***
Деймон зажмурил глаза и с протяжным мычанием перевернулся на бок. Бархатное одеяло было приятным на ощупь только с одной стороны, внутренняя же часть неприятно резала кожу плетеными узорами, по причине чего он сбросил его на пол. Слабость наполняла всё тело, он чувствовал, как похмелье одолевало его, усиливая раздражительность и усталость. Он не сразу осознал, где находится и сколько пробыл во сне. Принц застонал в подушку, пытаясь пробудиться. — Вино рядом, Деймон. Любезный голос с южным акцентом вернул его к реальности. Сонные глаза открылись, тело приподнялось. Она сидела в лёгком платье и пристально его осматривала. Он огляделся - бордель, комната, где Мисария обычно занимается своими делами. Красный цвет уже вызывал грусть и надоедал, отчего Таргариена даже помутило. Напиток стоял на прикроватном столике рядом с ним. Как обычно, полное отвращение после недавно выпитого овладело им, но главное было не поддаваться инстинктам. Он выпил содержимое до конца, стараясь не дышать и не обращать внимание на вкус. Деймон вытер красные капли у рта белым рукавом рубашки и тяжело выдохнул. — Сколько времени? — Ты успеешь к обеду, — Деймон снова лег на диван, осматривая потолок с различными золотыми узорами. Он почувствовал, как мерзкая жидкость постепенно расплывалась по его организму. Он закрыл глаза и громко выдохнул, ожидая эффекта. После долгой паузы Мисария продолжила: — Знаешь, в чём ирония? Гуляешь с одной, а раздевает тебя другая, — она медленным шагом плавно приближалась к нему. — Даже не знаю, сочувствую ли я ей или, наоборот, завидую. — Она села на край дивана. Деймон, погружённый в свои мысли, постепенно восстанавливал воспоминания прошлого вечера, поэтому даже не обратил внимания на слова жрицы, словно её и не было. Он чувствовал полное удовлетворение и даже удивление, что ему удалось достичь желаемого, но оказалось, что ему было мало. Он вспоминал твой смех, казалось, его волосы до сих пор хранили твой запах, а губы — тебя. Он коснулся языком губ, проверяя. Лишь вино и перегар. Желание отправиться к тебе не вызывало никаких противоречий. Деймон стал размышлять, а не вернуться ли ему обратно в Красный Замок? И хотя война за Ступени постепенно приближалась, он не мог себе представить, какого это после такой близости потерять тебя из виду. Словно его лишь подразнили. — Ты расскажешь мне, что с тобой вчера произошло? — Что ты хочешь услышать? — Про твои игры. Ты можешь довольствоваться племянницами, сколько захочешь, в конце концов ты всё равно придёшь ко мне, — он ухмыльнулся, его поразила её самоуверенность. — Тебе принести ещё вина? — она не дождалась ответа и пошла за кувшином. — Признаюсь, вчера я надеялась на твоё общество. Алексанна достаточно изящна, хоть и заурядна. Королевскую кровь не разбавишь, даже если не обладаешь внешностью, присущей твоим предкам. Мужчины часто выбирают женщин, похожих на их матерей. Алисса имеет типичную валирийскую внешность, отчего я думала, что Рейнира тебе более симпатична. — Не обольщайся, ты более далека от валириек, чем Алекса. — Я делаю с тобой то, что не сможет ни одна валирийка, — она протянула ему кувшин, он приподнялся, осмотрел вино, но тут же перевёл взгляд на Мисарию, словно ожидал продолжение её речи. — Ты многое упустил, покинув нас. Помимо утех, мои девочки узнали многое о Рейнире, но это уже не имеет значения. Возможно, ты бы даже унял свой голод. Трахать бастардов — одно, другое — иметь дочь брата, — Деймон нахмурился, ему не понравился подбор слов. — Видимо, у тебя была более весомая причина, — она подождала, надеясь, что он начнёт рассказ, но тот лишь отпил вино и лёг обратно. — Я не девочка, Деймон. Я вижу, что происходит. Если ты хочешь отвергнуть меня — наберись смелости и скажи об этом, — он молчал. — Ты спал с ней? — Она не шлюха. — Ну, конечно. Я знаю твою сущность: стоит выпустить пар — ты охладеешь к ней, но вот её чувства ты вряд ли сможешь потушить. Я работаю с девушками и знаю, какого это, когда им разбивают сердца. Вам, мужчинам, проще, у нас всё гораздо сложнее. Ты никогда не сможешь дать ей то, что она хочет и заслуживает. Ей нужно найти себе мужа, а пока ты рядом, пока она видит тебя — это бремя для неё. Алексанна не выглядит легкомысленной, хотя вчера мы виделись только мельком — в ее глазах читался ум, это не Рейнира, которая так легко впуталась в наши сети. Рейнира ещё юна, она желает жить так, как ей хочется, в этом она с тобой схожа, хоть для неё это и неосуществимо. — Зачем мне это слушать? — Потому что, хотя мне и нет дела до Алексанны, я ей сочувствую. Я бы не хотела оказаться на её месте, но думаю, она чувствует то же самое по отношению ко мне. Мир жесток. Она ещё малышка, и ей трудно представить, как выглядит настоящая боль, она не знает, что такое настоящие страдания. Деймон, я знаю, что происходит, когда один человек слишком много вкладывается в другого. Ты привязался к ней, а она к тебе, но это не то, что вам нужно. Она захочет полного внимания от тебя, но ты не сможешь ей этого дать, и тебе она быстро наскучит. — По твоим словам, мне никто не подойдёт. — Я не живу в мире фантазий. Нам хорошо вместе, но не более. Все вы, мужчины, говорите сначала одно, а потом кто-то появляется, и все меняется. Тебе нужна та, кто поддержит твои идеи, кто будет терпим и уважителен. Она должна обладать и весёлым нравом. Но самое главное — она должна дать тебе свободу. Ты увлечен ею, и, если действительно хочешь, чтобы она была счастлива — отпусти её. — Достаточно домыслов и советов, — он встал. — Наши отношения не могли привести к чему-то большему, и мы оба это знали, а твои рассуждения только показывают ревность. — Я всегда знала, что наш союз недолговечен. Я бы не смогла родить детей, не смогла бы быть женой. Хотя мне казалось, ты был готов закрыть глаза и на это. Жаль, что я не успела слетать с тобой на Драконий Камень, как мы планировали. Но жизнь идёт своим чередом, жизнь длинна, и всё может поменяться в любой момент. Мне было хорошо с тобой. — Это взаимно, — он вяло улыбнулся. — И что же ты будешь делать? Попросишь Визериса расторгнуть брак? — Когда я стану наследником, я постараюсь расторгнуть брак с бронзовой сукой любым способом и отправлюсь на Ступени. — В комнате воцарилась тишина. Ей стало неприятно от его выбора, но она не смела его осуждать или пытаться отговорить. Ей хотелось, чтобы он остался с ней, но она понимала, что это невозможно. Они безмолвно сидели, погруженные в собственные мысли. — Расторгнуть брак… Война… — она растягивала слова, словно проверяя их на вкус. — Расскажешь, что ты нашёл ней? В какой момент она поселилась у тебя в душе? — Сейчас имеет смысл это обсуждать? — А когда ещё у меня будет такая возможность? Мне интересно, — он глубоко выдохнул. — С первого дня, как я её увидел, — его лицо было невозмутимо, казалось, он говорил о чём-то повседневном. — На этом достаточно. — Я не расстаюсь с тобой, Деймон. Я продолжу быть твоей защитницей, как и ты остаёшься моим, — казалось, она совсем не обратила внимания на его ответ. — Мне не нужна защита от обычной шлюхи. — Деймон, не забывай, кем ты меня сделал. У нас с тобой всё ещё есть козырь, которым не стоит пренебрегать. Мы немного опоздали, но всё же он у нас есть. И чтобы доказать тебе, что несмотря на то, что наши дороги расходятся, я всё так же буду верна, расскажу новость, которую ты должен знать. — Мисария отошла на другой конец комнаты и села на стул, на котором она восседала во время его пробуждения. Деймон медленно перевёл взгляд, уже подозревая, что будет идти речь о чём-то важном. Он поднёс к губам кубок. — Вчера, во время уроков, у Рейниры с моей девочкой завязался разговор о дальнейшей судьбе Семи Королевств. Она орудовала разговором довольно уверенно, не стану вдаваться в подробности, да и сейчас это не имеет значения. Сегодня утром Визерис собрал срочный совет, — рука Деймона стала сжиматься. — Он объявил наследницей Рейниру. — Кубок треснул, стекло вонзилось в кожу, а то, что осталось от сосуда, полетело в стену. Тумба, стол, кувшин с вином — всё разбилось. Комната превратилась в хаос. По рукам Деймона стекала кровь.***
Алисента не была падка на одурманивающие напитки. Как только тело расслаблялось и разум становился лёгким и веселым, она останавливалась и начинала наслаждаться только едой. На только что оконченном пиру ей больше всего понравились танцы, и хотя изначально она была опечалена из-за мыслей о таком времяпрепровождении, ведь её тайный воздыхатель не может дать ей желаемого, осознание того, что её негативное отношение — всего лишь предубеждение, радовало её. В тронном зале ей удалось привлечь внимание не только короля, но и нескольких юношей, которые хотели провести с ней время. Она почувствовала, как ей хорошо. Как приятно получать внимание, слышать комплименты без приложения для этого усилий. Алисента мучила себя за мысли о том, что она пренебрегает наставлениями отца, но её сердце было больше опечалено тем, насколько близкой она стала с королём. Она поняла, что это совершенно не то, чего хотелось, не то, о чём были мечты. Ей хотелось принимать ухаживания, выбирать достойных мужчин, которые жаждут получать от неё внимание, как Рейниры. За столом Отто шепнул Алисенте, с какой целью прибыла Лейна Веларион в замок. «Может быть, это спасёт меня!» — обрадовалась Алисента, хоть и сохранила невозмутимое лицо. Ответив отцу, что она будет рада, если король найдет своё истинное счастье, она получила невероятно говорящий взгляд, такой, какой видела в детстве, когда провинилась. Но она действительно была бы рада, если Визерис стал бы счастливее, а отец нашел бы ей достойного, но, кажется, достойным был только король. — Не пей слишком много, я постараюсь устроить так, чтобы король навестил тебя после пира. Будь красива и прилежна. Надеюсь больше не услышать от тебя подобных глупостей. Ты ещё слишком молода, чтобы понять важность вашего союза. Когда Деймон вывел её в центр зала для танца, она видела только отца и на Визериса, который обеспокоенно взирал на неё. Она оказалась между двух огней, ноги заплетались — под взглядом Деймона становилось ещё труднее контролировать себя. Он смотрел с усмешкой и самодовольством, чаще касался её рук, чем положено во время танца. Алисента осознавала свою неправоту, понимала, что это не рассудок, а безнравственные желания овладевают ей. Со стороны было всё видно, поэтому отец и предостерегал её советами. Ведь это его задача находить путь там, где кажется, нет дороги. Алисента стояла возле окна, смотря на Королевскую Гавань с высоты Красного Замка. В отражении стекла она наблюдала за игрой свеч — горничные оставили зажженные огоньки по её наставлению. Они стали напоминанием о том, что ей предстоит ожидать короля в своей комнате. Она расчёсывала пальцы, срывая с них кожу. Капелька крови упала на белоснежную сорочку. Временное наслаждение. «Что сказать? Как себя вести?» Она могла бы притвориться спящей, чтобы избежать этой встречи, но не могла. Алисента стала мерить комнату шагами. Лицо Рейниры, лицо Алексанны — что они подумают, узнав о её тайне? Это нужно прекратить. Но что скажет отец о её поведении? Что бы сказала мать? Может ли она потерять самого близкого человека? Сможет ли пережить такую утрату во второй раз? Дверь в её комнату отворилась, и перед ней предстал тот, кого она ждала. Его щёки горели красным, напоминая о выпитом вине. Волосы стекали по массивным плечам. Оба замерли, рассматривая друг друга. Алисента в приступе смущения соединила руки в замок на уровне груди. Он восхищался её юностью и кротостью, отметив, что сейчас она намного прекраснее, чем на пиршестве. Такая чистая, естественная, загадочная. Алисента робко пыталась отвести взгляд. За всё время их встреч она не видела его в таком легком одеянии: полупрозрачной рубашке и обычных брюках на завязке. — Ваше величество, — она учтиво поклонилась, — не ожидала увидеть вас в этот поздний час. — Мы не успели провести должного времени на пире, позвольте мне загладить вину перед вами, — Алисента подняла на него взгляд. — Лишь с вашего разрешения, — она сглотнула подступившую слюну. — Благодарю вас, мне не хватало вашего общества. Она указала рукой на два диванчика, между которыми стоял столик. То место, где они с отцом обсуждали подаренные им книги. Визерис последовал указанию Алисенты. Атмосфера приглушенного света, одиночества и сонности пугала её. Она чувствовала, что повязана, и осуждала себя за опрометчивый поцелуй, подаренный королю. Она сжала руки в кулаки. — Как вам пир? — начал Визерис, чтобы завязать разговор. — По моему мнению, людей было слишком много. — Не могу не согласиться с вами. Все съехались, чтобы увидеть юбилей принцессы. Думаю, Семь Королевств ещё долго будут вспоминать такое событие. Все постарались на славу. Вы, вероятно, устали уделять каждому внимание? — Вы, как всегда, наблюдательны, Алисента. Если бы не ваш отец, я бы не справился, — они одарили друг друга улыбкой. — Всегда удивляюсь, как ему удаётся быть в нескольких местах одновременно. Мне кажется, он может разговорить любого человека. — Да, соглашусь с вами, повелитель, у него необычайный дар. Прикажите вашим слугам наполнить бадью к вашему пробуждению, вода поможет избавиться от усталости. — Боюсь, совет не простит мне такого пренебрежительного отношения. — Почему? Вы король, и самое главное для подданных — здоровье правителя. Думаю, завтра все будут лишь рады дополнительным часам сна, чтобы отойти от празднования. А вы будете полны энергией и хорошего настроения, — она попыталась придать своему голосу холода, чтобы их встреча быстрее закончилась, не теряя при этом учтивости. Визерис медленно встал и, обойдя диван, начал медленно ходить по комнате, не отрывая от неё глаз. — На днях я задумался о дальнейшей судьбе Семи Королевств. Я так долго находился в трауре, что не замечал ничего и никого вокруг, за что сейчас испытываю вину. Людей не вернуть, вы знаете это не понаслышке. Но что я в сравнении с тысячами других людей? Что мои проблемы по сравнению с проблемами народа? Я был слеп, Алисента. Вы знаете мои чувства по отношению к вам. Я доверяю вам и очень ценю, поэтому хочу поделиться своим принятым решением и надеюсь услышать ваше мнение. Причина, по которой я не могу последовать вашему совету — наследник престола. Точнее, наследница, — он помедлил, наблюдая, как лицо Алисенты меняется от удивления к не скрытой радости. Визериса обрадовала её реакция, зная, в каких отношениях находится она и его дочь. — Я хочу объявить Рейниру наследницей, и, признаться, пусть это и постыдно для мужчины, я переживаю. — Так и должно быть. Вы делаете важный шаг! — Алисента встала с места и засветилась от радости. — Я уверена, что Рейнира будет прекрасной королевой, вы абсолютно правы. Хотя я уверена, что у вас ещё появятся дети, — она пожалела, что сказала это, но уже было слишком поздно. Визерис заметил изменение в её голосе. — Вы знаете, для чего Лейна прибыла ко двору? — Веларионы друзья короны, Рейнис ваша кузина. Лейна прибыла, чтобы почтить имя Рейниры. — Если бы только из-за этого, — он положил ладони на спинку дивана, тяжело вздохнув. — Корлис предложил мне жениться на Лейне Веларион, — Алисента почувствовала, как тяжело далось ему это признание. Визерис попытался найти ответ в её глазах. Губа дрогнула. Она была рада подтверждению слов отца, ведь если король сделает выбор не в её пользу — это снимет с неё тяжкое бремя. Но не будет ли это проигрышем для неё? Глаза блуждали. Как же правильно ответить? К сожалению, Визерис был далёк до представления о том, что на самом деле происходило в душе Алисенты. По её поведению он понял, что опечалил её, что ей больно слышать такие слова. Ему стало стыдно за подаренную надежду, которую сейчас так открыто оборвал, ранив нежное девичье сердце. — Королю нужна мудрая королева. Если она сможет скрасить ваши дни и понять вас, подарить то, чего вы заслуживаете, то я уверена, что она станет вашей опорой. Я могу лишь молить богов, чтобы она желала вам лучшего, так же как и я. — Алисента повернула голову профилем к королю, будучи не в силах смотреть на него. Она надеялась, что так Визерис поймет её чувства и отстранится. — Я не уделяю вам того внимания, которого вы заслуживаете. Я знаю, что мучаю вас, но не могу по-другому. Вижу, что вы опечалены, вижу, что наша тайна причиняет боль, и я разделяю ваши чувства и прошу прощения! — Вам не за что извиняться. — Есть за что, вы можете не обманывать меня, — он подошёл к ней и взял ее руки в свои. — Я хочу, чтобы вы были счастливы, — Алисента опустила взгляд на пол. Он смотрел на неё и видел, как она страдает от его присутствия. Он не учёл её чувств, обманул доверие. — Я обещаю, что прекращу ваши терзания, обещаю, что освобожу вас. — Не давайте обещаний, которые не сможете выполнить, мой король, — она скользнула опечаленным взглядом по нему и отвернулась. Некоторое время они стояли друг напротив друга. Визерис ждал, когда Алисента выразит свои искренние чувства, ждал момента, когда сможет обнять её, но она всё так же оставалась недоступной для него, словно между ними было расстояние в сотню километров. Он допустил ошибку, оскорбил её, возненавидел сам себя за то, что сознательно причинил страдания. Визерис провёл рукой по волнистым каштановым волосам и покинул комнату. Алисента стояла на том же месте, словно статуя. Она думала о Визерисе, о том, как он после такой близости решил пренебречь её чувствами, как он использовал ей. Она думала о том, с каким разочарованием на неё посмотрит отец, о том, как она сама будет смотреть на себя. Ей хотелось вернуться в Старомест, уйти от тяжести, что обрушилась на неё. Она не знала, чего действительно хочет. Её ранили мысли о женитьбе короля так же сильно, как если бы она сама стала его женой. Королева Рейнира. Сможет ли она понять её? Подойдя к кровати, с бездонной ямой в груди она некоторое время просто сидела, глядя на пламя свечи. Тело тряслось. Кровь сочилась от каждого прикосновения ногтей. Пощипывание приводило в чувства. Короткая боль отвлекала, принося спокойствие. Не осознавая, что делает, Алисента залезла под одеяло и спряталась, сжавшись в клубок. Совершенно опустошенная.***
Мармизон пытался слушать, не перебивая, периодически напоминая о своём существовании вдохами и усмешками. Руки делали всю работу за тебя, в то время как сознание было погружено в недавнее путешествие. Говорить было трудно, живот судорожно сжимался, голова кружилась, но благодаря желанию с кем-то разделить свое счастье ты находила силы, чтобы продолжать рассказывать. Ты описала практически весь путь, за исключением поцелуя, но, казалось, Мармизон понял это, но не придал важного значения. — Когда стало светать, мы с Деймоном пошли за Рейнирой. Оказывается, всё это время она была в борделе. — Ты заходила в бордель? — Нет, мы стояли на дороге: Деймон окликнул какого-то мальчика, который сидел у входа, а потом Рейнира вышла с Мисарией. Она была красива и изящна, но, казалось, Деймона это совершенно не интересовало, в отличие от меня. Мы выглядели так нелепо в этих помятых плащах после праздника, а она выглядела как божество, просто невероятно, — септон недовольно выдохнул, вероятно, от упоминания слова «божество». — Она почтительно поздоровалась со мной, я ответила ей взаимностью. Мне стало как-то неловко: Деймон держал меня за руку — она это заметила, но сделала вид, будто ей всё равно, возможно, это действительно так, но, думаю, все знают про их отношения. Сейчас, говоря об этом, я осознаю, что была глупа, — Мармизон перебил. — Это мягко сказано, — вы усмехнулись. — Но в тот момент мне было хорошо, и тогда это было нечто показательное, словно он превознес меня. — Или приравнял. — Мармизон! — он учтиво поклонился, дав понять, что впредь будет более учтив. — Рейнира была весела, я пыталась расспросить её, каким образом она оказалась там, но она лишь отмахнулась, улыбнулась и сказала: «Потом, потом…» Мы зашли во дворец так же, как и вышли. Довели Рейниру до потайного хода, а потом отправились в Богорощу. Мы немного пробыли в тени в ожидании, когда стражники уйдут в другое место, — ты невольно зарделась. — А после я забралась обратно в опочивальню, признаюсь, это было самое трудное из всего путешествия. Канал был очень тяжелый, Деймон старался подкинуть его, но это было бесполезно. Из-за этого я и наткнулась на столик с вазой, но убираться уже не было сил. Я вернула канат под плитку. Потом стала разводить камин, чтобы сжечь вещи. Как видно по погрому, я не была создана для этого. Я пыталась раздуть огонь, а получилась только копоть. Слава Семерым, Коль то ли не слышал, что творилось в комнате, то ли его уже сменили. Могу быть уверена, что легла я совершенно недавно, значит Кристон должен уже отдыхать в Белой башне. Мармизон промолчал, сжав свои тонкие губы и уставив взгляд вверх. Ты знала, что скоро услышишь его приговор, но перед этим ему нужно было собраться с мыслями. Подобрав всю пыль возле камина, ты устало села на стул рядом с туалетным столиком и расчесала волосы. — Я всё думал, с чего начать, и решил с конца. Люди всегда судят по итогам и редко обращают внимание на то, что было изначально. Надеюсь, ты не собираешься брать с меня дурной пример и не будешь перебивать, хотя я знаю, что ты, девочка, попытаешься, — ты издала тихий смешок, не отводя взгляд от своего отражения. — Я даже не знаю, стоит ли судить тебя за чувства, ведь жизнь девушки без любви — это так же скучно и утомительно, как жизнь без вина. Поверь, я знаю, о чём говорю. Поэтому я жду от тебя благодарности в виде этой смеси жизни. — Я не стану твоей благодетельницей. — Боги видят мои страдания! — он глубоко выдохнул и продолжил. — В твоём возрасте ты должна влюбляться, обжигаться. Это показывает, что твоё сердце способно на самые искренние чувства и не такое жёсткое, как камень. Думаю, все принцессы и принцы твоего возраста сбегали из замка и проводили бессонные ночи, но… — он громко выделил последнее слово, — при условии, что ты умна и способна самостоятельно вернуться домой. Ты не подходишь ни к первому, ни ко второму пункту, увы и ах! Думаешь, ты всех обдурила? Как бы не так! Обдурили маленьких несмышленых принцесс, за что одна из них точно поплатится, помяни моё слово! А что насчёт воздыхателя… Деймон не тот, кто тебе нужен. Он самый плохой вариант из всех, которые могут быть предоставлены. Самодовольный, вспыльчивый, самодур, разбалованный негодяй! Я не буду рассказывать, как септа относится к вашим обычаям — это возмутительно. Но, благо, твой прадед позаботился о твоём будущем. Напомню тебе о леди Реи Ройс, о которой ты явно забываешь! Король никогда не даст согласие на развод брату! Ты никогда не сможешь быть с ним, и если будешь томно ждать его на своём балконе — твой цветок женственности, уж прости, зачахнет, и ты станешь бременем для своего отца, а после его смерти — для того, кто займёт Железный трон. — То есть для Деймона? — Я дойду до этого! Не перебивай меня! Дадут же Семеро здоровье правителю, пусть его служение будет долгим. А насколько долгим — никто не знает, Алексанна. Если хочешь быть без ума от дяди — продолжай, но обезопась себя так, как это сделал Деймон! Выйди замуж и гуляй столько, сколько тебе влезет, так же как делает он, но никогда не забывай, что я уже произнёс: ты должна контролировать ситуацию, в которой оказалась, а не полагаться на других; ты должна выйти победительницей. У тебя всегда должно быть то, что сыграет тебе на руку! Знаешь, чему меня научили улицы в Королевской Гавани? Если ты достаешь нож во время драки — ударь им, а не угрожай, так, чтобы никому не было известно о твоих преимуществах. Но, несмотря на всё сказанное, у тебя есть, чему поучиться у своего дяди. Да, его партия ужасна, но он может многому тебя научить. Думаю, уже научил. Надеюсь, недоразумений не будет, и помни, ты — не Рейнира. К сожалению или к счастью, я всегда восхищался людьми, у которых в крови бунт. Я всегда оставался в стороне, так же как и сейчас, даря лучи славы, похвалы другим. Деймон невероятно самоуверен, он не боится рисковать, и если это делает, то делает искусно. То, как он расправился с преступниками Королевской Гавани, вызвало у меня восхищение, хотя и вселило некоторый ужас. Знай, что если один орган поражен, его нужно вырезать, а не пытаться вылечить. Он знает, как добиться того, чего желает, он невероятно умён, но при всех этих положительных черт ему не хватает одного — дома. Если бы у него было пристанище, цель, которая его стимулировала бы — он не был бы столь расточительным. Поэтому я полностью поддерживаю, если в какие-то тяжелые времена, когда я не смогу помочь тебе советом, ты обратишься к дяде. Но не более, Алексанна! Что касается вашей прогулки — всё очевидно. Ты совершенно неправильно трактовала ситуацию, в которой оказалась. Это был хитрый спланированный план, и твоя встреча с ещё одним участником заговора лишь это подтверждает. Врага надо знать в лицо, в этом они точно преуспели! По твоим словам, ты всегда находилась вдали от борделя, а Рейнира была там долгое время и даже контактировала с другими, не скрывая себя? — ты кивнула головой в знак согласия. — Что же творится! Вспомни всё в мельчайших подробностях, девочка. Ты уверена, что тебя там никто не узнал? — Только Мисария. — Это, конечно, уже много, но, видимо, не ты была главной жертвой, а Рейнира. Ты уже знаешь, что король мечется в выборе наследника, отчего предполагаю, что Деймон решил таким образом избавиться от конкурента. Ты же не думаешь, что твоя сестра там конфеты лопала да с девицами платья обсуждала? Молюсь богам, чтобы она была ещё невинна. Хочу заметить, что ты находишься в теневой завесе любви и совершенно не видишь, что происходит с одним из важнейших людей в твоей жизни — сестрой! Как ты могла спокойно продолжить свой путь, не узнав, что случилось с ней в том месте? Ты должна была спасти заблудшую душу, поэтому первое из моих тебе поручений — узнать всё, что с ней приключилось! Не знаю, как ты это выведаешь, притом что в прошлый раз она явно не желала это рассказывать, но мне всё равно: коварством, хитростью, пытками — ты должна узнать! Мисария вышла оценить тебя, как новую любовницу её воздыхателя и соперницу, но насколько мне известно, она не столь глупа, как шлюхи, которых держит. Она коварна, и тебе было бы, чему у неё поучиться, да простят меня Семеро за то, что я говорю. Не знаю, почему ты не сдружилась с Рейнирой, возможно, тебе не интересно её общество, но, Алекса, ты тоже не заливная слива. Ты бываешь невероятно утомительной, не считай, что ты безупречна. Истинный талант — замечать в ближнем не пороки, а добродетель. Тебе нужна подруга по духу. Как там обычно бывает, девочки собираются вместе и обсуждают свои сердечные проблемы, а не крутятся на заднем дворе. У вас есть то, что нерушимо — ваша кровь! Сделайте из этого союз, а не проблему! Научись переступать через себя, открывай глаза и не смотри однобоко. Важно помнить о корнях! Дерево не устоит, если ему не на что опереться. Септон говорил действительно важные для тебя вещи. Ты сидела напротив, внимая его словам. Зеркало уже не имело значения, отчего ты быстро потеряла к нему интерес, и увлечённо слушала, и запоминала наставления. То, с какими эмоциями, задором он говорил, вселяло в тебя уверенность и дарило защиту. Но вопросы оставались. — Именины! Для первого раза, так и быть, если верить твоим словам, скажу, что ты была хороша. Но повторяюсь, нельзя ставить чувства в одну линию с разумом. В важные моменты для королевства ты не должна быть влюблённой девочкой, ты — дочь короля, его лицо. Что насчёт информации, которая предоставлена больше Деймону, чем беседам, — это не утешительно. Прости, Алексанна, но твой отец совершенно не хочет выходить из своего уютного мира, и, к сожалению, сил будет недостаточно, и мы должны ожидать большие потери. — Потери? — А что ты думала, дитя? Если твой отец решит не вмешиваться, то будет много жертв. Что ещё хотел сказать… Мармизон задумался, и в этот момент дверь открылась, и перед вашим взором предстала Мередит. Она выглядела очень взволнованно. Её пальцы нервно играли с лёгким платьем. Она окинула взглядом комнату, словно что-то искала, и проговорила: — Принцесса Алексанна, — она поклонилась, — септон, мне сказали, что вы здесь. Я могу зайти позже, если вы… — Обойдёмся без фамильярностей, говори, что узнала. — Рейнира, — она произнесла это неуверенно и сильно покраснела. — Ну вот! Так я и думал! Самое интересное только начинается! — произнёс он, чуть ли не хлопнув в ладоши. — Седьмое пекло, что здесь происходит! — ты взлетела со стула, разгоряченная от непонимания ситуации. Твой голос превратился в крик ярости. Что-то явно осталось позади тебя. Мередит прижала подбородок к шее и слегка вздрогнула. — Твой отец собрал срочный совет. Он шёл, пока мы разговаривали. Рейнира стала наследницей, — спокойно и даже с некоторой радостью объяснил Мармизон. — Я знал! Я знал, что так будет, ха-ха. Эх, не успел Деймон провернуть свою затею, ха-ха, но я бы посмотрел. Ты оцепенела, сжав ручку расчески сильнее. Слова Мармизона звучали в голове, погружая тебя в пустоту. Рейнира наследница. «Деймон…» — одно слово повторялась в голове. Ненависть пронзило всё тело. Недавнее помутнение здоровья исчезло, оставив после себя лишь гнев. Как отец мог пренебречь Деймоном? Как мог сделать её наследницей? Как Деймон мог так поступить с ними? Как эти люди, окружающие тебя сейчас, провернули это дело? — Вы, — произнесла ты с расстановкой, указывая поочерёдно расческой, словно она была мечом, — шпионили за моим отцом! В глазах горела ярость. — Тебе уже давно пора завести своих людей и… — ты перебила его. — Своих людей, которые не оповещают меня о своих делах, а лишь констатируют факты! — ты бросила своё «оружие» на пол. Улыбка с лица септона исчезла, а Мередит тихо пискнула. — Ты говоришь, что ты мой союзник, а сам занимаешься такими делами! Вы знаете, что за это вас можно казнить? — Принцесса… — Мармизон пытался возразить. — С этого момента, если я узнаю, что вы промышляете чем-либо подобным за моей спиной, будете считаться предателями. Запомните это! — увидев, как по щеке Мередит потекла слеза, ты выдохнула и рухнула на стул, обхватив голову руками. Что же делать? Долгое время вы пребывали в молчании, и когда септон заметил, что твой гнев улегся, он сказал: — Поверьте мне, принцесса, мы не хотели вас оскорбить. Есть дела, в которых вам не следует участвовать лично, и это одно из них. Я готов отдать свою жизнь вам во благо, и я уверен, что Мередит тоже. — Да, да, принцесса. Как только мне сказали, что вам нужна моя помощь, я сразу согласилась, — её голос задрожал. — Платье, которое вы подарили мне, ваше доброе сердце… — слезы вновь потекли, и септон решил, что этого достаточно, и перебил её. — Вам нужны люди при дворе, которые будут работать в ваших интересах. Если хотите быть на шаг впереди, как сейчас, они необходимы вам. Мейстер Альфадор — глаза и руки десницы, у лорда Стронга — его сыновья, дочери и другие подданные. Я призываю вас отказаться от фальшивых порядков и чести. Благородные люди умирают первыми. Вам пора вырасти. Мир жесток. Боги жестоки, и мы должны быть готовы. С этого момента все мои мысли и планы — ваши. Я горжусь тем, что вы продемонстрировали несколько минут назад. Я не ошибся в вас. Мередит, будь любезна, успокойся и принеси принцессе молока, а потом вернись к нам.