Люди забудут, что вы говорили, люди забудут, что вы делали, но люди никогда не забудут то, какие чувства вы у них вызвали.
Майя Анжелу.
Бостон. Штат Массачусетс. Четверг. Время 19:45. За год до первого появления Никлауса в сериале.
От лица Никлауса: У некоторых людей бывают дерьмовые дни или недели, а у меня дерьмовый век. Я был на взводе весь день. Черт, я на взводе уже год! Мы с братом разошлись по разным путям, и если раньше я считал, что так будет лучше, то теперь это не приносит радости. Давно уже не чувствую никакой радости. Открывая массивные двери очередного бара, я погружаюсь в тусклый свет, пытаясь найти хоть какой-то приют. Заказываю, конечно, бурбон, но едва успеваю коснуться стакана, когда кто-то приближается ко мне с излишне слащавым голосом: — Привет, тут свободно? Поворачиваюсь и вижу девушку: короткие светлые волосы, огромный вырез в зоне декольте, мини-юбка и шпильки. Впрочем, ее наряд соответствует тому месту, где она находится. Самым вежливым тоном я предлагаю ей удалиться. В настоящий момент меня охватывает настроение, когда хочется пролить чью-то кровь или устроить техасскую резню в этом баре, а не наслаждаться обществом дам. Хотя… «Я бы определенно вошел в историю этого города», — ухмыльнувшись, думаю я. Опрокидываю четвертый стакан крепкого алкоголя, и кажется, что темное облако над головой наконец-то начинает рассеиваться. Появляется желание с кем-нибудь разделить этот вечер. Поворачиваясь спиной к барной стойке, я приступаю к внимательному огляду зала. Да, в данный момент я, подобно льву в высокой траве, стремлюсь обнаружить свою газель. Однако каждая дама уникальна и обладает своей уникальной красотой, присущей ей одной. Но и у каждого мужчины, включая меня, свой набор предпочтений. И вот я вижу девушку с цветными волосами в компании подруг. Перевожу взгляд правее — там виляет бедрами загорелая брюнетка. Мы обмениваемся взглядами, но тут двери бара раскрываются и появляется еще одна блондинка в синих джинсах и черной майке. Проходя мимо меня, она несет с собою запах спелой вишни. Садится по левую руку от меня и целует парня. Ладно… Теперь обращаю внимание на левую сторону бара. Мой взгляд зацепился за брюнетку. Ее лицо скрыто: голова опущена, подбородок подпирается рукой. Она сидит в одиночестве, что кажется необычным, учитывая ее наряд. Помещение, в котором я нахожусь, доминирует спокойными коричневыми тонами, а она словно яркое пятно: в красном платье и туфлях. Этот контраст цветов невозможно не заметить. Решив подойти ближе, я наблюдаю, как бармен приближается к ней и ставит на стол рюмку с прозрачной жидкостью. Она благодарит, облизывает полосу между большим и указательным пальцами и насыпает туда соль. Сразу понимаю, что это текила. Мысленно я вместе с ней считаю: «Раз, Два, Три», и она слизывает соль, опрокидывает рюмку и закусывает лимоном. Уже решив, что эта «газель» принадлежит мне, я приближаюсь, готовясь присесть и открыть рот, как: — Без шансов, парень. До тебя тут было десяток таких ковбоев, как ты. Лучше потрать свои деньги и время на тех, кто на самом деле ищет компанию. А я пришла сюда, чтобы поддержать барную индустрию, не ища при этом ничего, кроме очередной рюмки, — толкнула свою речь незнакомка, даже не повернувшись ко мне. Я закрываю рот, так и не успев ничего сказать, ухмылка проявляется на моем лице еще сильнее, обнажая ямочки на щеках. Это будет интересно, подумал я. — Так быстро еще меня никто не отшивал, — смеюсь я, пытаясь разглядеть лицо незнакомки. — Вы турист или местный? — спрашивает она. — Значит, я все-таки заинтересовал Вас? — я придвигаюсь к ней чуть ближе. — Это когда-нибудь срабатывало? Я имею в виду ваш британский акцент. — А не сработало? — ухмыляюсь я, и в этот момент она поворачивается ко мне. Мой взгляд бегло скользит по ее лицу, стремясь уловить каждую деталь. Я замечаю, как ее брови немного хмурятся, светло-голубые глаза фиксируются на мне, а на курносом носу рассыпаны едва заметные веснушки. Под правым глазом выделяется небольшая родинка. Румяные щеки на ее лице свидетельствуют о недавнем употреблении алкоголя, в то время как пухлые губы, слегка влажные после рюмки текилы, придают ей соблазнительный вид. Она поднимает одну бровь вверх и устремляет взгляд вдаль. — В баре около двадцати трех свободных мест, и, кажется, столько же свободных девушек, готовых поддаться твоему акценту и этим прекрасным ямочкам на щечках, — и снова она отворачивается от меня. Немного наклонившись к ее уху я шепчу: — Не знаю, сколько мест в баре, наверное, дофига, но на одном из них притаилась красивая незнакомка в красном платье, которое, по всей видимости, не предназначено для бара. Скорее всего, у нее было свидание, которое не удалось. — Так, получается, ты сначала оценил ситуацию, продумал свои шаги, и, видимо, благодаря этому тебе удалось так удачно «усидеться» на этом месте? — О, мы уже на «ты». Прогресс, не так ли? — ухмыляясь я, положив руку на барную стойку. Я замечаю, как она переводит глаза на мою руку. Ее взгляд становится чертовски раскаленным, на губах играет легкая улыбка. — Так дело в том, что я сижу одна, или дело в платье? — я смотрю сначала на янтарную жидкость в своем стакане, а потом медленно скольжу взглядом по ней. — Определенно дело в платье, оно красное. — Разве красный цвет не означает «стоп»? — Скорее означает «трахни меня», — улыбаюсь я. Она поднимает голову и закатывает глаза. Потом поворачивается ко мне, чтобы разглядеть меня и ее взгляд медленно поднимается: ноги, пах, грудь. «Молодец, дорогуша, посмотри мне в глаза». Словно услышав мои мысли ее взгляд встречается с моим, мы смотрим пару секунд друг на друга, но она прерывает зрительный контакт, и я продолжаю разговор. — Разве ты не хотела привлечь внимание? — Хотела, но явно не здесь. В моей голове формируется пазл: красивая девушка в одиночестве сидит в баре в нарядном платье, явно не предназначенном для такого места. У нее готовая речь, видимо, за это время к ней неоднократно подходили. Возможно, она пережила неудачное свидание или кто-то недавно разбил ей сердце. Судя по всему, второй вариант более вероятен, учитывая, что платье достаточно откровенное для первого свидания. — Почему текила? — А почему Бурбон? — Ты уже интересуешься мной, мне это нравится, — улыбаюсь я, и тут вибрирует ее телефон. Она достает его, несколько секунд всматривается и убирает в сумку. — Я пошла танцевать, — говорит она и вылетает пулей на танцпол. Мгновенно оглядев барную стойку, я заметил, что она оставила свою сумочку, подтверждая тем самым свои намерения танцевать, а не планировать уйти. Я поворачиваюсь к танцполу и наблюдаю за ней. Она выглядит восхитительно в этом красном платье, и сейчас я могу рассмотреть ее всю. Легкие локоны спадают по спине, длинная изящная шея плавно изгибается, а рукава ее платья свисают, обнажая ключицы, плечи и зону декольте. Мои мысли уносятся в фантазии о том, как хватаю ее, нагибаю над столом, одной рукой обхватываю горло и заставляю откинуть голову назад, а мой член упирается в ее ягодицы, но сознание напоминает, что не здесь, не сейчас. Она двигается медленно и плавно, закрыв глаза, полностью погруженная в музыкальное наслаждение. Переводя взгляд, я замечаю, как множество «ястребов» с интересом наблюдают за ней, словно она сбитая птица, а все они готовы наброситься на нее. Я понимаю их — сам взглядываю на нее, в уме уже представив, каким образом мы могли бы быть ближе. Она завершает свой танец и направляется ко мне. Вокруг нее уже собрались мужчины, но при взгляде на меня они вздыхают и разворачиваются. Мои мысли торжествуют, а в голове звучит: «Моя». — Ты все-таки наблюдатель? — Мне нравится смотреть на красивых девушек в красном платье. Как тебя зовут, дорогуша? — Это лишнее, завтра ты уже забудешь мое имя, как и я твое. — Может быть, ты сможешь покорить мое сердце, и я не смогу тебя забыть веками,— с легкой игривостью кладу руку на свое черное сердце. Она зовет бармена и заказывает две рюмки текилы. — Но вернемся к платью. Свидание неудачное, или же найден тот, кто разбил сердце принцессы? — Второе. — Дай угадаю, ты принцесса, которая ждала своего принца, который увезет тебя в закат, чтобы вы жили долго и счастливо. Но в реальной жизни так не бывает, — я пожимаю плечами. — Мне не нужен принц, мне нужен палач. — Палач? — я немного удивляюсь ее ответу. — Как ты и отметил, в реальном мире «принцы» предпочитают сидеть на своих конях, даже не прилагая усилий, чтобы решить настоящие проблемы. Они просто наблюдают сверху, наслаждаясь моментом, когда их принцесса берет на себя всю ответственность. Мне нравится ход ее мыслей. Бармен уже подал две рюмки. — А палач, чтобы карать тех, кто обижает принцессу? — Ну, точно не для ласкового похлопывания по голове, — она продолжает фиксировать свой взгляд на моей руке. Теплые волны ее взгляда пробегают по моей коже, но в нем также мелькает грусть, а возможно просто усталость. После того как на ее губах мелькает игривая улыбка, и в глазах танцуют чертята, она протягивает мне рюмку с текилой. — Пей, — велит она. — Я предпочитаю бурбон, дорогуша. — Ну ладно... Ты пришел сюда, сел ко мне, так что правила этого вечера устанавливаю я. Я усмехаюсь, наблюдая за ее уверенностью в том, что она полагает, будто управляет этим вечером, хотя на самом деле это не так. Она протяжно вздыхает, глядя мне в глаза, а после скользит взглядом вниз, на мои губы, впившись зубами в свою пухлую нижнюю губу. Женская манипуляция, я знаком с этим приемом уже тысячу лет, но эффективность не утрачена. Она меня поглощает. Тот взгляд, которым она на меня смотрит, заводит меня до предела. Если она продолжит в том же духе, я готов выполнить любую ее просьбу. — Давай, молодой с виду, а упираешься, как столетний старик. Я хохочу в ответ, думая поправить, что мне уже тысячу лет, а не сто. Мой взгляд снова обращается к рюмке. Последний раз, когда я пил текилу, кажется, был в 1560 году в Мексике. Наверняка так. Но вся эта сцена напоминает какую-то игру, правила которой мне неизвестны, и, черт возьми, это действительно интересно. Пальцами постукиваю по барной стойке, думая о том, что меня ждет. Взгляд девушки полон вызова, и я принимаю его, опрокидывая рюмку. Потом еще одну, еще, еще и еще. Проклятая текила. Вот с бурбоном такого бы не случилось. Чувствую, что меня кто-то тащит за руку, и внезапно оказываюсь усаженным куда-то. Эта девчонка меня споила. Мои усилия сфокусироваться и понять, что происходит, обостряются, и в голове всплывают флэшбэки: тут я слизываю соль с ее шеи, а здесь — с внутренней стороны бедра. И вот мы уже в ритме танца. Представьте себе, я танцую под «Мама Люба»! Никто ведь не поверит, что великий Никлаус Майклсон танцевал и даже подпевал? Надеюсь, нет. Я помню, как мои руки опускаются на чьи-то бедра, притягивая кого-то ближе к моей груди. Стараюсь разглядеть, с кем я танцую, и обнаруживаю красное платье. Это уже полбеды. «Ох». Она двигается против меня, пока ее ягодицы не упираются в мою выпуклость, сводя меня с ума от желания взять ее здесь. Текила явно пробудила в каждой клеточке моего тела возбуждение. Мои пальцы уходят прямо под ее платье, сжимая обнаженные бедра. Она вздыхает глубоко, кладя затылок на мое плечо, открывая вид на свою шею. Я провожу полоску губами вверх по ее шее, вдыхая запах. Запах пряной розы. Теперь это становится моим любимым ароматом. — Ты просто адски прекрасно пахнешь, дорогуша, — намеренно касаюсь губами ее уха. Она, ухмыльнулась моим словам и повернувшись ко мне всем телом, почти касается моих губ. Я, не думая ни секунды, накрываю ее губы своими. И в следующий момент — вспышки. Я слышу ее забавный смех, когда мы бегаем по ночному городу, словно подростки. Вижу цветочный магазин, церковь, лимузин. Лимузин? Я несу ее на руках, и она кричит во все горло. — Эй, Бостон, я забираю себе горячего британца! Отель, дверь, щелчок. Она толкает меня на диван, садясь на меня сверху и снимая с меня кофту. Я чувствую, как ее руки пробегаются по моему животу, а мое тело дрожит под ее пальцами. Глубокий стон вырывается из меня, когда она впивается ногтями в мою кожу. Я поднимаю глаза, смотрю на нее голодным взглядом, и раз, она уже прижата к стене, а я впиваюсь в ее губы, но она отстраняется от меня. — Ты вампир? Оборотень? Я озадачен. Она в курсе. В конце концов, я мгновенно переместил нас в другую часть комнаты. Но она осведомлена о существовании этой области мира, и в ее глазах я не вижу страха. — Я вампир — это проблема для тебя? — наклоняюсь я к ней. — Нет, слава Богу, не оборотень. Улыбнувшись, она продолжает наш поцелуй. Сквозь него я ухмыляюсь ее ответу. Да, я вампир, и в этом я не обманул ее. Но я также оборотень. Время покажет, когда я им стану. Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, а тело податливо извивается под моим. Я сильнее прижимаю ее к стене, а она зарывается пальцами в мои волосы, притягивая меня еще ближе. Мы будто пожираем друг друга, словно наступил конец света, и это последний шанс почувствовать что-то. Ее стоны сквозь поцелуй доносятся прямо до моего члена. Одной рукой я провожу большим пальцем по передней части ее груди и чувствую, как соски уже успели затвердеть. Все мои чувства обостряются: ее вкус на моем языке, ощущение ее кожи под моими руками, запах, ее стоны. Я задираю ее платье и раздвигаю ее бедра коленом. Другой рукой я тянусь к ней между ног и сдвигаю ее трусики в сторону. Одобрительно хмыкаю, обнаружив, что она мокрая. — Такая мокрая. Ты хочешь, чтобы я к тебе прикоснулся? Ввел в тебя свои пальцы и заставлял твое тело изгибаться от удовольствия? Или может ты хочешь, чтобы я опустился и провел языком вдоль? Мелкая дрожь пробежалась по ее телу после моих слов. Я убираю свои мокрые пальцы, чтобы схватить ее за горло и поцеловать, но тут она берет мои пальцы в рот, пробуя себя на вкус. Эта девчонка — беда. Чувствую себя словно подросток, готовый кончить прямо в штаны. Низкий рык вырывается из моего горла, когда она проходит языком по моим пальцам, без каких-либо стеснений, уставившись мне в глаза. Я восстанавливаю свою власть и контроль над процессом, направляя свои пальцы в ее рот вперед и назад. Второй рукой я стягиваю с нее платье, и оно падает на пол. Кончиком моего пальца нахожу ее сосок и не прерывая зрительного контакта, я большим и указательным пальцами дергаю и кручу затвердевший бугорок. Она прикрывает глаза, наслаждаясь этим моментом. — О нет, дорогуша, смотри мне в глаза. Моя рука медленно опускается вниз, пальцы пробегают по всему ее телу. Чувствую, как на ее коже пробегают мурашки, и мне это нравится. Нравится то, как ее тело реагирует на меня. Я ввожу палец в ее тугое и чрезвычайно влажное тело, улыбаясь ее вздоху, прикусывая ее нижнюю губу. Ее бедра вздрагивают, когда я ввожу в нее еще один палец. В комнате раздаются громкие, влажные звуки. Я замечаю, что ее глаза полузакрыты, рот приоткрыт, и тогда я замедляю темп, зарабатывая разочарованный стон. — Я же говорил, смотри мне в глаза, дорогуша. Она прикусывает губу и послушно встречает мой взгляд. — Хочешь кончить? — она кивает мне в ответ. Но я все еще не ускоряюсь, дразня ее ожиданием. — Да, пожалуйста, — она вцепляется в мою руку, пытаясь контролировать темп, но у нее это не получается. — Пожалуйста, что? — облизывая губы, я смотрю на нее. «Ну же, дорогуша, скажи это, вырази свое желание кончить на моей руке, скажи, что хочешь оседлать ее». — Я хочу, чтобы ты двигался своими пальцами внутри меня, а мое тело изгибалось от удовольствия, пока я не достигну пика. — Смотри на меня, когда будешь кончать. Если закроешь глаза или отведешь взгляд в сторону, мы начнем заново. Она кивает мне в знак согласия, и я начинаю двигаться в ней быстрее, быстрее, пока ее тело содрогается, приближаясь к оргазму. Ее поясница выгибается от удовольствия, а с губ вылетает протяжный стон. Затем, как разъяренная кошка, она набрасывается на мои губы, кусая, разминая их, опять кусая, и прокусив их, жадно высасывает мою кровь. Девушка резко отстраняется, откинув голову назад, предоставляя доступ к ее шее. — Надеюсь, у тебя нет проблем с контролем, — говорит она. — Очень рискованно, и, честно говоря, не знаю, возможно, ты сейчас сталкиваешься со своими последними моментами молодой жизни, — коварно улыбаюсь я, но ей бы хоть хны. Кажется, ее не волнует ее судьба, ведь она не подает никакого признака страха. А может быть, она глупо мне доверилась. Я провожу подушечкой пальца вдоль ее горла вниз, пока не сталкиваюсь с цепочкой на ее шее. Схватив за нее, я притягиваю девушку к себе, погружая клыки в шею. Мои ноздри расширяются от глубокого дыхания, а рука натягивает цепочку сильнее. Отстранившись, я блаженно вдыхаю, но ее действия вызывают у меня еще больше вопросов к ее личности, когда она слизывает свою кровь с моих губ. — У меня есть три условия... Первое: я хочу оказаться в тебе. Мои штаны со звоном оказываются на полу, и я снимаю свое нижнее белье, слегка разрывая его, прежде чем бросить к штанам. Непроизвольно она опускает взгляд вниз, смотря на мою паховую часть. — Хорошо… — Второе: ты встанешь на колени и обхватишь меня губами, — диктую я. — Да, сэр. И третье? — Третье: сейчас ты проедешься на моем лице, — широко улыбаюсь я, притягивая ее к себе. — Имей в виду: я такое редко позволяю. — Какая честь... — закатила глаза она, опустив руку вниз, обхватывая основание члена. — Ладно… — говорю я, вдыхая. — Начнем с первого пункта, — оповещаю я, подхватывая ее на руки и насаживая на себя. Сегодня мне вспомнились слова… Моего брата. Он, у меня страстный читатель книг, так вот: «Вы случайно встречаете людей, случайно спасаете кого-то, случайно влюбляетесь. Все дело в секундах, невидимых мгновениях, всплесках эмоций, внезапных чувствах. Смысл присутствует в каждом вашем шаге, задержке у дверей, выборе вагона поезда, вдохе и взгляде. Помните об удивительной ценности мелочей.»