На самом деле я не виню тебя за то, что ты мертв, но ты не можешь получить свой свитер обратно. Итак, я сказал, теперь, когда у нас есть наши мертвецы, что мы собираемся с ними делать?
— Сейчас — На самом деле Дин не так уж много помнит о возвращении Каса. Все это было как в тумане. В один момент он остался в бункере один, собирая все, что хотел отнести в дом, а в следующее, что он видел, как все, что о чем он мечтал, идет к нему. ~ 8 месяцев назад ~ Дин находился на кухне, когда услышал, как открывается внутренняя дверь бункера. Закутанный в толстое одеяло, с чашкой давно остывшего кофе перед ним, он почти пропусктил этот звук, настолько был погружен в свои мысли. Он знал, что должен продолжать собирать вещи, но он так устал. Он никого не ждал. Сэм в данный момент был в отъезде с Джоди и Донной. Вчера утром Дин чуть не вытолкал его из бункера.***
— Дин. Дин. Просыпайся, — Сэм встряхнул Дина, поднимая с его места за военным столом, где перед Дином стоял его ноутбук, а плечи укутаны одеялом. Дин просто хотел отдохнуть секунду, прежде чем закончить собирать свои оставшиеся вещи. Сон — это то, что он принимал, когда мог его получить. — Я не знаю, стоит ли тебя оставлять одного, — Сэм боролся, застегивая молнию на своей спортивной сумке и закидывая ее на плечо. — Стоит, Сэмми. Правда. Со мной все будет в порядке, пока тебя не будет. Не беспокойся обо мне, — Дин был готов к тишине, которая наступит в отсутствие Сэма. Его мысли возвращались к виски, который ждал его дома. Забвение от слишком большого количества выпитого было желанной мыслью, чтобы заглушить глубокую, зияющую дыру в груди. Взгляд, которым Сэм одарил его, ни что иное, как раздраженный, но его глаза были полны неподдельного беспокойства. — Дин, я не думаю, что это то, от чего ты можешь просто сбежать, — Сэм сделал паузу и провел рукой по волосам, словно пытаясь успокоиться. — Дин, я знаю обо всем, что случилось с Ка… Дин прекратил это дерьмо, прежде чем брат смог продолжить. — Нет, ничего об этом. Я в порядке. На самом деле, все в порядке. Я… я скучаю по не… Он закашлял, чтобы прочистить горло. Слова казались неправильными, но что еще можно было сказать? «Но, в конце концов, он ушел. Я ничего не могу с этим поделать». Дин все еще не мог заставить себя произнести его имя. Но то же самое желание пульсировало в нем. Теперь он стал свободнее, зная, на чем они остановились. До того, как Каса забрали у Дина. Теперь, даже несмотря на то, что желание есть, оно быстро тонет в горе. Он ушел. Он не остался. Если бы он любил меня так сильно, он бы не… Дин остановил этот ход мыслей. Кас ушел не по своей воле. Смирись с этим, дохляк, теперь это твоя жизнь. Сэм не отвечал, хотя его губы были сжаты в недовольную линию, как будто он физически удерживал себя от того, чтобы что-то сказать. Он кивнул, вздохнул. — Если ты так говоришь. Я напишу тебе, когда буду там. Он повернулся и направился вверх по лестнице, а Дин досчитал до ста после того, как закрылась дверь, затем повернулся и направился в свою комнату. Там было темно, простыни разбросаны по кровати, и он почти нырнул в комфорт матраса с эффектом памяти. Еще не перенес его на новое место, но думал, что так и сделает. Ему потребовалась целая минута, чтобы найти бутылку, которую он оставил на крайнем столике, и сделать из нее большой глоток. Обжигающий вкус виски приятен, он слегка согрел его тело, начиная с груди, но ничто не могло избавить от этого давления одиночества. Одна вещь, один человек, который мог бы облегчить это, больше не вернется. Еще один глоток превратился в полдюжины, и, хотя слезы подступали, он не всхлипывал. Просто позволил им упасть с его лица на подушку, в которую наполовину зарылся. Потребовалось еще несколько глотков, бутылка уже была почти пуста, прежде чем он почувствовал, как тяжесть опьянения тянет его вниз. Его последней мыслью перед тем, как тьма поглотила его, были ярко-голубые глаза, наполненные слезами, которые улыбались ему перед тем, как их владельца забирали.***
Итак, это не Сэм, он только что приехал к Джоди. Больше Дин никого не ожидал. Гарт взял отпуск, чтобы провести его со своей семьей. Джек, насколько это было возможно, придерживался подхода «руки прочь». Он все еще заходил несколько раз, чтобы проверить, как они, но всегда заранее отправлял сообщения. Дин, шаркая, поднялся со своего места за столом. Он больше ничего не слышал после того, как дверь закрылась за тем, кто пришел. Это не может быть так плохо, защита на бункере не пускает тех, кого они действительно не хотят видеть. Он плотнее закутался в одеяло, входя в боевую рубку. И его поприветствовал тихий выдох. Он двигался исключительно для того, чтобы посмотреть, кто пришел, и тут же упал на пол. Боль в коленях никак не могла оторвать Дина от его мыслей. Нет, нет. Этого не может быть. Нет никакого способа. Никто. Этого не может быть на самом деле. Почему он не может дышать? Нет. Нет. Нет. Теперь он действительно сделал это. Его мозг официально сошел с ума. На балконе стоял Кас. Дин разрывался между желанием броситься вверх по лестнице, чтобы встретить его наверху, и остаться на месте, потому что не может быть, чтобы там действительно стоял Кас. — Дин, — знакомый скрипучий голос первым нарушил напряженную тишину. Прежде чем Кас смог закончить произносить его имя, тело Дина приняло решение за него, и он заставил себя подняться, чтобы побежать к лестнице. Кас секунду колебался, затем быстро направился вниз. Плащ развивался за его спиной на ходу. Они встретились где-то посередине, обнимая друг друга, прежде чем Дин успел слишком глубоко обо всем подумать. Кас вернулся, Кас здесь. Дин мог видеть его и прикасаться к нему. Твердое тепло тела Каса, прижатого к нему, его ровное дыхание в ухо, щетина на подбородке Каса, задевающая его щеку, Дин мог бы оставаться так вечно. Они оставались вот так, обнимаясь, слишком долго, ни один из них особо не заботился о формальностях. Сделав глубокий вдох, Дин отстранился. — Ты… ты здесь. Да, настоящий прямолинейный Винчестер. Но все слова, которые он хотел сказать, все разговоры, о которых он думал, когда Кас ушел, не могли найти дорогу к его языку. Он хотел сказать все, но все это было отложено на потом и избегалось. Тяжесть того, что они теперь знают, висела в воздухе между ними. Но он не мог. Его глаза горели от эмоций, которые он безуспешно пытался заглушить. Итак, он задал самый очевидный вопрос, который отвлечет их от тяжести, которая, как он чувствует, давит ему на грудь. — Как ты здесь оказался? Кас отстранился еще дальше, и Дин сразу же заскучал по теплу его объятий. Хотя они больше не обнимались, они не делали никаких движений, чтобы сдвинуться со своих мест на ступеньках. Кас, стоящий на голову выше Дина, теперь еще немного выше. — Я не знаю. В одно мгновение меня окружала Пустота, а в следующее я проснулся в поле. В том же самом поле, что и несколько лет назад. Ветряная мельница все еще была там, и цветы были такими же прекрасными, как я помнил. Это было приятное место для пробуждения, — Дин чувствовал, как жар заливал его лицо; он выбирал то же самое место, когда ситуации были такими же ужасными. Дин помнил, как ветерок овевал его лицо, когда он осматривал маленький участок земли. Думая, что если Кастиэль чего-то и заслуживал в смерти, то это было прекрасное место упокоения. Все, что Дин хотел сказать Касу, застряло у него в горле в тот момент, слишком долго Каса не было. Снова. Это была единственная вещь, на которую он почти всегда мог поставить, что Кас никогда не оставался. Было ли это сделано по собственному выбору или нет, было вопросом, который можно было бы рассмотреть позже. Дин хотел рассказать Касу все, о каждой эмоции, которую он испытывал, пока его не было, и обо всех своих чувствах к ангелу. Но когда он попытался произнести это вслух, у него снова перехватило дыхание. Черт возьми. Могу ли я что-нибудь сделать правильно? Я даже не могу сказать ему, что я чувствую. Он заслуживает того, чтобы услышать это после того трюка, который он выкинул. Умирал на мне, думая, что было бы хорошо, если бы он это сделал. На самом деле, черт с ним, Кас снова бросил его. Конечно, он спас нас, не в первый раз, но его там не должно было быть, так в чем же был смысл? Полная задница, вот так бросил меня. Вместо того, чтобы сказать что-либо из этого, с его губ сорвалось: — Я рад, что ты вернулся, приятель. Они стояли слишком близко, так что Дин мог видеть, как осунулось лицо Каса. Оно будто стало меньше, но все еще было тем же. О, здорово, прошло меньше пяти минут, а Дин уже умудрился все испортить. Зашибись. — Я рад вернуться, спасибо тебе, Дин, — выражение лица Каса по-прежнему оставалось тщательно нейтральным, и он отошел, чтобы обойти Дина и спуститься по лестнице. Дин не знал, что он сделал или сказал, чтобы заставить Каса закрыться так, как он это сделал, но Дин поклялся выяснить. Даже если его тупой мозг не давал ему сказать то, что он хотел, Кас заслуживал быть счастливым. И Дин, очевидно, не сможет этого добиться, но он будет стараться изо всех сил теперь, когда Кас вернулся. Кас вернулся, и если у Дина есть какое-то право голоса в этом вопросе, это никогда не изменится. Кас должен остаться с Дином теперь, когда он вернулся. Дин сделал знаки самому себе, полный решимости все исправить. Он выпрямился и последовал за Касом обратно в бункер. Он может это сделать. Он должен это сделать.