Солнце

      Я устало потянулась, откидываясь на спинку не слишком удобного деревянного стула. Жизнь в своеобразном прошлом накладывала свои ограничения, а так же диктовала совершенно другие условия по сравнению с современностью.       Несмотря на ярую убеждённость некоторых фанатов в том, что Реборн был примерным ровесником Ноно Вонголы, такая вещь, как возраст в этом конкретном случае была вещью очень и очень относительной. Лучший в мире киллер не знал ни имени, ни даты своего настоящего дня рождения. Единственное о чём он знал это то, что просто в один не в меру отвратительный ясный солнечный день он очнулся в одной из множества грязных улочек Италии, после чего и началась его уличная жизнь. Несколько лет спустя 13 октября, которое позже стало днём его рождения, его подобрал старик.       Зачем вышедшему на пенсию человеку был, как позже оказалась, отравленный всякой пакостью ребенок, а может и не совсем ребенок, учитывая то количество возни, в которое это действо по итогу вылилось, было непонятно. Вряд ли всё дело было в пламени, но пытаться раскопать историю практически полувековой давности гиблое дело на самом-то деле. Старик — мертв, а пытаться что-то выяснить у его знакомых, большая часть которых уже давно в лежит в могиле, всё равно, что идти по следам ещё юного и не опытного Реборна.       Не то, чтобы мне действительно была интересна причина из-за которой Аркобалено солнечной Пустышки стал тем кем он стал, но воспринимать себя и того Реборна, сколько бы я ни пыталась не выходило. На мой вопрос «Что я сделала не так?», никто отвечать не собирался. Вопрос был хорош, учитывая, что в подобных историях попаданцы чуть ли не сразу начинали воспринимать себя и прошлого обладателя их нового вместилища как единое целое. В большинстве вариантов чужие воспоминания либо вообще ну никак не влияли на нового обладателя тела, либо в основном только положительно, если страдания не были предусмотрены автором произведения для дальнейшего продвижения сюжета.       Я не очень любила рыться в своих воспоминаниях, но перебирать воспоминания Реборна стало своеобразной привычкой. В самом начале это была жизненна важная необходимость, чтобы выжить в этом чертовом мире. Позже — просто привычка, позволившая не сойти с ума окончательно и бесповоротно.       Особенно дороги сердцу оказались немногочисленные, по сравнению с всё тем же стариком, воспоминания об Аркобалено. Было ли это обусловлено тем, что знания о семерке проклятых были той самой ниточкой, которая объединяла меня с прошлым обладателем моего нынешнего вместилища, или тем что нас связывает одна общая проблема это было не важно, но именно эти воспоминания крутились в голове чаще всего. Невольные мысленные сравнения людей вокруг меня с другими проклятыми заставляли одергивать себя, чтобы невольно не ляпнуть подобное вслух.       Разделять Себя-Рене и Себя-Реборна благодаря такой вот неоднозначной особенности было до неприличия легко. В разы легче, чем работу и личную жизнь, видимость которой вроде и была, но на деле о её существовании мне только и приходилось, что подозревать. Ибо шутка про женитьбу на работе была не такой уж и шуткой, учитывая, что жен у меня было две.       Одна — рисковая, капризная и просто не терпящая ни малейшей оплошности, в противном случае единственный исход — смерть. Вторая куда более снисходительная, но не менее нервная, временами странная и невольно заставляющая сравнивать себя с нянькой в детском саду, несмотря на то, что я вроде, как медик.       Интересно даже, так себя чувствовали иръенины Конохи, когда им приходилось усмирять, пытавшихся раньше положенного свалить из больницы, пациентов? И не потому ли те пытались улизнуть, что врачебный энтузиазм некоторых отдельных представителей конкретно этой профессии пугал их до полуобморока, истерических припадков и черных мушек перед глазами?       Благодарно кивнув милой стажерке, кажется, тоже из соплеменников Фонга. Только не китаянка как тот паренек, а японка, если учитывать так любимые Скаллом суффиксы. С облаком после того, что случилось на Мафиа-Лэнде мы, можно сказать, нашли общий язык. Стоило заметить, что продолжение нашего общения было логичным итогом, после того, как я озадачила исследовательский отдел семьи Карскаса немного не типичной просьбой.       Этот мир без сомнений был чем-то из ряда «Вау! Магия!», но на артефакты, вроде той же безразмерной сумки на которой лежат чары облегчения веса из Гарри Поттера, в основе которой лежало бы пламя, а не магия, были в дефиците. Большая часть подобных поделок была одноразовыми расходниками созданными при помощи пламени тумана.       Больше всего местные добились на поприще проводников. Чего только стоят только одни пистолеты стреляющие пламенем, появившиеся как минимум на несколько столетий раньше, чем их обычный аналог у гражданских? Были тут и зачатки этого аналога техно-магии на пламенный манер активные исследования в сторону которой вёл Верде, чьи исследования активно спонсировал Вайпер и ежегодно в качестве подарка на новый год тоже самое делал Реборн, а теперь и я.       Это направление было весьма перспективным и пока только в теории могло помочь снять проклятье Аркобалено на несколько десятков лет раньше, без того, чтобы дожидаться рождения Десятого поколения и проходить через дурдом имени Вонгола. Но на исследования могут уйти годы для того, только чтобы разработать этакий аналог пламенного программирования.       К счастью разрабатывать с нуля ничего не было нужно. Те же руны, с некоторыми оговорками, могли чудесно работать и на пламени, что выяснилось благодаря многочисленным командировкам во множество стран и моему странному везению помноженному на везение прошлого Реборна.       Что я могла на это сказать?       Застрять в старых, толком не исследованных руинах, точнее в той их самой части в которой есть ещё активные ловушки, не иначе как чудом ещё не выдохшиеся за столько-то лет, что в это место не ступала нога человека, то ещё удовольствие. В особенности, если так проходит чуть ли не каждая вторая командировка, ибо похвастаться местными достопримечательностями жаждет чуть ли не каждый, кто слышит о том, что в данной стране-острове-городке я впервые. Каждая первая заканчивается просто гигантским объемом работы; каждая третья невероятным приключением; каждая четвертая знакомством с личностями обладающими странными замашками, вроде педофилии; каждая пятая тем, что я так или иначе пересекаюсь хоть с кем-то из Аркобалено;… Наверное, разве что только каждая десятая обходится более-менее нормально на расслабоне, без лишней суеты и надобности куда-то срочно бежать и что-то срочно делать, не считая разве что идиотов и придурков. Они есть всегда и везде.       В моем случае руны представлялись для меня не столько языком, сколько этаким странным сочетанием линий логики в котором не было совершенно. Нет, она была, но я в упор её не видела. Из-за этого работать с рунами я могла разве что двумя способами: первый — копировать уже существующие цепочки рун, и второй — интуитивный. По сравнению с первым способом второй был куда более эффективным, но всецело положиться на интуицию, не значило, получение нужного результата вот прямо тут и сейчас.       Это было трудно. Иногда могли вылезти непредусмотренные эффекты или вообще получиться совсем не то, что мне вообще было нужно, но, тем не менее, каким-то образом это помогало справляться со сложившейся ситуацией.       В общем да, исследовать да исследовать, но с учетом работы времени на личные исследования у меня было мало, а идея скинуть с больной головы на здоровую, была как нельзя привлекательной. Доверить исследования Верде было можно. Возможно, учёный даже преуспел бы, попутно сделав несколько шокирующих открытий, но сделанного, не воротишь.       Идея доверить всю работу миньонам лакея была в большей степени спонтанной. И чего уж стесняться? Уже сейчас приносила свои плоды, заняв излишне инициативных подчинённых бывшего каскадера полезной работой. Пусть лучше в руинах копошатся, обезвреживая ловушки и находя всё новые памятки истории, чем планируют то, как беспалевно стащить знаменитый театр для того, чтобы порадовать приунывшего босса.       Кто же знал, что подчиненные их облака могут и такое учудить?       Я сделала глоток чудеснейшего напитка, который вот уже несколько минут держала в руках и блаженно зажмурилась. Национальная принадлежность девушки, ленивые догадки которой проносились у меня до этого в голове, уже не волновала, как и главный враг — доставшая чуть ли не до белого каления документация. Главное был божественный напиток в моих руках, который та заварила просто блестяще.       Ещё раз глубоко вздохнув, наслаждаясь ароматом, я была вынуждена уже в который раз признать, что Фонг знал толк в хорошем чае, а ещё была вынуждена взгрустнуть, самую капельку пожалеть, что в шкуре Реборна я не оказалась хотя бы на пять лет раньше. Это же сколько хорошего чая Обладатель Солнечной Пустышки перевел просто так?       Киллер не выбрасывал присылаемые ему китайцем, в качестве подарка по праздникам, разные сорта чая, даже отдаривался в ответ различными сортами кофе. Я знала, что некоторые сорта чая, как тот же Улун, могли хранится пять-десять лет, но моих знаний в этой области было недостаточно. Учитывая, что большая часть чаев хранилась от полугода до года, за редким исключением до двух лет, моя боль, которую мне пришлось испытать при необходимости выкинуть качественный дорогой чай. В прошлой жизни я могла разве что мечтать о том, чтобы попробовать хотя бы глоточек заваренного по всем правилам и традициям своей родной страны для напитка, и наконец понять в чем, собственно говоря, и заключается разница.       Чайные листья, о которых обладатель солнечного атрибута попросту забывал, валялись без дела, портились, а потом Реборн с чистой душой выкидывал их в мусорку.       И всё почему?       Потому что ничего кроме своего обожаемого кофе, спиртных напитков и простой воды Аркобалено Солнца не иначе, как из принципа не пил. Дурость. Но именно кофе, к которому его приучил старый киллер, занимал в жизни Реборна далеко не последнюю роль и имел множество приятных ассоциаций, позволяющих обладателю солнечной пустышки вставать снова и снова, каждый раз, когда жизнь кажется дерьмом и создается впечатление что падать больше некуда.       Всегда есть куда падать.       В чём был своеобразный «прикол» между подобным обменом подарками я так не поняла. Возможно, мастер боевых искусств хотел заразить любителя кофе своей любовью к чаю. Или это был какой-то тонкий подъеб, который ни прошлый Реборн, ведший эту забавную мини-войну, в которой неизвестно кто сдастся первым, ни я, какое-то время искренне интересовавшаяся азиатской культурой, не понимали.        Я знала, что у китайцев в отличие от европейцев были вещи, которые ни при каких обстоятельствах дарить было нельзя или нежелательно, чтобы ненароком не опозориться или чтобы благие намеренья дарителя не почитали за оскорбление. Завязано это было на символику и так любимые китайцами тонкие намеки и пространные рассуждения, из которых ещё нужно постараться вычленить крупицы полезного. Поэтому рисковать бегать по минному полю и нарушать уже установившийся обмен не хотелось.       А ещё во всем была виновата вредность. Куда уж без неё?       Присланным чаем я искренне наслаждалась не смотря на то, что настоящим ценителем никогда не была. Если уж говорить по-честному, особой привередой тоже, считая, что у каждого напитка и блюда есть своя собственная изюминка. Но слабость у меня и правда была.       Лимоны!       Я просто обожала простой в своей сути рецепт чая, состоящий из лимона и нескольких ложек сахара в который не стеснялась добавлять листья мяты, запивая ужасно сладкие, но такие вкусные, бутерброды с медом или домашним вареньем.       Желтая цитрусовая ягода обладала приятной кислинкой и я была способна почистить её и съесть её как ту же мандаринку. При этом даже не скривившись и искренне наслаждаясь кислым вкусом на языке.       Случайно узнавший о моем маленьком пристрастии Скалл, однажды в шутку подаривший мне целую охапку лимонов и осмелившийся поспорить со мной на желание был вынужден наблюдать, как от каждой съеденной дольки лимона моя рожа, становится всё довольнее. Что тут говорить? Тот спор облако с треском проиграло.       Я почти съела все притащенные им лимоны в одну харю, если бы начинающий Шерлок внезапно не решил, что тут есть какой-то подвох и возможно он притащил совсем не лимоны, а какой-нибудь новый сорт ягод, выглядящий как лимоны, пахнущий как лимоны, но на вкус совсем не лимоны. О да, после такого произвола со стороны бывшего гражданского последовал уже произвол с моей стороны и так совершенно внезапно облако стало моим бесплатным пожизненным поставщиком лимонных вкусняшек.       Я отставила полупустую чашку и довольно потянулась.        Лимоны были не единственной моей слабостью, и даже не самой главной, а необычной и знаменитой. Сколько шуток на эту тему я слышала от других работников, а в особенности от придурков из Карскаса, количество которых после нашего «официального» знакомства со Скаллом в больнице только прибавилось.       Мятные конфеты с заслуженного ими пьедестала «Вкусняшка №1» не смог подвинуть даже молочный шоколад.       Способность изменять свой пол была… Мягко говоря полезной и бесполезной одновременно. Это не был метоморфизм, как у той же Тонкс, не была способность превращаться в кота, как у Нацумэ Сосэки или тигра Ацуши Накаджимы. И тем не менее она была моей.       Ласковое — «Без сожалений», содержало в себе слишком много того, чтобы кто-либо мог понять весь смысл, всю иронии таившуюся всего за парой слов. Это было глупо, по-идиотски, иногда даже совсем неподходяще. В прошлой жизни у меня было много сожалений, но никогда не возникало по-настоящему тех, которые я бы пронесла с собой сквозь пространство и время. Даже о потере прошлой жизни я вряд ли когда-то по-настоящему сожалела.       Была горечь, непонимание, обида, вопросы, но никогда сожалений, из-за которых хотелось вернуться в прошлое и всё-всё изменить. Даже возможность никогда не обзавестись потомством из-за чертового проклятья меня нисколько не пугала.       Имя моей способности, время перезарядки которой от постоянной эксплуатации всё время уменьшалось, а лимит времени на использование всё рос и рос, подходило как нельзя идеально, учитывая, какая именно хозяйка ей досталась. Только благодаря этому никто ещё не раскрыл тот факт, что Реборн и Ренато один и тот же человек.       Объясняться перед Скаллом, которому, я была нереально в этом уверена, его миньоны притащат столь «прекрасную» во всех смыслах новость я не хотела. Точнее хотела, но предпочитала, чтобы шестерка обо всём догадался самостоятельно и пришел поговорить. Но либо тут снова сыграла моя своеобразная удача либо сложить два плюс два для Скалла оказалось так же нереально тяжело, как и для всего остального мира мафии отцепить от него приевшийся ярлык «гражданский».       В общем, всё дошло до того, что я ощущала себя той самой хорошей девочкой, которой отец запретил общаться с хулиганом из соседнего подъезда, но она всё равно продолжает это делать, несмотря на все запреты. А сам хулиган играет с отцом девочки в игру «я знаю, что ты знаешь, что я знаю… И так до бесконечности.», пользуясь тем, что дальше этого самого запрета любящий родитель вряд ли зайдет и подбивает клинья к домашней девочке.       Стыдно ли мне было за то, что я разрушила образ великолепного семпая в голове де Морта, вместо этого поселив там образ безмерно любящего своё чадо отца? Того самого, который вот вроде и есть, но где-то там далеко и при этом прекрасно осведомленного о всём, что творится в жизни его чада, а ещё тайно помогает. И вместо семейных поездок вылазки на задания, после которых они обязательно проводят время вместе.        Не слишком, учитывая, что соображать мне пришлось достаточно долго с чего вдруг Скалл решил, что я именно дочь Реборна и клятвенно заверил, что никому об этом не скажет. Хотя теперь благодаря его миньонам, распространивших данный слух со скоростью не меньшей, чем у чумы об этом шептался чуть ли не весь мир мафии.       Об искусственном оплодотворении в этом времени ещё слышать не слышали, поэтому сообразила причину я только тогда, когда случайно наткнулась на документы, в которых была указанная моя «новая» дата рождения. Между датой проклятья и датой рождения была не такая уж и большая разница, поэтому можно было вполне выдвинуть теорию о том, что незадолго до получения проклятья Реборн успел осчастливить какую-нибудь милую синьорину.       Учитывая, что на момент получения проклятья обладателю солнечного атрибута шел, по крайней мере, уже пятый, а то и шестой, десяток, то итальянца, являвшегося чуть ли не ровесником Оттаво Вонголы у которой к тому времени уже был двадцатилетний оболтус, вполне можно было подозревать в желании остепенится и завести семью. А та миссия вполне себе могла быть последней, после которой обладатель титула «Лучший киллер в Мире» исчез бы со всех радаров, но проклятье порушило всё планы.       Сказать по-честному, теория выходила складная настолько, что не знай я всех подробностей действительно поверила бы в то, что я являюсь собственной дочерью от неизвестной никому дамы сердца. Истории о любви к которой ныне воспевают наравне с тем, каким донжуаном на самом деле был и есть, даже проклятье его не остановило, Реборн.       Солнце и правда был однолюбом. Причем таким, что если влюбляется, то раз и на всю жизнь. С Луче… Ему немного не повезло. Сложись всё по-другому, не будь проклятья, или будь обстоятельства немного иными, не вскройся то, что Луче знала о проклятье, и тот бы до конца жизни провидицу чуть ли не на собственных руках таскал. Даже не смотря на детское тело. Конечно, имел бы свои собственные загоны на тему, что недостоин любимой женщины, неспособен сделать ту счастливой из-за собственных недостатков и готов был уступить своё место кому-нибудь, кто по его мнению, смог бы сделать Джиглио Неро счастливой.       Сейчас же данный факт был поставлен под сомнение в связи с наличием совершенно другой души в теле, которая с возможностью иметь романтические отношения с кем-либо распрощалась, даже не попытавшись ни разу. Это если говорить о серьезных, с дальнейшей свадьбой и общими детишками.       А ведь, если задуматься, то на момент получения проклятья самому старшему из них — Верде, чей истинный возраст в отличие от Солнца в действительности был установлен и который в свой, наверное полтинник выглядел разве что на двадцать с небольшим, было за пятьдесят. Да и, другие не сильно от него отставали.       Фонгу шел четвертый десяток, и в Китае его ждала беременная красавица жена с маленьким трёхлетним сыном. Пускай брак у Ока Бури был не по любви, а из чистого расчёта, но дети для китайца были любимы и долгожданны. Жаль, правда, что вскоре после того, как женщина узнала о проклятье павшем на супруга, та повесилась, оставляя проклятого мужчину с тремя маленькими детьми на руках: с трех, почти четырехлетним, сыном и недавно рожденными близнецами.       У Лар подходил к концу третий десяток, в то время, как у её ученика тот подходил вроде как разве что к середине. Их разница в возрасте Колонелло, приходившегося другом детства Милч и с которого собственно и был в неё влюблен, нисколько не смущала. Ради того, чтобы добиться своей любви тот, даже не побрезговал ради неё пойти в армию, как «хвастался» будучи пьяным, Обладатель Пустышки Дождя, во время очередной попойки.       Тогда Дождь наклюкался больше всех, пребывая в режиме «счастливого идиота». Повод был стоящий — бывшая военная дала свое согласие на помолвку. После того самого рокового задания эти двое хотели сыграть свадьбу, но не сложилось. Проклятье испортило всё планы и эти двое так до сих пор и не поженились.       Возраст Вайпер, как и многое, что касалось иллюзиониста, включая его-её пол, до сих пор оставался под вопросом. На момент проклятья туману могло быть, как и каких-то жалких пятнадцать лет, так и несколько веков, как тому же Деймону, умудрившемуся посеять свое собственное тело.       Самым младшим в их компании был, пожалуй, Скалл, которому едва ли исполнилось двадцать, как он тут же попал в мафию. Ну, на самом деле настоящий возраст де Морта никто не знал. Ведь как-то поленились раскопать информацию о всего лишь споткнувшемся на пороге парне тут же сходу записанном в гражданские. И только ещё больше убедились в своих выводах после представления облака.       Было ли это эффект влияния пламени самого Скалла, самого Шахматноголовго или влияния Луче, по прошествии стольких лет сказать было трудно и практически невозможно. От этого явно веяло какой-то подставой с которой связываться не хотелось, но было уже поздно.       Связалась.       Причем самым худшим из возможных способов: спасение чужой задницы. В этом не было бы ничего страшного, если бы после такого в произведениях не начинала происходить всякая хрень. Всякой хрени, кроме разве что увеличившегося количества остолопов из Карскаса и раз в несколько месяцев наносящего свои визиты Скалла, не умерившего свой пыл даже после того, как перед ним предстал Реборн, за шкирку утащивший того на собрание Аркобалено, не происходило.       Впору было переживать, нервничать и, наверное, забиваться в первый попавшийся угол, но всё, что меня беспокоило это то, как улучшить мою жизнь, сделав ту комфортнее. Стоило начать с шариковых ручек, которые уже существовали, но особой популярности пока так и не приобрели. О да, перьевые ручки без сомнений были красивыми, и в какой-то мере по-своему удобными. В особенности так любимый мной набор стеклянных перьев, которые у меня появился после командировки в Японию, но по шариковым ручкам я скучала куда сильнее.       К нынешнему моменту те уже существовали, пускай всё ещё и не получили столь большого распространения, как это было в моей временной линии, где в школах давно уже не учили писать перьями.       Помассировав запястья, на каждом из которых было по татуировке, я собралась обратно приступать к работе. В жизни бы не сделала татуировку, но лицезрение имен соулмейтов желания было ещё меньше, чем лицезрение интересных рисунков на запястьях. Нет, когда-то у меня было желание превратить своё собственное тело в живой холст, на котором будет написана чудейснейшая картина, но со временем пыл поугас. Идея не казалась такой уж прекрасной, ибо тело одно, а изобразить на нём хочется столько всего, что просто ух. К тому же, вкусы со временем меняются, а тату — это на всю жизнь.       На одном из запястий, котором и были все эти так раздражающие взор имена, было Солнце, а на втором - Месяц — Луна. Я могла сказать множеством слов, пытаясь объяснить то, как в конечном итоге пришла именно к этому варианту, учитывая, что были варианты и попроще, и поэкзотичнее, чем пара небесных светил, включавшие в себя и просто ромб, квадрат, круг, прямоугольник, полосы, опоясывающие запястья и тому далее и тому подобное. Могла припомнить ещё не вышедшее аниме Наруто.       Зарыться в символику, доказывая, что Луна считается Мертвым Солнцем, Солнце символизирует возрождение, а черный цвет только потому, что он мне просто нравится…       Я могла много чего сказать… Но на самом деле когда я уже в край задолбавшаяся, и наконец нашедшая тату-мастера согласившегося сделать мне эту чёртову татуировку, ляпнула первое что пришло на ум. А на уме у меня уже долгое время вертелся отрывок из песни «Черное солнце». Так что никакого великого замысла в этом действе не было и не предвиделось.        Луна добавилась чуть позже, во время обсуждения самого заказа, больше ради прикола и своеобразной симметрии, которую потребовало пошедшее в разнос сознание. О да, неделя без сна, на одних только энергетиках, кофе и стимуляторах, это чистейший ужас и вынос мозга окружающим, ибо вести себя хоть сколько-то адекватно в подобном состоянии не иначе, как чудо. Потому что тебя постоянно тормошат, от тебя что-то требуют, тебя всё раздражает и единственное, что ты хочешь сделать это завалиться спать на ближайшие несколько суток. Новость о том, что в это самое время ты пытался кого-то убить вовсе не становится новостью.