J'aime Paris et toi

- Оль, мы в Лувр сегодня идем? - прошлая ночь для обоих была подернута дымкой, зарево сломанных жизней, страх новой ошибки, боль от предательства и спущенные со всех тех толстых цепей желания. Воспоминания мелькали туманными образами, горячо и отчаянно прекрасно, но на этом все, зато теперь... Этот утренний порыв останется в памяти ясной печатью. Как медленно нагревалась его кожа, как сама она таяла под ним, умирая от нежных слов и трепетных касаний. Лежать сейчас вот так было слишком хорошо, по обнаженной спине, едва касаясь, блуждала его рука, рисуя замысловатые узоры. А слова, произнесенные почти с вызовом, пронеслись по телу приятной вибрацией. - Мммм...Там надо много ходить, а я не осилю после вчерашнего и этой утренней физкультуры, у меня все тело болит...- пусть она и сказала это вкладывая укор, но на самом же деле не могла не преклонить перед ним головы, пусть лишь мысленно. Не так велик был ее любовный опыт, чтобы судить о всех, но как минимум, он был в несколько раз лучше старомодного Ромы. Чувственный, нежный, но вместе с тем и озорной, непредсказуемый, оглушающе притягательный. И плохой, и хороший в одном ну очень симпатичном наглом лице. - Стареешь, мать! - ей бы следовало возмутиться, и внешне она так и сделала, слегка куснув его за обнаженный торс. Он притворно захныкал, состроив смешную рожицу. - Я тебе сейчас дам! Между прочим, я была не одна и даже не смей говорить, что не устал, - приподнялась и легко пихнула его в бок, вызывая еще более широкую кошачью улыбку. Внутри отчего-то все трепетало, пело песни и, если угодно, бабочки там тоже присутствовали, а может и носороги. - Мммм, дашь? - шаловливая рука переместилась обратно под простыню, оглаживая ягодицы, и откуда только столько прыти? Никогда прежде у нее не было столько шикарного секса подряд. А был вообще такой когда-то? Этот мужчина слишком легко сводил ее с ума, так не пойдет: - Так, Паш, хватит, у меня реально все болит уже! - рука была решительно остановлена, на его лице отразилась обида, словно забрала у ребенка любимую игрушку. Ну еще чего! Отодвинулась к изголовью кровати, потянув за собой простыню, накрывающую их обоих, и лучше бы она этого не делала. Потому что в тот же миг, открылось кое-что не менее соблазнительное для нее, чем для него ее ягодицы. Перевела взгляд на окно напротив кровати, старательно давя в себе так не кстати возникшие чувства. - Лучше скажи, что мы будем делать оставшийся день? - Паша или ничего не заметил, или напротив заметил, но решил пожалеть. Подтянулся вверх, вновь скрывая все под простыней и подняв взгляд, радостно улыбнулся. - Можем просто полежать в номере и посмотреть фильмы, если ты сильно устала, - начал он, но был прерван возмущенным, до сих пор немного возбужденным: - Да конечно! Я летела сюда четыре гребаных часа, набрала кучу шмоток, чтобы просто лежать в номере?! Не, давай что-то другое, только рядом с отелем, я не в состоянии куда-то сейчас тащиться, - мужчина усмехнулся и согласно хмыкнул - Тогда можем пойти на пикник, поваляемся на травке на Марсовом поле, наряды твои выгуляем, пофотографируемся, - на глазах возмущение перекрылось едва ли не детским восторгом - Боже, не мужчина, а мечта! И накормит, и вылечит, и выгуляет, и фотки нормальные сделает... - И любовник хороший! - Паша ловко перевернулся на живот и чуть приподняв скрывающую все простыню, коснулся губами бедра, обжигая дыханием, да так, что на ее лице внезапно отразилось не особенно свойственное ей смущение. Это внезапное действие заставило обоих зависнуть ненадолго. Дальше этого Паша не пошел, уважая просьбу своей дамы. Та в ответ с трудом, но нашла в себе силы поднять руку, зарыться в перепутанные волосы - Хороший, очень хороший! - и дело было вовсе не в пошлом подтексте, с которого все началось. Он ведь и правда такой, необычный. Паша прикрыл глаза и заурчал, словно довольный кот. Почему же то первое предложение показалось сейчас таким заманчивым? Запереться с ним и просто валяться, будет ли это просмотр фильма, а может разговор или же молчание, все это нравилось ей, лишь бы рядом с ним. В какой-то миг пришло и осознание. Пугающее своей нереальностью. Он не просто нравится ей...Вздрогнув, одернула руку. Под недоумевающий взгляд принялась сползать с кровати, потянув за собой и простыню. Мышцы и правда были не в самом лучшем своем состоянии, вот они минусы преимущественно сидячей работы и мужа-полена. - Так, мне пора собираться, если ты не хочешь, чтобы мы вышли вечером! - с большим трудом получилось сделать сказанные слова не такими нервными, не настолько очевидно отвлекающими внимание. Найдя в себе силы хотя бы идти, в первую очередь подошла к зеркалу, тут же найдя тему для перевода внимания. - Какой кошмар! Придется заново мыть и укладывать волосы! - в отражении прекрасно видела, как удивление на его лице сменяется теплотой. Легко слез с постели и, найдя взглядом свои боксеры, быстро их натянул, подходя к тому же зеркалу, где на него смотрела его собственная довольная жизнью мордашка с торчащими во все стороны волосами - Оль, ну ты чего? Отличная прическа! - опустил ладони на ее плечи, улыбнулся ободряюще, но сейчас его касания еще больше смущали ее, дернулась, скидывая руки. - Ага, прическа называется: я упала с самосвала, тормозила головой. - потрогала кудри, которые намертво запутались и их только заново мыть и нормально сушить. - Ясно, значит про выйти вечером было не просто шуткой, - пробубнил Паша расстроенно. - Нечем заняться? Я тебе быстро задание придумаю... - Оля включила начальницу и оглядела номер свежим взглядом, продолжая кутаться в простыню: - Так, для начала, приберись и освободи мне пару полок в шкафу. Потом, раз мы идем на пикник, надо найти приличное покрывало и купить еды, которую мы возьмем с собой. Еще...- на глазах из расстроенного он быстро становился воодушевленным, видимо, сидеть и ничего не делать они оба не умеют. - Так, хватит пока! Фронт работы ясен, приступаю к выполнению! - Паша шуточно отдал честь, наблюдая за тем, как она бродит по номеру, собирая свою одежду - А ты куда? - подозрительно сощурился, уже ощущая, как в груди неприятно щемит. Это что же теперь будет? Каждый раз так тяжело ее отпускать. Сунулся в шкаф и уже натягивал на себя футболку с шортами - К себе, голову заново мыть, - наконец простыня вновь оказалась на своем законном месте. - Мне с тобой пойти? - Паша уже стоял у двери в полной боевой готовности, держа в руках забытый ею фен - Будешь мне помогать душ принимать? - девушка усмехнулась, подходя ближе - Вообще, хотел твои вещи к себе перенести, пока ты будешь собираться, но могу и с душем помочь...- судя по хитрющей улыбке, ему никогда не будет достаточно, всегда готов. Оля обреченно выдохнула - Если ты мне будешь помогать принимать душ, то оттуда мы выйдем только к вечеру, а вот вещи можешь перенести. Только аккуратно, не помни, - Паша легко переключился с томного взгляда обратно на боевой и кивнул, щелкнул дверной замок, их разделял всего один этаж, но Оля не горела желанием делать лишних движений, поэтому направилась прямо к лифту. За молчанием становилось все более неловко, но стоило им оказаться в лифте, как Паша повернулся к ней - Ты ж утюг взяла, разве нельзя будет погладить? - и смешно от его невинной наивности и возмутительно от этой глупости - Паша, я утюг брала для того, чтобы разово погладить ОДНУ вещь, если она вдруг помнется, а не переглаживать весь свой немаленький гардероб, - Паша кивнул задумчиво и стоило дверям разъехаться, вышел первым. Да что за человек такой? Все он понимает. Он, словно почувствовав, что ее нет рядом, обернулся и протянул руку. - Ну ты чего, идешь? - Иду, - легко взялась за предложенную ладонь. Даже в далекой молодости так ни с кем не ходила, ни с кем, ни за кем. Всегда сама прокладывала путь, задавала направление. Почему же это так приятно? Он протягивает руку, прикладывает ее ключ-карту к замку и входит в ее номер. Почему это так непривычно хорошо?