***
Поведать эту «замечательную» историю во всех подробностях Жаку она не стала. Ибо, во-первых, приличные девушки о таком не рассказывают, а во-вторых, ещё больше чернить имя первого консула Романова не хотела, как никак ей в будущем с ним, возможно, придется сотрудничать. В общих чертах Александра пересказала их диалог, так же, как и Бонапарту, соврала про посредника, но добавила, что она будет сопровождать императрицу, дабы Сепари лишний раз не уличил её во лжи не задавал ненужных вопросов. Весь вечер, как и последующий день, Александра практически не выходила из своей комнаты, так как приходила в себя после осознания произошедшего между ней и Наполеоном. Конечно, его можно было понять и простить, ведь он не знал, что некая мадмуазель Воронцова – та самая Александра Романова. Но разве положение в обществе должно как-то влиять на отношение к человеку? Она была готова простить ему чрезмерные ухаживания. Но вот его настойчивость – нет. А если бы тогда Романова так яро не сопротивлялась? Что бы он сделал? Подобные действия непозволительны ни для какой девушки, без её на то согласия. И вот как после такого, простите, выстроить с ним деловые отношения? «Всё» — подумала Александра. — «Не я здесь пыталась соблазнить французского правителя, а наоборот. Значит, вся ответственность лежит на нём. Вот пусть теперь сам и думает, как наладить со мной контакт» Такой расклад её вполне устраивал, поэтому Романова с лёгким сердцем отступилась от душевных терзаний и перешла к решению насущных проблем. А именно, выбором платья и украшений для завтрашней встречи. Жак, в принципе не сильно разбиравшийся в женской моде, оказал ей содействие, продемонстрировав платья, которые он купил помимо красного, на всякий случай. Александра остановилась на светло-голубом, потому как оно сочеталось с её русыми волосами и зелёными глазами – надо же предстать перед мсье Бонапартом в лучшем виде, не так ли? Подготовив ещё парочку серёжек, жемчужное ожерелье и белый платок, ведь она заверила завязать его на своём запястье для отличительной черты, Романова смогла спокойно выдохнуть и немного расслабиться. Засыпая, Александра уже не волновалась по поводу неловкости, которая точно возникнет при разговоре с первым консулом. Больше её интересовала реакция Наполеона, когда он поймет, с кем на самом деле вёл такие двусмысленные переговоры. Интересно, что же он предпримет в такой ситуации?***
Первая половина дня проходила лениво и умиротворенно. Александра спокойно позавтракала, поболтала с Жаком на тему: «Как же сложно со своим начальством», даже почитала ту скучную философскую книгу и, в общем-то, ни о чём не переживала. Чувства, нахлынувшие на неё, остыли и больше не тревожили. Изводиться из-за какого-то там первого консула Александра явно не собиралась. Оставшись одна, так как Сепари уехал на работу, она принялась писать письма своим друзьям и коллегам. Отдельного внимания требовал её «любимый» Михаил Михайлович Сперанский, который с достоинством взял на себя роль попечителя и проводника русской императрицы в мир политики. Естественно, о своем побеге во Францию Романова элегантно умолчала, поэтому в данный момент она изливала на бумаге свои глубочайшие извинения и убеждала, что вернется в скором времени. Лизе и Адаму было отправлено одно письмо, ибо причины делить его между мужем и женой не существовало. В нём Александра дружеским тоном вещала о своих приключения, настигших её за границей, спрашивала об их делах, интересовалась деятельностью Негласного комитета в её отсутствие и просто писала, что скучает по своим друзьям. Тем временем, пока Романова рассылала послания, наступил вечер. Облачившись в новое платье и повязав на левой руке белый платок, Александра заправила выпавшую прядь волос за ухо и села в карету. Возле дворца она, глянув в окно, сразу заприметила прогуливающегося мсье Бонапарта, который покорно дожидался русской правительницы. Но как только он заметил подходящую к нему и отчего то слишком воодушевленную Александру, заметно опешил. — Мадмуазель Воронцова, не уж то вы мне соврали и назначили мне свидание не с русской императрицей, а самой собой? — усмехнулся Наполеон, не намекая ни на что романтическое. Видно, одной женской недо истерики ему хватило. — По-вашему я – безнравственная лгунья? Господин первый консул, вы сказали, что с платком на запястье вы с лёгкостью определите Её Величество, — Романова демонстративно помахала левой рукой. — Это вам о чём-нибудь говорит? — Невероятно... — в удивлённых чувствах произнес Наполеон. — Так вот почему вы умная, образованная и воспитанная леди. Рад вас приветствовать, Ваше Величество, — он галантно поцеловал её руку. — Такого необычного знакомства с высокопоставленными людьми у меня ещё не было. — Представьте себе, у меня тоже, — улыбнулась Александра. — Не хотите ли вновь осыпать меня комплиментами? — Если я так поступлю, то вы посчитаете меня недостойным вашего внимания. — Ну, ваши худшие качества я уже видела, — не пытаясь его оскорбить, сказала Романова. — Или у вас есть козырь в рукаве? — Ради такой женщины, как вы, я не прочь прятать в своих рукавах и несколько козырей сразу, — Наполеон игриво подмигнул ей, но тут же ретировался: — Прошу прощения, я привык общаться в подобном тоне, поэтому не обессудьте, если через раз я буду произносить нечто подобное. — Ничего страшного, — заверила Александра. — Ведь, находясь в обществе красивой девушки, так и хочется как-нибудь её расхвалить. На это предложение Бонапарт ничего не ответил, лишь едва заметно кивнул головой, согласившись с ним, и выставил свою руку так, чтобы Александра могла взять его за локоть. Войдя в сад, Романова некоторое время пребывала в полном восторге, ведь, несмотря на сгущающийся сумрак, цветы ещё не закрылись, а напротив поражали своими красками и запахами. Присев на скамейку, по бокам скрытую высокими деревьями, Александра не спешила начать диалог, она любовалась благоухающими растениями и наслаждалась атмосферой этого дивного места. — О чём же вы хотели поговорить, Ваше Величество? — ворвался в эту уютный «мир» голос Наполеона. — Вы ведь сотрудничайте с Англией и ни вам, ни мне не будет на руку франко-русский союз. — Я не желаю иметь вас в союзниках, — согласилась с ним Александра. — Но и в качестве врага мне бы не хотелось когда-нибудь с вами встретиться. — Какой же вы предложите компромисс? — Вы не лезете в мои дела, я не лезу в ваши. В крайнем случае, мне придется вас шантажировать, — Романова едва заметно хмыкнула. До мсье Бонапарта ей не приходилось использовать этот метод в политических целях. — Вы так удачно попытались меня соблазнить, что аж грешно будет не применить ваш проступок против вас. — И это мне говорит девушка, до смерти напуганная пару дней назад? — притворно удивляется Бонапарт. — Знаете, а вы очень коварная женщина. Только вот я бы в любом случае не смог бы вас... скажем так, взять силой. Пусть сейчас я и кажусь вам ловеласом, мужчиной, которому плевать на все границы дозволенного, но это не совсем верно. В военном плане – да, соглашусь, это так. Но вот позволить себе что-то такое в личной жизни – ни в коем случае. — Значит, вы бы меня отпустили, будь я менее расторопной? — Александра не ожидала увидеть другую сторону первого консула. — Да. Не взирая на вашу привлекательность, я бы не посмел сделать с вами что-то компрометирующее. «Когда он не пытается со мной заигрывать, то становиться вполне приятным и симпатичным человеком» — Что ж, тогда я крайне рада говорить с таким благородным человеком, — Романова растянула губы в примирительной улыбке. — А я рад, что мы с вами во всём разобрались, — улыбнулся ей в ответ Наполеон. — Погодите, выходит, никто не знает, что вы императрица? — Нет. Почему вас это так волнует? — Просто не мог понять, знает ли Сепари о вашем статусе. Со стороны вы выглядите очень мило, вот я и предположил, что вы таки всё ему о себе выложили. — И он бы с радостью доложил вам, что случайно подобрал в тюрьме саму русскую императрицу! — рассмеялась Александра. — Жак искренне верен вам, поэтому не смог бы скрыть сей факт. Но я его в этом обвинять не могу, ведь преданность – это самое важное качество для подчинённого. — Это вы верно подметили, — Наполеон осторожно перевел на неё взгляд. — Знаете, а ведь именно ваш ум и проницательность зацепили меня в первую очередь. — Вы намекаете на то, что про мои ноги вы соврали? — насмешливо произнесла Романова. — Вы когда-нибудь отстанете от своих ног? На вашем теле есть ещё много красивых мест, помимо них. — Как и на вашем. — Вы решили изобразить мои романтические потуги в вашу сторону? — Наполеон слегка не ожидал, что Александра позволить себе тоже кокетничать с ним. — Нет, я говорила абсолютно честно. Не то чтобы вы мой идеал, — Романова снова стала самой собой. — но вы достаточно хороши собой. — Благодарю за беспристрастную рецензию. — Почему же беспристрастную? — хитро прищурив глаза, спросила Александра. — Чем больше вы мне открываетесь, тем меньше я начинаю испытывать к вам неприязнь. Изначально меня оттолкнуло ваше, простите, скотское отношение к женщине, но как только вы мне это разъяснили, я легко смогла вас простить. — О, так вы всё-таки тогда отрицали свою симпатию? — усмехнулся Наполеон. — Не отрицала, — таким же тоном сказала Романова. — потому что её тогда и не было. И сейчас не отрицаю, если вы вдруг не заметили. — Поверьте, я заметил, — заверил её Бонапарт. — Меня просто забавляет тот факт, что стоило мне прекратить свои «захватнические» действия, как вы тут же преисполнились ко мне светлыми чувствами. — Меня, признаться, очень сбивал ваш романтический настрой. Из-за ваших постоянных попыток со мной сблизиться, я совершенно не понимала, что вы за человек, — Александра всплеснула руками. — А вот теперь поняла. — Она непринужденно коснулась его руки. — Вы ведь всё ещё должны мне тот поцелуй, не забыли? — Правда? Что-то не припоминаю, чтобы давала на него своё согласие. — Вы можете дать его прямо сейчас. — Хорошо... — Александра специально замолкла на несколько секунд. — раз вы так настаиваете... — Это означает «да»? — Несомненно. И только исключительно после этого слова, Наполеон позволил себе её поцеловать. Допустить второй промах он однозначно не хотел, так как и сам стал испытывать к российской императрице неподдельные чувства. Александра же переместила свои руки на его плечи и просто наслаждалась сложившейся ситуацией. «Приехала посмотреть Париж, называется» Но тот час же в её голову пришла одна ужасная мысль. Романова спешно отодвинулась от первого консула, покраснела и отвела взгляд. — А как же... — из-за сбитого дыхания она не могла произнести фразу полностью. — как же Жозефина? — И Александра уставилась своими полными сожаления глазами на Бонапарта. — Александра, ангел мой, не переживай ты так понапрасну, — постарался успокоить её Наполеон. — Мы давным-давно друг друга не любим, и, если говорить откровенно, она и сама не упускает шанса мне изменить. Я не стану принуждать тебя к чему-либо, моей любовницей ты не станешь, не волнуйся. Я просто разведусь с Жозефиной, и мы с тобой сможем быть вместе. Если уж не как союзники, то как возлюбленные. — Ты точно готов на развод ради меня? — неуверенно переспросила Романова. — Точно. Я бы не стал так заморачиваться из-за какой-нибудь «очередной». А ты, моя дорогая Алекс, определенно не входишь в эту группу девушек. — Тогда я могу быть покойна, — Александра приложила свою руку к груди и прикрыла глаза. — Поверить не могу, что ты так отчаянно желаешь быть со мной. — Любовь, знаешь ли, заставляет совершать и не такие безумства. — Знаю. Потому что на твоём месте, я поступила бы так же.***
«Здравствуй, Жак! Наверно, ты там меня уже обыскался, не так ли? Прошу тебя, не переживай, я в надёжном месте и с надёжным человеком. Ты говорил, что я могу жить у тебя сколько угодно и сама смогу решить, когда мне покинуть твой дом. Что ж, как видишь, я решила. Спасибо тебе за оказанную любезность! Как никак предоставить такое комфортабельное жилище для российской императрицы, надо ещё суметь. Что, удивлён? Представляешь, я и есть та самая Александра! Ни в коем случае не смей себя в чём-нибудь винить! Ты обращался со мной, как с равной, и за это я тебя безмерно уважаю. Буду рада выразить это при личной встречи. Ещё раз сердечно благодарю тебя! Если тебе любопытно где я и с кем, то знай, что вокруг первого консула совсем недавно стала крутиться одна надоедливая и упрямая девушка. Как считаешь, у неё с ним есть какой-нибудь шанс на счастливое будущее? Представь себе, какая-то иностранка и первый человек в стране. Вместе. Бывает ли такое?»