Наши пути расходятся

Река всегда думала, что перед смертью подумает о семье и о том, что она их больше не увидит. Но на самом деле она подумала о том, почему у ядожалов 4 крыла. Но все было слишком очевидно – они ведь пчелки, а у пчел 4 крыла. Река была в бездушной тьме. Было тихо, и единственное, что можно было услышать – так это свои мысли. «..Где я? Я нахожусь там, где нет живых? Я.. Ничего не вижу...» Тьма никак не ответила. «... Неужели я в последний момент подумала не о семье, а о... Крыльях ядожала? Мх... Иногда реальность отличается от того, что ожидаешь. » Тропик попыталась пошевелить лапой, или открыть глаза, но тела будто бы не было. Будто бы она превратилась в чьи-то мысли. У нее нет физической оболочки. Ну, легко понять почему. Она ведь умерла. Но, кажется, она не совсем потеряла свое тело. Нос вспыхнул болью, будто бы его кто-то поджег, а перед этим ещё и облил чем-нибудь горючим. Хотелось вскрикнуть, обхватить больное место лапами и никогда не отпускать, стиснуть зубы так, чтобы боль унялась... Но ничего из этого сделать не получилось. Кончик носа все еще полыхал, однако Река не была в силах унять эту боль. Прибывая в агонии, Тропик начала забывать о времени и обо всем остальном. «.. Я чувствую... Боль... Боль... Боль...» «Стой... А значит ли это то, что я еще жива?» «Точно. Я может быть жива. Так, значит...» «Семья. Подумаю о семье. Да. Мама, папа, брат. Мама – Жемчужина... Папа – Мухомор... Вроде... И брат – Парфир. Да. Да...» «Мам, брат... Простите что кинула вас... Я не думала что умру. Я вас подвела.» «Папа... Я тебя люблю... Ты лучший на свете отец. Прости, что к следующему визиту через месяц ты не сможешь увидеть меня. Прости. Это моя вина. Я думала, все получится. Мне стоило вернуться обратно в пещеру и спасти маму с братом. Или до тебя добраться, пап...» Медленно возникали образы родственников – мать и брат, плачущие в пещере, засыпанной камнями.. И отец... Который, при следующем визите расплачется, и громко крикнет имя дочурки, потому что он уже не увидит ее никогда. Даже ее труп. Родные голоса матери и отца начали превращаться в другие, совсем незнакомые выкрики, вроде «Пшел вон отсюда!»... Тишина перевоплотилась в место, где царило беспокойство, шум и гам. Послышались отчётливые слова Укол, которая только и делала, что измеряла пульс. Боль в носу достигла пика, и Река уже смогла лапами обхватить свой нос и зашипеть. –Боже, гостья! Живая! Еще не открывшая глаз Тропик сильно испугалась, когда почувствовала тепло чужого тела, прильнувшего к ней. Она открыла глаза и увидела на себе пчелу, которая по настоящему обнимала драконессу. –Ч-чт... Тропик запнулась, когда огляделась вокруг. Все было каким-то не таким. Чего-то не хватало. Чего-то, казалось бы, совсем никому ненужному... Она опустила свой взгляд на сильно болящий нос и обомлела. Розовая чешуя полукровки, кажется, стала бледнее, а может и вообще стала бледно-бледно-розовой. В носу были глубокие следы от чужих когтей, а рог на носу, доставшейся ей от прадеда радужного... Исчез, оставив после себя кровоточащую рану. Гибридка не была знакома со своим прадедом радужным. Хотя нет, была, но в раннем детстве. Он умер от укуса драконьей гадюки. Но этот рог на носу был лишь у нее, и Тропическая Река жутко им гордилась. Даже причины особой не было. Он просто.. Был. И сейчас пребывать в этом мире без него – как-то странно, может даже не совсем нормально. Это было как вырванный клык – вроде и жить можно, а вроде неудобно, некомфортно. По застывшему от ужаса лица Тропик покатилась слеза, упавшая на чешую Укол. Та все ещё молчала и обнимала ее. –Прости за нос... –Послышался дрожащий голос пчелы сзади. –Я-я хотела поймать тебя за лапу.. Н-но ты была слишком близка к с-смерти... Я-я не смогла дотянуться д-до лапы, а к-крылья я б-боялась оторвать.. Ч-честно, не знаю как я умудрилась тебя схватить за м-морду и оторвать тебе рог.. Дрожания в голосе слышались постоянно, сожалению ядожалой не было предела. Ее подрагивающее от слез тело холодело, медленно отстраняясь от гостьи. Тропик стало жалко, и та обняла Укол крепче, сжимая и прижимаясь к ней –Я-я тебя прощаю... Пожалуйста, не вини себя... Я... В порядке, честно... Рог – это что-то ненужное... Я хотя бы жива... Благодаря тебе... Спасибо... «Не люблю такие слащавые речи...» Все пчелы и бабочки уже начали расходиться, но Оса узнает все. У нее находятся уши и глаза по всему континенту. Все пчелы остановились на месте и развернулись с белыми глазами. Укол отошла от Тропик с заплаканными белыми глазами и посмотрела на гостью с презрением. –Беглянка... Ты посмела... Ослушаться меня? В венах всех пчел пылала ярость, но Тропик знала, кто здесь сердится. Оса. «Как ответить? Как поступить? Может быть я... Нечаянно? Или меня столкнула Укол? О, нет, я не брошу всю вину на Укол. Это ведь я виновата.» Еще одна слеза стекла по щеке. Взяв волю в кулак, Река твердо ответила: –Я виновата, ваше величество. Это вышло случайно. Я вывалилась из здания... Укол меня спасла... На секунду голова отказалась воспринимать все вокруг происходящее, и слова, которые говорила Оса, пролетели мимо ушей. Лапы подкосились, но не дали хозяйке упасть. –... Для... Твоего же блага... Ты меня.. Слышишь? –Чт-.. Да.. Тошнота, головокружение от боли в носу уже поглотили все тело драконессы, и та быстро села, лишь бы не упасть... Укол долго смотрела на Тропик (как впрочем и все вокруг), но, наконец, полукровка смогла вздохнуть, закрыть глаза и выдохнуть. Когда она открыла глаза, то увидела, что Укол покачнулась и вернула себе естественный цвет глаз, однако у остальных он оставался все тем же стеклянным белым, как у куклы. –Укол. Я выставлю... Двух стражников.. Тебе на помощь. Мне нужно... Убедиться, что все будет хорошо. Что она... Точно не нарочно выпала...–Один из пчел повернулся к гибридке и скрипнул зубами, явно намекая на то, что больше сбежать не получиться. Какая-то глупость – поскользнуться на совсем не скользкой поверхности сети, но эта глупость не позволит Тропической Реке насладиться чудесами ярмарки в честь Осы. В честь той же Осы, которая заперла гостью (ну, вроде бы... Ибо во время разговора разум Реки полетел куда-то на юг). Неужели злая бяка-Оса не пустит диковинку просветляться, не позволит узнать больше о племенах Панталы? Или не позволит приобрести сувениры на память, до того как гибридка отправится на свой родной континент? «Пустит ли она меня вообще домой? Ой, ну конечно она меня пустит. Пустит... Точно пустит...» Голова крутилась, вертелась, вибрировала, отдаваясь болью во всем теле, и лишь сейчас полукровка поняла, что из ее носа хлестает кровь, полностью закапавшая и без того грязный пол. Она зажала нос лапой и посмотрела на Укол умолимым взглядом – «давай выберемся отсюда. Мне здесь не нравится». Укол лишь потупилась, и смотрела на Тропик таким же взглядом – «мне тоже здесь не нравится. Я хочу к себе». После этого она опустила взгляд и кивнула пчеле, который в именно данный момент являлся Осой. Ее черные глаза выглядели понурыми, подавленными, слабыми, уставшими от всего. Она слегка опустила крылья, прижала хвост к лапам и опустила гребень. Укол будто бы уменьшилась в размерах и стала драконенком. В конце концов глаза всех пчел приобрели свой нормальный цвет. Оса ушла. Испуганная толпа разлетелась в разные стороны, но лишь двое драконов сзади остались. Они были большие и мускулистые. Стражники. Они начали ритмично приближаться к полукровке. Тропическая Река невольно сжалась, сузилась, пытаясь удержать паникующую, красную птицу внутри себя – сердце. Укол подняла глаза и вздрогнула, увидев надвигающихся по направлению Реки стражников. Она быстро подбежала к ней рысью и крылом заслонила гостью. В ее взгляде не было и капли храбрости, отважности, безумия. Она выглядела потерянной, подавленной, неуверенной в своем поступке, загнанной в угол. Укол загнали в угол. Угол загнали в укол. Ха-ха. –Ваше величество, позвольте мне самой ее отнести. Она сейчас сильно ранена, и вы, не сочтите за грубость, можете ее поранить еще сильнее... Белые глаза стражников сверкнули в полумраке улья. Они наливались яростью. Укол на секунду растерялась, закрыла глаза, а потом взялась за голову обеими лапами и забормотала что-то вроде «Нет... Не могу...». В ярости стражников виднелась растерянность Осы, но вся эта растерянность в следующий миг пропала, оставив после себя лишь хитрую ухмылку. –Укол.... Ты ведь помнишь... Что у меня твой... Премиленький Навозник..? Ох... Знаешь... Он по тебе так скучает... А ты по нему... Скучаешь..? Тоскуешь..? Или ты теперь... Считаешь эту гибридку что-то вроде... Своей дочери? Разве я не права..? Укол..? Ядожалая застыла. Ее глаза были все также закрыты. Ее грудь начала подрагивать, но слезы не выступали. Она медленно открыла пока-что нормальные глаза и повернулась к Тропик. Пчела сглотнула комок горечи и предательства Осы. –Прости... –Вымолвила она, после чего ее глаза сначала потускнели, а потом побелели. Укол стала похожа на тех же стражников, что стояли сзади нее – она выпрямилась и стала больше, крылья слегка открылись, пасть тоже. Она полностью развернулась к полукровке и оскалилась. Оса злорадствовала над Тропической Рекой, мол, «Погляди, теперь Укол подчиняется мне, ты не нужна ей, ей нужен Навозник». Стражники подступили поближе к Укол. Они были намного выше совсем маленькой по сравнению с ними пчелы. Будто бы Тропик как-то насолила богатой дочке какого-нибудь аристократа, и теперь эта же дочка стоит вместе со своими телохранителями и выпытывает у нее прощения. Драконесса зажмурила глаза и сжалась, сдаваясь стражникам и лекарше. Они терпеливо протянули ей лапы, прямо как официант или джентльмен. Река медленно открыла глаза и недоверчиво посмотрела на их когти. –Положи... Лапы. –Сказали все вместе драконы-пчелы, укоризненно смотря на гостью издалека. Тропическая Река положила свои дрожащие лапки на когтистые, грубые лапища стражников. Ловушка из лап сомкнулась, схватив маленькие, нежные, розоватые лапы Тропик. Река тихо вскрикнула. Стражники слегка улыбнулись, довольствуясь "добычей", и, пожужжав немного крыльями, взлетели. Резкая, сильная боль в лапах отдалась волнами, дрожаниями во всем остальном теле. Мускулистые драконы совершили резкое движение, от которого лапы Тропик оказались на плечах пчел. Драконесса тихо зашипела и закрыла глаза, чувствуя утихающую боль. Через некоторое время она приоткрыла глаза. Силуэт ярмарки в честь Осы начал тихо рассеиваться, превращаясь в сон, который ты увидишь и забудешь. Даже некогда яркие огни потухли, способствуя забвению о сказке, которую увидишь лишь через долгий, мучительный год. А полукровка, кстати, через год уж точно улетит. Взгляд невольно сфокусировался на носу. В некоторых местах кровь уже засохла, но где-то она мрачновато блестела. Кончик носа уже весь был багрового, алого цвета. Рог остался лежать где-то внизу, где буквально только что оправдывалась перед гибридкой Укол. Кстати, сейчас Укол будто бы безжизненно летела за стражниками. Ровный полет лекарши прекратился. Укол зависла на месте. Стражники также прекратили движение. Они одновременно обернулись, механическим взглядом сверля Укол. Теперь повернулась и Тропик. Лекарша схватилась за голову лапами, что-то бормоча и время от времени сжимаясь. Злой оскал стражников слегка испугал Укол и та на секунду прекратила дрожать... Но, собравшись силой и дернув хвостом, ударив в итоге себя в бок, она смогла выровняться и поднять глаза, показывая свои черные, жемчужные, нормальные глаза. «О боже мой, она победила ульерзаум, о боже боже» –ПОВИНУЙСЯ, МЕРЗКАЯ ПЧЕЛА! –Громко выкрикнули стражники, меняя свой курс и подлетая к Укол. Укол, как маленький драконенок, забегала огромными глазками и закрыла уши лапами. Почему-то Тропической Реке показалось, что она выглядела как зайчик, может быть игрушечный, может быть настоящий. –Оса, ваше величество, прошу, ей больно, дайте мне отнести ее, пожалуйста! –Крикнула лекарша и зажмурила глаза, отлетая от стражников. Да, кстати, боль была сильная, но не адская. Резкий маневр стражников в сторону пчелы заставил эту боль стать сильнее и нагнетающей. Драконесса зажмурилась и тихо прошипела что-то непонятное. Стражи даже ухом не повели. Один из них ударил хвостом Укол в бок, и та покачнулась, чуть не упав. Тропическая Река тихо вскрикнула и попробовала причинить боль стражам, которые безжалостно угнетали бедную лекаршу. Задними лапами она царапала передние лапы, брюхо, бок стражников, но попытки подчинить Укол не прекращались. Стражи даже не смотрели на Реку. Они то и делали, что поглядывали вниз на мимо пролетающих, и, если что, скалились и прогоняли прочь всяких зевак. Укол слабела. Она еле махала крыльями, и с каждым взмахом крыльев скорее приближалась к земле, чем взлетала вверх. Стражники прекратили атаку на лекаршу. Они зависли в воздухе. Тишина держалась где-то минуту. Слабая Тропик слегка напряглась. Мир и спокойствие надолго не остались. Эта одна минута была лишь передышкой, перерыв перед десертом. Резко, как гроза в июле, желтое цунами из пчел накинулось на слабеющую Укол. Река громко закричала и стала изворачиваться. Глаза вылезли из орбит, а голос был воющий, как у волка. Движения червяка проку не давали – стражники все также крепко держали пленную. Цунами исчезло также быстро, как и появилось. В этой желтизне было ужасно трудно найти Укол. Но вон она – крутится, совершает пируэты в воздухе, пытается выровняться... Сердце полукровки ушло в пятки. Небольное крыло начало медленно подрагивать. Наконец, лекарша как-то вывернулась и смогла зависнуть в воздухе. Но, к сожалению, уже с глазами, цвета стекла. Стражники удовлетворенно кивнули и полетели дальше, куда они и собирались — на ярус лекаря. Укол последовала за ними. Все эмоции разом набросились на гибридку. Потекли не 2-3 слезинки, а целое соленое море, всхлипы заполнили весь разум, затуманивая и превращая в сон все вокруг. «Мама, папа!!! Брат!! Укол, почему тебя так... Мамочка, помоги, пожалуйста, я хочу к тебе, мамочка... Мамочка!!!» “Маленькая„ истерика ударялась во все углы огромного строения и отражалась, превращаясь в эхо. Оно было ужасно громкое, и каждый пролетающий мимо дракон с непониманием смотрели на розовую, висящую, рыдающую штуку. Тропическая Река и сама не заметила, как очутилась там, где впервые проснулась. Она громко шлепнулась на пол и распласталась, как розовый компот или лужа. Стражники прошли в пустой угол, заполнив все пространство вокруг себя и превратив пустой угол в забитый. Укол в то время уже нависла над рыдающей Тропик и пыталась ее поднять и положить себе на плечи. Вот она – заботливая и милая Укол. –Гостья, ну-ну... Все хорошо.. Все в порядке. Мать и маленький, только что вылупившийся дракончик. Реке эти отношения показались очень комфортными. Однако было очень непривычно, что ее поглаживает совершенно чужой дракон. Драконесса быстро умолкла, почувствовав, как накаляется вокруг атмосфера. Коготь невольно дотронулся до носа. Возможно, полукровке тогда показалось, но кровь не застыла вообще. Да, она больше не истекала кровью, как истекает, например, бизон перед смертью. Нет. Но кровь совсем не засохла, она блестела, напоминая о ране на носу. Гибридка зажала нос и прижалась к Укол. «Боже это что было??? Это был срыв? Нервный? Я сумасшедшая-..?» Молчание продлилось довольно-таки долго, пока Укол не погладила Тропик в последний раз и не встала. –Я принесу бинты. Ты помучилась... Святая Ясновидица, прости, что заставила тебя нервничать... Это нормально... Бунтовщиков часто жестоко наказывают, намного жёстче, чем меня сейчас.. Не переживай, я больше.. Не буду... Так... –Укол медленно отдалялась от полукровки, пытаясь найти бинты. Ее голос замедлялся все сильнее, становясь запутанным клубком ниток. Он путался, переплетался, однако очень быстро он распутался и стал нормальным, после того как она помотала головой в разные стороны. –Бунт... Плохо...– Громко сказали стражники в углу. –Да, да... Пло-охо... –Сказала Укол, натягивая улыбку на свои усты. Ядожалая вытащила из комода бинты и начала их медленно раскручивать, отмеряя примерную длину. «Какая переменчивая. То любознательная, то сожалеющая, то заботливая... Или она – всё это сразу? Что такое Укол??? Ей нужен Навозник? Почему она все равно попыталась спасти меня, зная, что ее парень у Осы? Я для нее так важна?» Пчела раскусила бинты зубами и положила бинты обратно в комод. Длинную белую ленту она растянула до предела и медленно начала приближаться к полукровке. Та, в свою очередь, сначала всполошилась, но потом вспомнив, что все хорошо и прекрасно, расслабилась. Укол достаточно близко подошла к ней, но остановилась буквально в полуметре от нее. Она, вспомнив что-то, метнулась к другому комоду, зубами и одной лапой все еще держа бинт. Она достала из комода какое-то лекарство, салфетку и воду. Выглядела она торопливой. Наконец, той же рысью что и до этого, она поспешила к драконессе, остановилась у ее носа и окатила его лекарством. «Ай это та самая боль а-а-а-а-а больно больно больно прекрати пожалуйста» Тропическая Река вскрикнула, чуть не хлестнув Укол в бок. Та, каким-то образом уворачивалась, состроив при этом гримасу старания и упорства. Облив нос Реки полностью, пчела начала обматывать нос бинтами. Он начал становиться похожим на нос ледяного, или на зефир. Пройдя 7 кругов адского ада вокруг носа ядожалая завязала бантик и отошла, любуясь своей работой. Тропик стояла уже никакая – она шаталась и напоминала зомби. –.. Вроде бы нормально. Ам.. Ты.. Уже ну вообще потрёпанная жизнью.. Иди отдохни... Полукровка опустила глаза. Пчела подняла брови и с улыбкою подошла к ней. –..может быть даже сможем проникнуть на ярмарку, когда отдохнешь... Блеск ярко вспыхнул в глазах гибридки. Ее лапы будто сами задвигались в сторону лежанки и уложили все тело на уютную кровать. Было приятно ощутить небольшую прохладу и не впервые почувствовать себя в безопасности. Тропическая Река чувствовала на себе взгляд стражников, но это не помешало ей уснуть и очутиться в мире красок, воображений и счастья – в мире приятных снов.