Закрывая гештальт

      Всю ночь в отеле не сомкнула глаз. Утро никак не хотело наступать, давало мне время всё обдумать в сотый раз, взвесить и принять свою несладкую участь.       Реальность буквально выворачивает меня наизнанку, убивает, не оставляя ни единого шанса на спасение. А так хочется отмахнуться от всех «Надо» и жить, как просит сердце.       Десятки раз брала в руки мобильный и хотела позвонить Захару, но сразу же откидывала гаджет в сторону. На часах семь утра, значит, ещё много времени до начала мероприятия. Проваливаюсь наконец-то в беспокойный сон, в котором мне снятся руки Влада, рвущие на мне одежду, и его оскал, от которого хочется исчезнуть, лишь бы не находиться рядом. Спустя четыре часа приходится бегать по номеру и экстренно собираться.       Из-за суеты не даю мыслям вновь устроить хоровод в голове, стараюсь отвлекаться на любую мелочь. По пути на ресепшен беру в автомате горячий кофе и делаю глоток: оно обжигает горло, аж дыхание перехватывает. Прикусываю губу и, не останавливаясь, прохожу дальше.       Сдаю ключ, но на всякий случай на сегодня бронирую ночь. Не знаю, чем день закончится. Может, вновь не смогу попасть домой. Беру в отеле такси и еду к стадиону в Лужники. Там обычно проводятся самые главные матчи сезона, и мы их посещаем, чтобы поддерживать связь с клиентами. Сегодня необходимо продлить контракт на оснащение команд инвентарём и экипировкой.       Влад, наверное, уже там. Он всегда заранее приезжает и напрямую идёт к директору. Ланин его хороший знакомый, и перед подписанием они любят это дело отметить. Вспоминаю нашу вчерашнюю встречу с Дьяконовым, и липкий страх вперемешку с волнением затуманивает разум, а сердце заходится вновь в бешеном ритме. Не представляю, как вместе работать в одном офисе и в глаза ему смотреть после того, как Влад показал себя настоящего, после того, что сделал.       Стадион огромный, внутри него много переходов и этажей, на самом верхнем располагается администрация и кабинет Артёма Ланина.       Подхожу к двери и заношу кулак, чтобы постучать, медлю и глубоко выдыхаю. Прогоняю волнение прочь, но оно крепко меня в своих тисках держит, не отпускает.       Стучу и, дождавшись приглашения, захожу. Пытаюсь приветливо улыбаться и не смотрю на Влада.       — Артём Андреевич, добрый день, — подхожу к столу и протягиваю руку.       Лёгкое рукопожатие, и я присаживаюсь рядом с Дьяконовым. На столе уже разложены документы, поэтому мне нужно лишь присутствовать и, если понадобится, фиксировать пожелания Ланина в ежедневнике.       В этот раз обходится без сюрпризов: быстро утверждаем заказ и план на ближайший квартал. Мужчины разговаривают между собой, а я думаю, как же мне удастся среди толпы болельщиков найти Захара. Может, Влад захочет, чтобы я его вызвонила.       — Игра сейчас начнётся, проходите в ВИП-ложу и наслаждайтесь игрой. А я, к сожалению, не смогу к вам присоединиться, нужно дела закончить. Но потом загляните и поделитесь впечатлениями.       Артём жмёт руку Владу, и мы выходим из кабинета. Оказавшись наедине, Дьяконов поворачивается ко мне и ухмыляется.       — Ну что, Анют, готова к разговору с Захаром? — кладёт руку мне на поясницу и вперёд подталкивает. — Пойдём сперва игру посмотрим, у тебя будет время, чтобы с мыслями собраться.       Чувство отвращения к каждому его слову и действию множится в геометрической прогрессии, и я еле себя сдерживаю, чтобы не высказать всё, что о нём думаю. Но сперва нужно всё выяснить: почему он считает, что Захар так от него зависим?       Заходим в ложу и занимаем места, по вывескам вижу, что сегодня играют Динамо и Спартак. Команды уже на поле построились и приветствуют друг друга. Не могу про игру думать, а скольжу по трибунам взглядом, Захара пытаюсь заметить. Само собой, безрезультатно, да и как в такой толпе найти одного человека? Сидеть бы с ним и ладонь его в своей держать. Только сейчас понимаю, что никуда вместе не ходили, за исключением кофейни и клуба. Да и то в клубе встретились случайно.       На протяжении всей игры внутри себя замыкаюсь и мысли гоняю, стараюсь сотни минусов у Павлова найти, чтобы прощаться легче было. Но только они все в плюсы перерастают, и сердце моё из его рук забрать оказывается гораздо сложнее. А это я ещё в его глаза не посмотрела, в которых любовь бескрайняя ко мне. Как мне этот огонь потушить, чтобы не обжечься?       За плечо кто-то теребит, и я возвращаюсь в реальность. Артëм стоит довольный.       — Анна, скоро игра закончится, хочу вам приятный сюрприз сделать. Пойдëм со мной, Влад сказал, что вам должно понравиться, — он толком ничего не объясняет и тянет за собой. — Влад, может, с нами?       Дьяконов отрицательно качает головой и не поднимает взгляд от телефона.       Чувствую вновь нарастающее волнение. Если Влад что-то задумал, то я скоро об этом узнаю. Никак не могу понять, причем тут Захар. Всю игру мы с Владом просидели молча, он в смартфоне, я в своих мыслях, лишь иногда вздрагивала из-за шума толпы, когда гол забивали. Я вообще футбол не очень люблю, не понимаю в нём ничего. Хоть отец и фанат, но я к футболу не прониклась.       Иду за Ланиным по коридорам, спускаемся и подходим к девушке.       — Артëм Андреевич, Динамо одержали победу, 3:2, на последних минутах Павлов забил решающий, — девушка говорит с восхищением, а у меня дыхание от услышанной фамилии перехватывает.       — Значит, у нас победители Динамо? Ну что, Анна, поздравим победителей и можете к Владиславу возвращаться, — Артëм снова ведëт меня, и я начинаю сомневаться, что в таких лабиринтах смогу найти выход.       Проходим в свободное помещение и ожидаем команду победителей. А я с ума схожу, потому что в голове пазлы начинают складываться. Если мой Захар играет в сборной, то, наверное, про это будущее имел в виду Дьяконов. Он здесь имеет большие связи и не раз материально спонсировал клуб.       Слишком много совпадений. Помню, как Влад про толпу поклонниц рассказывал, а Захар иногда про тренировки упоминал и пару раз брал отгулы. Но ничего конкретного мне не говорил, хотя обычно такое не скрывают.       Следующая мысль ещё сильнее в душу когтями впивается, что я могла своим поступком всю игру ему испортить. Ведь точно уверена, что весь вечер и ночь он провёл на иголках. Я и сама с выключенным телефоном в обнимку лежала, а в мыслях перебирала наши общие моменты. Не могу его отпустить, не могу! Слишком сильно в сердце отпечатался и заполнил всю меня собой от макушки до кончиков пальцев. Стою и хочется на стенку облокотиться, потому что ноги подкашиваются, а волнительное ожидание и уверенность последние силы отнимают.       Мне нужно с ним так поговорить, чтобы окончательно и бесповоротно отбить желание меня возвращать. Пусть лучше ненавидит, тогда быстрее переболит и сможет двигаться дальше. А я, возможно, смогу себя когда-нибудь по крупицам собрать и целостность восстановить. Когда-нибудь возможно, но точно не в ближайшее время.       Слышу, что голоса приближаются, и из общей какофонии выделяю его. Смех Павлова бурю эмоций внутри вызывает и подталкивает комок слëз, но я не даю ему вырваться наружу. Если он меня плачущей увидит, то точно не поверит.       Артëм на спину мне ладонь кладëт и подталкивает вперёд. Когда игроки выходят к нам, он начинает хлопать в ладоши и поздравлять с заслуженной победой. Произносит красивую речь, но я ни слова не понимаю: в ушах стоит гул. Видимо, давление скакнуло. В толпе спортсменов цепляюсь за счастливый взгляд Захара, он смотрит так, словно готов кинуться ко мне и у всех на виду поцеловать.       Когда поздравления заканчиваются и все отправляются в раздевалку, я стою, словно ногами приросла к полу, не могу пошевелиться. Стереть вымученную улыбку тоже не получается. Словно если я перестану улыбаться, слëзы сразу рекой потекут.       — Вы идите, а я скоро подойду, — обращаюсь к Артëму, и мы остаëмся с Захаром наедине.       Вижу, что он безумно рад меня видеть и что плевать ему уже на всё и всех. Срывается с места, хватает за талию и начинает кружить. Смех Захара разлетается по всему помещению, ни разу его таким счастливым не видела.       — Отпусти, пожалуйста, — хлопаю по плечам, мой холодный тон даже меня саму убивает.       Он ставит меня на пол и удивлëнно смотрит.       — Красотка, это я должен обижаться, что ты вчера пропала, я же места себе не находил, — пытается прижать меня к себе, но я не позволяю.       Выставляю ладонь вперёд и пытаюсь сохранить хотя бы какую-то дистанцию. Но его близость рушит остатки стойкости во мне и коробит душу. В голове набатом звучат слова, которые должна произнести, и от этого чувствую, что ноги дрожат.       — Ты обижаешься, что раньше не сказал, что спортсмен? Так я же сюрприз сделать хотел. Если Чемпионат России выиграем, то точно ко мне переедешь! Я новую квартиру куплю, вместе выбрать можем, — начинает мечтать о совместном будущем, которому не суждено случиться, и от каждой фразы игла в сердце впивается.       — Подожди, нужно поговорить, — он улыбается с моей серьëзности, а я его улыбку пытаюсь до мельчайших деталей запомнить и голос в памяти запечатлеть. — Я хочу с тобой расстаться. Точнее не так. Я не хочу тебе больше давать надежды, что между нами что-то может быть.       Вижу шок в глазах Захара, нервный смешок слетает с губ, а мне хочется прижаться к его груди и сразу же стереть из памяти последние свои фразы. Но нет, не могу, не имею права.       — Ань, что за хрень ты говоришь? — запускает пальцы в волосы и мотает головой, пытается понять, правильно расслышал меня или нет. — Что-то случилось? Влад что-то сделал? — отрицательно машу головой и натягиваю через силу на лицо ухмылку. Но чувства разнятся с маской, которую пытаюсь надеть. Внутри всё от боли разрывается, ломается на мелкие кусочки.       — Случилось, что мне игры надоели. Повстречались, поиграли и хватит. Мне просто было скучно, пока Влада не было. А теперь он вернулся, и у меня нет на тебя времени, — вижу, как разбивается его сердце. Я буквально слышу, как оно вдребезги разлетается хрусталëм по полу. А я по крошеву каблуками хожу и в пыль остатки стираю.       Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но не может произнести ни слова. В тëмно-карих радужках боль плещется, и от этого вида мне становится только хуже. Картинка перед глазами начинает плыть, и я знаю, что если срочно не уйду, то упаду прямо здесь.       — Ничего не говори, мне неинтересно, — разворачиваюсь, чтобы как можно скорее уйти, и бросаю напоследок: — Поздравляю с победой.       — Иди к чëрту! — за спиной раздается глухой удар, и всё внутри обрывается от осознания, что сама убиваю нас обоих. Но жизнь очень сложная, несправедливая, и, видимо, наша любовь не вписывается в её сценарий.       Сама не знаю, как смогла сдвинуться с места, потому что ноги не слушаются, а всё тело словно деревянное. Первая слеза обжигает кожу, и я больше не могу сдерживаться. Слëзы вырываются наружу, стараясь выплеснуть хотя бы частичку боли, что скопилась внутри. Они меня душат и не дают полноценно вздохнуть. Иду практически на ощупь. Нужно срочно найти уборную и там выплакаться вдоволь, привести себя в порядок и с высоко поднятой головой вернуться к Владу.