Подручный Бездны

      После того как Ной сбежал, Луиза смогла взять себя в руки. Но её плохое настроение никуда не делось. За те дни что прошли после поимки Фуке, от неё отстали с расспросами. Были и те кто ставил под сомнение её причастность к бою. Но в лицо ей высказать не решали, ведь рядом всегда был Ной, которого все опасались.       Дверь на кафедру открылась, и в класс вошел учитель Гито. Прежде он носил длинные волосы, зачесанные назад. Черный длинный плащ с капюшоном. Хотя он был очень молод, его резкость и холодный взгляд снискали ему дурную славу среди студентов.       После стычки с Фуке, Гито получил множественные ожоги, спалившие ему волосы, и повредившие глаза. И хоть лекарям удалось вылечить раны учителя, волосы это ему не отрастило. В отличии от лысеющего профессора Кольбера, Гито не носит парик. Его голову скрывает капюшон. Глаза что всё еще слишком чувствительны к свету после лечения, сейчас скрывали очки с затемнёнными стеклами. Но даже не видя их, студенты ощущали его холодный взгляд.       — С сегодняшнего дня, моя задача обучить вас магии с использованием стихии Воздуха. Однако, как вам сообщат завтра, я более не являюсь вашим преподавателем.       В аудитории начались перешептывания, которые прервал голос.       — Тихо, — не повышая голоса уверенно произнес учитель, продолжая оглядывать класс.       Повисла гробовая тишина.       — Потому сегодня будет ваш первый урок, который я надеюсь вы запомните надолго. Как всем известно, мое руническое имя — «Шквал». Гито Шквал, — он резко взглянул на студентов и увидел расслабленную Кирхе не особо вслушивающуюся в слова учителя, — Вы знаете, какая стихия самая мощная, Цербст?       — Пустота, не так ли? — с насмешкой спросила она вставая со своего места.       Луизе показалось, что взгляд Гито на секунду сместился на неё, но из-за очков никто этого не заметил.       — В мифах — может быть, но я говорю о реальности, — после секундной задержки ответил он.       — Тогда это огонь, учитель Гито, — уверенно ответила Кирхе с неотразимой улыбкой.       — Что заставляет вас так думать?       — Жар и пламя могут сжечь что угодно, не так ли?       — Отчасти это так, — Гито достал палочку из-за пояса. — Давайте проверим. Попробуйте напасть на меня вашим лучшим огненным заклинанием.       Кирхе замешкалась.       — В чём дело? Насколько я помню, огонь — ваша стихия, или я не прав? — спросил Гито с вызовом.       — Это будет не просто ожог, — подмигнула Кирхе, посмотрев на его капюшон.       — Нет проблем, — учитель ничуть не смутился, — Покажите свой лучший удар. Только не говорите мне, что от Цербстов вам достались только рыжие волосы.       Обычная приятная улыбка исчезла с лица Кирхе. Она вынула свою палочку из декольте, ее огненно-рыжие волосы распушились и потрескивали как пламя. Кирхе взмахнула палочкой, и в ее ладони появился небольшой огненный шар. Она продолжала читать заклинание, ее огненный шар превратился в огромную сферу около метра в диаметре. Студенты в панике попрятались под парты. Кирхе взмахнула запястьем и пустила огненный шар. Гито не пытался уклониться от гигантского шара, летящего на него. Выставив навстречу свою палочку. Его Щит Ветра выдержал удар заклинания и не позволил огненному шару взорваться, окутав преподавателя в огненный кокон.       Кирхе выдохлась и не смогла больше поддерживать пламя.       — Теперь ваша очередь мисс Цербст.       Воздушный молот в исполнении Гито ударил в Цербст опрокинул её на пол несмотря на поднятый Щит Огня, но поток воздуха и не думал ослабевать. Около десяти секунд Кирхе находилась в центре шторма. Когда Шит Кирхе спал, все увидели как она сидит на полу, держась за горло и пытаясь сделать вдох, Гито сразу прекратил использовать заклинание.       — Итак мисс Цербст, скажите мне — что с вами произошло?       Кирхе кашляя пыталась восстановить дыхание. Преподаватель никак на это отреагировал, продолжая ждать ответ.       — Вы… откачали воздух из-под моего щита…       — Неверно, — ответил Гито, — Всего лишь не позволил свежему воздуху питать ваш Щит огня. После чего, произошло то, что вы считаете основным преимуществом вашей стихии. «Жар и пламя могут сжечь что угодно», так вы сказали? Ваше пламя выжгло весь кислород и вы практически задохнулись.       Кирхе выглядит раздосадовано.       — Итак, мисс Цербст. Какая же стихия самая мощная?       — Ветер? — неуверенно предположила она.       — Неверно, — Гито позволил себе легкую насмешливую улыбку, — Правильный ответ — все стихии одинаково сильны. Конечно, я бы хотел сказать, что Воздух самая могущественная сила. Однако, лишь мастерство и опыт мага может служить оценкой могущества.       Он стянул с головы капюшон.       — За тщеславие приходится платить. И прописные истины лучше всего усваиваются, на грани жизни и смерти. Я очень надеюсь, что вам не придётся постигать мудрость столь радикальными методами. Садитесь мисс Цербст.       Гито оглядел класс.       — Именно мастерство отражает нашу силу, — снова повторил он, — И к моему огорчению, я осознал что мне не достает опыта. Потому я отправляюсь в путешествие. Со следующего дня, у вас будет другой преподаватель.       После чего Гито принялся объяснять основные преимущества стихии Воздуха и его слабости. Он собирался начать объяснять простейшие атакующие заклинания стихии Воздуха, однако в этот самый момент дверь в класс открылась, и вошел учитель Кольбер. Было очевидно, что он очень взволнован. На его голову был надет странный золотой парик. При ближайшем рассмотрении было видно, что его костюм был отделан богатой каймой и покрыт сложными узорами. «Почему он так одет?» — недоумевали студенты.       — Учитель Кольбер? — поднял брови Гито.       — Пожалуйста, простите за вторжение, учитель Гито!       — Идет урок, — сухо заметил Гито, глядя на Кольбера.       — Все оставшиеся занятия сегодня отменены, — строго объявил Кольбер, — Я сейчас все объясню.       Учитель слишком сильно мотнул головой назад, и его парик соскользнул на пол. Напряжение, созданное учителем Гито, тут же лопнуло, и класс наполнился смехом. Табита, которая сидела на первой парте, указала на его лысину и вдруг констатировала:       — Сияет.       В отличии от Гито, потерявшего волосы от огня, лысина Кольбера была начищена до блеска. Смех стал просто оглушительным. Кирхе, смеясь, хлопнула Табиту по плечу:       — Умеешь же ты выбрать время, когда говорить.       Кольбер покраснел и крикнул:       — Тихо! Только простолюдины смеются в голос! Дворяне должны тихо хихикать, опустив головы, даже если находят что-то смешным! В противном случае Королевский Двор задастся вопросом о том, чему мы учим в нашей школе!       Услышав это, класс наконец-то успокоился.       — Ладно. Сегодня один из самых важных дней для Академии Волшебства Тристейна. Это день рождения нашего великого Основателя Бримира — великий праздник.       Кольбер выпрямился и заложил руки за спину.       — Весьма вероятно, что дочь Его Величества, прекрасный цветок, которым мы, жители Тристейна, можем похвастаться перед всей остальной Халкегинией, принцесса Генриетта, к нашей величайшей радости посетит нашу Академию, возвращаясь из своей поездки в Германию.       Шепот и тихие переговоры поползли по аудитории.       — Таким образом, мы не должны ударить в грязь лицом. Пусть это была довольно неожиданная новость, мы уже начали подготовку к приему наших дорогих гостей. Из-за этого все сегодняшние занятия отменяются. Всем студентам надеть официальную одежду и собраться у главного входа.       Студенты одновременно кивнули. Кольбер ответил поклоном и громким голосом продолжил:       — Это — отличная возможность предстать перед Ее Высочеством Принцессой как истинно созревшие дворяне. Каждый должен тщательно подготовиться к встрече Ее Высочества. Разойтись.       ---       Четверка жеребцов в золоченых черпаках медленно везла карету по дороге в Академию. Экипаж был украшен золотыми, серебряными и платиновыми скульптурами. Эти скульптуры являлись символами королевства. Одна из них — единорог, перекрещенный кристальным посохом — означала, что эта карета Ее Высочества Принцессы.       При ближайшем рассмотрении можно было заметить, что экипаж везли не обычные лошади. Это были единороги, как и тот, который был изображен на королевском гербе. По легенде только непорочные девы могли оседлать единорогов, поэтому это был лучший выбор для транспортирования экипажа Принцессы.       Окна кареты были тщательно зашторены для защиты от лишних взглядов. Следом за экипажем принцессы ехал Кардинал Мазарини, который железной рукой правил Тристейном с тех пор, как скончался Его Величество Король. Его экипаж ни в чем не уступал экипажу Принцессы, и даже был украшен ещё роскошнее. Разница между этими экипажами ясно показывала, кто на самом деле правит Тристейном.       Вокруг экипажей двигалась Королевская Стража, состоящая из магов-охранников. Составленная из членов самых известных дворянских фамилий, Магическая Королевская Стража была гордостью всего дворянства страны. Каждый благородный мужчина мечтал о черной накидке мага-охранника, а каждая благородная женщина мечтала быть женой такого мага. Королевская Стража была символом процветания и гордости Тристейна.       Дорога кортежа была усыпана цветами, с обочин слышались приветствия простолюдинов: «Да здравствует Тристейн! Да здравствует Принцесса Генриетта!», а иногда даже: «Да здравствует Кардинал Мазарини!», хотя крики в честь Мазарини бледнели перед приветствиями, обращёнными к Принцессе. Его не очень ценили в обществе, поскольку ходили слухи, что Мазарини был простолюдином. Поговаривали, что это — зависть к его успехам. Шторки на окнах передней кареты открылись, и толпа смогла увидеть Принцессу, отчего хвалебные крики стали еще громче. Принцесса добродушно улыбнулась в ответ.       ---             Генриетта задернула шторки и тяжело вздохнула; улыбка, которой она только что одаривала народ, увяла. Принцесса погрузилась в глубокую печаль, нехарактерную для людей ее возраста. В этом году Генриетте исполнилось семнадцать лет. Стройная фигура, небесно-голубые глаза, вздернутый носик — она была воплощением красоты. Ее тонкие пальцы поигрывали кристальным посохом. Будучи королевской крови, она, конечно же, была магом.       Ни приветствия, ни лепестки, пролетавшие в воздухе, не могли ее развеселить. Она была подавлена из-за политический забот и пониманием, что скоро ей предстоит исполнить свой долг.             Мазарини сидел рядом с Принцессой и посматривал на нее, пощипывая свою бородку. В шляпе священника и сером официальном костюме, он был тонким и хрупким человеком сорока с лишним лет. Его волосы и борода поседели, и даже пальцы выглядели так, как будто кожа была натянута на кости. Он выглядел слишком старым для своего возраста. С тех пор, как Его Величество умер, он железной рукой руководил внешней и внутренней политикой, что плохо сказывалось на его внешности.       Кардинал только что покинул свою карету и присоединился к Принцессе. Он хотел поговорить о политике, но Принцесса только вздохнула, не обратив на него внимания.       — Это был тринадцатый раз за сегодня, Ваше Высочество, — отметил Мазарини раздраженным и озабоченным тоном.       — Хм? Вы о чем?       — Эти вздохи. Правительница не должна делать это на глазах у своих подданных.       — Правительница?! Я? — Генриетта сделала вид что потрясена. — Разве не вы — истинный правитель Тристейна? Или Ваша Светлость не знает, какие слухи ходят по улицам?        — Не осведомлен, — ответил Мазарини равнодушно. Он лгал. Он знал обо всем в Тристейне, и даже в Халкегинии, вплоть до количества чешуек у огненных драконов, живущих в вулканах. Он знал все обо всем и просто притворялся неосведомленным. — Тогда я вам скажу. Королевская семья Тристейна обладает красотой, но не властью. Кардинал, вы единственный, на ком держится государство. Птичий скелет в серой шляпе… Мазарини моргнул. Казалось ему больно слышать это от Принцессы. — Пожалуйста, не повторяйте слухи, которые рассказывает чернь — это так неосторожно… — Почему нет? Это просто слухи. Я выхожу замуж за Императора Германии, как вы советовали. — Мы ничего не можем сделать. Союз с Германией чрезвычайно важен для Тристейна, — сказал Мазарини. — Я знаю. — Ваше Высочество помнит о восстании, поднятом этими идиотами в «Белой Стране» Альбионе? Те люди заявляют, что не могут мириться с существованием монархии в Халкегинии, — он нахмурился. — Грубые, неотесанные дураки! Они даже пытались повесить бедного Принца! Даже если весь мир сможет простить их, Основатель Бримир не простит. Я бы не простила. — Действительно. Однако, дворянство Альбиона очень сильно. Королевской семье Альбиона не победить. Возможно, они падут уже завтра. Одна из трех королевских династий, основанная самим Бримиром, может исчезнуть. Хмм… Страны, которые не могут сами справиться со своими внутренними проблемами, не имеют права на существование. — Альбионская Королевская семья намного слабее Германской. Но они все — мои родственники. Вы не имеете права так говорить, даже если вы Кардинал. — Я искренне раскаиваюсь. Я буду молить о прощении Основателя Бримира, перед тем, как лягу спать. Вместе с тем, то, что я только что сказал — правда, Ваше Высочество. Генриетта только грустно покачала головой. Даже такой жест подчеркнул ее красоту.       — Говорят, что объявленная во всеуслышание цель тех глупых дворян из Альбиона — объединить всю Халкегинию в единое целое. Это, несомненно, означает, что после свержения своей монархии их взгляды устремятся на Тристейн. Если так и случится, то будет уже слишком поздно, именно поэтому мы должны уже сейчас предпринять свои шаги, — объяснял Генриетте Мазарини. Она смотрела в окно, делая вид, что не обращает на него внимания. — Предугадывать действия противника и готовиться к борьбе с ним при первой же возможности-основа политики, Ваше Высочество. Если мы сможем создать союз с Германией, мы сможем договориться о совместной борьбе с новым правительством Альбиона и обеспечить безопасность нашей страны.       Генриетта продолжала вздыхать. Мазарини откинул занавеску, посмотрел на улицу и увидел тень своей гордости. Молодой, притягивающий все восхищенные взгляды, дворянин, в шляпе с пером и с длинными усами, двигался в конвое снаружи. Медаль Грифона была приколота к его черному плащу, и одного взгляда на его «скакуна» было достаточно, чтобы понять, почему. С головой, крыльями и когтями орла, с туловищем и задними ногами льва. Это был грифон.       Всадником был предводитель одного из трех подразделений Магической Стражи, Рыцарей Грифона, капитан Вард. Его подразделение является самым запоминающимся среди Магической Стражи, и особенно для Мазарини. Владея грозной магической силой, каждый маг-охранник должен был пройти чрезвычайно тщательный отбор, и каждый член Стражи получал магического зверя в соответствии с названием подразделения. Они были символом и гордостью Тристейна.       — Вы звали меня, Ваша Светлость? — глаза Варда мерцали, когда он подъехал к окну кареты на своем грифоне. Окошко медленно открылось. Мазарини выглянул из него.       — Господин Вард, Ее Высочество расстроена. Можете ли вы что-нибудь сделать, чтобы развеселить ее?       — Понял.       Вард кивнул и внимательно посмотрел на дорогу. Он быстро нашел небольшой свободный участок улицы и направился к нему. Вытащив длинный посох из-за пояса, он быстро взмахнул им и прочел короткое заклинание. Легкий порыв ветра пронесся над землей, собирая лепестки с земли в руки Варда. Капитан вернулся к карете с букетом и передал его Мазарини. Кардинал погладил бороду и предложил:       — Не могли бы вы, капитан, сами вручить букет Ее Высочеству?       — Это будет большая честь для меня, — Вард отсалютовал и повернулся к другой стороне экипажа. Генриетта медленно открыла окошко и протянула ему левую руку. Вард галантно ее поцеловал.       — Как вас зовут? — грустно спросила Генриетта.       — Маг стражи Вашего Высочества, капитан Рыцарей Грифона, лорд Вард, — поклонившись, ответил он.       — Вы — образец для дворянства. Как мило с вашей стороны.       — Я всего лишь скромный слуга Вашего Высочества.       — В последнее время становится все меньше дворян, способных сказать это. Когда мой дед был еще жив, боже мой… В правление великого Филиппа III, каждый дворянин был образцом рыцарства.       — Печальные времена настали, Ваше Высочество.       — Могу ли я рассчитывать на вашу искренность, если вы мне снова понадобитесь?       — Когда это произойдет, независимо от того, где я нахожусь — в бою или на небесах, независимо от того, что я должен покинуть, я примчусь, чтобы послужить Вашему Высочеству.       Генриетта кивнула. Вард козырнул еще раз и отъехал от кареты.       — Этот дворянин выглядит довольно надёжным, да? — спросила она Мазарини. — Господин Вард. Его руническое имя «Молния». Даже в Альбионе только несколько человек могут тягаться с ним.       — Семейство Вардов… Кажется, я уже где-то слышала об их землях.       — По-моему, их владения расположены рядом с владениями лорда Вальера.       — Вальер? — вспомнив, Генриетта кивнула. Это имя значилось в донесении из Академии Волшебства.       — Кардинал, вы помните имена тех, кто поймал Фуке Глиняный кулак?       — Боюсь, что нет.       — Вы не посвятили их в шевалье? — удивилась Генриетта.       Мазарини не выявил особой заинтересованности:       — Я думаю, пора бы уже поменять правила присвоения званий. Чтобы получить звание, для начала неплохо бы послужить в армии. Неужели вы считаете, что нужно посвящать в шевалье всякого, кто поймал вора? В любом случае, у нас назревает конфликт с Альбионом, не стоит подрывать лояльность дворянства завистью.       — Вы приняли многие решения без моего ведома.       Мазарини не отвечал. Продолжая бормотать, Генриетта вспомнила, что имя Вальер было в списке тех, кто поймал Фуке. «Со временем, разберемся», — подумала Принцесса, успокоившись.       Мазарини взглянул на нее.       — Ваше Высочество, кажется, что есть некоторые… трения между Королевским Советом и частью дворянства.       Генриетта вздрогнула.       — Кое-что, мешающее браку Принцессы и способное разрушить наш союз с Германией.       Холодный пот выступил на лбу Генриетты.       — Вы случайно не выдали им свою слабость, Ваше Высочество?       После долгого молчания, Генриетта с досадой ответила:       — …Нет.       — Тогда я поверю слову Вашего Высочества.       — Я принцесса. Я не лгу, — Генриетта вздохнула с облегчением.       — …Четырнадцатый раз, Ваше Высочество.       — Просто все мои мысли перепутались. Все, что я могу сделать сейчас — это только вздыхать.       — Как принцесса, вы должны понимать, что благо государства важнее, чем ваши личные чувства.       — Я ощущаю это каждую минуту, — ответила Генриетта безучастно. Она посмотрела на цветы в руках и сказала уныло — …разве цветы на дороге это не благословение, Кардинал?       — Я думаю, что любой цветок в руках человека — это благословение.       ---       На закате я решил вернуться. Переместившись Рывком в Комнату Луизы застал её в момент подготовки ко сну.       — Ну привет. Всё ещё хочешь меня убить?       Судя по взгляду хочет.       — Где ты был? — грозно спросила Луиза.       — Бегал.       — Что-то не похоже. Ты пропустил прибытие Её Высочества Принцессы Генриетты.       — Зачем она здесь? — спросил серьезно.       — Она возвращается из поездки в Германию и решила посетить Академию Волшебства.       — Вот так просто? Как-то подозрительно.       — По твоему она не может посетить Академию на территории своего Королевства?       — Может. Но не после того как Фуке был побежден магией Пустоты. Ректор давно заметил мои тренировки. А теперь и ты отделала бывшую секретаршу взрывом, свидетелем которого был Гито. Похоже старик нас сдал, впрочем в этом ничего удивительного. Кто-то постучал в дверь.       — Кто бы это мог быть? — спросил с сарказмом, взяв на всякий случай ножны с мечом.       Удары были очень упорядочены. Сначала — два длинных удара, затем — три коротких…       В коридоре стояла девушка, скрытая черным плащом с глубоким капюшоном. Она осмотрелась, а затем вошла, закрыв за собой дверь. Я взялся за рукоять меча, но атаковать не спешил. Раз это посланник принцессы, то сперва нужно его хотя бы выслушать.       — …Вы кто? — потрясенная Луиза едва могла произнести хоть слово.       — Тс-с, — девушка прижала палец к губам, и, вынув из-под плаща посох, прочла заклинание. Сверкающая пыль наполнила комнату.       — Заклинание тишины? — спросила Луиза. Девушка кивнула.       — Тут могут быть лишние глаза и уши. Убедившись, что в комнате нет магического прослушивания и смотровых отверстий, она медленно сняла капюшон.       — Ваше Высочество?!       Луиза судорожно опустилась на колени.       — Давно не виделись, Вальер, — сказала Генриетта спокойно и мягко.