Первый и последний раз в Эдельвейсе

– Арс, ты на месте? – Антон трясся в такси, неудобно согнувшись в небольшом салоне.       Его автомобиль бессовестно забрал Попов, уехавший раньше него по срочному вопросу об охране. – Да-да, ты скоро? – отвечал на автомате в трубку мужчина, пока сзади были слышны шорохи бумаги. Опять возился с документами. – Минут пять или семь. Я тебе поесть привёз. Мне тебя где найти? – уже более мужественным голосом спрашивал Антон, хоть и прошло всего два года.       Теперь ему девятнадцать. Он больше не учится в вузе, отчислился ещё полгода назад. Теперь он писатель, который опубликовал уже свою вторую работу буквально несколькими днями ранее. Первую книгу его авторства раскупили и полюбили достаточно быстро. Романтика, двое парней и... лагерь. Шастун дописал ещё лагерную зарисовку с секции чтения, выпустив в интернет. – Понял, давай у нашего домика, хорошо? Дорогу помнишь? – Конечно, – такси вновь подскочило на ухабе. Чёртовы дороги до лагеря. – Всё, целую, пока, – послышались краткие гудки.       Заплатив водителю, кое-как выйдя из машины и прихватив рюкзак, Шаст поправил мятую кофту. Вновь та же стоянка, тот же деревянный забор, даже табличка не изменилась! Только теперь краска на ней была новенькой, блестящей и яркой. Парень и не надеялся на то, что всё получится, что название лагеря сохранится. Антон оглядел ещё пустую стоянку для автобусов и двинулся вперёд, проходя пост охранника, который теперь появился.       Кивнув ему, Шастун огляделся, будучи на территории лагеря. Как же тут всё похорошело за это время. Умелыми руками и огромным трудом здание администрации обновили, сделав точно таким же, как ранее. На стадионе теперь были не только старые ворота, но и несколько турников, площадка для баскетбола и волейбола. Актовый зал почти не тронули, только обновили плотный материал, что был на стенах два года назад. Появилось больше скамеек, фонарей. Здесь стало ещё более уютно, чем раньше.       Дойдя до главной дороги, а, по сути, небольшой поляны с местом для костра посередине, повернул налево, потом направо. Ноги сами несли его к знакомому домику, на котором даже цвет краски не сменили. Постучавшись в нетерпении, зашёл внутрь, вдыхая аромат дерева и знакомых духов. – Выкидывай свои бумажки, – промурлыкал Антон, подходя и обнимая Попова сзади. – И тебе привет, – мужчина оставил мимолётный поцелуй, а после поправил очки, которые теперь иногда носил, работая с бумагами. – А кем буду я? – Заместителем директора, очевидно. – Отрывай задницу, пошли полежим, – канючил Шастун, – я тебе тортик принёс. – Это теперь кровати для детей, нельзя. – Я разрешаю. Пиздец, ты нудный директор. Где же наш угарный Пашка? – Всё-всё, убедил, – Арсений встал со стула и вместе со своим парнем рухнул на мягкий матрас, чуть не ударившись головой. – И что ты скажешь как директор лагеря в первый день? – Не знаю ещё, если честно. Волнуюсь немного, – Попов уселся рядом и положил голову ему на плечо, забрав контейнер с чизкейком и ложку. – Ничего, придумаем что-нибудь. Ещё целая ночь, – Шастун приобнял его, – Волю же звать будем? – Конечно, Лясю ещё. – А остальных? – Ты думаешь, они приедут? У них забот выше крыши. Потом как-нибудь, на следующую смену. Нам ещё подарки им покупать. – У них же в субботу свадьбы? – Именно. Билеты на пятницу уже купил. – Спасибо, родной, – Антон поцеловал его в макушку. – Как я рад, что мы смогли всё это доделать, Антош, ты бы знал. – Знаю-знаю. Не переживай, завтра всё стопудово пройдет прекрасно. Я рядом, Пашка, если что, поможет. – Давай фильм посмотрим? – На телефоне? – Да, сейчас только это хочу. – А меня? – Не-а. – Что за рассказ бывалого пиздабола, – усмехнулся парень, но всё же достал телефон, – какой хочешь?       Много произошло за эти два года. У «Эдельвейса» появились крупные проблемы после того, как парни уехали с той смены. Одного ребенка не смогли отыскать в лесу, когда тот выбежал искать родителей на автобусную остановку. Но мальчика всё же нашли спустя несколько часов. Он спрятался за пышными кустами малины, где и просидел почти весь день. После этого разъярённые влиятельные родители почти что закрыли лагерь к чертям. Павел Алексеевич тогда совсем себя извёл. Ходил бледный и худющий как смерть. Но вовремя Арсений решил позвонить старому знакомому насчёт лагеря, пытаясь устроиться туда на работу заместителем директора. Тогда-то он и узнал про закрытие, лишение лицензии и всей прочей гадости. Богатенький отец постарался на славу: отсутствие одного огнетушителя, охранника и облупленную краску посчитали как непригодные условия для жизни детей в лагере.       Попов обговорил всё с Волей, договорился и начал упорно трудиться, зарабатывая деньги, вкладывая силы и средства на возвращение утраченного. В итоге всё вышло даже куда лучше, а правительство над «Эдельвейсом» передали ему. После этого тот ещё неделю светился от счастья, пока на его голову не свалилась куча бумажной работы. Но по сравнению с тем, что они прошли – это мелочи. – Подожди, Поз пишет, – Антон поставил фильм на паузу, вынырнув из воспоминаний. – М-м, я почти спал, – Арсений зевнул и крепче обнял своего парня. – Арс, Арс! Они ждут ребенка! Позов и Катя будут родителями! – восторженно, поделился Антон, окончательно разбудив уже повеселевшего мужчину. – Здорово! Они так долго пытались, – искренне счастливо ответил Арсений. – Ира с Серёжей с ума сойдут! Ой, Дима звонит по видео.       Шастун кликнул по гаджету. – Привет, – неловко почесал голову Дима. – Серёга с Ирой уже знают? – обняв Попова, пытаясь вместить и его в обзор камеры, задал вопрос Антон. – Да, сейчас тоже подключится. – Отлично!       Счастливые, уже чуть позврослевшие ребята общались ещё три часа, обсуждая предстоящие свадьбы, беременность и лагерь. Говорили до тех пор, пока не начали зевать поочередно.       Знал бы кто нибудь из них, как сильно изменятся их жизни после той самой смены. Знал бы тот тоскующий, совсем молодой Антон, ищущий кепку, что свяжет свою с вожатым. Не знал никто, но рады оказались все.       Перед тем, как провалиться в сон, Шастун пробормотал Арсению простое: – Мы всё сможем.