Дети Преисподней

Парочка пялилась на «Юнита вмешательства» с очень уж смешанными эмоциями во взглядах ещё несколько секунд, переваривая полученную информацию и всё, что она собой подразумевает. Учитывая то, что именно перспективы новых открытий вызывали больше всего вопросов, сам факт того, что теперь было, кому их задать, был в некотором плане наградой за выигранный Османом бой. Последний, кстати, и пришёл в себя первым, задавая его первый вопрос Машине. — Ага. Это означает, что тебе не хотелось, чтобы он мне навредил? — без тени претензии в голосе спросил Лунный Свисток — Из-за чего мы вообще здесь? — В моих первоочередных директивах нет ничего о нанесении намеренного вреда человеку. — скрипуче ответил ему робот — Более того, в нормальных обстоятельствах главной задачей модели Версии Два является защита людей и человекоподобных существ от различных угроз. Однако, всвязи с ведущей ролью модели Версии Один в кластере, которая была ей получена в результате исполнения аварийных протоколов второго сценария, я был вынужден подчиняться её командам... Спустя полминуты мерной, слегка медлительной и в странной манере сбивчивой речи Машины Искатель подметил, что в ней нету абсолютно ничего человеческого. Голос робота был явно мужским, но донельзя монотонным, тембр был на постоянной основе словно сбит, хаотично увеличиваясь и уменьшаясь. Аккомпаниировало его словам лёгкое моргание света в его линзе, видимо, обозначающее его речь и придающее его статному образу щепотку человечности, необходимую для нормальной коммуникации без характерной толики дискомфорта. К этому времени Наначи тоже оправилась от удивления и сделала шаг вперёд, теперь стоя не за спиной Османа а рядом с ним и выражая такой-же явный интерес к их новому знакомому. — Ннаа. «Её»? — шутливо подметила Пустышка. — То была девочка что-ли? — Подобное обращение к Версии Один - особенность языка, обусловленная правилам человеческой коммуникации. — пропустив шутку мимо несуществующих ушей ответил робот — Модели Юнитов Вмешательства в этом кластере не обладают половыми признаками. — Ну, есть у нас один знакомый робот-пацан конечно, но... Проехали, полагаю. — с улыбкой заявил Осман в ответ. — Ты не ответил на мой второй вопрос. — Да. Приношу извинения. — кивнув, податливо согласилась Машина. — По тем же аварийным протоколам должность ведущего кластера временно перешла к модели Версии Один по принципу наибольшего интеллекта среди всех работоспособных Юнитов, и я был вынужден подчиняться его командам вне зависимости от реального состояния ведущего. Директива привести в Комплекс Османа и обездвижить... Сказав последнее слово, робот внезапно остановился, словно думая, как закончить предложение. Осман не совсем понял, на чём он споткнулся, в отличии от Пустой, которая тут же со вздохом отозвалась. — Нна. Наначи. — ...Обездвижить Наначи была задана именно Версией Один. — Нет, это в целом было понятно и до этого... — задумчиво произнёс Осман. — ...Впрочем, я полагаю, что сам неправильно поставил вопрос. Забудь. В таком случае, из-за чего же этот «ведущий» был в таком... Сломанном состоянии до того, как мы пришли? — Судя по тому, что мне известно, в результате системной ошибки, вызванной попыткой подчинения Прототипа Детчуангой, его разум подвергся некоторым изменениям. — тут же ответил робот. — Есть ряд оснований полагать, что в результате этого его Сущность каким-то образом преодолела заданные директивы. И если попытки копировать человеческое поведение были связаны меньше с этой ошибкой и больше с... Травматичностью опыта поражения, на котором он пытался обучиться, то вот смена его целей зависела именно от этого фактора. Соответственно, его новая мотивация мне была неизвестна. — Судя по тому, что я видел, это как-то... — спустя секунду задумчивого молчания тихо произнёс Лунный Свисток, приложив руку к подбородку —...Слишком человечно для «машины». — Не, ну я так понимаю, что сейчас он говорит именно об этом. — поддержала мыслительный процесс Искателя Наначи. — Но всё-таки. Что такое «Сущность»? В ответ на очередной вопрос Юнит Вмешательства пару секунд молча пялился на парочку, пока в его стальной голове голове велись ему одному известные процессы, после чего отозвался. — Доступ воспрещён. Так или иначе, вы не входите в реестр лиц с доступом к памяти Кластера и списку директив Юнитов. Наначи слегка раздражённо выдохнула, немного двигая бровью, прежде чем продолжить. — Нна. Серьёзно что-ли? — с некоторой степенью недовольства сказала Пустышка — Твои... Хозяева скорее всего уже давно мертвы. К чему секретность? — Информация об этом не подтверждена. — без доли сомнения в голосе произнёс робот — Я мог бы объяснить причину секретности, однако доступ к аварийным протоколам Кластера вам обоим так же воспрещён. Приношу извинения за предоставленные неудобства. — Ннааа. Жестянка. — разочарованно, тихо и коротко ответила Пустая. По всей видимости, она надеялась узнать в разы больше, чем в данный момент было дозволено. Между тем, Осман попросту задумчиво стоял на месте, смотря куда-то сквозь Машину. К этому моменту большая часть согнанной на «представление» публики разошлись обратно по рабочим местам, из тёмных коридоров очень быстро вновь послышались звуки ударов металла о камень. Даже подкинутый к потолку и чуть не порванный Версией Один «болванчик» кое-как встал с земли и в своём темпе поковылял к выходу из комнаты. Жизнь в Кластере продолжалась вне зависимости от того, кто сейчас «ведущий», а кто «ведомый», даже если переворот сопровождался достаточно жестоким и кровавым применением силы по отношению к прошлому правителю. Кстати, именно это вызвало у Лунного Свистка ещё один вопрос, который он не постеснялся тут же задать. — Забей, потом разберёмся. — обратился Осман к Наначи прежде чем вновь повернуться к роботу — Раз уж ты так рьяно подчиняешься командам, то почему в итоге уничтожил «первого»? — Система директив комплексна. — тут же ответила Машина. — Одной из них в рамках моей основной цели является утилизация Машин, которые так или иначе угрожают целостности Комплекса, его обитателей или оборудования. До поражения в бою и попытки побега Версия Один ни разу не представляла угрозы для других Юнитов. Этот расклад изменился. — То есть, лазейки в правилах всё-таки можно найти, главное - желание? — тут же сделал свои выводы Осман. — Ага. — с лёгкой ухмылкой кивнула Наначи. — Как, например, только что. Нам же вроде был недоступен список его «директив», верно? Юнит Вмешательства на эти слова никак не ответил, и было совершенно непонятно, было ли это намёком на способ выудить из него информацию или тщетной попыткой предостеречь их обоих от этого. Осман решил над этим пока-что не заморачиваться и до поры опустил тему разговора. — Ясно. Тогда мы пойдём? — слегка уставшим тоном сказал парень — У меня нет причин вас задерживать. — монотонно заявил робот — Однако, спешу уведомить вас, что бывший Ведущий также получил множество вещей Детчуанги после отступления последнего. На данный момент они не обладают ценностью для Кластера, поэтому вам разрешено их забрать при надобности. Рюкзак находится за троном. Лицо Османа внезапно приняло немного более светлый и заинтересованный вид, после чего он тут же направился через тронный зал к тому месту, где ранее чрезмерно триумфально восседал Прототип. Наначи тут же двинулась следом за ним, впрочем, в лёгком недоумении, которое она поспешила выразить. — Ннаа. Нам и вправду так нужно его барахло? — задала вопрос Пустышка. — Ну, точнее, по хорошему нам всякое добро нужно, однако, к чему такая радость? — А к тому, что нам было бы полезно не барахло само по себе — немного загадочно, видимо, в некоем предвкушении ответил Осман. — Мне больше интересно другое. Взойдя на балкончик к трону и посветив фонариком за его длинную и широкую монолитную спинку, Лунный Свисток сразу-же обнаружил до краёв набитый рюкзак, к которому он тут же опустился на коленки, открыл и начал бесцеремонно в нём копаться, выкладывая оттуда одну за другой вещи различной степени полезности. Однако, в итоге он добрался до дна, и с лёгкой триумфальной улыбкой извлёк из сумки пачку сложенных книжечкой и немного мятых бумаг разной масти в тонкой обложке. — Информация, зая. В своё время Детчу говорил, что робот украл и записи тоже. — заявил Осман, показывая импровизированный блокнот Пустышке — Это — вещи того человека, который знает о моей старой жизни заметно больше, чем я сам. А у нас есть кое-что, что нам так или иначе нужно опровергнуть, помнишь? Стремительно поняв достаточно толстый намёк Свистка, Наначи кивнула и слегка потупила взгляд, вспоминая о его прошлом и гипотетической болезни. Впрочем, самого Османа воспоминания не то что бы огорчили, и он тут же поднялся на ноги с бумажками, поворачиваясь к ней лицом. — Ответы из роботов мы рано или поздно выудим, можешь не переживать. — уверенно продолжил парень — Мне кажется, мы наткнулись на что-то очень загадочное, и у нас явно будет время покопаться в развалинах. — Ну, лично меня пока-что больше интересует... Сам знаешь, что. — слегка скептически и с заметной долей волнения заявила Пустышка, на что в ответ получила быстрый поцелуй в щёку. — Да забей ты наконец. — тихо сказал Осман, обхватывая рукой в перчатке её собственную ладонь — Я никуда не денусь, поверь. Мы уже говорили об этом, картина попросту не сходится. Давай лучше сфокусируемся на чём-то положительном. С этими словами Лунный Свисток аккуратно взял подбородок Наначи в свои пальцы и осторожно приподнял её голову. Ответил на её слегка меланхоличный взгляд он тёплой, но игривой ухмылкой. — Например на том, что форс-мажор закрыт, и в ближайшем будущем нам больше никто не помешает. Пару секунд Осман и Наначи смотрели друг другу в глаза с расстояния в десяток сантиметров, после чего последняя присоединилась к приподнятому настроению Искателя, возвращая ему его небольшую улыбочку с тенью трепетного волнения на её лице.

***

Когда дверь в комнату двух детей приоткрылась и из неярко освещённого коридора высунулся силуэт в синем капюшоне, кидая на них обоих пристальные взгляды, Осман уже завернулся под одеяло и притворился крепко спящим. Он искренне надеялся, что Тиаре, трясшийся как осинный лист от одной лишь мысли об этой полуночной проверке, тоже преодолеет страх и минуту смирно полежит на месте. Впрочем, его самого в этот момент поглощало волнение, заставляя детское сердце биться заметно чаще. Спустя десяток секунд силуэт сделал шаг назад и закрыл дверь в комнату с характерным металлическим звуком, сопровождавшимся стуком замка, после чего Осман пулей поднялся с кровати и направился к его другу на противоположной. К этому моменту Тиаре поднялся сам, садясь на край койки, немного съёжившись и всё ещё тяжело дыша, видимо, отходя от полученного стресса. — Видишь? — тихо обратился к нему Осман. — Всё нормально, как я и говорил. До сих пор не понимаю, почему ты так боишься этих проверок. — Я... — со вздохом попытался ответить Тиаре, впрочем, после секунды молчания мотнул головой и продолжил — Неважно. Прошлое. Ещё миг Осман смотрел на друга сверху вниз, думая о том, что он имеет в виду. За несколько недель активного общения Тиаре ни разу так и не сказал ничего про то, что с ним было в прошлом. Сначала пацан думал, что тот, так же как и он сам, просто не помнит другой жизни, однако со временем Осману стало понятно, что не всё было так просто. Ряд очень странных фобий и привычек коверкали образ поведения Тиаре и приводили его друга в замешательство. Всякий раз, когда он шугался входящих в комнату людей или забивался в угол, на свою кровать, когда к нему громко обращались, такие прецеденты приносили Осману некое беспокойство. Впрочем, сейчас он решил, что разберутся они с этим немного позже. В конце-концов, план не ждёт. —...Ладно, как знаешь. — так же тихо произнёс Осман вновь. — Ещё несколько минут посидим и пойдём. — Осман. — немного более стабильным голосом чем ранее отозвался Тиаре. — Ты уверен, что нам это нужно? Увидев тот же самый настрой со стороны друга, с которым они разбирались пару дней подряд до того, как всё было решено, Осман тяжело выдохнул, однако сдержал злобу и продолжил достаточно эмпатично. — Слушай, друг, я знаю, что тебе страшно. — сказал он, присев перед Тиаре на коленки. — Но мы с этого ничего не теряем. Я всё разведал, по ночам они по коридорам не шатаются, а кабинет Детчу в десятке метров от нас. Я поищу что-нибудь по нашему поводу, верну всё на место и мы вернёмся в кабинет. — Зачем? — подняв глаза на друга, спросил Тиаре немного повышенным, но в то же время слабым тоном голоса — Ты мне так и не ответил! Это вообще-то опасно! — Тихо ты! — шикнул на Тиаре Осман, тот тут же замолчал, позволяя ему объясниться — Я не хотел этого тебе говорить, но... Я им не доверяю. Никому из них. Даже Детчу. Бездна его знает, сколько я тут уже нахожусь, но я не видел ни одного симптома своей... Да и твоей тоже болезни, а разговоров о «лечении» слышал хоть отбавляй. — То есть... Ты хочешь сказать, что?... — Я ничего не хочу сказать! — уверенно, но тихо оборвал его Осман — Я хочу узнать, что происходит. Почитать их записи. И вот уже тогда мы будем делать выводы. Пару секунд Тиаре сидел в молчании, смотря прямо на своего друга, после чего покивал головой, вставая с кровати. — Х-Хорошо. Ладно. Это... Разумно. — теперь относительно спокойно сказал он — Но как мы выберемся из комнаты? Ты же слышал, он запер дверь. Осман встал с пола сам и вернулся к своей кровати, после чего указал на вентиляционную решётку на стене и приложился к изголовью койки руками. — Помоги! Тиаре, поняв его замысел, тут же быстро подошёл к нему, и на счёт три они двинули кровать на полтора-два метра вперёд, под решётку. Громкий звук лязга металла по камню раздался по всей комнате, однако Осман, опять таки, знал, что в такое позднее время то место, где их содержали, было практически пустым — все адекватные люди ночью уходят спать. — Но... Как ты её откроешь? — задался логичным вопросом Тиаре. Однако, в этот же момент Осман приподнял матрас на койке, потянулся куда-то под неё и извлёк оттуда небольшой продолговатый инструмент с древком и металлической частью — отвёртку. — Я столько времени сидел паинькой, что Детчу совсем перестал задавать вопросы, когда что-то даёт. — сказал Осман, вскарабкиваясь на поскрипывающую кровать и начиная копаться в решётке — Верит на честном слове. Глупый! В конечном итоге решётка отошла от своего места и Осман чуть ли не выпустил её из рук, однако в итоге удержал достаточно тяжёлую металлическую конструкцию в руках и аккуратно положил её на кровать, отряхиваясь от пыли. Затем он глянул внутрь — сквозь непроглядную тьму вдалеке были видны полоски света на стенках узкого тоннеля, видимо, от других дыр — Тут вообще-то очень узко, но если мы полезем по очереди - пролезем оба. — сказал Осман, предварительно повернувшись в комнату, чтобы эхом от своих слов не разбудить половину Людей в Синем. Однако, в какой-то момент до мальчика кое-что дошло. Взгляды двух пацанов на секунду пересеклись, и Осман застыл на месте, обдумывая ещё один момент, который раньше к нему в голову не приходил вообще. — Ты это... — обратился он прямо к Тиаре вновь. — Если не хочешь идти со мной — оставайся. Я сам пойду. Если меня заметят — тебя не накажут. Наверное. Однако, Тиаре словно был готов к этому вопросу(видимо, в отличии от его друга тот уже обдумывал эти перспективы ранее), и заговорил вновь с какой-то странной решимостью в его голосе. — Н-Нет уж. Пожалуйста, не заставляй меня сомневаться. Я уже решил, что точно пойду с тобой. От такого внезапного проявления смелости и верности от ранее донельзя робкого и боязливого пацана Осман был как минимум приятно удивлён. Поворачиваясь обратно к вентиляционной шахте он кивнул своему другу, однако вскоре заговорил с ним вновь, стоило ему найти в себе слова благодарности. — Тиаре. Этого я тебе раньше этого тоже не говорил, но... Спасибо. Ты — настоящий друг.

***

Вентиляционные шахты были пробиты буквально в горной породе, перемещались по ним двое пацанов практически беззвучно, да и относительно недолго. До ближайшего выхода за пределами их комнаты Осману пришлось ползти сквозь поднимающуюся каменную пыль всего несколько метров, и, как-только он оказался на месте, мальчик глянул наружу через узкие щели решётки. По сравнению с практически кромешной темнотой их комнаты, холодный белый свет, покрывавший чей-то рабочий кабинет по ту сторону металлических прутьев, пару секунд казался ослепительным, прежде чем глаза Османа смогли к нему привыкнуть. Окинув взглядом интерьер, пацан не приметил ничего необычного — всякий раз, когда для он для каких-то процедур покидал свою комнату, видел всё те же металлические столы с кипами бумаг, жёсткие стулья и табуретки, в половине случаев так же набитые какими-то документами. Пацан секунду пытался припомнить, как выглядит соседний с их комнатой кабинет Детчуанги, и в итоге заключил, что никаких отличий он не видит. И уж было пацан приложился отвёрткой к одному из винтов на решётке, как вдруг из другого угла комнаты послышался стук в дверь, и та тут же со скрипом открылась. В кабинет сначала заглянул, а потом вошёл и встал у дверного проёма уже хорошо Осману знакомый мужчина с розовыми волосами, и внезапно заговорил, смотря куда-то в общую сторону вентиляции. — Не понимаю, что ты тут делаешь так поздно. На секунду у пацана перехватило дыхание, от страха он сжал кулаки, искренне веря в то, что человек в синем его уже заметил и обращался именно к нему, однако, когда откуда-то из под вентиляции послышался другой мужской голос, пацан ещё раз слегка дёрнулся и окончательно затих, наблюдая за происходящим. — Ну, конкретно сегодня я проверял Пациентов 0. Хотя я уже собирался идти спать. Очень скоро будет долгий день, восстанавливать график надо заранее. — Да, это важно. Кивнув в ответ на слова незнакомца, который ранее сидел где-то вне поля зрения Османа, Детчу прошёл в кабинет, закрывая за собой дверь, и облокотился на один из столов, продолжая свою мысль. — Хотя на самом деле тебе везёт значительно больше, чем мне. — спокойно произнёс он. — Детчу, в чём же дело? — шутливо ответил его неизвестный собеседник. — Ты же так хотел поработать с детками. Спустя столько месяцев разработок тебе доведётся отличная возможность. — Слушай, я всё ещё считаю, что мы недостаточно сфокусировались на их воспитании. — с улыбкой на лице сказал Детчуанга. — Уже неоднократно объяснял этому причины. — И тебе неоднократно объясняли, почему это — затея, которая не стоит наших усилий. Внезапно, мужчина поднялся со стула и сделал пару шагов навстречу другому из учтивости. Черты его лица от взгляда из-за спины закрывал характерный синий капюшон. — Далеко не факт, что детишки вообще выживут. — с абсолютным спокойствием в голосе сказал он. — Более того, ты сам знал, на какие риски подписывался, идя добровольцем в Первичную Камеру. Эффекты могут быть непредсказуемыми. Лучше обойтись без эксцессов в плане их эмоциональных привязанностей, особенно тогда, когда нам неизвестно, что случится с их гормональным фоном. На исход может повлиять буквально всё. Соответственно, на твою жизнь тоже. — В том-то и суть, мы делаем шаг в неизвестность. — незамедлительно ответил Детчу. — Однако, это — шанс на миллион. Я уже потерял счёт бракованным субъектам. Одни не проходят по коэффиценту связи, другие списываются во время тестов... Мне нечего тебе объяснять, ты сам знаешь, как проходил поиск кандидатов. Теперь у нас их аж двое. Если лишняя подготовка могла бы повысить их выживаемость за счёт... не знаю, покладистости как сейчас так и в будущем, то я был бы готов брать такие риски... — Но сейчас уже слишком поздно. — с тихим вздохом и примирительным кивком сказал собеседник. — Тем более, что против этого предложения была Первая... В этот момент на лице Детчу проскочило некое раздражение, он сделал шаг в сторону, теперь пялясь в другую стену. — «Первая»... От кого конспирируемся то? — с тенью агрессии в голосе сказал Детчуанга. — Ну, ладно, убедил, может, за нами следят злые враги... Ну конечно-же «Первая» против. Иначе и быть не может. — Вообще-то в гуманных условиях для испытуемых она тоже в какой-то мере заинтересована. — парировал его выпад собеседник — Не сама она, точнее, и даже не её родственник... Но не одними Девятым с Сорок-седьмым Дети Преисподней ограничиваются, если ты понимаешь, о чём я. — Это ты о ком говоришь? — с внезапной степенью интереса спросил собеседника Детчуанга, тут же поворачиваясь к нему вновь — Я слышал только слухи. Дескать... — Да, это — слухи, и именно поэтому их обсуждать мы не будем — тут же оборвал его собеседник. — Мне в разы интереснее другое — стабильность реликвий, причём в близких к полевым условиям. Вы симуляцию в итоге провели? — Бездна, да успокойся уже. — недовольно цыкнув языком, ответил ему Детчу. — Все расчёты проведены и перепроведены. Наш инструментарий для симуляции скорее всего всё равно никак не сравнится с тем, что будет в Гнезде вполне реальном. Смирись, мы не можем быть ещё более готовы. — Ладно. Хорошо. — немного побеждённо произнёс собеседник. — Ну а дети?... — А что дети? — ухмыльнувшись, ответил Детчу. — Раз уж мы их не трогали, то теперь им можно будет скормить любую версию происходящего. Всё равно нам интересна не операция, а её среднесрочный результат. Полный успех будет только тогда, когда из их способностей что-то да выйдет. — А по мне так и шанс на выживание — уже успех. — сказал мужчина, проходя мимо Детчуанги к двери кабинета. — Пошли уже. Говоришь, спать пора, а сам зачем-то припёрся. Оба мужчины испустили лёгкий смешок, пока Детчуанга открывал дверь и выходил из комнаты в коридор. Вслед за ним вышел и его собеседник, захлапывая за собой дверь и оставляя двоих пацанов как в нерушимой тишине так и в полнейшем шоке.

***

«ДРЕВНИЕ РУИНЫ/ЮНИТЫ ВМЕШАТЕЛЬСТВА ЧЕТВЁРТОГО СЛОЯ» «Документацию об «остатках древней цивилизации» я отыскал в архивах перед спуском на Пятый Слой. Записанных данных явно было недостаточно для поисков, в неких «Записках Пещерника» упоминалась лишь внешняя надстройка над входом. На отмеченных автором координатах: А)разительно отличалась география местности Б)естественно, никаких строений/руин на том месте я не обнаружил, вход пришлось искать. Моя основная теория по поводу расхождения написанного и сути вещей заключается в том, что с тех пор, как «записки» были созданы, растения, составляющие основу экосистемы Четвёртого Слоя уже прошли свой естественный природный цикл, кардинально меняя его ландшафт. Требует документального подтверждения, ведь я так и не нашёл временной шкалы экологических циклов Слоя...» «...» «...Юниты Вмешательства с Шестого Слоя(судя по описанию Бондрюда, ведь самому мне их увидеть пока не довелось) кардинально отличаются от их аналогов с Четвёртого. Дизайн внешнего корпуса «четверослойных» Машин угловат, в конструкции активно используются съёмные части и инструменты, созданные при помощи ряда Реликвий, в том числе и первого уровня. Мне так и не удалось вскрыть внешнюю оболочку корпуса любой модели, однако, я уверен, что источником энергии является некая неизвестная мне Реликвия. Всего в целой части Комплекса мною было обнаружено 3 версии Юнитов Вмешательства, о предназначении которых до полного восстановления их работоспособности можно только спекулировать: Версия 0 — 7 Машин разной степени повреждений. Из всех сохранились хуже всего, заводской окрас — зелёный. Судя по конструкции, не предназначены как для боя, так и для быстрого перемещения. Склоняюсь к тому, что использовались для «чёрного» труда — уборки, переноски, раскопок. Версия 1 — Машина в единичном экземпляре. Из-за обильной ржавчины заводской цвет корпуса восстановить не представляется возможным, предположительно — синий. После воздействия электрического тока и привязки к дистанционному управлению через Силовое Поле заработал и перешёл под моё командование, не без череды неудачных попыток. Судя по балансу огневой мощи и скорости, предназначен для разведки на враждебной территории. Модулями на его руках является крюк-кошка неизвестной конструкции и простой по конструкции(но очень прочный) клинок. ПРИМЕЧАНИЕ: Вышел из под контроля. Метод дистанционного управления нуждается в переработке. НЕ упоминать об обстоятельствах этого перед Бондрюдом. Версия 2 — единичный экземпляр машины, из всех сохранившийся лучше всего. Заводской окрас — красный. Обладает физически бОльшим корпусом чем любой другой Юнит, равно как и усиленными конечностями, одна из рук специализирована под клешню. Был моей изначальной целью для включения и сопряжения, однако я не смог запустить Версию 2 имеющимся с собой источником энергии. Судя по всему, обладает конструкцией более продвинутой, чем Версия 1. Однако, я не могу выдвинуть единой, однозначно рабочей теории по поводу возможного предназначения робота...» «...» «...Бондрюд выразил интерес в моей технологии подчинения Юнитов Вмешательства своей воле. Скорее всего, моя способность развить идею и является основным условием моего «особого» статуса в его окружении. Кажется, я хожу по очень тонкому льду, сотрудничая с этим человеком.»