Перерождение из фэнтези в современный мир переполненный зомби

      Невероятный образ, город величественный и огромный, он не оканчивается даже за видимой линией горизонта. Гигантские многоэтажные здания, настолько высокие, что, кажется, способны своими крышами достичь самого неба, а состоят такие дома словно бы из одного стекла и металла. Центральная часть города просто переполнена такими строениями, их окна занимают почти всё протяжение стен, от потолка и до пола, совершенно без каких-либо дополнительных опор. Снаружи подобная красота внезапно становится похожа на настоящее зеркало, в котором почти без искажений отражается стремительно бегущие по небу облака, а если наблюдать у самого подножья, то и соседствующие высотки, благодаря чему в окнах, при удачном освещении, как например вечером или рано утром, образуются до восхищения прекрасные, сюрреалистические образы, способные поведать об этом городе в такой форме, какую никто и никогда ни за что не будет способен разглядеть лишь собственными глазами.       Всё, абсолютно всё связано дорогами, да ещё и совсем не простыми! Они восхитительны… Столь ровные и настолько аккуратные, что это уже само по себе поражает. Их белые линии, множество чудных пунктиров или бордюры, украшенные различными цветами и растительностью, всё дополняется различными вывесками с надписями и сложными изображениями, они есть вдоль всех маршрутов, и это создаёт свой неповторимый, завораживающий шарм. Поверхности дорог полны стальных самоходных карет, оставленных прямо посерёд дороги хозяевами, как более ненужный хлам, мусор, но их количество… Таких брошенных «карет» здесь не одна и не десять, их, натурально, сотни, тысячи! Многие тысячи самых различных средств передвижения, всех форм и размеров. Для багажа, строительных и тяжёлых грузов или даже особые кареты для других карет поменьше, а также совсем компактные экземпляры рассчитанные буквально на одного, максимум двух человек. И даже при всём количестве и неминуемой дороговизне, для движения ни одной из них совсем не требуется вмешательство живой силы. Это столь удивительно, что едва удаётся найти подходящее слово, чтобы попытаться выразить свою мысль, эти чувства, что неминуемо переполняют душу и сердце до самых краёв…       Словно этого недостаточно, город красив далеко не только снаружи, ведь то что находится внутри зданий, поражает ничуть не меньше! Они поистине масштабны! Везде столь много свободного, ничем не занятого пространства, что жители, явно кичась величием собственной нации, что сумела достичь таких божественных высот, построить всё это монструозное великолепие, они поместили внутри домов целые памятники, сады и сложнейшие фонтаны! Аквариумы с диковинными существами и лесной скотиной, располагающиеся прямо в центре города, в стенах строений, разве это не удивительно?! Вода, взаправду поднимающаяся к небу по отвесным стенам, словно бы вопреки всем законам природы, будто бы выдавая самому естеству жестокий, самовлюблённый упрёк. Сколь же много в этом пафоса, мозгов и истинного величия?!       Вездесущие огромные плакаты, повествующие о том, как рабочим следует исполнять свой труд, национальные флаги окрашенные ярко-красным, кровавым цветом, сверху которого обязательно вышито строго по одной золотой шестиконечной звезде… Мраморные монументы, изображающие детей, несущих молот и развивающееся знамя, они наряжены в дивную, дорогую форму: У мальчика ровная рубашечка с коротким галстуком и гладкие туфли, чуть прикрытые полосатыми свободными брюками, а девочка нарядилась в длинную красивую юбку, заодно повязав на косички пару пышных бантов. Или же другие статуи, пусть все они всегда исполнены в похожих мотивах, но ничуть не реже детей встречаются взрослые дяди, одетые ещё более важно и дорого, материал их отделки всегда более тёмный и блестящий, словно бы желая подчеркнуть значимость изображённых людей. Лица строгие, взгляд смотрит далеко-далеко вдаль и однозначно думает о чём-то важном и бесспорно великом. Таким фигурам даже не требуется нести знамя или инструменты, ведь их роль явно куда выше и значимее, да что там, вероятно, это и есть одни из тех гениальных лиц, что подняли эту нацию до сегодняшних высот.       Там же где нет статуй и других показательно огромных украшений, всегда найдётся место для пышных цветочных горшков или уголок с картинами, агитационными плакатами, а, порой, нет даже и этого всего. Чем больше здание, тем шире и выше в нём центральные коридоры, часто они не заполнены буквально ничем, кроме самой атмосферы достатка, величия и просто элементарного благополучия. Мебель тоже невероятна, теперь даже не удивительно что мастера отнеслись к их сборке столь ответственно, раз каждое из кресел, диванов и чего угодно ещё, оформлено настолько ровно и одинаково, словно одной серией, как выбиты одной бумажной печатью. Но даже так, мебели всё равно слишком много, она есть везде и каждый раз это поражает, голова пухнет от одной только мысли о стоимости подобной красоты и том, что же с тобой дураком будет если, не дай Бог, по дурости что-то повредишь.       Однако для местных всё это, очевидно, было совершенно нормально. Очень вряд ли они удивлялись всему столь же сильно. Тем удивительнее осознавать, что каждый из них был удостоен жизни и работы в самом настоящем «храме» или даже «замке», да таком, какой себе не может позволить даже самый великий правитель из самых богатейших королевств. Ещё удивительнее, даже больший плевок нормальности, таких строений вовсе не парочка, их сотни, а то и вообще тысячи. Даже самый рядовой жилой дом, полный многих этажей с многочисленными квартирами, всё равно выглядит уж слишком достойно как для простого человека.              Так, чем больше обращаешь внимание на красоты, тем больше поражаешься иным фактам. В этом городе почти нет ни одного помещения, чтобы в нём не оказалось лужи крови или даже погрома. «Красная» нация уже пришла в упадок и эту истину опровергнуть невозможно. Они пали, возможно жертвой, может и вовсе виновником, но пали, были уничтожены, разгромлены и убиты, затем обратившись бездушными, жестокими чудовищами.              Город пуст. Весь, куда не глянь и как не изгаляйся в поисках, теперь эта красота — не более чем разлагающийся памятник падших. Мертвые не плачут, а значит и будущее этого места однозначно предопределено… Смерть уже пробралась во все уголки города, а может, кто знает, то же самое произошло и со всем миром целиком и никакие «люди» сюда больше не вернутся, чтобы не дать окончательно пасть цивилизации, возродить и продолжить её… Возможно ли это? С каждым днём сомнений становится только больше, а надежды в скором времени не останется вовсе.              Таким образом, чтобы снова попытать удачу в поиске, молодой парень, лет всего двадцати двух, трёх, не столь даже важно, прилагая большую часть всех своих невозможных сил, взбирается вверх по стальному канату, висящему снаружи одной из типичных местных высоток. Отвесная стена, где даже не за что зацепиться, а сам канат является лишь частью упавшего наружного лифта, в мирное время использовавшегося уборщиками для чистки панорамных окон снаружи. Парень обливается потом, истошно пыхтит, перебирая руками всё выше и выше, но всё равно не останавливается на пути к поставленной цели. Маршрут пролегает с нижних этажей здания, по этому самому канату снаружи, вплоть до крыши, расположенной выше семьдесят девятого этажа. Поистине, та задача, которая едва ли подвластна обычному, нормальному человеку.              Но Син, так зовут смельчака, вовсе не обычный и не в привычном смысле «нормальный» парень. Его глаза с самого момента рождения имеют яркий жёлтый цвет, едва ли свойственный типичным людям, а волосы, при некоторой освещённости вдруг отдают заметным синим оттенком, не слишком тёмным и не слишком ярким. Их цвет даже не голубой, скорее что-то сапфировое, насыщенное. Даже брови и щетина на лице, всё с подобным «неестественным» или скорее просто нетипичным оттенком, причём в действительности он вполне естественен. Тем временем остальная внешность, если пытаться сравнивать, очевидно отдаёт чем-то восточным, черты лица выражены и ровные, чуть острый нос, пышные брови… Одежда местная, чья-то испачканная вязаная кофта, накинутая поверх пожелтевшей от пота и недостатка стирки белой рубашки с длинными рукавами, со спины всё заодно прикрыто небольшим походным рюкзаком, а ноги скрыты под плотными синими джинсами, их на поясе придерживает стильный кожаный ремень. Благодаря тяжёлой стальной бляшке со звездой, он вполне может сгодиться даже в качестве оружия последней надежды, и это всяко лучше, чем кулаки или случайные предметы под рукой, которых может вовсе не оказаться. В качестве обуви точно таким же образом украденные кроссовки, с очень выделяющимися красными звёздами на язычках.              Вот так этот человек и пытается взобраться на самый верх высотки при помощи одной лишь грубой силы, благо его специфическое для этих мест тело хорошо подготовлено даже к такому, причём отголоски этого видны даже со стороны, достаточно лишь взглянуть на довольно нетипичные, как для рядового красного гражданина, рельефные мышцы. Правда стоит ли взаправду верить этому, думать что дело только лишь в телесной силе? Кто знает… В любом случае, Син уже давненько взбирается далеко не в одиночку. Те, кто ныне заняли место прежних жильцов, их сюрреалистические мерзкие отражения, звери, мутанты, монстры, зомби. Бездушные человекоподобные существа, бесцельно проживающие дни в бесконечном блуждании с одной лишь единственной целью… Отыскать новую жертву, будь то кто-то почему-то всё ещё живой, или даже один из «своих», такой же жестокий, злобный монстр.              И не стоит сильно обманываться подобранными эпитетами. Отличить «зомби» от человека, порой, весьма затруднительно. Всё чем они отличаются, так это зверским поведением, агрессией, да никак не заживающими травмами на теле, вроде запёкшихся, заживо гниющих отрытых ран или даже свисающих лоскутов плоти и оторванных конечностей. Грязная, порванная одежда и неприятный запах, вечный невнятный бубнёж, больше похожий на отчаянные, полные злобы стоны, так это ещё иногда сопровождается неожиданными истошными криками, не то от боли, не то из-за некой кратковременной истерики.              Начиная уже с того момента, как Син взобрался на высоту десятого этажа, количество зомби, что знали о его присутствии, стало стремительно расти. Часть из них сразу была внутри высотки, а часть стала копиться под стенами, прямо там, где свисает канат. После того как трое мутантов попытались точно так же взобраться за парнем и потерпели неудачу, замертво распластавшись на узорчатой плитке, никто из монстров уже не пытался повторить их судьбу, так и оставшись лишь пристально наблюдать за жертвой, словно бы выжидая когда та, неминуемо, свалится прямо на них. Самое неприятное в этом их поведении то, что они буквально не сводят с тебя глаз, им даже плевать сколь высоко ты взберёшься, словно какое-то проклятие, страшилка, даже будучи за десятки метров от тебя, они всё равно будут пытаться заглянуть прямо в глаза. Ещё хуже — у них это всегда получается.              Впрочем, стоит понимать что это далеко не все особенности зомби. Вместе с почти бессмертным телом, заразившиеся получили ещё и недюженные охотничьи инстинкты, как раз благодаря которым они и способны столь пристально и ловко наблюдать за жертвой. Почувствовав Сина буквально сквозь стены, монстры стали копиться внутри здания, выбирая ровно те этажи, мимо которых как раз карабкается парень. Сперва их было всего пару десятков голов, но уже этажу к двадцатому число монстров, толпящихся прямо напротив окна, стало столь велико, что офисные пространства заполнились ими целиком. Ну, что сильно этому удивляться, когда во всём городе сооружены, очевидно, целые тысячи зданий, на многие этажи, пусть даже не все они жилые, но здесь однозначно проживали миллионы людей, возможно и вовсе десятки миллионов, и все они теперь ходячие трупы, зомби…              Подобно морской скотине за стеклом, альфа хищникам, выжидающим удобного момента для нападения, зомби, уже находясь внутри «аквариума», за толстыми панорамными окнами, с остервенением в глазах пялятся на парня, явно желая отведать его плоти. Стоит Сину только взобраться чуть повыше, как вся толпа тут же устремляется на следующий этаж, таким образом будто бы играя в пятнашки. Они как акулы, которым приглянулся обычный зевака, пришедший в океанариум лишь чтобы понаблюдать за дивной скотинкой. Так и пусть бы всё так продолжалось и дальше, зомби бы перебегали этаж за этажом, дожидаясь сами не зная чего, пока, к двадцать первому этажу, один из наиболее злобных существ, наверное, совсем изголодавшись, вдруг стал что есть мочи долбиться по стеклу. Это нормальное для них поведение, стучать по преграде, в попытках добраться до жертвы, но этот… Он превзошёл многих. Когда-то мужчина средних лет, облачённый в дорогой, строгий офисный костюм, вдруг стал со всей силы биться своими конечностями о стекло, уже скоро разбивая руки и голову в кровь. Тёмная, слишком быстро густеющая красная жидкость стала заливать стекло в таких количествах, что ухудшался обзор, ведь монстр совершенно не желал останавливаться. Он бился столь отчаянно, целеустремлённо, что уже к тому моменту, как Син почти достиг уровня следующего этажа, из раздавленного черепа мужчины взбрызнула мерзкая полупрозрачная, желтоватая жидкость, окончательно сокрывшая собой весь обзор. Впрочем, даже это не остановило мутанта в своих безумных попытках.              Так, словно перенимая эстафету, загоревшись настроем, остальные монстры стали поступать так же. Целыми толпами, расталкивая друг друга от заветных окон, они стали в кровь разбивать свои конечности, а затем и вовсе начали поднимать то что подворачивалось под руку, будь то стул, цветочный горшок или какой-нибудь компьютер, и бросать их в стекло или использовать как таран. Это продолжалось на протяжении десяти этажей, вплоть до тридцатого, когда, вновь опередив парня, на этот раз уже с должным запасом высоты, у кого-то из зомби наконец не получилось пустить по стеклу трещины. Осознание от случившегося было столь тяжело, что Сину пришлось резко ускориться, осознавая, что с каждым разом они становятся всё ловчее…              Если сперва зомби лишь пялились сквозь стекло, пусть их взгляд и так уже был полон нескончаемой, безграничной злобы, но теперь, когда с каждым новым этажом они начинали понимать, что не успевают разбить стекло и стали устремляться всё выше и выше, лишь бы выиграть больше для себя времени, а предметы, используемые для ударов становились всё более и более подходящими, от хрупких пластиковых компьютеров и стеклянных ваз с завядшими цветами, до металлических труб, что, вероятно, были сорваны с какой-нибудь стены в туалете, за перегородкой над унитазами, или вовсе настоящие инструменты, такие как лопаты, строительные дрели, отбойные молотки…              Сначала расходились лишь трещины и, разумеется, всё это очень напрягало, даже пугало парня, заставляя принуждать себя не терять темп, не давало лишний раз передохнуть, даже при всей сложности выбранного маршрута, но, в какой-то момент, почти незаметно, Син стал карабкаться мимо этажей, окна которых были уже совсем усыпаны глубокими ссадинами на всём своём протяжении, от пола до самого потолка, а, хуже того, сами мутанты, сотворившие это со стёклами, видно, совсем уже разгадав смысл своих деяний, вообще стали занимать следующие этажи совсем с большим опережением. Неожиданно возобновилась игра со ставкой на жизнь, причём у парня более не оставалось никакого выбора. Либо Син прямо сейчас поторопится и совершит невозможное, в кратчайшие сроки взберётся на семидесяти девяти этажное здание, либо они взаправду сумеют разбить стекло, а затем, ненамеренно пожертвовав своими злобными душонками, свалят парня вниз, к тем, кто всё это время выжидает под станами.              К тому моменту, когда Син уже взобрался аж на шестьдесят третий этаж, толпа мутантов под зданием стала настолько огромной, что они заполонили все улицы, словно перед правительственным зданием на митинге. Скоро давка создала под канатом гору из раздавленных тел примерно на полтора метра в высоту, сверху которой всё так же остервенело копятся новые зомби… Их становилось только больше, а сил уже почти не осталось… Это было невозможно! Нельзя просто так взобраться на семьдесят девять этажей при помощи скользкого стального каната, без всякой страховки и поддержки, на одной лишь силе ног и рук! Внезапно, парень вдруг оказался заперт перед двумя незавидными участями — быть разорванным зомби, что всё ещё каким-то чудом не сумели пробиться сквозь удивительно прочные стеклянные окна, или отправиться на съедение мутантам, что снизу… Сину безумно везло, что он смог хоть ненадолго остановиться карабкаться и попытаться перевести свои силы, всё ещё в относительной безопасности и спокойствии…              Чуть ослабив руки и потуже закрутив ноги вокруг толстого каната, парень начал абсолютно заслуженно переводить дух. Эта глупая идея уже аукнулась столь тяжёлым и даже, как оказалось, совсем опасным подъёмом, но он всё равно старался изо всех сил. С парня буквально уже течёт пот, лишний раз увлажняя и без того скользкий канат. Сильный высотный ветер, сталкиваясь с вымокшей одеждой, каждый раз вызывает дикий озноб, едва-едва не доводящий до настоящего отчаяния… Деваться просто некуда, выбора кроме как взобраться наверх просто нет, все остальные варианты, в том числе спуститься вниз, уж слишком опасны и не многим более просты в исполнении.              Он дышал как после длительной пробежки и уже постепенно переставал чувствовать руки, ладони давным-давно стёрлись о канат, своим видом создавая такое впечатление, словно из возникших ран и мозолей в скором времени потечёт кровь. Тем не менее вновь и вновь оглядывая окружающий Сина город… Это было поистине восхитительное зрелище. Чем выше он взбирался, тем лучше становился вид. Дошло до того, что желание увидеть больше, заразило сознание подобно наркотику, лишний раз заставляя приложить все оставшиеся силы, лишь бы взобраться как можно выше, возможно, на самую высокую точку в городе. Но не сейчас… Сперва следует хоть немного отдохнуть, совсем немного, ещё чуть-чуть!       Чего только стоит соседнее здание, похожее на наше как чуть менее рослый родной брат. Оно чуть ниже, но архитектурно почти точно повторяет высотку на которую пытается взобраться Син. Кажется, один из придорожных рекламных плакатов называет их «Новые Башни». Казалось бы, два разных строения, с разным назначением и содержимым, но отчего-то всё равно хочется думать что они правда родные, тем самым приравнивая какое-то очевидно бездушное строение к живым существам. Ещё отсюда прекрасно виднеется широкая река, через которую прорывается автомобильный мост аж с десятью полосами движения, он соединяет два бетонных берега города друг с другом, как остров с материком. И пусть даже в реке потоплено сразу несколько массивных стальных кораблей, так всё выглядит ещё более невероятно. А пешеходный мост без единой опоры, внутри которого умудрились построить множество магазинов и кафе? Да это словно сказка!              Так Син провисел на одном месте какие-то жалкие пару минут, пока в один момент, совершенно неожиданно, в собственный бок врезается сильный поток ветра, а затем и вовсе чувствуется самый настоящий удар, не слишком болезненный, но слишком необычный как для такой высоты. Вскинувшись, Син видит, как мимо него, явно с повреждённым крылом, второпях пролетает птица. Она совсем небольшая, буквально как футбольный мячик и явно не враждебна, вероятно, это был никакой не мутант, а ветер, в купе с повреждённым крылом, он просто столкнул бедолагу, заставив упасть на парня. Даже несмотря на это, птичка успешно преодолела падение и устремилась дальше, пока и вовсе не скрылась из обзора за углом здания.              Сину потребовалось ещё несколько мгновений, прежде чем он стал обдумывать эту необычную ситуацию… Раненая не заражённая птица, спешно убегающая от кого-то в воздухе? Лишь на подкорках мозга осознав неладное, парень тут же оборачивается туда, откуда, вероятно, прилетело создание и видит ничто иное, как трёх огромных стервятников, наперегонки хлопающих крыльями уже прямо в его сторону. Птичка, сама того не ведая, натравила голодных летающих монстров на бедного парня, оставив его в этой ситуации подобно червяку, которого насадили на крючок и уже прямо сейчас опустили в прорубь. Это ловушка! Куда ему от трёх птиц переростков, будучи в таком уязвимом положении?! Каждый стервятник, расправив широкие крылья в стороны, достигает высоты не менее чем два метра и ещё около пяти в ширину. Словно было мало размеров, таким объёмам свойственны и толстые конечности. Совершенно точно, подобная «птичка» способна в одиночку украсть даже корову, не то что человека. Специально для этого у них есть длинные когти и острый продолговатый клюв, которым так и хочется схватить жертву за шиворот.              Окончательно приняв происходящее, Син, как и любой другой адекватный человек приступил к поискам решения сложившейся ситуации: «Внимание, найдено одно наиболее доступное решение» — заявило «Подсознание», сразу визуализировав в мозг краткую сводку действий, совершенно незаметно и обыденно.       Очень быстро, на приливе адреналина, парень вдруг отпускает канат из рук и, словно гимнаст, выгибается спиной назад, следом за чем стремительно разворачивается головой к окну, за которым его давненько ждёт огромная толпа зомби. Будучи всё ещё вверх ногами, он складывает ладони вместе и второпях начинает произносить какую-то несусветицу на странном, никому не известном языке: «Господь наш милостивый, взываю к доброте вашей не по воле корысти, а в страхе за судьбу свою, молю, не оставь порождение своё!» — затем, отпустив руки, Син осторожно прикладывает ладошки к холодному треснутому стеклу, сразу же ощущая с обратной стороны отдачу в виде бесчисленных ударов ещё пуще взбесившихся мутантов. Но на этом молитва совсем не окончена, это была лишь усиливающая вступительная часть. — Господь всевышний, одарите сына своего частью силы вашей, позвольте взять частичку вашего безграничного могущества и направить эту разрушительную мощь в бренную землю… — провернув обе руки пальцами в противоположные друг от друга стороны, Син чуть приподнимает ладони на подушечках пальцев, слегка прижимаясь к стеклу ногтями и, будто бы уже собирая в теле какие-то неведомые могущественные силы, готовится к удару.              Первый пришедший на подмогу план оказался до боли незамысловат. Лучший вариант из всех возможных, чтобы избежать поимки птицами, это, разумеется, сбежать внутрь здания. Сделать такое можно лишь просочившись через окно, но, как уже не раз упомянуто, помещение просто кишит кровожадными, злобными монстрами. Таким образом, используя уже и так усыпанное трещинами окно, Син намеревается подорвать его магическим заклинанием и затем использовать осколки как шрапнель, чтобы положить как можно больше тел зомби. Так решается сразу две проблемы, устраняется преграда на пути спасения внутри помещения и нейтрализуется какое-то количество опасных монстров.              Идея была хороша многим, однако восхищаться своим врождённым гением сейчас не было никакого времени. Второпях, так и чувствуя спиной приближение голодных стервятников, Син, мысленно объяснив требующуюся магическую манипуляцию, снова готовится колдовать. Уже в тот момент, когда он было захотел резко опустить свои кисти, ударить костяшками по стеклу и тем самым спровоцировать активацию заклинания, он вдруг ощущает уж больно подозрительную тряску. Эта тяжеленая, стальная махина, состоящая из кучи тонких нитей, плотно переплетённых друг с другом словно прядь волос, внезапно стала подниматься выше, чего происходить, очевидно, совершенно никак не должно. Однако, что ещё хуже за тряской вдруг последовал и вовсе совсем сильный импульс, в одно мгновение, парень, вместе с этим самым канатом, уже находился в метре от стены, которую вот-вот только и собирался уничтожить. Его стало заметно сотрясать вверх и вниз, прямо под ритм хлопающих крыльев. Это два стервятника, которые, желая заполучить новую более аппетитную жертву, схватились лапами за канат и стали что есть мочи махать крыльями, при этом не забывая и пощипывать друг друга как конкуренты. Каждый раз, когда их крылья с характерным звуком схлопывают воздух, вместе с этими созданиями поднимается и канат, но в следующее же мгновение, пока птицы вновь готовятся взмахнуть крыльями, конструкция прямо вместе с ними опускается немного ниже, приводя тем самым к сильнейшей тряске для бедного парня.              Следом, Син вдруг видит как третий стервятник уже кружит высоко над ним, явно примеряясь, чтобы напасть. Так бы всё, возможно, и закончилось внутри пасти огромной плотоядной птицы, если бы не их уже упомянутая ссора, из-за которой ноги парнишки вдруг соскользнули. Сущее мгновение, и он вдруг уже почти бесконтрольно падает куда-то вниз, пролетая все те с огромным трудом пройденные этажи даже быстрее, чем успевает моргнуть. Неожиданно ужасающая скорость, попытки схватиться руками за канат, изменить позу, сделать хоть что-то, едва не срывают хоть какое-то минимальное равновесие, а ещё мгновение спустя, до Сина доносится громогласный гул наконец разбившегося окна, сверху вдруг сыпется целая толпа зомби, судя по всему, вытолкнутых наружу голодной толпой. А затем… Мощный удар.              В глазах резко темнеет, опора, кажется, совсем теряется, взор очень помутнён, а мысли резко спутываются, в ушах звенит и очень болит бок, куда, следует предполагать, влетел стервятник. Радоваться этому или нет, он так и не смог схватить парня, зато оттолкнул его ещё дальше от стены. В итоге, ощущая спиной мощные потоки холодного воздуха, а руками и ногами не нащупывая ничего, кроме странной, принеприятнейшей невесомости, Син делает вывод, что теперь совсем бесконтрольно падает спиной вниз. Это очень и очень странные ощущения, далёкие от приятных. Мало того что он ничего не видит и вдруг оказался в невесомой пустоте, лишённой даже звука ветра, хотя тот всё быстрее пролетал мимо ушей, на фоне перечисленного, вспоминая рассказы своего дедушки, Сину вдруг кажется, что он уже оказался в «Войде». Так называют пустое «космическое» пространство, в котором нет абсолютно ничего, ни поверхности ни гравитации, ни каких либо иных чувств кроме собственных мыслей. В его родном мире в Войд заключали самых отъявленных и опасных преступников, постигших силу настолько, что они были бы способны навредить всему мирозданию или даже уже сделали это. Вот только вопрос: «Почему я здесь оказался?», — сразу же возникший в голове, пожалуй, последняя внятная мысль парня, отдались в сознании ещё более страшным эхо, чем само осознание бесконтрольного, неостановимого падения, конец которого был уже прямо здесь…              Это было неминуемо. Ощущение холодка, стремительно рассекающегося по спине резко сменилось размашистым ударом, словно бы впечатавшим всё тело во что-то до безумия твёрдое, непробиваемое, пусть это и ощущалось невероятно, а ещё нестерпимо больно, однако на то не последовало даже крика. Затем, ощутив словно бы разбухающий изнутри живот, далее вовсе как всё стало рваться на части, будто бы целые конечности и отдельные кости отделялись от основного скелета. Это не продолжалось хоть сколько-то долго, скоро сознание стремительно удаляется куда-то совсем далеко, абсолютно неподконтрольно и самовольно, тем же оказались выброшены и последние остатки связи с реальностью, сознание бедолаги окончательно отключилось, без малейшего права на выбор.              Так Син умер уже во второй раз в своей жизни.