Воронежское солнце среди питерских туч

      Смеркалось, редкие прохожие торопились по своим делам, погруженные в себя и свои заботы, совершенно не замечающие ничего вокруг. На парковке за концертным залом было тихо и спокойно, большинство парковочных мест пустовало — многие работники уже разъехались, спеша по тёплым домам, где, возможно, их кто-то ждал. Антон широкими шагами стремительно пересёк парковку, торопясь скорее добраться до машины Арсения. Хмурясь и покусывая нижнюю губу, парень остановился у нужного автомобиля и порывисто обернулся назад.       — Арс, давай шевели поршнями, а то не дай бог кто-нибудь из самых настойчивых остался — увидят, как вместе в одну тачку садимся — пизда и тебе и мне, Стас не только хуями обложит, но и проклянёт, — тихо возмутился Шастун, переминаясь на месте.       — Шаст, не гунди, сам же растолкал, а то могли еще посидеть с пацанами, — зевнул Попов, размеренно шагая к своему авто, всем видом выдавая вселенскую усталость.       Вымотанный вид мужчины заставил Антона проглотить свое раздражение медлительностью собеседника, он лишь тяжело вздохнул и протянул руку ладонью вверх: — Гони ключи, — пошевелил окольцованными пальцами вытянутой руки парень.       На секунду Попов растерянно замер, а затем быстро начал хлопать себя по карманам джинс и пальто, глаза расширились в панике, сонливость ушла в небытие.       — А где… да были же, — растерянно пролепетал Попов, снимая с плеча рюкзак со сменной одеждой для концерта. Он уже потянулся к молнии, когда его осенило — утреннее воспоминание встало перед глазами — Я ж их тебе оставлял, ты ж курить оставался, — произнес Арсений, возвратив рюкзак на плечо и быстро подходя к собеседнику.       — Да? А куда тогда… — не договорил Антон, растерянно моргнув.       — Тох, не пугай меня, давай доставай ключи и погнали, — перебил мужчина, потирая переносицу, любимые очки лежали в недрах рюкзака, поэтому глаза дико устали всматриваться в мир вокруг.       — Да, да, сейчас я… — начал бормотать Антон, рыская по своим многочисленным карманам.       — Шаст, козлина, давай быстрее, я ща замёрзну, да и как ты уже говорил и сам же торопил — вдруг кто из зрителей еще не ушёл, — рыкнул Попов, ёжась от холодного пронизывающего питерского весеннего ветра, всё ещё по-зимнему пробиравшего до костей.       — Да сек, ща найду, — пробормотал парень. Засунув руку во внутренний карман куртки, он все же смог найти искомое. Облегчённо выдохнув Антон достал ключи от машины.       — Ну наконец-то, — проворчал Арс, дождавшись, когда Антон отключит сигнализацию. Попов сразу же подошел к машине и открыл багажник и закинул туда свои вещи.       — Давай я за руль сяду? — предложил Антон, подходя к Арсению.       — Права с собой из Москвы хоть взял или как в прошлый раз будет? — прикрывая рот рукой зевнул мужчина, снизу вверх глядя на собеседника.       — С собой, с собой, хватит припоминать, то была случайность, я собирался полусонный, — поморщился от воспоминаний о своей оплошности Шастун.       — Полусонный был ты, а с товарищами полиционерами пришлось разбираться мне, хорошо хоть понятливые попались, — пробурчал Попов, закрывая багажник.       — Ладно, ты за рулем, надеюсь, куда ехать запомнил, — после секундных размышлений согласился Арсений, оценивший свое самочувствие, как неудовлетворительное для вождения транспортного средства. После чего сразу же залез на пассажирское сидение и с широким зевком откинулся на мягкую спинку сиденья.       — Как прикажете мой господин, — шутливо ответил парень, занимая место водителя.       Обратная дорога до дома слабо отпечаталась в памяти Арсения, ему запомнилось только ощущение тёплых пальцев Антона, периодически аккуратно и нежно касающихся его руки в мимолетной ласке. Лишь одно это выдавало обеспокоенность Шастуна. Поморщившись мужчина постарался отогнать неприятные мысли в дальний уголок сознания и просто наслаждаться моментом.       — Приехали, у меня час на сборы, — сказал Шастун вынимая ключ из замка зажигания предварительно взглянув на время.       Арсений открыл глаза и мотнул головой, окончательно прогоняя дрему:       — Ну для сборов ты толком ничего и не разбирал, чтобы сложить вещи хватит пятнадцати минут, — произнес Попов потягиваясь.       — Зато успею перекусить, не люблю еду в поезде, даже если это Сапсан, — проговорил Антон, выходя из машины.       — Какой стремительный, блин, — фыркнул Арсений, неспеша выбираясь из тёплого салона.       Антон уже во всю дымил своей электронной сигаретой, нетерпеливо притопывая ногой, своим видом напоминая Арсению паровоз, стремящийся отправиться со станции. Картинка так живо предстала перед глазами Попова, что он не выдержал и засмеялся.       — Чё ржешь, конь педальный, погнали, собираться в дорогу пора, — проворчал Антон, привычно игнорируя странности Попова.       — Да пошли, сам чё встал, пыхтишь паровозом, — парировал все ещё посмеивающийся Арс, стрельнув лукавым взглядом в сторону собеседника, а затем прогулочным шагом направился к нужной парадной засунув руки в карманы пальто и всем видом показывая аристократичную неторопливость.       Засмотревшись на Попова, чьё пальто выгодно подчеркивало все достоинства его фигуры, Шаст спохватился только когда Арс обернулся у нужной парадной и нетерпеливо его окликнул. Антон вздрогнул вырываясь из своих сумбурных мыслей и поставив машину на сигнализацию, поспешил за мужчиной, убирая ключи и электронку в карман.       — Ключи от машины только с собой в Москву не прихвати, — сказал Попов, придерживая открытой дверь подъезда одной рукой и потряхивая ключами от квартиры другой, нетерпеливо ожидая Шастуна. Когда парень поравнялся с ним, Арс не смог сдержать недовольного ворчания, которое Антон полностью проигнорировал ныряя внутрь.       — Лови, — произнес Антон, как только они оба оказались в парадной, и с этими словами кинул Арсению его ключи от автомобиля, которые немного растерявшийся от неожиданности Попов все же с лёгкостью поймал и как ни в чем не бывало положил в свой карман пальто.       Поравнявшись с застывшим у первой ступеньки лестницы Антоном, Попов произнес:       — Держи, торопыга, я бежать до квартиры не хочу, а ты как я вижу готов прям сейчас стартануть, — с этими словами мужчина протянул Шастуну связку от входной двери, которую до этого сжимал в левой руке.       Антон лишь кивнул и молча взяв ключи, стартанул в квартиру. Арсений нарочито неспеша по-пижонски начал подниматься по лестнице. Шастун успел открыть дверь квартиры, снять с себя куртку и впрыгнуть в свои дурацкие тапки, пока Попов вальяжно прошествовал до своей квартиры. Арс вошел в дом, закрыв за собой дверь, и неторопливо повесил пальто на плечики, надел свои любимые тапки, периодически прислушиваясь к тому, как Антон бегал безумным беспорядочным ураганом по квартире матерясь как воронежский сапожник, больше разбрасывая вещи, чем собирая их.       Попов проглотил язвительные замечания, так и рвущиеся с языка, и решил пойти на кухню. В его планах было поставить чайник и сделать им обоим чай. Довольно быстро справившись со своей задачей, Попов решил направиться в комнату, желая и страшась увидеть то, во что его безукоризненный порядок превратил ураган по имени Антон Андреевич Шастун. Представшая перед его глазами картина, однако изрядно удивила Попова — парень уже застегивал свой чемодан, спортивная сумка аккуратно стояла рядом, в самой же комнате сохранился относительный порядок, во всяком случае, она совершенно не выглядела разорённой ордами Чингисхана — как уже вообразил себе Арс.       — Ничего себе, быстро. Прогресс, — одобрительно покачал головой Арсений.       — Да справедливости ради и собирать толком ничего не надо было. Если что забыл — ты же привезешь? — стараясь принять умильный вид кота из Шрека спросил Антон у мужчины.       — Вот не надо, на меня этот твой вид попрошающего щенка не работает, ты же знаешь, — стараясь придать голосу твердости и уверенности слукавил Арс, уже чувствуя как от одного вида парня разливается под рёбрами мягкое тепло.       — Ну Аааарс, — просяще протянул Шастун, продолжая глядеть на Попова.       — Ну что Арс? Я и в Африке Арс. Пошли, чай стынет, — дёргано ответил Попов стремительно разворачиваясь и направляясь на кухню, сбегая от Антона.       — А с чем чай-то? — крикнул вдогонку довольный Шастун, сразу же направляясь за хозяином квартиры. Молчаливая капитуляция мужчины заставляла губы Антона помимо воли растягиваться в широкой немного дурацкой улыбке.       Войдя на кухню, парень обнаружил мужчину у открытой двери холодильника, достающего стеклянную баночку с густым белесым содержимым.       — Чего застыл? Хватит улыбаться, как умалишённый, чай со сгущёнкой ждать не будет.       — У тебя че, и сгущёнка есть? Ну точно дед, — рассмеялся парень, споласкивая руки в кухонной раковине.       — Лучше бы вместо того, чтобы ржать как козлина взял бы батон из хлебницы, — проворчал Попов, давя улыбку.       — Я боюсь представить состояние этого батона, надеюсь, он хотя бы этого года? — скривился Шастун, вспоминая одну из таких древних находок, что ему довелось повидать у Арсения, который периодически совершенно терял счет времени и мог случайно вывести новый разумный вид плесени на колбасе о существовании которой мужчина мог вспомнить через полгода после ее приобретения.       — Дурачина, я его как раз перед твоим приездом купил, давай тащи его сюда, а то чай точно остынет, — махнул рукой Попов садясь за стол.       — Ладно, поверим на слово, — с этими словами Антон достал батон и направился с ним ко столу, где уже Арсений во всю открывал немного засахаревшуюся сгущёнку.       — Во, как просили один батон один Шастун, — карикатурно пробасил Антон, положив нетронутый ни плесенью, ни человеком батон на стол. Парень сел на стул напротив Попова и начал лениво мешать ложечкой заботливо налитый Арсением чай.       Мужчина в это время споро мазал густой сгущёнкой мягкие куски булки, делая бутерброды.       — Можно мне тот кусок, на котором поменьше сгущёнки, а то у тебя не перекус, а смертельное оружие для диабетика получается, — отпивая чай заметил Антон.       — Ну ты ж не диабетик, значит выживешь, — пожал плечами Попов, протягивая собеседнику готовый бутерброд, с которого так и норовила стечь молочно-белая капля.       — И вообще, тут тебе не ресторан, так что жри чё дали и радуйся, — насупился Арсений, когда Шастун нехотя взял в руку предложенный бутерброд и скептически взглянул на толстый слой сгущёнки, от одного вида которого у парня начинало сводить зубы.       — Да я без претензий, спасибо за заботу, — серьёзно ответил Антон, с улыбкой взглянув на мужчину.       Так за разговорами обо всем и ни о чём, хорошенько сдобренными шутками незаметно приближался назначенный час неминуемого расставания. Постепенно тихий смех и лёгкое подтрунивание сменилось тишиной. Оба замолчали, глядя друг на друга, блуждая глазами по лицу напротив, думая каждый свои мысли. Каждый из них молчал по-своему. Молчание Антона имело привкус опостылевшего кофе и бессонных ночей, наполненных работой и литрами энергетика.       Арсений молчал тревожно, нервно поглаживая кружку перед собой, в его молчании сквозила горечь дешёвых сигарет и легкий аромат ромашкового чая. И хоть каждый из обитателей кухни молчал по-своему, все же они молчали вместе и молчание их было схожим — пропитанным печалью от предстоящей разлуки и тревогой за близкого человека, сидящего напротив.       — Ну чо, пора мне, а то на поезд опоздаю, — тяжело вздохнул Шастун, разрушая возникшую мирную тишину, при этом не предпринимая попытки встать.       — Ага, ну давай, я тебя отвезу что ли, — произнес Попов, поднимаясь из-за стола и подходя к парню и глядя на него сверху вниз.       — Давай ещё пять минуточек посидим, — предложил Антон, протянув к Арсению свою руки и не встретив сопротивление утянул мужчину к себе на колени. Парень обвил талию Попова и упёрся лбом ему между лопаток.       — Я буду скучать, Рсюх, — пробормотал Шастун.       — Я тоже Тох, я тоже, — выдохнул Попов, накрывая своей ладонью пальцы собеседника, лежащие на его плоском животе, скрытом тканью безразмерной футболки.       — Может ты сможешь пораньше в Москву приехать? Я быстренько все дела порешаю, в проектах отснимусь и у нас будет время побыть вместе, — произнес Антон       — Я посмотрю, что смогу сделать, ты только не уработайся вусмерть, а то вот на кого-кого, а на пони ты уж прости — совершенно не похож, комплекцией не вышел, — лукаво усмехнулся Попов, поерзав на коленях парня.       Шастун фыркнул, утыкаясь носом в шею Попова, и тихо произнес, щекоча его своим дыханием: — Ну чего ты, пять капель энергоса и я буду жив и бодр в любом случае, вот приедешь и вместе отдохнём.       — Ну Шаааст, — возмущенно протянул Арсений, стараясь абстрагироваться от ощущения теплого дыхания, посылающего по телу табун мурашек.       — Ладно — ладно, без Вас Арсень Сергеич ни грамма в рот, ни сантиметра в жо… — смиренно начал обещать Антон.       — Шастун блядь! — на полуслове оборвал парня Попов, вскакивая с чужих колен.       — А что сразу блядь? Я только с тобой ебусь вообще-то, —невинно заметил Антон, ухмыляясь своей шутке.       — Хорош дуться как мышь на крупу, если продолжим в том же духе ты точно сегодня уже никуда не уедешь и вот тогда Стас точно нам головы открутит и не только головы, — фыркнул Арсений.       — Ой, да так похуй, — махнул рукой Антон, но все же встал и поплелся в сторону коридора, что-то недовольно бурча.       — Давай-давай, сумку в зубы, чемодан подмышку и вперед к светлому московскому, вечному, — улыбнулся Попов, следуя за недовольным парнем.       — Еще такси надо заказать и ждать, когда оно там приедет, а ты меня уже выгоняешь, — возмутился Шастун.       — Вот чем ты слушал? Я же сказал — я тебя довезу, не гунди, — произнес Арсений, привалившись плечом к стене и наблюдая как собеседник надевает свои уличные вещи.       — А если нас вместе на вокзале срисуют? Сейчас шансов как-то больше, — отметил Антон с явным сомнением в голосе.       — Я тебя довезу до галерки, оттуда ты сам ножками, надеюсь, дойдешь, чай не сахарный, не растаешь, — произнес Попов, тоже начиная собираться.       — Ну только если так, — согласился Шаст, вытаскивая свою сумку с чемоданом в прихожую.       Быстро одевшись и собравшись, парни перешагнули порог квартиры и направились к лифту — Шастун наотрез отказался тащить свой чемодан вниз своими силами, чем вызвал фырканье со стороны Попова, на чьем плече висела сумка Антона. В лифте не обошлось без недолгих обжиманий и короткого поцелуя, прерванного звуком прибытия на нужный этаж.       Вышли из парадной парни никого, не встретив на пути и сразу же окунулись в ранние питерские сумерки, лениво разгоняемые светом редких фонарей. Направляясь к машине Арсения, импровизаторы постепенно растворились в плотных объятьях темноты.