Prologue
28 октября 2013 г. в 14:54
Angus Young:
31 октября 1963 года.
— Ты бздун, Анг!!! — злобно орет Джимми Коллинс, тщетно пытаясь снять с головы деформированное металлическое ведро и временами тихо поскуливая от боли.
— Не смей называть моего брата бздуном! — свирепеет Малкольм.
— Но он бзду… — Джимми снимает-таки с головы злосчастное ведро, и тут же получает удар в челюсть от Мела.
Завязалась драка. Еще четверо ребят, приглашенных к нам на празднование Хэллоуина, с увлечением наблюдали, как мелкий Малкольм резво лупил Джима, который был гораздо выше и сильнее его. А виновник торжества — то бишь я, сидел на стуле с невозмутимым видом, стараясь сделать вид, что меня тут вообще нет и разглядывая погнутое ведро, разбитый об него небольшой стульчик, и Мэла и Джима, словно пару кошек сцепившихся в драке, катающихся по полу моей комнаты. А начиналось все очень даже неплохо:
Родители были приглашены на вечеринку по поводу дня всех святых, и мы, дети, остались одни. Ребята постарше разошлись праздновать Хэллоуин как полагается — нарядившись в пугающие костюмы требовать у людей сладости, а я, не будучи любителем шумных веселий, остался дома. Почитав ужастиков и посмотрев по телевизору «Франкенштейна» я почистил зубы и лег спать. Мне приснился страшный сон будто я — Виктор Франкенштейн, создавший монстра и это жуткое существо пришло среди ночи к моей кровати… Тут я внезапно проснулся, обнаружив рядом с собой странное создание с огромной головой и длинными когтями. Я молниеносно схватил стул, стоявший рядом с моей кроватью, и, что есть сил, ударил им чудовище по голове. Раздался звон деревянного стула об металл и истошный ор Джима — одного из друзей Мела. Кто-то включил свет и я обнаружил, что монстр, явившийся меня убить, был не чем иным, как одним из ребят, которые вместе с моим старшим братом отправились в свой праздничный поход. Думаю, им стало скучно и они решили напугать маленького Анга, но естественно, не ожидали от него такой реакции…
Когда всё благополучно завершилось парой выбитых у Джимми зубов и подбитым глазом и разбитым носом Мэла все благополучно разошлись по домам, оставив нас с Малкольмом одних, он сказал мне:
— Ты знаешь, Ангус, я всегда вступлюсь за тебя… но в общем то он был прав — ты конченый паникер, братишка.
Хотя эти слова меня и сильно задели, я ничего не ответил — нельзя было проявлять свою обиду и слабость.