соломенный дом, соломенный пес (straw house, straw dog)

И я не могу есть, не могу спать, не могу сидеть спокойно или что-то чинить, и я просыпаюсь, и я просыпаюсь, а ты все еще мертв.

— Доброе утро, Солнышко, — Дин улыбнулся, протягивая дымящуюся кружку кофе Кастиэлю, сидящему за кухонным столом. Кастиэль прищурился, когда схватил кофе, как будто это его единственный спасательный круг. Он послал мягкое и искреннее «Спасибо, Дин» в его сторону, и Дин почувствовал, как его лицо вспыхнуло в ответ на теплоту в голосе Каса. Он отмахнулся от благодарностей, устраиваясь напротив сварливого бывшего ангела. Он любовался тем, как солнечный свет из окна в уголке для завтрака проникал на кухню, падая на Каса, и придавал здоровый блеск на слегка загорелой коже. — Итак, что у нас сегодня на повестке дня? Утро впустую, — это не обязательно было правдой. Они проснулись достаточно рано, чтобы подготовиться к предстоящему дню прямо сейчас. Теперь Дин проводил свое утро болтая с Касом об их планах за кофе и завтраком, что согревал до глубины души. Он не думал, что у него будет это, но так или иначе, теперь это была его жизнь. Давление охоты больше не мотивировало их. Потребовалась почти окончательная смерть Каса, чтобы Дин решил, что необходимо внести некоторые изменения. Он больше не ходил на охоту, это было предоставлено новому поколению охотников. Конечно, он все еще был рядом, оказывал помощь и поддержку тем, кто в этом нуждался, но он пытался отнестись к охоте безразлично. Вот почему они больше не живут в бункере. Вероятно, это было лучшее решение, которое он когда-либо принимал. Почти потеря Каса снова потрясла его, заставив осознать, чего он хотел в жизни. И преждевременная смерть в лучах славы во время охоты больше не была тем, что он себе представлял. — Нам нужно пойти к Сикену. Когда я разговаривал с Джеффом на прошлой неделе, он поделился, что они собираются начать выращивать больше местных сортов, которые будут стимулировать большую активность пчел. Я думаю, у нас должно быть больше возможностей для опыления в наших садах, — Кас загорелся разговором о возможности посещения пчелами их садов, и в очередной раз Дин просто купался в осознании того, что то, что у них здесь было, было хорошо для них обоих. Его руки чесались протянуть руку и сжать большие ладони Каса в своих. «Я всегда задавался вопросом, с тех пор как я взял на себя это бремя — я принял это проклятие, я всегда задавался вопросом, каким это могло бы быть, как вообще могло бы выглядеть мое истинное счастье, и я так и не нашел ответа. Потому что единственное, чего я хочу — это то, чего, я знаю, у меня не может быть…» Дин почувствовал, как его улыбка медленно сползает с лица; слова, сказанные Касом перед тем, как Пустота почти поглотила его, почти физически давили на его разум. Несмотря на то, что прошли месяцы с той ночи, когда Билли гналась за ними по бункеру, эти слова никогда не покидали его мыслей. Каждый день эти слова прокручивались у него в голове. Несмотря на то, что Кас был здесь, с ним, он не мог перестать думать о том, что Кас рассказал, когда думал, что умрет навсегда. Быть отправленным в Пустоту, чтобы спасти Дина и мир, было бы приемлемо для Каса, он действительно собирался пройти через это. Кас не до конца понимал, что если бы он добился успеха, Дин никогда бы не стал прежним. Если бы у него забрали Каса навсегда, он ни за что не смог бы вести себя каждый день как обычно. Каждый раз, когда он терял Каса, Дин чувствовал новый уровень опустошения, и Дин никогда не позволял себе по-настоящему принять все последствия этой потери. Теперь Кас сидел перед ним, они проводили каждый день друг с другом. Работали в саду, готовили еду, смотрела фильмы в их гостиной, которые выбирал для них Дин; и Дин был счастливее, чем когда-либо мог припомнить. Он больше не испытывал физической боли в течение нескольких дней после того, как погрузился в охоту. Он больше не тратил долгие часы на получение новых знаний с Сэмом, чтобы разобраться в делах. Вместо поисковых историй о древних существах и сверхъестественных созданиях его браузер был заполнен поисками новых рецептов овощей, которые они выращивали вместе, и местоположений местных питомников. По какому-то негласному соглашению они не признали ничего из того, что Кас раскрыл, когда думал, что его заберут Пустые. Дин хотел, он хотел сказать что-то больше всего на свете, но каждый раз, когда он пытался выдавить слова, они останавливались. Как будто существовал какой-то блок, удерживающий от раскрытия слишком многого. Потому что, как бы сильно он ни хотел большего от Каса, и едва мог сдерживать себя от желания большего с Касом, он не хотел разрушать мир, который они обрели. Дин был счастлив работать бок о бок с Касом, рыхля почву, мульчируя сады, отвозя его в город, когда Кас хотел. Это было то, что делало Дина счастливым. Если он хотел перейти на следующий уровень, наклониться и поцеловать Каса, когда они копались руками в земле, обнять Каса, пока они покупали рассаду, прижать его к сараю и показать ему, как хорошо он может заставить Каса чувствовать, ну, кто он такой, чтобы заставлять Каса, если он не хотел Дина подобным образом. Дин никогда бы не заставил Каса чувствовать себя вынужденным хотеть Дина каким-либо образом. Если Кас доволен их жизнью прямо сейчас, то и Дин был доволен. Это не было ложью, он был доволен. Дин встряхнулся от своих не слишком радостных мыслей. Взглянув на Каса, он был поражен тем, как освещение на кухне придавало Касу уязвимый вид, даже зная, что когда-то он был всемогущим небесным существом. Прошло много времени с тех пор, как Кас был Кастиэлем, и теперь, глядя на этого очень человечного мужчину, Дин все еще не мог поверить, что тот был здесь. Он натянул улыбку и вернулся к их разговору: — Хорошо, тогда мы отправимся туда перед обедом. Нам нужно отметить область сзади, над которой ты хочешь начать работать. Может быть, начать составлять план нашего нового овощного сада? — Дин посмотрел через стол и почувствовал на себе тяжесть взгляда Каса. — Да, пожалуйста, но сначала я хочу еще чашечку. Потом я пойду оденусь, — Кас осушил свою первую чашку одним последним глотком, затем пересек кухню гораздо более грациозно, чем это сделал бы Дин, чтобы наполнить свою кружку. — Ты проверял прогноз погоды этим утром? Дин кивнул. Он сделал это сразу, едва проснулся этим утром. Как и каждое утро. — Да, сегодня позже потеплеет, но пока холодновато. Надень что-нибудь теплое. — Понял, спасибо тебе, Дин, — Кас вернулся к столу, его рука легла на плечо Дина, когда он возвращался, чтобы устроиться на своем месте. — Что бы я без тебя делал? Дин почувствовал, как румянец возвращается к его щекам. Нежное поддразнивание Каса вернуло чувство удовлетворения. Это было потрясающе — иметь возможность просто быть рядом друг с другом. Дин сделал еще один глоток из своей кружки. — С тобой все было бы в порядке. Ты хорошо обучен. Я тебе не нужен, — он чуть не подавился своим кофе, зачем ему это говорить?! Тупица. Лицо Каса исказила легкая гримаса при словах Дина: — Это определенно неправда. Конечно, нужен. Дин не знал, что на это сказать. Итак, он сделал то, что делал всегда, — отшутился. — Ладно, приятель, — он съежился от обращения «приятель», но продолжил. — Пойдем собираться. Встретимся у Детки через пятнадцать минут. Он быстро встал, отнес свою кружку к раковине, чтобы вымыть. Вдохнул немного глубже, чем обычно. Он мог бы сделать это; он мог бы получить это. Ему просто нужно было взбеситься до чертиков и сказать что-нибудь Касу. Пока не стало слишком поздно, и он не упустил свою возможность быть с Касом так, как он хочет. Он слышал, как Кас выходил из кухни, и в тишине, оставшейся позади, Дин думал о том, сколько еще он будет преодолевать себя, чтобы сказать Касу все, что тот заслуживает услышать.