Розовый Фламинго

- Где Роси?.. - вслух спросила я, лежа на кровати, а тем временем шел третий день моего заточения. Да, ко мне по-прежнему приходил только Требол с хлебом. Ну и ночные визиты, но сейчас не об этом - Где Роси?! - подорвались я на кровати, но кандалы перевесили меня, и я грохнулась вперёд. Благо, что на кровать, а не на пол. За всей этой суматохой я совсем забыла про малютку Роси, который наверняка уже давным-давно перестал быть малюткой. На самом деле это очень эгоистично вот так сейчас внезапно начать переживать за его судьбу, особенно в том случае, когда я бросила того в самый важный момент. Когда я бросила его в тот момент, где была нужна больше всего. Но я ведь тоже была ребёнком, пусть только телом, но была! С усилием опустила ноги на пол, а после встала. Почувствовала, как кандалы тут же потащили меня вниз, но, с упрямо сжатыми зубами, не поддалась, а потащилась к двери. Мне нужно узнать, что с ним стало. Мне нужно это знать! Чтобы, хотя бы, совесть перестала жрать изнутри. На дверь я не просто навалилась, а натурально рухнула. Думала, что выбью её ко всем чертям, но нет, та держалась весьма неплохо. Колотить по ней я не могла, мне с трудом удавалось просто стоять, а потому решила делать то, на что была способна в сложившейся ситуации. Набрав побольше воздуха в лёгкие, заорала так, что, кажется, меня услышали даже морские короли, мирно отдыхавшие на глубине моря. - ТРЕБОЛ! ДОФЛАМИНГО! ХОТЬ КТО-НИБУДЬ, ЧЕРТИ, СЮДА ИДИТЕ! Конечно, с первого раза ничего не вышло, но я разве так просто могу сдаться? Скажу лишь одно: кричала до тех пор, пока дверь не распахнулась, едва ли не пришибив меня. На ногах, к сожалению, не удержалась. Я рухнула на пол, головой уебавшись, а по-другому было то не назвать, об деревянный столик рядом. В глазах засверкали звезды. Я проморгалась и взглянула исподлобья на того, кто не умеет адекватно открывать двери. Я напряглась, смотря на незнакомца. Если раньше приходило сопливое нечто, которого я хотя бы знала, то теперь предо мной стоял неизвестный мужчина. Очень странный мужчина кстати. Деловой костюм, лакированные ботинки и... Чепчик с соской... Какого... - Перестань. По хорошему прошу. - на этом он собирался уйти, но я успела крикнуть: - Где Роси? Где Донкихот Росинант?! Вот только этот крик ничего не дал. Странный мужчина просто вышел и закрыл дверь. Я заскрипела зубами от негодования и разочарования. Получается, я зря рвала горло. Да и навернулась на пол. Я поползла к кровати, вставать уже просто не хотелось, а после забралась на неё, рухнула и дернулась от боли. Аккуратно, чтобы не зашибить себя же кандалами, прикоснулась рукой к тому месту, которым упала на тумбу. Тепло и мокро. Глядеть после на руку было совершенно лишним. - Вот блядство - с нервный усмешкой прокряхтела я, понимая, что, если бы удар пришёлся хотя бы чуть ниже, то отправилась бы я сейчас к Маэре с Хомингом. Возможно и к Росинанту.

***

Я вновь провела весь день одна. Даже Требол не приходил, а потому мне пришлось догрызать уже затвердевший, как-то быстро испортился, хлеб. За бездельем время тянется слишком долго. Можно было бы лечь спать, но я не могла заснуть. Слишком часто это делала, а потому более не могу. Выспалась. Сумерки стали для меня радостью. Ну и напряжением тоже. Чем быстрее настанет ночь, тем быстрее я смогу уснуть и тем быстрее наступит завтра, где меня ждёт все такая же скука. Хоть бы книгу какую дали что ли, не знаю. Чем быстрее наступит ночь, тем быстрее придёт опять он. Все повторится. Дофламинго притащится ко мне, закрыв дверь, а после сядет на кровать, перебирая и путая мне волосы. В полном молчании. В полном спокойствии. А после вновь уйдёт. Когда в каюте совсем стемнело, а я так и не уснула, начала ждать с волнением и переживанием нового посещения. И оно не заставило себя ждать. Тихие шаги. Скрип двери. Шаги к кровати, а потом грохот. Такое чувство, словно мешок картошки кто-то бросил. Глаза открывать не стала, меня вчера чуть так не поймали, а потому рисковать лишний раз не собираюсь. До меня стал доноситься какой-то странный аромат. Я его слышала не раз, но вспомнить не могу. Не могу чётко его опознать. И от того сердце начинает заводиться быстрее, а ладони потеть. Страх? Не знаю. Странно, очень странно. Звенящий стук и периодические глотки. Ты че, сюда пожрать пришёл? Идиотизм. И что вообще за приколы, приходить вот так посреди ночи, посидеть, а после уходить, забивая на меня днём? Для чего вообще ты меня сюда притащил? Да и куда везешь-то? - Я знаю, что ты не спишь. Ну да, мне же делать нех... - ... - ... - ... Поняв, что только что произошло, я подавилась воздухом. Готова была кашлем разразиться диким, но с помощью высших сил сдержала себя. Чего, блять? Мне ведь не послышалось? Да? - Руби. Вот же, блять, а! Вдохнув поглубже, сажусь на постели, а уже после открываю глаза. Не могу сказать, что это было с неохотой. Он сидел на полу, совсем рядом с моей кроватью, прильнув спиной к стене. Вытянул ноги, а головой откинулся назад. В руке блестела бутылка какого-то дешёвого дерьма. Сев, теперь я чётко ощутила запах. Перегар. Он сидел, повернув ко мне свою короткостриженую белесую голову. На его лице не было ни единой эмоции, но тем не менее румянец покрывал его уши и щеки. И, ох, эти очки... Эти, сраные, пусть и другие, очки. Ну да, куда же без этого. Тем более ночью самое то. Я не видела его глаз, но была уверена, что он рассматривает меня в ответ. Не видела, но чувствовала взгляд, который бросал тело в жар и дрожь. Так прошла минута, вторая, а после третья. А потом: - Здравствуй. - это "здравствуй" проводит черту сразу. Оно на корню все отрубает, давая понять, что мы уже не те. Что я уже не та, кого он помнил. Что он уже не тот, кого я знала. Но... Это, на самом деле, не то, что я хотела сказать. На самом деле это не то, что я хотела дать понять... - "Здравствуй"? - хмельной смешок и кривая улыбка на чужом лице - Ха... Здравствуй... Ну здравствуй... Он прикладывается к бутылке. Спиртное течёт по его подбородку, а после вытирает рукавом розовой шубы, которая сползла с одного плеча. Ужасная шуба так-то. - Как ты? "Как ты?"... Как ты значит. Интересно, как я могу быть, будучи похищенной и скованной? Наверно могло бы быть отлично, но на деле, знаешь ли, достаточно дерьмово. - Просто превосходно. - истерично ответила я. Меня так это все забавляет! - А ты? - Лучше не бывает. - по-прежнему кривая улыбка. - Заметно. - Как и по тебе. - Как ты нашёл меня? - спросила тут же, едва ли он закончил говорить. Мне нужен ответы, Дофи... ...чтобы при следующем побеге не допустить тех же ошибок. Дофламинго вновь присосался к бутылке. Ну и несёт от этого пойла... Дерьмом несёт. - Трудно... Было трудно... Ты знаешь каково это, когда рыщешь и рыщешь, а, - он раздвигает руки в стороны, оскалившись - нихуя не находишь. А потом опять и опять... Десять лет подряд... Вот тебе совсем не жаль меня, а? Чего-о-о-о?! Мне ещё и жаль должно быть?! Ахирел совсем?! Вот я хотела было начать возмущаться, но тот не дал. Опять перебивает. - Как ты жила все это время? - он смотрит на меня неотрывно, пока по спине бегут мурашки. Блядство. Даже не могу точно сказать от чего они всполошились. Может быть от ужаса сложившейся ситуации, и того положения, в которое я не по своей воли попала или же от того, что объект когда-то бывшего, а может и не совсем, воздыхания пялится, будучи в сопли. Чего он вообще пьёт и прется сюда? Возвращаясь к вопросу, как же я там жила?.. Я жила... - … Не скажу что прям налегке, но и не скажу, что прям ужасно... - немного подумав, начинаю я - Было много хорошего и плохого. - меня словно прорывает. - Было трудно. Иногда, я благодарила за то, что смогла выбраться с того острова, что ты потопил, и просто продолжить жить. Иногда, я проклинала все и вся за то, что смогла выбраться. Иногда, я с улыбкой просыпалась по утрам, намереваясь горы сворачивать и покорять моря. Иногда, я не хотела, чтобы завтра наступило, хотела уснуть и не проснуться. Было многое. Было разное. Но не смотря ни на что, я любила все это. Несмотря ни на что, я жила. - "А ты, гнида малолетняя, все похерела"- осталось несказанным - Я жила, Дофи. Я любила все это. Я любила свой дом... - намеревалась было не то продолжить, не то выговориться, не то пытаться достучаться, но, ох, да, это же Дофи, который меня перебивает. Зачем я вообще что-то пыталась сказать? Одиночество в пару дней даёт свои плоды. - У тебя больше нет дома. Теперь твой дом там, где я скажу. Я едва ли не подавилась опять. Очкастая морда продолжала смотреть на меня, не прикладываясь более к бутылке. - Хрен там плавал. - ощетинилась в мгновении. Мне указывать, блять, никто не будет! - Мой дом остался на острове Свободы! - Все, что у тебя осталось на острове Свободы - это пепел и уголь. Не думаю, что это подходящее место для жилья. Я побледнела, глядя на этого... Изверга. Пепел? Угли?.. Он... Вот же... Не то, чтобы я планировала вновь начать там жить, но... Там ведь были мои вещи... Там ведь были мои сбережения... ТАМ БЫЛИ МОИ, ЕБАНЫЕ, КНИГИ! ОЧЕНЬ ДОРОГИЕ, СУКА, КНИГИ! -Да кто тебе дал право сжигать мой дом!? - вскрикнула я, соскакивая на ноги, и едва ли не кувыркнувшись назад. Чужие белёсые брови нахмурились - Кто тебе дал это право, а, Дофи? Кто ты такой, чтобы уничтожать то, что принадлежит мне?! - Я начинаю подходить к нему, не думая об опасности. На миг своего бешенства, совсем забываю о том что предо мной не мелкий пиздюк, который уже давно перерос меня, а псих, убивающий людей и творящий все, чего только душа пожелает. Чужая же ладонь сжимает горлышко бутылки. Кажется, я слышала треск стекла. - Я Небесный Дракон, я имею право делать все, что только хочу. - голос парня предо мной больше не ленивый и расслабленный. Теперь он стал чётким и резким. Теперь это сталь. Он словно и не пил вовсе. - Ха! Ты-то и Небесный Дракон? – нужно замолчать, пока не стало поздно - Ты ПАВШИЙ, Дофи. Ты потерял свое ебаное право! У тебя не было право ни сжигать мой дом, ни убивать Хоминга, ни топить остров, ни похищать меня! У тебя нет на это пра... Наверно, мне стоило бы хотя бы раз думать то, о чем я говорю. На своих ошибках никогда не умела учится. Секунда и он стоит на ногах, возвышаясь надо мной скалой. Секунда и меня хватают за цепи на руках, вздергивая мои руки над головой. Секунда и я оказываюсь припечатана к стене, больно ударившись спиной. Секунда и на моем горле смыкаются нити, начинающие меня тут же душить. Начинающие тут же резать мне горло. Бутылка, разбитая вдребезги, валяется рядом со мной. - Если ты посчитала, что я буду терпеть твои выходки, то это ты зря. - рычит мне в лицо, пока я хватаю ртом воздух. С первых же мгновений почувствовала, как нити прорезали мне кожу. Не настолько глубоко, чтобы начать захлёбываться кровью, но достаточно, чтобы она пошла, да заслезились глаза - Если ты спишь на мягкой кроватке, то это не значит, что ты можешь что-то предъявлять мне, сука. Нити сжимаются сильнее. Это становится уже опасно. Все стало опасным. Я смотрю снизу вверх на его лицо, перекошенное от гнева, но вижу, к сожалению не Дофламинго, что может быть и к радости, а Маркуса, пытавшегося меня изнасиловать в грязном переулке. Таким темпом у меня крыша начнёт ехать в этом месте. Если уже не начала. - Дофи... - хриплю я. Страшно пиздец. - Ты будешь делать то, что я захочу. - он склоняет свое лицо ко мне - Будешь вести себя так, как я захочу. Будешь жить там, где я укажу. "Да что такое, Тиру?" Опьянённый Донкихот вжимает меня в стену сильнее, садя, сам того не замечая, на свое колено, придвигаясь ко мне чуть ли не вплотную. Это могло бы быть чем-то романтичным и горячим, как в каком-нибудь взрослом романе, которые я читала, если бы не впивающиеся нити. Если бы не острый запах перегара. Если бы не... "Н-не... неон..." Чёрные рассыпчатые волосы. - Ты сама все похерела и испоганила своим побегом, Руби. Из-за близкого расстояния могу рассмотреть глаза через очки. Но на меня сморят не гетерохромные, а серые. - ...Фи... "Да не кричи." - Как ты могла меня бросить! - с чужих щёк скатывается пара слез, бесследно пропадая во мраке каюты. Сердце сжимает страх и боль – Просто как ты могла?! - Больно! - пытаюсь барахтаться. Не выходит. "Ты плохо меня знаешь" - Ты эгоистичная сука, Руби. А я буду таким же – как в бреду начинает шептать плачущий парень - Забудь вообще о том, что была человеком – губы кривит ломанная улыбка - Ты теперь моя, поняла? Ты теперь то, что принадлежит мне. "Надоела выть. Закрой рот и получай удовольствие." - Ты - моя собственность! – уже кричит, вдавливая в стену сильнее. Куда сильнее-то, казалось, может быть? Оказывается ещё как может. "Чужие руки проходят по оголенным ногам". Нити сжимаются. И тогда приходит осознание того, что если я сейчас не сделаю хоть что-то... - ХВАТИТ! - визжу, хотя откуда вообще силы сделать это? Правильно говорят, что на грани смерти люди могут все, что угодно. Дофламинго дергается, отшатываясь от меня. Секунда и нити слабеют, после и вовсе пропадают. Я хватаю ртом воздух, как рыба, брошенная на сушу. Дрожащими руками дотрагиваюсь до шеи, где руки скользят в крови. "Всё нормально"- думаю я, понимая, что порез не настолько глубокий, как я думала изначально. Что из-за ужаса все ощущалось гораздо хуже, чем оно есть на самом деле. Тем не менее ноги подводят, и я соскальзываю по стене, совсем рядом с осколками. Вдохнув поглубже, убеждаюсь, что воздух все же невероятно прекрасен. Резко поднимаю взгляд, полный ненависти и злобы, на ублюдка, намереваясь… Ещё не знаю что, но явно что-то нехорошее, ведь на ошибках не учусь, вот только… Я открываю рот в удивлении и растерянности. Совсем не знаю, как реагировать. Он забился у противоположной стены, рядом с окном трюма. Лунный свет падал чётко на меня, а его оставляя в тени, но тем не менее я видела Дофи. Видела этого парня, чья грудь лихорадочно вздымалась, чьи ногти впивались в ладони, и чьи слезы скользили по щекам. Видела глаза, с которых сьехали очки, и которые смотрели на меня так же потерянно, так же с ужасом и паникой. Смотрели, застекленев и приклеившись. На меня смотрел не псих, потопивший остров, а ребёнок, который потерял так рано любимую мать, и который так рано осознал, что мир жесток. Жесток, даже к ребенку Небесных Драконов. Его лицо кривится в эмоции боли. Словно это не он меня сейчас чуть не убил, а я его. И тем не менее… - Дофи... - зову его, а голос принимает ведь, сука, успокаивающие и нежные нотки. Зову его с лицом муки, будто признавая, что да, я обидела этого малыша, что перерос меня. Да, я предала тебя, я бросила тебя, когда нужна была больше всего. Признавая, что мне нужно и правда убираться отсюда, да искать хорошего врача.