Первый и последний раз в Эдельвейсе

      Пока в темноте комнаты раздавалось тихое дыхание соседей, Шастун глядел в деревянный потолок. Где-то за окном слабо слышались сверчки. Задумавшись, провел подушечками пальцев по стыку между дощечек.       Он одновременно хочет проводить смену в тёплом кругу друзей, попивая чай и слушать их истории, пока руки будут обвешаны красивыми браслетами, кольцами. И одновременно жаждет приключений, что проскользнули мимо него ещё в начале подростковых лет. Надеть бы черную кепку, взять пачку дешёвых сигарет и убежать куда подальше, раскинув руки, наслаждаясь музыкой. Жить и наслаждаться моментом, забыв о каком-то там далёком будущем, о котором все всегда хотят напомнить. Мысленная чаша весов стояла ровно, пока от непонимания, чего же ему надо, сжимались руки.       Так было, есть и будет всегда. В его жизни на постоянной основе. Вот такой Антон человек, решил он сам же. Такой человек, что подолгу выбирает товар в магазине, что думает рискнуть или нет, жалеет, а потом пытается забыть об упущенном шансе. И это не долгие думы на холодную голову – это пустая трата времени и сил, как бы он ни старался перестать.       Неопределённый – слово подходит к его личности. Добрый, дружелюбный, иногда стеснительный и неопределённый.       А ещё он слишком любил анализировать. Себя, друзей, знакомых. Всех, с кем когда-либо пообщался. Жесты, привычки, фразы, мысли, сказанные вслух, что явно должны были остаться лишь монотонным голосом в голове. Серёжа, когда волновался, поправлял хвостик или проводил рукой по волосам. Димка – сжимал ручки, карандаши, иногда слабо бил по столу ладонью, если его разозлят. Только анализ себя закапывал, пока мысли носились, словно детской каруселью. То они помогали найти частичку счастья, то заставляли не спать ночами, поглядывая в окно или книгу.       Услышав шорох одеяла снизу, Шастун резко отдернул худую руку от потолка.       «Действуй, перестань думать так много. Говори, делай» – понеслось в голове. Старый совет друга из интернета.       Парень глянул вниз, свесив голову, придерживаясь за бортик. Глаза резанул тусклый свет. – У тебя есть интернет? – прошептал Антон, который свой бесполезный телефон носил в кармане, надеясь увидеть подключение к сети среди глуши этого густого леса. – Бл...ин, – ладонь Попова дрогнула, гаджет чуть не упал вниз. Арсений повернулся на спину и уставился наверх, – ты почему не спишь? – Не хочется. Вопросом на вопрос не вежливо, кстати. – Нет у меня его. Это скачанная книга. – Глаза испортишь. Лучше бы спать лёг, – Антон перестал держаться за бортик кровати и вновь откинулся на светлый матрас. – Я привык уже, – донеслось спустя двадцать секунд. – Арс, – тихо позвал Антон, впервые сократив имя вожатого. Арс и Тоха. – М-м? – Ты был в том заброшенном доме? – Шаст, ты же знаешь, что там опасно, никто туда не пойдет. – Выключи своего внутреннего деда. Был или нет? – Один раз... Хотя нет, два. – И как там? – просыпается искренний интерес. Разгорается, как фитиль новенькой свечки, как поджигается спичка. Спустя такое долгое время, но появляется. – Пыльно, грязно и скучно, – хмыкнул Попов. – И всё? Давай подробности, – Антон всё ещё лежал, прикрыв глаза и положив руки под голову. – Один ходил? – Я бы потерялся. С Оксаной и Стасом. Не перебивай, раз спросил. – Всё-всё, молчу. – Большое здание, пару лестниц, два этажа, есть ещё чердак и погреб, но они закрыты. Даже палки приколотили. Хозяева и вещи не забрали, всё как стояло, так и стоит. Никто кроме вожатых не ходит туда, а грабителей нет в таком захолустье. Всё на местах лежит. Там ещё сад есть, красивый, но такой заросший. В прошлом году успел нарисовать быстренько. – Ты и это умеешь? – полусонно ответил Шаст. – Я много чего умею, – вздохнул Арсений, – только всё это бесполезное. Максимум – могут посмеяться на сцене в лагере, – с лёгкой грустью продолжил он. – А мне понравилось, как ты танцуешь и шутить. Правда. – Потому что смешно и весело? – в обычно твёрдом голосе слышалась обречённость. Такая странная, еле уловимая слухом и тонущая в тишине. – Нет, Арс, это просто... Ты. Не знаю, как объяснить.       Послышался лёгкий смешок. – Спасибо, Тох, я понял. Давай спать, уже полвторого. – Спокойной ночи.