрытых от мира звериным кланом? - И ты прав, нам стоит поспешить. …что ж, это хорошая возможность выяснить.

_________________________________

От автора: - Всё больше вопросов по поводу «лекарства», да?~ - Кейл и двое котят, которые играют в извращенную игру «я знаю что ты знаешь что я знаю что ты знаешь» - это прекрасно, и это то самое представление, которое мы будем наблюдать еще ооочень долго. - Чхве Хан тут чем-то напоминает Кэйла/Ким Рок Су из «ЯСГУ» в своих попытках отследить события прошлой жизни, чтобы как-то предотвратить их. Я хэдканоню, что он по итогу так и не узнал, что именно Венион Стэн стоял за пытками и доведением дракона до отчаяния, однако даже так сам Венион не вызывал у него ничего, кроме презрения и отвращения. Согласно словам Ким Рок Су, в «Рождении Героя» Венион долго вставлял Чхве Хану и Ко палки в колеса, и так и непонятно, чем там всё кончилось и как именно взяли за жабры белобрысого зарвавшегося ублюдка. Так что, у меня тут полный карт-бланш. - По поводу прошлой главы: не было сказано, что именно по итогу в каноничной вселенной случилось с Клопе Секкой после взятия им территории Хэнитьюз (либо я до этого момента еще не дошла), так что момент с убийством всего рода Секка и заточением самого Клопе в разрушенном Вестерне – это чисто от меня. Так что, тем, кто не читал «ЯСГУ» (как и я, гм) до конца: не берите на веру, что я взяла это прям из ранобэ.