Воронежское солнце среди питерских туч

                        Тёмный автомобиль въехал в ничем не примечательный двор, расположенный на задворках одного из спальных районов Петербурга. Покружив вокруг в поисках свободного парковочного места, тёмная бмв, зашла на второй круг. В конце концов после продолжительных поисков, благодаря удачному стечению обстоятельств, водитель смог притулить свое транспортное средство между старым проржавевшим жигулем и монструозным черным гелендвагеном, как раз на место едва успевшей уехать серой мазды.       Переключив коробку передач на нейтралку, Арсений поставил машину на ручник и позволил себе откинуться на спинку сиденья, оставляя руки расслаблено лежать на руле, а взгляд направив на проступающий в ярком свете фар дом напротив. Разглядывая многоэтажку, мужчина, казалось, выпал из реальности, из-за чего почувствовав осторожное касание к своему правому бедру, он вздрогнул. Взгляд Попова устремился вниз, к своим ногам, где на фоне чёрных джинс бледнели тонкие пальцы, увешанные кольцами. Он заторможено моргнул, выплывая в реальность из призрачной дымки задумчивости, Арсению потребовалась секунда, чтобы осознать себя и окружающее пространство.       Тем временем левая рука Антона начала нежно оглаживать чужое бедро, медленно скользя к внутренней стороне, поднимаясь все выше.       — Тох, нет, — судорожно выдохнул Арсений, стремительно перехватив руку Шастуна. Парень замер, поддавшись ближе к мужчине, глубокая складка пролегла между его бровей.       — Арс скажи, что не так? — в голосе Шаста смешались тревога и раздражение.       — Все хорошо, просто здесь нас могут увидеть — Стас и так злой, а если нас запалят обжимающимися в машине, он точно нас со свету сживет, — начал объяснять Арсений, мягко сжимая руку парня, и заглядывая в его ореховые глаза.       — Да вокруг нет никого, а если кто и есть — сто пудняк им не до каких-то мужиков, сидящих в какой-то там машине, — закатил глаза Антон.       — Я тоже самое про Кронштадт думал, если помнишь, как-то не сильно фортануло, — отвернувшись и отпустив руку парня, проронил мужчина, заглушив машину и вытаскивая ключ из замка зажигания.       — Ты из-за этого загоняешься? Да ничего же толком не случилось. Доказательств, сам знаешь, нет, а слухи, и так слухов дохуя причём разных. В том числе самых фантастичных. Не вижу в этом проблемы, — пожал плечами Шастун, отстегивая свой ремень безопасности.       — Ладно, пойдём домой, — завершая зарождающийся спор вздохнул Попов, выходя из машины, а затем направляясь к поблескивающему в свете фонарей уличного освещения козырьку подъезда.       Шастун поспешил вылезти следом, в несколько шагов догоняя остановившегося под козырьком мужчину. Пикнув сигнализацией, Попов закрыл машину и поспешил скрыться в подъезде, предварительно приложив магнитный ключ к домофону. Антон нырнул в дверь следом за ним, сверля внимательным взглядом спину молчащего спутника.       Проигнорировав лифт, Арсений начал стремительно подниматься по лестнице, перебирая связку ключей у себя в руках. Тусклая лампочка мигала под потолком, кособокая жестяная банка испод кофе сиротливо стояла на посеревшем и облупившемся от времени подоконнике, доверху заполненная белыми и рыжими бычками, вялый фикус понуро стоял рядом в аляповатом горшке.       Арсений не стал задерживаться и стремительно преодолел лестничный пролет, а затем остановился у двери квартиры и он обернулся, в ожидании, когда поднимется запыхавшийся Шастун.       — Как сука высоко… Уф, как ты вообще даже не устал? — судорожно глотая воздух, спросил Антон, привалившись к светлой салатовой стене слева от железной двери в квартиру Арсения.       — Всего лишь пятый этаж, курить меньше надо. Тогда может дыхалка лучше будет, — пожал плечами мужчина, звеня связкой ключей в попытке попасть ключом, сжатым в трясущихся пальцах в замочную скважину.       Шастун повернул голову, наблюдая за своим спутником, остановив взгляд ореховых глаз на чужих руках. Почувствовав взгляд партнера, Попов кашлянул, смущенно потерев левой рукой шею, не оставляя попыток открыть дверь.       — Может, я помогу? — Антон кивнул на связку в руках мужчины, обеспокоено глядя на него.       — Все в порядке, я сейчас, дай мне секунду, — Арсений поднял руку, прерывая, попытавшегося еще что-то сказать Шастуна.       В конце концов сумев попасть ключом в замочную скважину, мужчина открыл дверь квартиры и развернулся к парню, жестом приглашая того войти.       Отлепившись от облюбованной стены, Антон вошёл в прихожую, привычным движением включил в коридоре свет, скидывая ботинки. Закрыв за собой входную дверь, Арсений прошествовал до банкетки, устало приземлившись на сиденье, он прислонился затылком к шершавой поверхности стены и прикрыл глаза.       Повесив куртку на крючок, парень обернулся к мужчине, который не соизволил даже разуться, а просто сидел на банкетке безвольно обмякнув, всем своим видом демонстрируя усталость. Огладив взглядом фигуру Арсения, задержавшись на его бледном горле с выступающим кадыком и подрагивающих тонких пальцах, сжимающих полы пальто, Шаст глубоко вздохнул, медленно выдыхая сквозь зубы, и присел на колени перед Поповым, аккуратно снимая его чёрные лакированные щегольские ботинки вместе с носками сначала с правой ноги, потом с левой, попеременно массируя перманентно холодные ступни, активируя вялое кровообращение.       — Арс, давай все же поговорим, а? — разрезал воцарившуюся тишину хриплый голос Антона, который перед тем, как отпустить левую ногу партнера, нежно поцеловал выступающую косточку на щиколотке.       Почувствовав горячее дыхание возлюбленного на чувствительной коже, мужчина вздрогнул, открыл глаза и опустил взгляд вниз, скользя им по знакомому до каждой черточки лицу, заостряя внимание на складке между бровей и печальных ореховых глазах. Запустив пальцы в непокорные вихры парня, Арсений начал задумчиво перебирать его каштановые кудри.       — Да все в порядке Тох, не боись, — растянул губы в кривой улыбке Арс, безуспешно стараясь придать голосу бодрое звучание.       Услышав ответ Попова, парень поджал губы, тяжело вздохнул, облокотившись руками на свои колени, поднялся, возвышаясь над Арсением.       — Арс, твою мать, ты заебал. Я же вижу, что какая-то хуйня происходит. Ты в последнее время сам не свой. И, блять, только попробуй сказать, что это не так! — оборвал, пытавшегося возразить мужчину.       — Ты по телефону был безэмоциональный что пиздец, я будто с ебучим роботом разговаривал. Сразу просек, что чёт не то случилось, поэтому и примчал. И действительно, ты то замороженный пиздец, то вроде отстаиваешь, а потом бац, блять, и снова ледышка. Ладно бы просто морозился, плавали знаем, так ты же тонкий стал, как ебучее стекло —неправильно сожмёшь, надавишь сильнее — раскрошишься. Уже, блять, крошишься! И все туда же — нормально все у него, — ебать, я вижу это твое нормально! — воскликнул Антон и вскочив на ноги начал расхаживать из стороны в сторону, не глядя на Попова, который с каждым произнесенным собеседником словом, сжимался все больше, опуская голову и обхватывая себя руками за плечи.       — Мне казалось, что мы уже давно прошли вопрос доверия, во всяком случае я, блять, надеялся, что если что-то случится ты мне скажешь, так нет же сука! Ладно, мне не говоришь, Сереге хотя бы сказал — он тоже заметил, беспокоится о тебе, козлине, а у него «все нормально» — размахивая руками передразнил Арсения Шаст. Остановившись напротив затихшего мужчины, Антон снова сел перед ним на пол, обеспокоено вглядываясь в застывшее лицо с зажмуренными глазами.       — Арс, я правда волнуюсь, хотя бы скажи с чем это все связано? Тебе кто-то что-то спизданул, а ты загнался? Или какой-то пиздец случился? — сыпал вопросами парень, положив подбородок на чужие колени, он обвил их своими руками и впился взглядом в лицо Арсения снизу вверх.       — Это просто лично мои загоны, Тох, ничего страшного не случилось. Я справлюсь. Просто период не самый удачный. Не хотел, чтобы ты меня таким видел, — немного рублено ответил Попов, неохотно открывая глаза. Увидев состояние собеседника Арсений ласково погладил пальцами левой руки место между чужих бровей, в попытке разгладить залегшую складку.       — Насчет чего загнался-то расскажешь? — спросил Антон, перехватывая руку мужчины и аккуратно целуя ладонь, прижимаясь к ней щекой. Шастун ластился как маленький щенок, стараясь погасить клокочущее внутри раздражение напополам с обидой.       Попов тяжело вздохнул и уставился в какую-то точку выше головы Антона, избегая смотреть собеседнику в глаза:       — Да и говорить-то особо не о чем, устал пиздец. От мыслей, сомнений, внимания этого пристального со всех сторон. Везде играю, на сцене, в кино, в жизни. Забыл уже, как это — не играть, — тихо признался Попов, сильнее сжимая пальцами правой руки ткань пальто, — Не знаю, что из того, какой я сейчас моё, а что маска. Не знаю любишь ли ты меня или того, кого я изображаю. Я потерялся, в себе и в тебе, чувствую, что настолько растворяюсь в нас, что роль, которую я все это время играл, меняется. Арсений с телевизора до наших отношений и после — разные люди. Значит и я сам уже другой человек. А если это так, то кто я? Какой я теперь? Что игра, а что жизнь? Совсем запутался. И в лжи, и в себе, — быстро, будто боясь передумать, Арсений вывалил на Антона бурный поток своих мыслей, который смёл на своем пути выстроенные Поповым баррикады из рационализации и самоконтроля.       Мужчина аккуратно высвободил свою левую руку из плена пальцев Шастуна, начав массировать левый висок, в котором постепенно нарастала раздражающая ноющая боль. Антон затаил дыхание, боясь спугнуть сыплющиеся как из рога изобилия откровения, внимательно вслушиваясь в то, что говорил Арс, и начиная все больше хмурится.       — Я же понимаю, что наша с тобой история вообще ни к времени и ни к месту. Мы не сможем открыто проявлять свои чувства на публике, только в шутку в сценке, исподволь. Бесит. Стас заебал со своей заботой о шоу и неуместными лекциями об отношениях. Поклонники догадываются, строят теории, находят правду среди слухов. Сложно, запутался как рыба в сетях и не выпутаться, и мысли, куча мыслей: хороших, плохих, страшных. И чувств не меньше, уже даже хуй знает что чувствую. Знаю только, что устал пиздец, Тох, а что делать не знаю, — вздохнул Попов, тяжело вставая с банкетки. Пальто нехотя сползло с понурых плеч мужчины, оставаясь лежать на полу в коридоре. Арсений не глядя на Антона поплелся в ванную комнату, стремясь смыть с себя усталость и налет серых мыслей.       — Арс, ну что ты, право слово, — крикнул вслед Попову парень, поднимая пальто с пола и аккуратно вешая его в шкаф. После чего он в нерешительности замер в коридоре не зная, что говорить и делать.       — Давай чаёчку наебнем, посидим поговорим? Перетрем чё да как, — через пять минут предложил Шастун подходя к двери ванной и просовывая голову в щель приоткрытой двери.       — Да, хорошо Тох, завари мне ромашковый, если не трудно, — попросил Попов, пытаясь привести себя в чувство посредством умывания холодной водой и не оборачиваясь на собеседника.       — Окей, понял-принял, — кивнул вихрастой головой Антон, отправляясь в сторону кухни и шаркая ногами одетыми в тапочки.       Подождав пока шаги парня затихнут в районе кухни, Попов вгляделся в своё отражение в зеркальной поверхности дверцы шкафчика, висевшего над раковиной. Из зазеркалья на мужчину устало смотрели поблекшие голубые глаза, в обрамлении глубоких морщин. Поникшие уголки рта, как ни пытался Попов, ни могли сложиться даже в маленькую измученную улыбку. Взгляд скользящий по отражению отмечал все более явные признаки возраста и хронической усталости. Руками облокотившись на белые бока раковины, Арсений зажмурился, до боли в пальцах стискивая гладкий фаянс. Сделав глубокий вдох и медленный выдох сквозь сжатые зубы, мужчина засунул голову под струю холодной воды, которая лилась из хромированного крана.       Постояв таким образом пару минут Арс выпрямился, с намокших волос ручейками стекала вода, затекая под ворот тёмной кофты, она неприятно холодила чувствительную кожу, заставляя мужчину ёжиться от неприятных ощущений.       — Все, Арс, хорош выёбываться и строить из себя провинциальную королеву драмы. У тебя все заебись, — проговорил Попов, открывая глаза и снова вглядываясь в свое отражение. Мужчина попытался придать себе самоуверенный вид, вкладывая в слова убеждённость которой у него не было.              — Да кого я, блять, обманываю… — на выдохе пробормотал мужчина, зарываясь пальцами левой руки в мокрые волосы, не прекращая смотреть на своё отражение.       — Арс, ты там утопиться собрался? Вылезай русалочка, чай готов, — крикнул Антон, выглядывая из кухни в коридор.       — Секунду, сейчас приду, — крикнул в ответ Арсений, выключая воду и доставая из шкафчика над стиральной машиной свое полотенце, а затем начинал активно вытирать свою мокрую голову.       — Окей, я тогда пока чаёк по кружкам разолью, — уже тише проговорил Антон, направляясь к обеденному столу, наполнять чашки горячей водой из только что вскипевшего чайника.       Попов снова подошёл к зеркалу, кинув влажное полотенце на стиралку. Встретившись взглядом со своим отражением, Арсений кивнул самому себе:       — Соберись козлина, не порть ни себе, ни ему совместный вечер, — мужчина вздернул вверх нос, и открыл зеркальную дверцу, забирая оттуда свои стильные очки. Водрузив их себе на нос, Попов вышел из ванной комнаты.       — Ну че, проходи, садись, чаечек готов. Как заказывал — с ромашкой, — махнул рукой в приглашающем месте Антон, как только Арсений перешагнул порог кухни.       Окинув взглядом светлую кухню, две дымящиеся кружки на столе, замершего рядом нервно улыбающегося Шаста, крутящего свои кольца на длинных пальцах, Арсений выдохнул, казалось вместе с воздухом его тело покинул и груз, давящий на грудь, мешающий спокойно спать по ночам.       — Спасибо, Тох, — севшим голосом проговорил Попов, подходя к парню и обнимая его за талию, зарываясь носом в ткань толстовки на груди парня.       — Арс, ну че ты, — только и смог пробормотать Антон, обнимая Арсения в ответ.       Прижавшись друг к другу, они замерли, наслаждаясь моментом и друг другом, провисшая между ними тишина пушистым покрывалом окутывала обоих возлюбленных.