J'aime Paris et toi

      В машине Олю вдруг снова накрыло глубокое чувство печали, только вот рядом уже не было теплого большого человека с похожей проблемой, его молчаливого присутствия было бы сейчас вполне достаточно. Правда теперь поздно было жалеть о своем упрямстве и его неожиданной покладистости. За окном мелькали необычные, такие желанные, долгожданные виды, а на сердце упрямо и больно скреблись кошки, раздирая плоть на части.       Как там Рома? Расстроен ли он также, как и она, не пожалел ли уже о своем нежелании посетить вместе с ней этот город? Ранний подъем и неожиданно большое количество эмоций быстро сморили ее, отправляя в пустоту, чтобы через пол часа выплыть из темноты под настойчивое: - Réveillez-vous (просыпайтесь) - багаж уже был уложен на специальную тележку, а улыбчивый портье жестами приглашал зайти вовнутрь, брюнетка потрясла головой отгоняя остатки сна и натянула ответную улыбку - Merci beaucoup, - парнишка удивленно приподнял брови и улыбнулся еще шире.       Спустившись в метро, Паша оказался одним из немногих прилетевших сюда в такую рань пассажиров, по мере смены станций людей становилось больше, но видимо он ехал не в ту сторону, чтобы попасть в час пик. Никто не прислонялся, не отпихивал его, недовольно бормоча. Сейчас местное метро едва ли чем-то напоминало родное, Московское. Тихое постукивание колес, похожие друг на друга объявления о станциях. Мужчина задумался, возвращаясь назад, на пару дней раньше, туда, где у него еще все было, все, о чем он, кажется, только мог мечтать. Пусть импровизированный мальчишник и помог ему, но вопросов становилось лишь больше: в какой момент они так отдалились, было ли что-то искреннее в их долгих отношениях или же они с самого начала строились на лжи и предательстве? Он нахмурился и услышал рядом низкий скрипучий голос: - Il n’y a pas d’innocents dans l’amour, il n’y a que des sacrifices. (В любви нет невинных, есть только жертвы.) - Паша повернулся на голос и удивленно посмотрел на пожилого мужчину с густыми седыми бровями и усами, надеть бы на него сапоги и дождевик, сошел бы за заядлого рыбака. Он по-доброму улыбнулся и чуть наклонил голову - Quoi? (Что?) - а не слишком ли вовремя появился этот старик? На мгновение показалось, что он лишь иллюзия, созданная измотанным недосыпом и долгим перелетом мозгом, но мужчина напротив улыбнулся еще шире и усмехнулся: - Je suis sûr que vous savez tout ça (Уверен, вы и сами это знаете), - объявили новую станцию, как раз ту, на которой Паше следовало выйти, он нехотя поднялся, собираясь спросить что-то еще, но тот неодобрительно покачал головой: - Dépêchez (поспешите), - Рыков зачем-то кивнул своему новому знакомому и рванул на выход, почти оказываясь зажатым дверьми. Сердце забилось быстрее, от испуга или от резких действий, он обернулся чтобы еще раз взглянуть на старика, но там, где еще минуту назад тот широко улыбался, была абсолютная пустота.       Отель был недалеко от станции, поэтому пройдя ещё немного пешком, Паша оказался перед старинным зданием, архитектура которого по сей день являлась усладой для глаз туристов и местных жителей. Пятиэтажное, в османском стиле, получившее свое название в честь барона Османа, руководящего улучшением инфраструктуры города по поручению Наполеона III. Паша улыбнулся своим мыслям, хандрить совсем расхотелось. Время отдыхать и познавать столицу моды, вина и хрустящих багетов. Шагнул в просторный холл, где его встретил улыбчивый портье. - Avez-vous vos bagages? (У вас будет багаж? )       Паша слегка потряс сумкой на своём плече, парнишка кивнул и жестом указал на стойку. - Merci beaucoup (Спасибо) - бросил он и пошёл в указанном направлении. Его номер оказался на 4 этаже, двухкомнатные апартаменты, все украшено, как для молодожёнов. Опять напала хандра. Рыков мотнул головой, отгоняя неприятные мысли и отправился исследовать свое новое пристанище.              Недосып и общая усталость от переживаний и перелета сморили девушку. Оставив чемодан у входа, Оля скидывала на ходу вещи и упав на огромную кровать, завернулась в одеяло. Стоило голове коснуться подушки, как она сразу задремала, проснувшись лишь к вечеру. На телефоне по прежнему не было ни единого пропущенного. Лиза - понятно, не решилась беспокоить начальство в первый день отпуска, а что насчёт Ромы? Неужели его и правда не волнует, с кем она и что делает? Девушка поднялась, оглядела номер. Симпатичный, все выглядело дорого, оно и не удивительно, все-таки пять звёзд. На улице уже потемнело, поэтому идти куда-то смысла не было. - Разберу чемодан, - решила она и дернула замочек.       Паша оказался куда более выносливым, за прошедший день успел побродить по окрестностям и даже сделать несколько снимков. Елисейские поля, расположенные неподалеку, довольно сильно впечатлили его. То и дело в голове всплывали мысли: а вот тут Диана обязательно попросила бы её сфотографировать, а вот там сделала бы так, тут от переизбытка эмоций наверняка повисла бы у него на шее, щебеча что-то о том, в каком она восторге. - Черт, - Паша потряс головой и зажмурился. Все это великолепие было для неё, все его усилия, чтобы приехать и увидеть это, но что теперь? Силы и желание продолжить экскурсию покинули его. Поэтому, заглянув в ближайший супермаркет, прихватил там виски и немного закусок и ушёл к себе в номер, чтобы вновь попытаться залить печаль алкоголем.