* * *
Через несколько дней Ягами позвал Канеки принять с ним баню. Здание было частное и находилось в дальнем районе, в стороне от шумного центра. Изрядно попарившись, Кен и Лайт поняли, что крепко закорешились друг с другом! Хотя те жалкие пару дней назад они были ещё врознь, зато теперь не разлей вода! — Знаешь, Кен–кун, — проговорился Ягами, — когда ты тогда мой план обломал, как медведь в лесу малину, я ж к Такаде подкатить хотел! — Ну ты даёшь! — удивился Канеки. — А что хотел сделать? — Хер в замочную скважину просунуть! — признался с гоготом Лайт. — Фига-се ты жёсткий, конечно! — в какой по счёту раз поразился Кен. Внезапно Ягами скинул с себя полотенце, и Канеки во всей красе увидел его налившийся кровью багровый пенис, с которого стекали капельки смазки. — Ай, Кен, мальчик мой! Что ты со мной делаешь?! — вожделенно закричал он, принявшись теребонить одной рукой необрезанный причиндал, а другой растирать крупную мошонку. Канеки, чувствуя, как в его паху с каждой секундой растёт аналогичное возбуждение, попытался скрыть руками стояк и заговорил на посторонние темы, чтобы отвлечь Лайта. Но Ягами был непреклонен… — Срывай к чёрту! Долой эту тряпку! Свободу телу! Оно должно дышать! Он приблизился к Кену вплотную и сорвал с него полотенце. Член Канеки оказался на удивление длиннее, чем у Лайта, но у него был существенный недостаток — это искривление, из-за которого сам орган продолговато вытянулся вперёд, а головка загнулась к верху. — Сейчас я сделаю тебе массаж, Канеки! — проговорил Ягами, не прекращая мастурбировать. — Вообще в любовной жизни следует уделять много времени предварительным ласкам! Лично я предпочитаю сперва подрочить, а потом ебаться! Наконец он разжал руки, отпустил свой драгоценный член и прикоснулся уже к Кену. Тот по-женски тонко застонал и изогнулся навстречу ласкам. — А твой богатырь даже побольше моего будет! — приговаривал Лайт, то сжимая, то разжимая препуций у венца головки, чем доставлял Канеки жгучую, но приятную боль, и сам упивался его музыкальным голоском, подогретым чувствами. Перестав пиздеть, горячие губы Ягами впились в мошонку Канеки, принявшись безудержно играть с его яичками, перетасовывая их в жарком рту словно эксклюзивную колоду экзотических карт. Кен, чуть ли не плача навзрыд от наслаждения, припал к обнажённому телу Лайта. Он схватился за упругие ягодицы своего партнёра и уделил внимание стоячему пенису Ягами, похожему на хобот слона, который не стоял на одном месте — дёргался, прыгал и подскакивал. Не долго думая, Канеки принялся доставлять удовольствие любовнику, обсасывая его член и смакуя яйца целиком. Внезапно Кен, страдавший болезнью лёгких, почувствовал недостаток воздуха, отчего возбуднул ещё сильнее, поэтому выплюнул изо рта мокрый член Лайта и сам отпрянул от него, не доведя дело до извержения. Распалённому сладострастием Ягами только и оставалась смотреть, как возбуждённый инструмент Канеки кончает мутной струёй в воздух, как остатки семени стекают по длинному модулю на яйца, как его набухший герой обмякает и становится всё тоньше и тоньше… — Ну уж нет! Не дождёшься! Я просто так не сдамся! Я не просто так позвал тебя этой субботой сюда, в баню! Ну держись, Канеки! Лайт в пылу похотливого задора обхватил Кена, поджал его под пояс и понёс обратно в центр банной комнаты. При этом его раскалённый до предела пылкий трубадур деловито уткнулся основанием в то место, где у Канеки мошонка состыковывалась с рычагом. Тот поджал Ягами под себя и начал перетирать бёдрами его волынку. Это завело Лайта, поэтому он повалил Кена и принялся исступлённо трахать его в жопу прямо на полу. Не зная, куда девать руки, он переключил их на соски Канеки. — Как… ты… м-мне… у-у-ух!.. нравишься… в очках! А-а-а… без… о-а-а-а-чков… ещё лучше! — Еби меня, Лайт, еби! Я твоя послушная сучка! Твой хуй так сладок, а сперма обжигающе горячая! — еле говорил удовлетворённый Кен. — Хорошо, что моешь попку, Кенчик! А то ты меня бы очень расстроил, если б запачкал елду в своём дерьме! — Я привык своё колечко держать в чистоте-е-е-е! Ах!.. От этой неистовой стимуляции Ягами обкончался достаточно быстро, чувствуя, как заливал внутреннюю полость любимого мальчика. Когда он вынул прибамбас из зада, то пролил немного на мокрую спину Канеки, раскрасневшееся лицо которого выражало неизъяснимый стыд, но тем не менее чаша весов окончательно и бесповоротно склонилась в гедонистическую половину.* * *
— А мне даже понравилась твоя попка! Довольно впечатляющая! — вспоминал Ягами на следующее утро, лёжа с Кеном в одной постели. — Я до тебя как раз Такаду ебал. А она девка спортивная, бля, что называется, кровь с молоком! Так вот, из-за того, что она в фитнес ходит, у неё жопка вообще как орех. А у тебя она прям такая мягенькая и женственная! Точь-в-точь как у моих бывших девчат! Мой дружок бы там прописку оформил! — Не волнуйся, скоро всё будет, и не только прописка! — воодушевляюще и многообещающе пообещал Канеки в предвкушении знатно полизать неотразимые пятки своего великого учителя и наставника в сексуальном ремесле, хентайных дел мастера и искусника Лайта Ягами…