Где-то на карте Indoor Courtyard…

      Самое лучшее что может случится в этой «игре», это настоящие перерывы, которые даются «игрокам» после довольно большого количества раундов или спустя примерно 36~48 часов времени, но не всегда. Длятся они полных 6 часов времени. Щедро. И именно сейчас и был этот самый перерыв. Он, к слову, упал на ночное время, так что все адекватные и не очень игроки проголосовали за карту «Indoor Courtyard», где было множество комнат для нормального (для многих) сна. Просторные комнатки на 1-2 людей, может 3-4, но тут уж индивидуально, кто, как говорится, как расположится.       Весь список игроков уже давно распределил между собой комнаты, так что никто не путал и не тратил время на разборки, и многие этому были рады, ведь отоспаться времени было побольше. Но, речь уж точно не о наших сегодняшних героях. А герои наши — Трупер и Дефект, которые с недавнего момента стали «жить» в такой комнате вместе. По инициативе Ребела, к слову, потому-что кое-кто желал подольше времени проводить рядом с солдатом и вообще ему не нравилось находится одному, так что заявление «я переезжаю к тебе» (без вопроса) долго себя ждать не заставило. Хотя зелёный и не был против.       Сейчас за окнами царила тёмная-тёмная ночь, да сияла луна. Почти везде был выключен свет, а за пределами здания, на улице, не было ни одной живой души, и чуть ли не мертвенно тихо. Но это никому и не мешало, впринцепе. Может даже на руку играло, но сейчас не об этом.       В одной из комнат, что сейчас была заперта изнутри, неярко светила настольная лампа, а в полутени находились два мужских силуэта. Около тумбочки лежала чуть небрежно сложеная зелёная, будто камуфляжная одежда, а рядом с ней солдатский шлем и бунтарская кепка. Трупер сидел на краю белой расстеленной кровати, пока к нему, будто подкрадываясь как кошка к цели, подходил Дефект. Тот был полуголым, но на нём оставалась бунтарская кофта и конечно боксеры, но эта самая кофта хорошо скрывала все прелести, увидеть которые так стремился солдат.       —Солнце, ты стесняешься? — ласково спрашивает зелёный, замечая, что парень мнётся на месте, будто опасаясь выходить в поле освещения. Серо-голубой, смущаясь таким милым названиям, буркает что-то типо «Н-нет…», и наконец, более смело показывается из тени. Брови более опытного парня приподнимаются, когда он видит, что Дефект всё же решает идти на встречу, и подходит поближе к солдату, спуская с себя уже расстёгнутую кофту и откидывая её в сторону кучки одежды, ведь она уже не нужна.       Парень садится на колени Трупера, наконец давая разглядеть своё тело, и тот краснеет, смущённо отворачивая голову в сторону, пока солдат ласкает своими прикосновениями его разгорячённую кожу. На теле бунтаря довольно много шрамов, что будто изображают лозы и цветы в красивом положении, и шрамы эти — самые чувствительные места, чем зелёный не может не воспользоваться.       —Если бы ты знал, как я этого ждал, милый… — жарко шепчет Трупер, поворачивая к себе голову своего парня за подбородок.       Они встречаются взглядами, и солдат властно целует ребела, сплетая их языки в каком-то страстном и до жути сладком танце. Зелёный нежно проводит рукой по позвоночнику серо-голубого, заставляя того выгнуться в спине и простонать в поцелуй. Они явно нехотя отрываются друг от друга, проклиная не бесконечный кислород, и между ними нависает тонкий мостик общей слюны, что быстро ломается. Ждать становится невозможно, и бунтарь валит на спину солдата, точно в середину кровати, оказываясь задницей на его пахе, чувствуя, как бугорок сквозь ткань упирается в промежность.       Не получая никаких действий, Дефект сам нетерпя целует парня, ёрзая на нём, желая получить хоть какой-то контакт. Трупер ехидно улыбается, смотря как жаждет его парень, и точно дразнит. Ребел чуть раздражённо хмурится, прижимаясь к солдату сильнее.       —Трупер бля-я-ять… — протяжно хнычет бунтарь, утыкаясь в чужую шею и обиженно покусывая. — трахни меня уже, с-сука…       —Умоляй. — шепчет упомянутый в ответ, ухмыляясь в оскале. Нашел время блин. Но, делать остаётся нечего, так что парню приходится выполнять условия.       —…Войди в меня, прошу… — Дефект упирается о чужие плечи, смотря точно в глаза зелёному, заливаясь румянцем. — умоляю, выеби…мгха…меня…       Мольбы были услышаны, и ребел оказывается повален на кровать. Мощные руки солдата оказались по бокам его головы, впиваясь в белую простыню. Трупер вытаскивает смазку из прикроватной тумбы, пока бунтарь чуть ли не задыхается от власти над собой. Невыносимо жарко.       —Зайчонок, будет непривычно и возможно больно, потерпи. — тихо шепчет доминант, нежно целуя своего парня в губы, и собирая вещество на пальцы одной руки, второй лаская его кожу и пробираясь под боксеры.       Дефект тихо зашипел, впиваясь руками в простыню, чтобы хоть как-то подавить неприятное ощущение. Солдат, замечая такую реакцию, начинает выцеловывать чужие шрамы на шее и ключицах, будто осыпая безжизненные ветки цветами. Болезненное шипение сменилось тихими вздохами, и незаметно для пассива, тот вводил и растягивал его сильнее, и пусть растяжка будет идти чуть дольше, проблем не будет уж точно.       —Ты точно готов? — чуть обеспокоено спрашивает Трупер, когда они оба остались без одежды и полностью подготовленные. Бунтарь, не разрывая зрительный контакт, кивает, и солдат начинает действовать.       Тот нежно и аккуратно вводит головку, останавливаясь, и давая привыкнуть своему возлюбленному к заполненности. Привыкнув, ребел вновь кивает, тяжело дыша. Зелёный вводит уже половину, и со стороны серо-голубого раздаётся стон, точно услада для ушей актива. Чуть погодя тот вводит всю длину, и Дефект выгибается вновь, простонав имя своего возлюбленного. Пассив уже сам насаживается на член Трупера, безмолвно прося о большем. Солдат не сопротивляется, делая пару толчков, вновь выбив из парня сладкие, протяжные стоны, что слышать дано было только ему.       —Не смей останавливаться. — шипит нижний, грозно смотря в глаза доминанту. Зелёный кивает, начиная толкаться, и бунтарь вновь протяжно стонет.       Серо-голубой обвивает ногами талию Трупера, а руками шею, также утыкаясь в неё головой. Солдат вдыхает приятный аромат растрёпанных волос, постепенно ускоряясь, от чего стоны нижнего стали интенсивнее и чаще, но не громче, чтобы не разбудить тут никого. От ощущений ребел начинает оставлять засосы на шее своего парня, вызывая уже его стоны, так сказать, мстя. Зелёный подчиняется, наслаждаясь этим моментом полностью, как и его возлюбленный. Лишь похабные шлепки разгоряченных тел и стоны слышны в комнате, вызывая кайф. Оргазм подкрадывается резко и незаметно, и двое одновременно кончают, вжимаясь друг в друга, являясь одним целым. Тяжёлое дыхание обоих сливалось и стекающая белая, вязкая жидкость оставалась видна на белой кровати.       Дефекту такого оказалось мало, и тот, переворачивая партнёра оказывается сверху, седлая его член. Тот не медлит, начиная насаживаться и подниматься сразу, довольно вздыхая. Вздохи доносились и со стороны Трупера, что откинув голову немного двигал бёдрами, помогая. Чуть помянув угол, он нашёл чувствительный комок нервов и начал двигаться только под этим углом, выбивая стоны из седлающего. Солдат положил руки на бёдра ребела, помогая ему двигаться быстрее. Пара стонала в унисон, превращая пошлые звуки в мелодию, ведь после первого оргазма тела стали более чувствительны. Второй оргазм подошёл уже не так скрытно, но опять по таймингу, в одно время. Зелёный кончил внутрь серо-голубого, а тот, в свою очередь, кончил на живот первого.       Они упали рядом друг с другом на кровать, тяжело дыша, но довольно улыбаясь. Сил на слова не оставалось, и те вновь поцеловались, прижимаясь друг к другу. Прошептав «я люблю тебя», обессиленный ребел пал в царство Морфея, а Трупер, нежно поцеловав того в лоб, прошептал «я тоже люблю тебя» в ответ и принялся убирать остатки «игр», попутно укрываясь первой попавшейся простыней и под «накидкой» отнёс возлюбленного в душ. Ночь прошла не зря.       А где-то на крыше сидел Злой Манси, смотревший всё это шоу и доедая неизвестно откуда взявшийся попкорн, думая:       —«Блять, ну шторы (которых нет) просто ахуенные.»