Перерождение из фэнтези в современный мир переполненный зомби

      Мог ли ожидать хоть кто-то, что, в прежнем тихий и даже никчёмный, Син Дао решит напасть сам? Без прямой провокации, ни с того ни с сего, явился к себе домой и тут же напал на коллекторов, которые в свою очередь просто честно выполняли поставленную им задачу.       Так или иначе, спасаться теперь было негде. Оставаться в деревне слишком опасно, ведь никто в здравом уме не решится помочь Сину или тем более защищать. Дав волю секундному позыву, парень, сам того не понимая, обрёк себя на статус крайнего — стал преступником, который самовольно напал на таких же деревенских ребят. Вряд ли кто-то вообще вспомнит, что он всё это время считался слабейшим. Ситуация вдруг стала в сто крат хуже чем даже изначально… К чему было так поступать? Это очевидно было ошибкой.       И почему мозг не осознал всё это заранее? Сокрушаться уже поздно! Единственным местом где можно было хоть как-то попытаться укрыться, является тот самый огромный лес на окраине деревни. К счастью, из-за постоянной необходимости искать себе пропитание, Син уже весьма неплохо ориентировался в его приграничной части, так что на первых порах могло даже показаться, что он и правда оторвался, только презрительное отношение к этому человеку было бы совершенно пустым, если бы буквально каждый из взрослых, что проживал в деревне, от хрупкой девушки до старика, уж тем более молодые парни, не были бы куда сильнее него в отношении своих магических навыков. Они умели на практике применять то, что Син зачастую даже толком не знает, а ещё были куда быстрее, как раз благодаря специальным навыкам.       Начав свой побег, едва только мысли встали на место, Син сразу же попросил Бога о помощи, призвав заклятие невероятно повышающее физические способности, таким образом, вместо средней скорости бега в пятнадцать километров в час, плюс адреналин, этот человек показал значения превышающие все пятьдесят километров. Причём сделал он это абсолютно обыденно, его тело за многие разы практики давно приспособилось к подобным движениям, а глаза научились с лёгкостью определять возникающие на пути ветви деревьев, корни под ногами, ямы и что угодно ещё. Но была и проблема, этот маршрут вёл никуда. Впереди не было ничего, ни полезного, ни наоборот, это лес, а не супермаркет с автоматами, здесь не раздают визитки частных охранных предприятий, у которых можно было бы купить безопасность. Всё что здесь есть, это бесконечные бесполезные растения, насекомые и дикие звери, причём последние, в случае чего, были бы даже рады поесть человечины. Таков уж этот дикий мир.       Тем же временем четверо преследователей бежали со скоростью семьдесят километров в час, ничуть не хуже огибая любые препятствия на пути, а, ко всему прочему, у одного из них ещё и было хорошо развито чутьё охотника, позволяющее видеть жертву даже сквозь листву и почти любые перепады рельефа.       В очередной раз взбешённый из-за того что всё пошло не так, как ему бы хотелось, пухленький, круглощёкий мужичок по кличке «Босс», не теряя скорости бега и даже не открывая рта, стал изливать собственное негодование на подчинённых. Слова дошли до каждого из ещё трёх мужчин посредством невербальной магии передачи мыслей: «Аки, ты же, скотина такая, умеешь летать, так почему ты всё ещё не остановил его?! — сквозь злое пыхтение по-змеиному шипел Босс. Подобный способ общения здорово помогает не нарушать дыхание и знать, что каждый из подчинённых хорошо всё услышит.       Что уж тут, да этот мужичок даже со стороны предельно мерзок. Разумеется, сейчас всё особенно обострилось, ведь Босс пребывает в бешенстве, однако даже в «мирное время» его взгляд очень чёрств и самовлюблён. Такой хмурый и въедливый, словно достаёт до самого сердца, чтобы затем схватить жертву и обратить в своего никчёмного, максимально покорного слугу.       Сам Аки ответил используя точно такое же заклинание и сделал это незамедлительно: «Прошу прощения, Босс! Я сейчас же его нагоню».       — Ты должен был сделать это ещё раньше! — так же возмутился Бернард. Этот мужик был кем-то вроде правой руки «Босса», так что имеет большое влияние и точно может позволить себе любые высказывания.       Даже больше, «Бернард», взрослый мужчина, который даже на вид выглядит суровее и серьёзнее каждого в этом отряде коллекторов, в действительности ему приходится делать всё, словно должность этого человека всё же обе руки Босса. Самое важное, с этим Бернард справляется прекрасно, все подчинённые у него, что называется, «в ежовых рукавицах», всё про всех знает и прекрасно умеет использовать эти знания на полную. Даже не ясно, смог ли бы этот хилый карлик, «Босс», ростом по низшей границе среднего, добиться хоть чего-то, если бы не Бернард. И это принижение вовсе не пустое, эти двое буквально не смотрятся друг с другом, они как «чёрное заплесневелое яблоко» и «яркий статный ананас, не пойми как добравшийся до жизни в морозных краях».       — Прошу простить… — сохранив в горле недовольный ком, Аки извинился за свою нерасторопность и уже вскоре воспарил над землёй. Его ботинки сорвались с места, а руки машинально расправились в стороны, словно попытка удержать равновесие. Вся невероятная скорость бега тут же стала сходить на нет, когда он просто полетел вперёд из-за остаточной энергии тела, таким образом на несколько секунд Аки вдруг оказался позади всех, несмотря на только что выданную ему задачу. Однако, прежде чем Босс успел вновь излить своё всеобъемлющее негодование, тело серебровласого эльфа, покрывшись полупрозрачным синеватым полем, уже пролетело мимо, столь же быстро как пушечный выстрел.       Внезапно набранная им скорость была столь велика, что если бы Аки не создал вокруг себя этот самый синеватый магический щит, то все те ветки и края деревьев, что очевидно стали биться о его оболочку, гарантированно обратили бы парня в крупно перемолотый фарш, без всяких преувеличений. Вместо этого же, всё вокруг наоборот стало крошиться в труху, включая даже стволы толстых многовековых деревьев, стоило только им соприкоснуться с крепким продолговатым объектом, стремительно несущимся куда-то вперёд словно бронированный поезд.       — Да я этого Сина на куски порублю! — возмутился Босс. Смешно, что несмотря на громкую кличку, он являлся всего-навсего сынком богатого торговца. Однажды, его отец помимо торговли стал выдавать деревенским деньги под проценты, благодаря чему смог многократно приумножить собственное богатство и даже нанимать молодых да крепких парней вроде Аки и остальных, единственная задача которых — собирать долги, даже не важно как, главное, деньги должны быть возвращены в полном объёме.       Возможно, всего этого даже не случилось бы, не имей этот торговец связей со старостой деревни. В таком случае ему уже давно объяснили бы кто здесь не прав, однако реальность имела совсем иной аромат… Теперь этот сынок, «Босс», старается сделать всё, чтобы показаться в глазах отца достойным преемником. Единственное его реальное желание — получить нехилое наследство, которого хватит аж до самой старости, даже если резко перестать вести дела. На пути к этой цели Босс не поскупится ни перед чем, а чтобы мечта стала явью, у него есть свой собственный Бернард. Пожалуй, если бы Син и правда не задерживал бы выплаты настолько часто, а после и вовсе не атаковал бы их, то Босс, возможно, не приняв всё уж слишком близко к сердцу, даже не стал бы марать руки. Ему этого и не нужно, он лишь гнался за выполнением плана, достигал новых циферок, желал похвастаться отцу, а получил, внезапно, полные лёгкие кислоты и опустевший на чужой пол желудок.       Чувство собственного достоинства, честь — страшная штука, особенно когда в твоих руках настоящая власть и влияние. Тем временем до «перерождения» оставалось всего несколько часов…       — Попался, — со злобной улыбкой на лице, Аки подлетел к беглецу, схватив того под плечи, а затем, мерзко усмехнувшись, поднял его в воздух, при этом даже не думая снизить скорость полёта. — Ну что, больно? — грубо усмехнулся он, наслаждаясь тем, как ветви врезаются в тушу Сина одна за одной. — Не думаю, что это столь же невыносимо, как заживо разлагающиеся лёгкие, — в этом есть правда, если бы не прекрасное знание любым живым существом магии восстановления, волчья ягода взаправду убила бы их всех, в этом сомневаться ни к чему. Так что это было что-то вроде мести за учинённые боль и страдания… Ещё один секундный позыв, бездумный поступок ради удовлетворения каких-то неведомых чувств, мелькнувших в мозгах.       — Господь наш милостивый… — вдруг забормотал Син.       — Колдуешь?! — испугался Аки. «Неужели ему всё ещё мало!» — продрогнув от этой мысли, в голове Аки показалось, что на самом деле он не хочет вредить ему ещё сильнее. Он всецело осознавал, что уже запросто мог переломать Сину кости и выбить органы, однако тот факт, что он всё ещё не смирился… Это было неправильно, совершенно неестественно… Да неадекватно, на худой конец! Син никогда таким не был, он всегда отступил бы, когда превосходство противника — очевидно. Таков план и был! Что ещё хуже, ещё более мерзко и даже неприятно, так это факт, что произносить заклятие требуется лишь новичкам или в случае применения усиленных заклятий. Взывая к самому Богу, существо берёт на себя огромную ответственность за последующие деяния, а в религиозных трактатах, даже обрекает себя на страшное наказание в преисподней, если магия, в которой было произнесено имя самого Господа, будет использована во вред другому. Разумеется, есть и исключения, но Аки не угрожал смертью близким и самому Сину, так что то, что он сейчас проворачивает, совершенно неочевидное и даже страшное действие. Пусть Син будет хоть десять раз никчёмным магом, он всё ещё может убить Аки, особенно если пожертвует собой. Никто не использует имя Бога просто так! Это запрещено! Ни у кого даже не хватит на это духу!       — …взываю к доброте вашей не по воле корысти, а в страхе за судьбу собственную… — всё не переставая терпеть боль от новых и новых веток, на живую разбивающихся о тело Сина, тщательно проговаривает он каждое слово.       — Молчи! Молчи, дурак! Что ты делаешь?! — не в силах даже сперва найти решение, Аки продолжал сломя голову лететь вперёд, всё глубже в лесную чащу. Только сейчас, когда он окончательно убедился в выбранном Сином принципе заклятия, он, наконец, резко замедлился, попытавшись так же использовать защитный барьер и на нём тоже. Однако синяя оболочка, едва уже было сомкнувшись над Сином, вдруг разрывается на части, затем рассеиваясь в пространстве.       Это однозначно означает, что заклятие уже начало действовать! Бог — откликнулся и теперь это уже не остановить…       — Господь всевышний, позвольте сыну вашему, использовать часть недоступной силы, часть вашего безграничного могущества и направить его в собственное тело.       — С-стой! Хватит! — уже и вовсе отпустил его на землю.       Но было поздно. Кубарем прокатившись по сырой земле, Син, внезапно получив в своё тело мощный магический разряд, возникший буквально из ниоткуда, ещё даже не поднявшись, вдруг схватился за случайно попавшуюся под руку палку, а та тут же обратилась стальным мечом, наполовину бесплотным, но очевидно пропитанным весьма сильным заклятием. Это было последствие его низких навыков, однако даже такая неправильная дубина являлась оружием, а в руках того, кто ни за что не стал бы навязывать битву…       — Да ты с ума сошёл, Син! Ещё и знаешь ведь, паскуда, что у меня проблемы с созданием предметов… Признаться, хотя бы в этом ты не настолько ужасен, — сказал Аки, одновременно с тем удалившись на безопасное расстояние. За ним всё ещё было превосходство в скорости, так что, когда в его руке вновь материализовался стальной дрын, Аки с облегчением выдохнул и улыбнулся так, словно исход всё равно предрешён.       Вот только Син не атаковал, сперва он тяжело поднялся на ноги, использовав меч вовсе не как оружие, а как трость, воткнув его лезвие в землю. Едва сумев выпрямиться после пережитой встряски, наконец перестав крениться к земле, этот парень направил свои силы не на внезапное нападение, которого так испугался Аки, а на то, чтобы вытереть со своего лица кровь, хлещущую из порезов на лбу и макушке, ведь та слишком мешала обзору, то и дело попадая прямо в глаза.       — Ответь уже хоть что-то! — вдруг потребовал Аки. Но, когда ответа так и не последовало… — Значит, даёшь мне выступить первым? Знай же, изначально я не собирался тебе вредить, но теперь вся вина только на тебе!       Что на самом деле бы не имел в виду этот парень, какими бы ценностями он не оперировал, заявив что всеми предыдущими действиями взаправду не желал крови своего друга из далёкого детства, но правда лежала на поверхности, отбитые живот и конечности Сина не дадут соврать. В любом случае, Аки собрал силу в ногах, приготовившись к резкому выпаду и, заранее замахнувшись железной дубиной, уже прыгнул в атаку.       — Приготовься! — взревел он, а ещё через несколько мгновений будет нанесён один единственный, фатальный удар, что обязательно свалит Сина, погрузив того в мир болезненных грёз. Их разница в боевом опыте, бесспорно, была колоссальна, иного произойти просто не может…       Син даже не смог правильно выставить меч, словно приготовившись не к контратаке, а сразу к тому, чтобы принять им удар как щитом… Даже он прекрасно понимает свои силы! Так что, когда оружия уже едва было столкнулись, никто не мог ожидать, что магический меч, созданный из самой обычной деревянной палки, вдруг превратится в метровый щит круглой формы. Он был такого же неестественного цвета, как и прежний меч, снова почти бесплотный, неровный, но всё же созданный из добротного металла. Что даже хуже — зачем Аки было бить по вражескому оружию? Изначально он намеревался отбить меч Сина в сторону и следующим же движением зарядить ему по шее, однако теперь, когда на пути дрына встал большой щит, прут неминуемо отпрыгнул от него вместе с руками прямо за голову, обратив всю силу и скорость Аки против него же. Атакующий сам оказался в крайне невыгодном, полностью открытом положении.       — Н-невозможно! Ты же никогда не сражался в настоящем бою, откуда ты?!       — Максимальное усиление! — наконец, Син довершил заклинание последним уточняющим предложением. Та же сила, что стала копиться вокруг его тела ещё с самого начала колдовства, наконец полностью погрузилась внутрь, затем перейдя в ноги.       — П-подонок! — вскрикнул Аки, когда щит снова стал обращаться во что-то ещё. В этот момент весь его торс был полностью открыт для удара, он был почти беспомощен, так что даже кто-то вроде Сина запросто справился бы с нокаутированием.       Он приготовился к боли, а получил… Сперва меч, а после щит, обратился обратно в палку, в то время как беглец вдруг отпрыгнул глубже в лесную чащу. Действовать пришлось быстро, так что Син о направлении прыжка даже не догадывался… Тем временем к месту битвы наконец подоспели и остальные.       — Ну и разворотил же ты весь лес, Аки, козёл! И где этот паршивец?! А-а-ки! — пуще прежнего разозлился Босс. В этот раз остальная группа явилась уже не пешком, а на призванных фамильярах. Подчинённые подскочили на небольших двуногих птицах, очень похожих строением тела на страусов, разве что с оперением полностью белого цвета и совсем без крыльев. Босс же был на чёрном шелковистом коне, единственное, что размеры этой скотины не превышали рост самого обычного ослика.       — Я… Я сейчас же его приведу! — в ответ чуть взволнованно заявил Аки. Всё же с ровесником драться это не раболепствовать перед начальством, к такому молодые нервы ещё подготовлены не очень хорошо.       — Босс, у них, судя по всему, была драка, не серчайте так сильно, — вдруг поддержал Бернард. В отличие от главного, этот мужик по крайней мере знал на что в действительности способны его подчинённые. Тот факт, что Син всё равно умудрился сбежать, являлся для него скорее не безалаберностью, а фактом того, что цель оказалась лучше, чем можно было ожидать.       — Так исполняй уже! — рявкнул Босс, как злая, крохотная собачонка. Аргументы его не очень убедили, ведь для него превыше всего была именно цель, которую от чего-то всё ещё не достигли.       — Есть! — быстро кивнув, Аки нырнул глубже в чащу леса, сразу начав искать следы беглеца.       — А ты что стоишь, иди догоняй, наконец! — рявкнул босс оставшемуся парню. Он был настолько невзрачным и бесполезным, что тот даже не помнил его имени, хотя видит его почти ежедневно. Ничего особенного ни о внешности, ни о характере, или поведать о каких-то иных особенностях просто нельзя, даже дядя Ханн из деревни куда более интересный человек, чем этот.       — Ах, Босс, не стоит, он только будет мешаться, я доверяю Аки, он смышлёный парень.       — Да? Ну хорошо, сиди тут, — мерзко взглянув на паренька, вдруг потребовал Босс. Тем временем дальше в лесу, на счастье Аки, из-за усиления ног, каждый прыжок Сина, которыми он теперь стал передвигаться, отпечатывался на земле очень чёткими, глубокими следами ботинок, к тому же даже так он всё равно не мог сбежать далеко.       Хотя он ещё даже не догадывался насколько же это суждение было верно. Так, продвигаясь всё дальше, в лицо Аки уже стал бить яркий солнечный свет, всё сильнее и сильнее пробивающийся сквозь кроны деревьев. Собственно и самих деревьев здесь становится всё меньше, а их размеры куда мельче, чем до этого. Тени всё уменьшались, вместе с тем падала влажность, а температура ощутимо росла. Лес заканчивался? Но следы ведут именно в этом направлении! Каким же нужно быть распоследним кретином, чтобы пытаться сбежать по отрытому пространству? Син прекрасно знает что он медленный…       А затем, впереди и вовсе показался обрыв. Первые пару мгновений Аки даже опешил, попытавшись сообразить как же так они искривили свой маршрут, раз прилетели аж в это место. Это уже довольно далеко от деревни… Пробираясь дальше, вместе с тем убирая от своего лица не прекращающиеся упругие густые ветви, молодой коллектор вдруг оказывается на самом краю огромного, крутого склона. До земли отсюда метров тридцать и большую часть пути придётся только падать, а затем начнётся резкий склон, усыпанный вымывшимися из почвы валунами. Место очень старое, так что в самом низу некоторые камни до жути напоминают штыки, словно ловушка под воротами крепости.       — Ах, так вот ты где! — глядя себе под ноги, воскликнул Аки.       Син всё это время находился прямо под ним. К счастью, не на дне, а всего-навсего повис на краю склона, ведь тот зацепился воротником об острый древесный корень. Не так давно здесь сошёл оползень, так удачно обнаживший корневую систему некоторых деревьев, если бы не это, то парню было бы совсем несдобровать. В отличие от Аки, Син летать не умеет от слова совсем. Да это вообще крайне редкая способность, стоит понимать.       — Живой, да? — спросив это, он опустился на колени, протягивая руку беглецу. На его лице уже расплывалась насмешливая улыбка, удивительным образом куда более добродушная чем до этого. — Угораздило же тебя? Вот и зачем? — опуститься к Сину было весьма затруднительно, но рисковать, используя для этого полёт, Аки не стал, так и пытаясь дотянуться до парня, свесившись с края.       Тем временем для самого Сина подобный жест оказался весьма неожиданным. Это последнее к чему он был готов, видеть, как ему протягивают руку над пропастью… Причём всё полностью буквально. Снова оглядев своё положение, не внушающий доверия толстый корень — вешалку, а так же то, что ждёт внизу — крутой склон, с кучей смертельных препятствий… Даже при всём желании, живым Син собственными силами отсюда не выберется.       — Ну давай! Тяни уже свою руку! — возмутился Аки. — Что завис на месте?! Головой ударился, заяц ненормальный? Допрыгался, буквально! — машет он рукой, чтобы тот наконец схватился.       — С-сейчас… — совершенно разбитым голосом произнёс Син, наконец ответив взаимностью.       Однако этот голос, словно какое-то проклятие, стоило Аки только услышать это жалкое слово, преподнесённое не менее жалким образом от совершенно беспомощного человека, его собственное тело вдруг переклинило. Буквально за мгновение до того, как Син уже было схватился за его руку, он резко одёргивает её в сторону, затем отстраняясь назад. Впившись глазами в лицо беглеца, облитое потом и его собственной кровью, измазанное в земле, а после на его порванную одежду, шрамы…       — А знаешь, лучше бы тебе всё-таки повисеть здесь немного, — вдруг заявил Аки, отвернувшись в сторону леса.       — Ч-что?! Почему?! — испугался.       — За всё хорошее, Син, за всё хорошее. Ты даже не представляешь как разозлил Босса. Тебе же будет лучше. Висишь ты, вроде бы, вполне крепко, так что теперь подумай о своём поведении хорошенько. Что вообще с тобой приключилось? Съел что-то не то? Говорили-ж тебе не питаться грибами и мхами, сам виноват.       — Подожди! Я же сорвусь!       — Боишься? — Спросил он, снова обернувшись к беглецу, а затем взглянул прямо в глаза.       — К-конечно!       — Я приду к тебе через пару часов. Хотя нет… — схватился за подбородок, словно обдумывая, но на самом деле его губы просто стали расплываться в садистской ухмылке.       — Лучше часиков через 6, да, точно! Это будет твоим наказанием, ещё спасибо скажешь!       — Ч-что? — ошарашено просипел Син.       — Я всё сказал, повиси и хорошенько подумай. Ты же не дурак, чтобы самому пытаться отсюда слезть, верно? Впереди у тебя весь день плодотворных раздумий, дружочек, — отряхивая свои колени, заявил Аки, а затем расплылся в ещё более злорадствующей улыбке, словно бы искренне наслаждался этой праведной местью.       — С-стой, нет! Прошу тебя! — в след кричал Син, однако решение Аки было неизменно.       Уже скоро он удалился назад, оставив парня висеть над пропастью в полном одиночестве. Осознание случившегося ударило в голову столь сильно, что вызвало самый настоящий шок. В этот раз Син оказался буквально на грани смерти, но всё равно был оставлен остальными, причём просто ради смеха?! Ещё всего минуту спустя, шок уже плавно перетёк в негодование, затем вновь придя к испугу от очередного осознания своего положения.       Воротник кофты, которую Син обычно надевал для работы ранними утрами, намертво сцепился с корнем, а ведь другой у него нет. Вряд ли удастся теперь зашить её, после того как все нитки на спине распоролись аж до шеи. Руками тоже схватиться не за что. Можно держаться за ветку, конечно, но ситуации это не поможет, разве что создаст ложное ощущение контроля над ней. Отвязаться действительно не выходит, а резать одежду с помощью заклинания просто страшно. Что, если из-за его неумелости корень тоже заденет? Он же точно разобьётся!       Ощущение парящих над пропастью ног, неспособных нащупать поверхности, вместе с неудобно тянущей тело одеждой, вовсе заставляет чувствовать себя абсолютно беспомощным. Впрочем, всё это далеко не худшее. «Почему он так поступил?» — всё так же ошарашено перебирал в своей голове Син.       После того как попытки ворочаться отдались звуком рвущихся ниток, Син и вовсе прекратил любые движения, в итоге свесившись как какая-то безвольная груша. Совершенно не смешно, вот только Аки, казалось, даже был счастлив оставить его здесь. Да и остальные, наверняка, тоже очень обрадовались такому решению. Никто и правда не пришёл! Ни через пять минут, ни через десять или даже уже целый час!       Постепенно, утро сменялось днём, солнце поднималось всё выше, в очередной раз показывая что значит летняя жара. Это было начало июля, немудрено, что парень стал обливаться ручьями пота, но нельзя было даже раздеться, уж тем более скрыться в какую-нибудь тень… Тут ещё и букашки стали слетаться на запах тела и крови. Маленькие крылатые насекомыши целым роем кружили вокруг, то и дело приземляясь на парня, а затем, не получая от него должного сопротивления, начинали кусаться. Это похоже на ощущение от укуса комара, однако мало когда приходится терпеть сразу десятерых, а иногда и больше, извечно сменяющихся друг с другом. Причём, этим гадам, в отличие от привычных кровососов, вовсе не хочется впрыскивать в кровь обезболивающее. Они привыкли питаться падалью, трупами, и никогда раньше ещё не имели удовольствия отведать свежей человеческой крови. Наверняка она казалась им крайне вкусной! Тёплая, совсем жиденькая, без лишних трупных примесей… Чем не деликатес?       — Почему? Почему это случилось? — забормотал Син. — Что я делал не так? Чем заслужил, что всё пришло к этому? Боже? — стоило только устремить глаза в небо, как с них потекли слёзы, крохотными капельками они стали сползать по лицу, окончательно нарушая душевное равновесие.       Последний раз ему хотелось рыдать толком совсем в детские годы, а сейчас они просто возникли сами собой, без всякого разрешения и возможности остановиться. Син вдруг понял: «Даже если я выберусь — ничего не изменится». Всем уже пережитым мучениям не наступит конец. Даже ещё вероятнее — после случившегося на парня посыплется ещё большее презрение и негодование чем было. «Зачем? Просто зачем всё это?» Семьи давно нет, а его собственная жизнь столь никчёмна, что невольно возникает вопрос: «Зачем? Зачем я живу?» Эта, казалось, совершенно неправильная мысль, раньше никогда не заставляла сомневаться в «необходимости», ответ всегда был сам собой разумеющимся… Но каков он? «Правда ведь, зачем…» Жизнь никогда не станет лучше, она не изменится, это просто невозможно. Даже побег, сбежать в другую деревню или вообще город, Сину не станет там лучше. От этого не появятся новые магические силы, не возьмутся из ниоткуда знакомые, готовые не смотря ни на что продолжать держать такого бесполезного работника…       А когда было лучше? Ведь такое время и правда было… В прошлом, в детстве всё было куда проще и спокойнее, всё ещё питались какие-то надежды, мечты… Тогда ещё, по дурости, можно было возомнить, что: «В будущем-то всё наконец получится!» — Как же я тогда ошибался… Вот оно, это будущее! — глядя на дно обрыва, Син вдруг жестоко усмехнулся сам над собой, над своим собственным прошлым, посчитав те мечты детской наивностью. Что хуже — никаких причин для сомнения в этом суждении просто не было. Всё казалось именно таким, как сейчас. — Так не лучше было бы просто сорваться уже наконец, да сдохнуть? — пробормотал парень.

***

      «Детство и правда было моим лучшим временем. Как сейчас помню, даже после смерти родителей у меня всё ещё был Дедушка… Ну правда же, лет пять мне было, от силы, когда родителей не стало, так что вырастил меня именно он.       Что конкретно случилось с родителями вспомнить очень сложно. У отца был бизнес, кажется, держал несколько грузовых телег в деревне, торговал с городом нашим урожаем, привозил назад новый, или даже катал людей. Так было до появления другого торговца. Моим детским сознанием было совсем не понять что происходит, но сейчас это ясно как день. Этот урод — отжал территорию, а затем и все возможности вести дела. А потом… Родители вдруг заболели, очень сильно заболели, причём одновременно. Я тоже, кажется, болел тогда. Спал постоянно, так что вспомнить просто невозможно. Вот недуг их и забрал. Вместе с дедушкой, мы как-то выкарабкались, наверняка снова он постарался…       С этого момента, нас стало лишь двое, если не считать долг отца. Не помню, всегда ли он был, или появился, когда бизнес оказался разрушен, но всю ответственность снова взял дедушка. Деваться было некуда, уже тогда ему было лет семьдесят, наверное. Зараза, которая унесла родителей, конечно, подкосила и здоровье дедушки, это вообще настоящее чудо, что он остался.       Так и помню, полгода я почти не мог подняться с постели, очень болела голова, а конечности просто отказывались двигаться, словно полностью онемев. В глазах всегда мутило, была странная тошнота, когда слюни вместе с пеной могли выходить изо рта сами собой…       Хорошо, что это коснулось только нашего дома. Благодаря этому некоторые соседи даже помогали с едой и домашними делами. Дедушкины друзья, верно? Очень смутные образы… Мало того что давно и в детстве, так я правда не мог перестать спать.       А после, этот момент самый яркий, дедушка, ковыляя на тросточке, вошёл в мою спальню, в руках неся небольшую склянку. Сказал, что это очень дорогое лекарство. И это удивительно, оно подействовало почти сразу же. Уже в тот же вечер я впервые за несколько месяцев смог бегать как ни в чём не бывало.       Какой ужас, ведь мой дедушка никогда раньше не хромал, до тех пор пока нас не свалила зараза… Но он был искренне рад, я, наконец, поправился, меня тут же определили в школу… Это была надежда? Как у меня, до сегодняшнего дня. А что за случай, правда же? Не пошло моё образование, ну никак. Таким дураком на фоне сверстников ощущал себя, Боже правый… Хотя я никогда никого в этом не винил, в моей слабости не виноват никто кроме меня.       Но даже так! Дедушка всё равно старался сделать всё, чтобы я ни в чём не нуждался, вплоть до самой своей смерти. И у него здорово всё получалось. Мы постепенно погашали долг и даже хорошо питались. Удивительно, но готовил он не так уж плохо, хотя раньше к печке даже не прикасался. А если что-то не получалось, у нас правда всё ещё были соседи. Почему они были добрее? Может, я просто забыл плохое за все те годы? Ну не может же быть, что отношение ко мне стало таким только позже. Или это прямо связано с плохой успеваемостью? Впрочем, не только дедушка умер с тех лет, возраст берёт своё, так или иначе.       Помню, однажды я возвратился домой, совсем расстроенный, тоже чуть ли не плакал. Конечно, дедушка был очень занят, но, кажется, маленького меня не сильно беспокоило такое обстоятельство… «Что случилось, внучек?» — начал он. Эх, “внучек”… Тогда я рассказал, что снова не получается колдовать, точно помню, что учитель очень меня отругал, кто-то даже смеялся, но там правда ничего не вышло. Тогда, дедушка решил показать всё самостоятельно. Мы начали почти с самых азов, ведь мои дела были совсем уж плохи:       — Син, магическая энергия всегда находится вокруг нас, она как воздух, которым мы дышим, - с серьёзным выражением глядя прямо мне в глаза, сказал дедушка.       — Невидимая? — сразу предположил маленький Син.       — Вездесущая, — этот ответ был однозначен и предельно чёток. Вездесуща… И ведь он совсем не ошибался. — Ты же знаешь что такое «мана»?       — Конечно! — чуть возмутившись, заявил мальчик.       — Молодец. А как образуется мана, знаешь? Э-эх! Вижу, не знаешь. Неужели не объясняли ещё? Или ты просто прослушал, Син?       — Н-нет! Дедушка, это… Это когда энергия из воздуха проникает в тело, а мы её используем, чтобы делать всякие штуки, чтобы колдовать, например… Да?       — Что-то вроде того, — добродушно вздохнул. — Но зачем ты спрашиваешь, сам не уверен в ответе?       — Н-нет, я уверен, — соврал мальчик.       — Тогда говори чётче, Син, а то никто тебе не поверит.       — Хорошо, дедушка!       — В общем, запоминай, магическая энергия всегда находится вокруг нас, причём в огромных количествах. Ни тебе, ни мне, даже тысячам самых сильных магов, ни за что всю её не поглотить, вот настолько её много, понимаешь? — после того как внук довольно кивает, дедушка продолжает: «А ты знаешь, что будет, если маны в твоём теле станет слишком много?» — очень серьёзно спросил он.       — Нет. Тогда я буду сильнее? — даже с каким-то проблеском надежды подумалось мальчику.       — Что ты! Син, ни в коем разе! Это очень опасно, запомни. Такое может случиться с каждым, болезнь называется «Дьявольской хворью». Дело в том, что магическая энергия не просто витает в воздухе, а постоянно движется, в том числе проникая через наши с тобой тела и затем снова продолжает просто летать вокруг.       — Я знаю, дедушка, так она может впитываться и превращаться в ману, — стал довольно рассказывать Син, ощутив что знает об этом «всё». — Энергия проходит сквозь всё тело внутри специальных «магических каналов», они как кровеносные сосуды, венки на руках. Нам это учитель рассказывал.       — Молодец, тогда ты сможешь рассказать что будет, если магическая энергия застрянет внутри канала и не сможет его покинуть?       — Ах, ну-у…       — Тогда слушай меня внимательно, это очень важно. Магические каналы действительно проходят сквозь всё наше тело, через каждую конечность, ноги, руки, голову. Энергия из воздуха, входя в наше тело, не задерживается в нём, а сразу же проходит насквозь, используя эти невидимые каналы. Это очень важно, ведь благодаря этому процессу, тело каждого живого организма способно создавать внутри себя собственные магические запасы, то есть ману. Мы не можем использовать саму магическую энергию, понятно?       — Да-а!       Довольно кивнув, старик продолжил: «Но, внучек, бывает и такое, что магические каналы закупориваются, они могут неожиданно закрыться, полностью или частично. Как труба, в которой появился засор, представляешь себе?»       — А это не опасно? Ты же сказал, что много энергии в теле, это плохо?       — Именно так, из-за такого затора, энергия, прямо как водичка, не может быстро покинуть тело, постепенно накапливаясь внутри всё больше и больше. Из-за этого организм начинает получать переизбыток маны. Тут очень важно, Син, некоторые допускают это специально, игнорируя при этом страшную опасность. Поначалу из-за этого ты даже станешь сильнее.       — Правда? Это же хорошо! Я мог бы догнать одноклассников, дедушка?       — Нет, Син! Это слишком опасно. Когда в итоге мана станет литься через край, её будет больше, чем твоё тело способно выдержать, твоя голова начнёт сходить с ума. Именно по этому, болезнь называется Дьявольской хворью. Запомни, люди, которые слишком долго болеют этим, становятся очень злыми, даже жестокими. Они перестают понимать что хорошо, а что плохо. Это может касаться как животных, от птичек до насекомых, так и совершенно любого человека. Заражённым начинает казаться, что они теперь всё могут, что они сильны, они перестают задумываться о собственной безопасности, действуют бездумно, безрассудно. В какой-то момент даже, эти бедные существа начинают нападать на всех вокруг, пытаясь их съесть.       — Что-о?! Зачем?! — взаправду испугался мелкий.       — Не знаю, внучек, не знаю. Возможно, они хотят поглотить чужую ману, а, возможно, на них даже влияет сам дьявол, желая испить нашей крови. Тебе страшно?       Отвернувшись в другую сторону, чтобы не показывать правды, Син произносит очень зажато, вполголоса: «Немного…»       — Именно по этому, не забывай об этом никогда. Это может случиться в любой момент и с кем угодно, а вылечиться самостоятельно ты просто не сможешь. Син, я не знаю сколько мне ещё суждено прожить на этом свете, с каждым годом я становлюсь только старее и немощнее… Но ты всегда можешь обратиться к нашей соседке, она лекарь, а если и соседка уже совсем состарится и умрёт, то у неё всё ещё есть дочка, она тоже обязательно тебе поможет.       — Баба Момо?       — Да, она. Что бы ни случилось, Дьявольская хворь очень опасна. Она передаётся прямо от человека к человеку, просто через касания или даже заклинаниями. В моём детстве страшные гуляли легенды о том, как некоторые деревни целиком обращались в кровожадных монстров, лишь потому что кто-то один пытался скрыть свою болезнь. Чем дольше человек подвержен хвори, тем меньше в нём остаётся души, в конечном итоге заражённые превращаются в «зомби», так называют тех, кого уже нельзя спасти. Они самые опасные.— Деда, а если на меня в лесу нападёт такое животное, я тоже заболею? — с напряжением поглядывая в окно, спросил мальчик.       — Нет, внучек. Конечно, опасно столкнуться с таким монстром, но хворь передаётся только между похожими существами. То есть, если крыса покусает больную кошку, которая пыталась напасть на её крысят, она не потеряет из-за этого свой рассудок. Но если это будет другая кошка, или два человека, или человек и эльф, болезнь обязательно между ними передастся.       Да… В тот момент я, конечно, очень испугался, решив что кто-то из соседей может быть уже болен, но, к счастью, ни одного “зомби” мной встречено ещё не было…» — кто бы мог подумать, что этот давний урок от дедушки воплотиться в нечто подобное? Настоящий кошмар наяву, огромный многомиллионный мегаполис, где все жители без исключения обратились кровожадными мутантами… Впрочем, такой мир явился Сину несколько позже. А сейчас, отчего-то предавшись в том числе именно этому воспоминанию, парнишка всё ещё висел над пропастью, грязный и измученный, душевно, морально… Его состояние сейчас казалось тоже своего рода «пропастью»…       Прошло уже часа три, может даже немного больше, но лучше никак не становилось. Совсем наоборот, внезапно, жизнь потеряла всякий смысл, надежда на что бы там ни было вовсе иссякла, а смерть показалась решением… Верным ли? Никак нет. В здравом уме Син так бы никогда не поступил, но его ум в этот самый момент был как раз таки не в себе. Наверняка, если бы рядом был хоть кто-то, кто мог бы выслушать этого парня, понять, может даже подсказать что-то, просто поделиться парой добрых слов, прямо как в детстве, то Син просто не сделал бы этого. Он бы дождался помощи и попытался бы жить дальше, возможно, предпринял бы ещё какие-то попытки. Однако сейчас над пропастью был лишь он и никого больше…       Внимание не перебивал ни прекрасный вид с высоты на лесные просторы, ни яркое солнце, всё стало совершенно чуждо, не то что люди, уже сам мир кажется совсем мерзким. Не говоря уже о том, что Син и сам для себя теперь уже кажется ненужным. Мысли были самые разные, а жить в итоге становилось лишь противнее. Были раньше кроткие «идеи», чтобы правда всё закончить, но ещё никогда этого не хотелось всерьёз.       Материализовав в левой руке самый настоящий острый нож, Син вдруг хватается правой за ветку, пытаясь подтянуться повыше, а затем, повиснув уже в горизонтальном положении, опирается обеими ногами на скалу. Глаза так и не сходят с торчащих в земле огромных пиков… Каменные и наверняка прочные, их хватит чтобы уж точно всё прекратить?       Это даже не было полноценной мыслью, может разве что её половиной, каким-то отзвуком… Без лишних эмоций, Син вдруг отрезает воротник кофты, одновременно с тем отталкиваясь ногами как можно сильнее, всё же требовалось ещё и умудриться долететь до кольев, ведь катиться по склону кубарем как-то совсем не хотелось.       И тут Син уже полетел. Теперь его не сдерживало вообще ничего. Вновь схватиться за ветку, или что-то ещё… Всё! Когда мозг это всё-таки осознал, а случилось оно весьма быстро, умирать как-то даже перехотелось, однако падение было теперь не остановить. Что ещё хуже, весь процесс занял от силы секунд пять. От того как ноги отскочили от склона, до того, как перед глазами уже чётко и ясно возникли толстые, каменные бугры со сколотыми верхушками. Такие чёрные, наполовину спрятанные в тени деревьев и окружающих валунов. Вряд ли их волновала судьба парня, зато ощущения, когда тело с ними и правда столкнулось… Едва ли такое можно забыть.       Ужасно даже не то, что в самом конце, когда было уже поздно, возникли сомнения, а то, что мгновенной смерти не настало. Это не было легко, не было отпуском всего неприятного, слово расслабленный выдох. Тело пронзило сразу в нескольких местах, причём скорости было вполне достаточно, чтобы впиться на колья достаточно глубоко, едва не задев носом землю. Однозначно, пусть ничего уже было не видно, а чувства тут же смешались в мучительный, убивающий уже сам по себе сплошной поток, но, между тем как сознание появлялось и вновь пропадало, можно было явственно осознать, как немеют конечности, как часть из них вообще словно напрочь отказала. Син ощутил горячий валун, вошедший чётко с нижней части живота, и это было так неприятно, там всё словно зудело, он чувствовался прямо внутри! И от чего же столь горячий? Собственная кровь, правда?       Сколько бы секунд не прошло, или даже минут, может пару часов? Нет, точно не часы, скорее всего это было весьма недолго, но ощущения с таким утверждением не согласны, как, впрочем, и вся душа. Дополнительное время для совсем уж сбитых мыслей, большую часть которых занял поток боли и констатации полученных увечий, подобно компьютеру, когда тот при запуске проверяет свои подсистемы. Худший опыт из возможных.       Крайне медленно угасающая жизнь, по ощущениям выглядящая совсем как медленное соскальзывание вниз, по собственным же внутренностям, в то время как ничем не задело лишь глаза, которыми можно было смутно наблюдать один и тот же перевёрнутый вверх дном, снизу вверх, образ невероятно высокого склона. Песчано-земляной обрыв, оканчивающийся тенью, скрывающей парня во тьме, а она лишь сгущалась, сгущалась… Пока в итоге сознание не перестало совсем возвращаться. «Даже умереть нормально не смог…» — подумал Син перед тем как жизнь окончательно не вытекла из него вместе с литрами крови.