***
Оставались считанные дни до окончания учебного года, когда коридоры Хогвартса почти полностью опустеют, в учебных классах воцарятся тишина и книжная пыль, а из мрачных закоулков замка появятся призраки, которые обычно избегают молодых волшебников. Эта мысль тяготила юную хранительницу по двум причинам: на какое-то время ей придется расстаться с Оминисом, а еще вернуться в приют. Непонятно, от какой из них больше щемило в сердце, точно так же как перед тем, как попасть в хранилище древней магии. Прошлое лето она почти полностью провела со своим ныне почившим наставником, затем поступила в Хогвартс, отметила свое шестнадцатилетие, а после и вовсе погрузилась в волшебный мир настолько глубоко, как даже не могла никогда себе представить. Девушка не хотела допускать и мысли о возвращении в приют после всего произошедшего. Для нее он стал прошлой жизнью, словно это было не год назад, а много десятилетий. В том мире она себя уже не представляла: нельзя использовать магию, нельзя рассказывать о событиях этого года, нельзя ничем делиться с маглами, даже самым маленьким секретом. Пришлось бы придумывать объяснения тому, где она пропадала все это время, и притворяться все той же Эмили, которой она уже не являлась. Но ей больше некуда было возвращаться. Девушку радовало лишь то, что Себастьян уехал при первой же возможности домой, не дожидаясь результатов СОВ, к своим сестре и дяде. Фелдкрофт находился в почти пешей доступности от Хогвартса, и парню не нужно было ждать поезд, который по своему обыкновению каждый год в один и тот же день увозит перевозбужденных от предвкушения лета детей уже много лет подряд. С Сэллоу Эмили почти не виделась с того дня в большом зале, когда ученики и профессора прощались с Элеазаром Фигом. Друзья тогда ее поддержали и на время забыли свои разногласия, снова сблизившись, но она не знала, о чем с ним говорить, для того чтобы окончательно простить Себастьяна нужно было время. На удивление, парень не позвал подругу на лето с собой, как в прошлый год Оминиса. Конечно, сейчас все его мысли были об Анне, особенно после того, как Эмили рассказала ему про причастность Руквуда к проклятью его сестры. А может, он и вовсе не хотел звать подругу, возможно, ему было все равно, точно так же, как и тогда, в скриптории, когда о ее состоянии после Круциатуса позаботился только Оминис, донеся девушку на руках до спален, в то время как сам Себастьян ударился в изучение мрачной комнаты и его содержимого, вмиг забыв о содеянном. С Оминисом она тоже не могла поехать, ведь этим летом ему было велено вернуться в родовое поместье, где ей точно не место. Для семьи Мракс она была грязнокровкой, хоть и о ее происхождении ничего не известно, она по умолчанию будет считаться для них маглорожденной, пока не доказано обратное, как минимум потому что ее воспитали маглы, и даже само появление девушки на пороге поместья будет считаться оскорблением столь аристократичной и чистокровной семьи. Эмили сомневалась, что Оминис захотел бы провести с ней все лето, даже если бы его семья относилась к маглам и всем, кто связан с ними, как-то иначе. Именно поэтому она приняла твердое решение обратиться к профессору Уизли и обсудить с ней свое пребывание в школе на лето или хотя бы его часть. После смерти профессора Фига, она стала наставником Уильямс, так как считала, что девушка еще достаточно неопытна во владении магией и отстает от своих однокурсников, несмотря на хорошо сданные СОВ, и ко всему прочему является новой хранительницей древней магии, за источником которой девушке предстоит присматривать, в то время как присмотр нужен ей самой. Эмили доверяла женщине, и считала заместительницу директора своим наставником намного ранее, но ее мнение по поводу СОВ расходилось с мнением Матильды Уизли — девушка упорно считала, что баллы были завышены за ее «заслуги». А что касается владения магией, она знала и умела куда больше, чем могла себе даже представить профессор.Пролог
16 марта 2023 г. в 02:54
Себастьян никогда не был обделён вниманием учениц Хогвартса, чуть ли не с самого поступления в школу магии притягивал других своим обаянием и харизмой и легко заводил новые знакомства. Он обладал смазливой внешностью и один из немногих слизеринцев имел еще и притягательную улыбку, словно у только что тщательно вычесанного и досыта накормленного жмыра, которая гармонировала с растрепанными каштановыми волосами с рыжим отливом, усиливающимся за счет большого количества веснушек на лбу и щеках.
Остальные же слизеринцы, в большинстве своём, были угрюмы, надменны, горделивы и заносчивы. Со стороны могло показаться, что это лишь ярлык, навешиваемый на Слизерин другими учениками, но лишь учащийся на этом факультете понимает, что это не так уж и далеко от правды. Взять ту же Нериду Робертс, которая, проиграв Эмили в дуэльном клубе, разразилась оскорблениями и угрозами в адрес последней. Или Имельду Рейес, которая украла и спрятала плюй-камни одной из учениц Когтеврана, а еще при любом удобном случае хвасталась своим мастерством полета на метле, в тайне мечтая попасть в команду по квиддичу. Так или иначе, носители мантий с зеленой отделкой обладали не только отрицательными качествами — они были рассудительны, хитры, умели добиваться поставленных целей за счет своих амбиций и желания признания и были преданы тому, что делают, доводя задуманное до конца.
«Слизерин — факультет, выпускники которого становятся тёмными волшебниками», — фраза, услышанная Эмили от первокурсников в первый день, когда распределяющая шляпа определила ее судьбу на ближайшие пару лет. Они перешёптывались между собой, непонятно, обсуждая то ли ее внезапное появление, то ли просто волнительные события вечера, большую часть которых сама девушка пропустила. Она была ничуть не менее любопытна этих одиннадцатилетних ребят, наверное, даже более, ведь для неё мир, в котором существуют волшебники, магия и даже специальная школа, где этому обучают, открылись совсем недавно.
Тот вечер был щедр на события для новоиспеченной пятикурсницы. Именно тогда она познакомилась с Себастьяном Сэллоу, Оминисом Мраксом и другими обитателями гостиной Слизерина. Сэллоу и в этот раз, без исключений, оказал своё обаяние на пепельноволосой сокурснице. Но в отличие от большинства девушек, Эмили не разделяла их симпатии к брюнету, ей больше по душе был молчаливый потомок Мраксов. И вовсе не потому, что в этом учебном году Себастьян проявил себя с самой тёмной стороны, какую себе может представить разве что один из узников Азкабана. Если отбросить его связь с темной магией, он умело манипулировал друзьями в своих интересах, не раз заставляя их переступать через себя, испытывал дружбу на прочность, как только мог. Вменял чувство вины, приплетая нежелание помогать Анне, обманывал, сталкивал Оминиса и Эмили из раза в раз лбами, и что самое важное для девушки, абсолютно не заботился, что при всем этом чувствуют остальные, включая Анну и Соломона. Тем самым Себастьян воплощал самые худшие черты, приписываемые факультету, но пытался это спрятать за напускным дружелюбием и самопожертвованием ради Анны.
После всего произошедшего Эмили с Оминисом не знали, как относиться к Себастьяну. Несмотря на то, что они все же скрыли его поступок, к которому привел еще ряд не простительных вещей, в том числе и заклинаний, оба терзались в сомнениях, стоило ли продолжать дружбу. С одной стороны, укрывание Сэллоу означало, что они его простили, а с другой — они просто не хотели вмешиваться в судьбу друга и решили таким образом сохранить нейтралитет. Ведь Соломон Сэллоу в тот день не погиб, Эмили хотелось верить, что благодаря ей, но в глубине души она понимала, что именно по ее вине Себастьян активировал реликвию, а Соломон оказался в тех катакомбах. Ведь это именно она помогала Себастьяну, уговаривала Оминиса открыть скрипторий, сопровождала в поисках реликвии и даже позволила вынести ее из катакомб, несмотря на сопротивление Мракса. Если бы девушка могла знать, что все так закончится… А ведь могло быть и еще хуже, если бы она не отбила заклинание Авада Кедавра своего друга, направляя его энергию в стену и обрушив один из сводов зала, едва не замуровав их в этих катакомбах. Если бы не выбила палочку из его рук, защищая Соломона, и не наложила на самого дядю заклинание забвения, чтобы он не мог сдать ни ее саму, ни младшего Сэллоу Министерству. Так или иначе все трое были связаны не только прошлой дружбой, но и общей тайной, настолько ужасной, что не пришла бы в голову ни одному из ныне учащихся в Хогвартсе. У каждого из решений были последствия и ответственность за них.
Обливиэйт. Эмили порой желала, чтобы это заклинание применили и к ней самой, чтобы она могла забыть свои чувства к Оминису. Она и раньше не могла рассчитывать на взаимность друга, а сейчас и подавно. Ее участие в этих событиях не могло не повлиять на отношения девушки с Оминисом. Они не были идеальными ввиду постоянных споров о действиях Себастьяна, но сейчас заметно испортились: парень в тайне злился на нее, девушка была в этом уверена, возможно даже ненавидел, ведь она и сама себя ненавидела. Эмили никогда не забудет его слова у тех пресловутых катакомб: «Ты поклялась остановить Себастьяна, и смотри, чем это закончилось». Она считала, что сделала все правильно, так как Себастьян все равно бы поступил так, как поступил, с помощью своих друзей или без нее. Она лишь хотела быть рядом, чтобы уберечь его от роковой ошибки. Хотела сохранить отношения с ними обоими и саму дружбу между парнями. Но на двух стульях не получится усидеть, Эмили поняла это только позже, потому что она не уберегла ни то, ни другое.