Фотография запретной любви.

В воздухе летает лёгкий запах роз, что с летним ветерком пробирает до мурашек, заставляя вдохнуть полной грудью. Парень с тёмными кудрями стоял на открытом, маленьком балконе с лицевой стороны особняка и осматривал вид, который каждый раз, как в первый, завораживал его. Вдали виднелись широкие поля, густые леса и пушистые облака, но даже это не было похоже на ту сказку, которой казался их сад. Высокие, могучие деревья, множество кустов с розами, в которых Тэ обожал и большой фонтан со скульптурой девы в середине. Огромное количество разнообразных цветов, что были посажены на лужайке, и разные виды топиарных скульптур. Это всё можно было рассматривать вечно, любуясь и наслаждаясь такой красотой. День подходил к концу, солнце медленно садилось, переставая дарить свое тепло и сменяясь закатом. Голубое небо окрасилось в красные цвета, такие же, как и рубиновое кольцо на пальце парня. Тэхён так и не снимал его с того дня, когда сам капитан Чон одел на него эту прелесть. С того момента прошло уже трое суток, а этот нахал не соизволил больше появляться в поместье Ким, что до жути раздражало младшего. «Неужели он так занят продажей разных безделушек из других стран? Бред! Захотел бы, каждый день ходил!» Именно с такими мыслями Тэхён и засыпал после очередного, скучного дня без визита своего капитана. С рассказами Чонгука, он мог хоть рассеять свою скуку разными вопросами и разговорами, но не тут то было, видимо, у этого мужчины другие планы. Ну что ж, пусть так, в день его очередного отплыла, Тэ лишь помашет ему платочком с этого балкона, даже не думая бросаться в объятья, а после скучать ночами, как это было раньше. Он твёрдо решил, что не простит этот поступок этому несносному, мерзкому, похабному невеже! И не простил бы, если бы прямо сейчас не услышал топот лошадиных копыт и не увидел, как в седле сидел Чонгук, направляясь к белому особняку. — Ох, Давон! Скажи кухарке, чтобы готовила еще одну порцию на ужин. У нас сегодня будет гость! Дав указания дворецкому, Тэхён поспешил к зеркалу, чтобы поправить растрепавшиеся на ветру волосы и осмотреть свой вид. Кружевная рубашка с широкими, длинными рукавами и вьющимся воротником, что аккуратно заправлена в черные брюки. Нужно поспешить! Спускаясь быстро по лестнице в холл, остановился перед входной дверью и, выдыхая, ещё раз поправил свою рубашку, а после, дёргая дверную ручку, вышел на улицу. Чонгук уверенно шёл к дому, держа белого жеребца за вожжи и ведя за собой. Встречаясь взглядом с Тэхёна, на его лице вновь появилась эта раздражающая ухмылка, в которой поднимался уголок рта и немного виднелись белые зубы. Парень сам не понял, как пошел навстречу капитану, складывая руки на груди. К нему словно что-то тянуло. Что-то необъяснимое и неподдающееся человеческому глазу. — Месье Ким, вы вышли, чтобы встретить меня? — Вовсе нет, капитан Чон, мне сообщили слуги, что Вы направляетесь сюда, поэтому, как гостеприимный и вежливый хозяин этого дома, решил поинтересоваться целью Вашего визита. — Я не могу приехать к Вам просто так? — Просто так Вы могли приехать трое суток назад, а сейчас уже нужна цель. — Ким Тэхён, неужели Вы скучали и ждали меня? — на его лице просвечивалось неистовое польщение от этого факта. — Вы слишком самоуверенны, Чон Чонгук, не несите бред. — Бред? Хах, а не Вы ли побежали с балкона, как только увидели меня, чтобы встретить? — Чонгук прекрасно видел все возмущение в глазах напротив и то, как загнал этого упрямого мальчишку в угол, но Тэхён не будет собой, если не начнёт отнекиваться с красными, от злости, щеками. — Вы невыносимы, Чон Чонгук! Ох, лучше бы вы вообще не приезжали! Идите к чёрту! Но парень даже не успел развернуться, чтобы гордо уйти и захлопнуть за собой дверь. Вместо этого он оказался прижат к мускулистому телу, ощущая поцелуй грубых губ на своих. Замирая на месте, не в силах ничего сделать из-за шока, он совершенно не мог предвидеть таких действий. Все что угодно, уход, пощечина за дурные манеры, оскорбления в ответ, но никак не нежный поцелуй, что был таким мимолётным. Вмиг оказываясь в чужих объятьях, Тэ лишь выдохнул, слыша тихое и такое секретное… — Я скучал, mon fils. Эти слова были только дня него, только он их слышал и, казалось, что этот момент был гораздо интимнее всех прошлых. Сердце участилось в ударах от понимания того, что Чонгук скучал, что он приехал, потому что хотел увидеть и поцеловать его. Все обиды и любые негативные мысли вмиг улетели вместе с вечерним ветром, что трепетал волосы обоих. Руки младшего обвили шею мужчины. Казалось, что их сердца бьются в унисон друг другу, а дыхание у двоих приостановлено, жутко хотелось отпечатать этот момент в сознание. То, как они обнимаются на фоне алого заката, а их волосы и рубашки трепещут на ветру. Как бы не хотелось остаться в таком положение ещё на подольше, Тэхён понимал, что если их увидят, то могут быть вопросы, а за ними пойти и неприятности. Всё же отстраняясь, с некой неохотой, заглянул в тёмные глаза, уже успокоившимся голосом произнося: — Вы присоединитесь к нашему ужину? — С превеликим удовольствием, но для начала, я хочу Вас украсть. — Что простите? Только вопросы задавать уже поздно. Тэхёна резко подняли на руки и усадили в седло на белую лошадь, пока её хозяин залез следом, сразу хлестнув ту и заставляя бежать в сторону поля. Чонгук придерживал одной рукой парня со спины за талию, а второй держа вожжи и управляя кобылой, взглянул на парня, что сжался и закрыл глаза от страха. Это безумно веселило мужчину, такая по истине великолепно детская реакция, даже несмотря на то, что Тэ крепко сидит к седле и его держит сильная рука, все равно тело пробирал страх. Этот капитан не даст упасть, сбросит себя, прижмет Кима к себе, усмирит любую лошадь, но не навредит этому парню, не позволит пораниться. Но за внешний вид не отвечает, ведь от резвой скачки, темные и вишневые на запах волосы, уже превращались из красивой укладки, в спутанные, но не менее привлекательные. — Месье Ким, вы боитесь? — грубый голос шепотом прошелся над ухом, но даже тут Тэ знал, что на чужом лице играет усмешка. — Чон Чонгук! Вы не капитан, вы настоящий пират! — Пусть так, ведь я, как истинный пират, украл самое ценное сокровище. — его голос заставлял все тело вздрагивать, но глаза все так же были закрыты, пока голова вжата в плечи, словно у испуганной курицы. Чужая рука скользнула по бедру парня, сжимая. — Прошу, открой глаза, mon fils. А Тэхен просто не понимал, почему доверяет этому человеку. Он каждый раз придумывал что-то новое и каждый раз удивлял, не навредив ни себе, ни своему мальчику. Сглатывая и наконец распахивая с осторожностью глаза, сначала осмотрел себя и взглянув под копыта лошади, что быстро бежала по выгоревшей траве, перевел взгляд за плечо, смотря на улыбающегося Чонгука. Тот в свою очередь обхватывая рукой его подбородок, устремил взгляд на нечто иное, а именно — вперед. В тот самый момент, Тэхен и встретился напрямую с алым закатом, что озарял маковое поле. Не было видно леса или гор, впереди лишь нескончаемые просторы маковой волны. Солнце уже садилось за горизонт, освещая последние алые лепестки цветов и даже облака не мешали наслаждаться излюбленным, Тэхеновым цветом. Лошадь медленно останавливалась под напором наездника, что натянул поводья, и вставая, давала спокойно насладиться видом пейзажа. Глаза парня блестели от такой сказки, что смогла сотворить природа. Желая увидеть, как красный цвет отобразится в темных глазах Чонгука, повернулся к нему, но какого же было его удивление, когда в глазах мужчины отображался не закат, а Тэхен. Сильная рука Чона подхватила чужую, на которой был алый перстень, и притягивая к губам, тот поцеловал тыльную сторону ладони, смотря прямиком в глаза напротив. — Je vous aime, Kim Taehen. — Что вы сказали? Я понял лишь свое имя и фамилию. — Когда нибудь, вы узнаете. Сейчас не время.

***

Алые лучи заката заполнили кабинет дома, где были больше окна, наделяя эту комнату особой атмосферой. Мужская рука держала гусиное перо и макая его в чернила, выводила красивым почерком буквы. Хозяин этого дома, отец Тэхена и старший мужчина семьи Ким — Ким Йеджун. Серьезный и страшный человек, никто не захотел бы себе такого врага, что уже говорить о его гневе. Беспокоить, раздражать, нервировать, прикасаться, ничего из этого нельзя было делать, иначе поплатишься и очень серьезно. Он воспитал двоих сыновей подстать себе, но вот третий, самый младший — Тэхен, просто не давался. Характер матери, именно так размышлял старший, но все равно не сдастся и добьется своего. Добьется, что Тэхен станет нормальным мужчиной, как его старшие братья и отец. Резкий стук в дверь заставил сжать в руке перо, отвлекая. Разрешая зайти и снимая с носа очки, взглянул на служанку, что явно боялась. Это была молодая девушка негритянка, что прислуживала на первом этаже в кухне. Она мялась и переступала с ноги на ногу под угнетающую атмосферу кабинета и этого мужчины, что терпеливо ждал, но терпения у него становилось все меньше. — Что ты хочешь? — Мистер Ким, прошу прощения, что отвлекаю вас, но… — она запиналась в словах, кусая свои губы и переминая пальцами край фартука. — Но мне кажется, что я неумышленно стала свидетелем весьма странной картины. — замечая, как бровь хозяина вопросительно поднялась, она опустила голову. — Это связанно с вашим сыном, Ким Тэхеном…

***

Стук вилок о посуду во время тихого, семейного ужина, было уже привычным для семьи Ким, но не для Чонгука, что сидел с ними за одним столом и с улыбкой смотрел на Тэхена, сидящего напротив. Младшего явно не привлекала еда на сегодняшнем ужине, или он был не голоден, а может все еще встревожен ранее встреченным закатом с капитаном, Чон мог лишь догадываться, но ему нравилось гадать. Нравилось гадать, что сейчас творилось в этой голове, нравилось пожирать его взглядом, нравилось узнавать что-то об этом парне, нравился весь Тэхен, целиком и полностью, начиная с внешности, заканчивая характером. Чонгук давно понял, что этот мальчишка заполучил сердце вечно холостого и одинокого капитана, засев в нем и словно ребенок прося ласки. Тишину решил прервать старший Ким, складывая приборы на тарелку и оглянув свою семью, в которую точно не выписывается нежданный гость. Даже Суюн сейчас казалось более близкой к семье, нежели этот мужчина. — Тэхен, знаешь ли ты, что нельзя так бездумно и спонтанно приглашать гостей к ужину? Особенно, если эти гости даже не удосуживаются предупредить заранее о своем прибытие, где ему, кстати, не рады. — Йеджун, не надо. — нежная, женская рука легла поверх мужа, но оказалась лишь отдернутой. Ах, нежная Ким Наёль, ласковая и добрая мать троих сыновей. Чонгук всегда старается захватить для этой дамы какой-нибудь подарок, ведь души в этом одуванчике не чает. В этот раз он привез замечательную шляпку из Италии, что своим изумрудным цветом подчеркивала взгляд этой женщины. Она была безумно красива и Чон даже видел сходство Тэхена со своей матерью: такие же черные, вьющиеся волосы, длинные ресницы, квадратная улыбка, что наполняла душу теплом и глаза… Он был готов вечно смотреть в эти карие, добрые глаза, в которых искры летали, но постоянно прятались за стеной хорошего воспитания. — Знаю, отец, простите. — Мне служанка рассказала, что видела тебя и Капитана Чона на улице сегодня. — все тело Тэхена в миг напряглось, пока сердце стало бешено стучать, словно вот-вот сломает ребра и выпрыгнет из груди. Неужели ему доложили о поцелуе? — Вы очень мило беседовали о чем-то, а потом сели на одну лошадь и ускакали. Ты мне ничего не хочешь об этом сказать? — только сына трясти начало от такого давления и нервов, поэтому ситуацию в свои руки взял Чонгук. — Месье Ким, позвольте мне все объяснить. Я сам напросился на ужин, ведь был до ужаса голоден, а потом решил неудачно пошутить над вашим сыном, желая его напугать скачкой на лошади. Но мне это не удалось, поэтому теперь мне совестно. Я прошу прощения за свои шутки и дурные манеры, впредь этого не повторится. Больше нам нечего рассказывать. Чонгук не вел себя как джентльмен, он лишь спасал Тэхена, ведь видел, как ему сейчас сложно даже вдохнуть воздуха, не говоря уже о словах и связных предложениях. Свет, что исходил лишь от свечей, добавлял подавленности всей ситуации, которую ощущали все присутствующие за столом, но капитан держался уверено, прекрасно понимая, что этот мужчина не знает о поцелуе. Знал бы, не сидел так спокойно, лишь расспрашивая, дело уже давно дошло бы до драки и оскорблений. Нет смысла волноваться, пока старший Ким не в курсе того, что было. Сейчас он лишь на прямую смотрел в глаза Чонгука, ища в них правду, но заканчивая это бессмыслие усмешкой, встал из-за стола. — Хорошо, вы прощены, капитан Чон, впредь, я не хочу видеть вас на пороге своего дома. — не позволяя возразить своему решению ни супруге, ни младшему сыну, что уже раскрыли рты, вышел из столовой. — Ох, Юнсо, Ихён, Тэхен и Суюн, расходитесь по своим спальням, я все улажу. Капитан Чонгук, простите моего мужа, он не в духе. Я обязательно с ним обсужу это импульсивное решение, хотите, мы расстелим вам кровать в гостевой комнате? Стемнело уже на улице. — Мадам Ким, вы очень добры, но я вынужден отказаться от предложения остаться на ночь, прошу простить меня, у меня появились неотложные дела. Женщина лишь кивая, поджала губы и подобрав платье, чтобы не наступить на подол юбки, поспешила за своим мужем. Двое сыновей послушно направились по своим комнатам, не желая участвовать в этом конфликте, а Суюн смотрела на своего будущего супруга с жалостью. Ей хотелось подойти и просто обнять своего жениха, утешить и быть рядом, но ему сейчас было не до нее, что она прекрасно понимала. Она не та, что сможет его поддержать. Переводя взгляд голубых глаз на капитана, что кивком в сторону двери дал ей понять, чтобы она уходила, лишь вздохнула, послушно уходя следом за остальными. Чонгук подошёл к своему мальчику и вставая рядом, запустил руку в кудрявые волосы, успокаивающе водя и поглаживая. Тэхену нужно было переварить данную ситуацию, ведь сейчас шок просто не желал отпускать. Медленно и с помощью старшего поднимаясь со стула, перевел бегающие глаза на него, пока ноги дрожали. Еще бы немного и их точно раскрыли, но мужчина знал, что старшему Киму просто не договорили, сказали неполную информацию, а значит, в доме есть человек, что видел их поцелуй. Всего навсего нужно вычислить его и… — Мистер Тэхен! Простите меня, я никак не могла подумать, что сказанные мной слова Мистеру Киму, доставят вам таких неприятностей и это все перерастет в скандал. Я прошу у вас прощения! — взволнованная, увиденной сценой, темнокожая служанка подбежала к парням, слезно прося прощения. — Так это ты рассказала? — Тэхен словно сразу очнулся и переводя на ту взгляд, на удивление не был зол. От этого конфликта очень сильно разболелась голова и было просто не до этого. — Чёрт, просто держи язык за зубами о том, что видела. Капитан не выдерживая вида возлюбленного, что массировал виски от давящей боли и морщил нос, взял того на руки и стал подниматься по лестнице к его спальни. Гостям, в особенности мужчинам, нельзя было проходить на второй этаж, ведь там находились спальни хозяев, но когда слово «нельзя» останавливало Чонгука? Столько же, сколько и слово «запрещено», а это — никогда. Между прочим, он прекрасно знал, где находится спальня парня, ведь ни раз проверял кровать на упругость вместе с ее хозяином. Даже сейчас, слушая бурчание Тэ, по поводу того, что их увидят, продолжал идти, прикрывая ногой за собой дверь. Снимая с него обувь и укладывая хрупкое тело на кровать, улыбался, водя большим пальцем по покрасневшей щеке. Нагнувшись, ладонь зачесала темные локоны назад, пока губы поцеловали оголенный лоб. — Спокойной ночи, mon fils… — Bonne nuit, Chonguk. Слова младшего заставили улыбнуться, ведь он их запомнил, это не могло не радовать. Чонгук сам обучил его этому предложению, поэтому безумно гордился им. Он схватывал все налету и кажется, Чон скоро не сможет открыто произносить французские слова любви. Дождавшись, пока длинные ресницы захлопнутся, а с губ будет срываться сопение, вновь нагнулся и невесомо касаясь губ, прошептал. -Dors, mon amour.

***

— Остановитесь! Крик девушки разносился по округе, только никто её не услышит в этом дремучем лесу. Поздняя ночь, совершенно ничего не видно, даже луны, ведь листва могучих деревьев закрывала небо, заводя девушку словно в клетку. Её охрипший, от криков, голос молил о помощи, пока по щекам катились слезы. Глаза были наполнены страхом и ужасом, что пробирали все тело, но ноги продолжали бежать, спотыкаясь о кочки и камни, которых невозможно было увидеть. Вытянув руки вперед, она пыталась пробраться сквозь ветки кустов, царапая себе руки и закрывая лицо. Тяжелое дыхание от долгого бега и судорожного крика не позволял вдохнуть полной грудью. Не замечая под ногами бревно, девушка падает на холодную и сырую землю, не в силах больше подняться. Слыша за своей спиной неторопливую ходьбу, она перевернулась на спину, чтобы встать на колени. — Умоляю, не убивайте меня, я буду молчать! Только сохраните мне жизнь, прошу вас! Ствол пистолета, что держали одной рукой, был направлен четко в силуэт девушки, который можно было увидеть привыкшими, к темноте, глазами. Она продолжала кричать и умолять, её голос раздражающе дрожал от страха и скорой смерти. Никто не может быть готов к своей смерти, именно поэтому её охватывала паника. Только мужчина, держащий пистолет, уже не мог её слушать. Выстрел раздался по лесу, заставляя стаю птиц взлететь к ночному небу. Безжизненное тело упало замертво на землю, пока вокруг темнокожей образовывалась лужа крови. — Repose en paix.