Стань моим лекарством…

Жаркие июльские дни сменились на всё ещё по-летнему тёплые (хоть уже не такие жаркие) августовские. Прошёл почти месяц с момента, как Антон решил всеми способами отстраниться от Арсения, чтобы для самого себя понять, что же происходит. Арсений же на протяжении безмолвного холода со стороны его коллеги, пытается «сломать» непробиваемую стену Антона – то украдкой заденет его, будто случайно; то без слов смотрит в его зелёные глаза; то проявляет знаки внимания. И Арсений нередко видит, как Шастун покрывается мурашками от прикосновения холодными пальцами, как отводит взгляд в попытке скрыть своё смущение, как порой дольше обычного сжимает арсеньевскую руку в приветствии, может, сам не осознавая этой мелочи. Арсений по прошествию времени видит, что такой холод со стороны коллеги – всего лишь маска. Глаза говорят другое. И это не даёт опустить руки и сдаться. Парень не хочет потерять Антона только из-за глупого страха или стыда проявить то, что сидит глубоко внутри у этого молодого мальчика. Арсений любит Антона. Давно любит. 17 числа выдался довольно жаркий для середины августа денёк. Тем более для Петербурга. Бригада №36 была в отделении на обеденном перерыве (который по графику составляет не более 2 часов 30 минут), но в готовности выехать на вызов по первому же слову диспетчера. — Уууу, 26 градусов… – глядя на термометр, висевший на окне отделения, ворчал Илья Макаров. — Сегодня будем выжимать футболки от жары. — Зато есть ещё шанс почувствовать летние деньки. До сентября осталось-то… рукой подать. А там уже и холода, дожди. – ответил на возмущения со стороны водителя Арсений, доедая отварную курицу и салат, допивая свой кофе. Позже Арсений взял свой чемоданчик и пошёл осматривать машину перед сменой на предмет полной готовности. Антон же всё ещё сидел в комнате отдыха на диване, о чём-то сильно задумавшись и потеряв связь с реальным миром. — Антон! – чуть на повышенном тоне, чтобы вывести из мыслей парнишку, окликает его Илья Макаров. — А? Что? - встряхивает головой Антон. — Чего задумался, спрашиваю? Чай пей, остывает. — Ничего, не подавлюсь. В голове Антона слишком часто крутятся мысли о том, что тяжело быть так далеко от человека, когда он почти ежедневно так близко. Мысли о том, как тяжело соблюдать дистанцию, когда хочется хотя бы мимолётно коснуться его руки и почувствовать тепло, как хочется беспрерывно любоваться его неземной красотой и хочется утопать в его бездонных голубых глазах, как в океане. Как много хочется сказать ему. Он думает об Арсении ежеминутно. Он кажется, влюбляется всё сильнее.. Парень думает о том, что надо бы прекращать этот спектакль притворного хладнокровия к чертям, а там уж как пойдёт. Как вдруг поток мыслей останавливает шум рации. — Тридцать шестая. Бригада три-шесть. Гончарная, 27. Выезжайте. – раздаётся женский голос диспетчера. Антон взял у диспетчера карту вызова с жалобами: боль за грудиной, отдаёт в левую лопатку, одышка, сердцебиение, тошнота и рвота. В машине Антон передал карту вызова коллеге. Арсений, взглянув на клиническую картину, сразу определил диагноз. — Это острый инфаркт миокарда. Илюха, мчи. Быстрее, мы должны успеть. У нас есть ровно 60 минут. И Арсений снова был прав. Машина скорой помощи приезжает за 20 минут по нужному адресу, фельдшеры за 5 минут добираются до второго этажа, ещё через две минуты им открывают дверь. Антон незамедлительно делает ЭКГ пациентке. На ЭКГ-плёнке обнаруживается подъём сегмента ST. Затем измеряет артериальное давление – 140/100 мм рт.ст. Убедившись в отсутствии протипоказаний к проведению тромболизиса, Арсений внутривенно струйно вводит первые 10 мг алтеплазы (фибринолитик). Вводится 100 мг. Первые 10 мг вводится болюсно, остальные 90 мг – внутривенно капельно на физ. растворе 0.9% 400 мг в течение 1 часа. В сопроводительном листе Арсений оставляет пометку: ________________________________ Пациентка П. 56 лет. Острый инфаркт миокарда с подъёмом сегмента ST. Проведён тромболизис с помощью алтеплазы 100 мг в/в. ________________________________ Пациентка была доставлена в ЧКВ-центр через 60 минут после тромболизиса. Тромболизис позволяет восстановить кровоток в инфаркт-зависимой артерии, прервать («абортировать») развитие некроза в миокарде, снизить риск развития фатальных осложнений (фибрилляция желудочков, кардиогенный шок, острая застойная сердечная недостаточность) на этапе оказания скорой медицинской помощи. После тромболизиса на этапе поступления в специализированный стационар (ЧКВ-центр) пациенту в течение первых суток необходимо провести коронароангиографию и принять решение о необходимости и возможности ангиопластики и стентирования. *** Проходит ещё порядка десяти вызовов до 19:00, к этому времени нужно было приехать в отделение на пересменку. Но их бригаду никто не сменит, потому что сегодня их рабочий день составляет 16 часов. Арсений по возвращении в отделение уходит пополнять запас медикаментов для медицинского чемоданчика. А Антон идёт в комнату отдыха пить чай, но в одиночестве побыть не удаётся. Здесь уже сидят врачи и фельдшеры из других бригад, чуть позже заходит знакомая брюнетка с карими глазами и красивыми чертами лица и сразу подходит к Антону. — Как вы сегодня? – спрашивает молоденькая армяночка Амина Варданян, фельдшер бригады №34. — Да нормально. Двенадцать вызовов, все почти на Невском. – отвечает Антон милой девушке, с которой их бригада довольно хорошо дружила. — А вы как? Кровище и пот… вся романтика? – снова язвит парень, отпивая свой чёрный сладкий чай. — Да, сегодня снова было 5 вызовов только по ДТП, остальные тоже не лучше. – отвечает Амина. — Но сейчас уже переодеваться и домой. — Ну-ну, вот кто-то домой. А нам ещё до вечера мотаться по городу. – парень смотрит хитрыми глазами, после чего встаёт, обнимает девушку и идёт мыть свою кружку. Приёмное отделение полно народу, стоит нескончаемый гомон голосов. Наши фельдшеры сами не знают, почему, но очень любят всю эту суету, непрекращающийся водоворот людей в синей форме. Нет, не в белых халатах. Терпеть не могут они эти белые халаты. Как-то Арсений надел белый халат на смену, который за полдня работы под дождём превратился в черно-белый. После этого – только медицинская форма. *** Почти каждый день фельдшерам собственно-ручно проходится натягивать перчатки и драить салон «Газельки» гипохлоритом. Вот и сегодня Антон и Арсений берут в руки моющие средства, начиная отмывать салон машины, запачканный кровью экстренного пациента, вовремя доставленного в реанимацию. Да и вообще дезинфекция никогда не бывает лишней. А уж тем более, когда за утренней сменой следует вечерняя смена одной и той же бригады. — Тоха, ну лучше мой… – не подумав о двусмысленности фразы, произносит Арсений, смотря на то, как Антон не до конца отмывает кровь на стене. — Да не твой ещё, вроде. – с усмешкой произносит Антон, улыбаясь во все 32, пока не видит коллега. Арсений заливается краской, сам непроизвольно улыбаясь. А в голове звучит: «пока ещё не мой, но всё впереди». *** До начала вечерней смены остается ещё семь минут. Времени аккурат на одну сигарету. Антон выходит на крыльцо, щёлкая зажигалкой. — Куришь? – заранее зная ответ, задаёт вопрос знакомый бархатный голос. — Нет, не курю. – отвечает кудрявый парнишка, тут же глубоко затягиваясь и выдыхая много дыма, смотря при этом куда-то в небо. Арсений делает глубокий и шумный выдох, после чего мягко касается свободно опущенной руки Антона, проводя пальцами от кисти до нижней части предплечья. У младшего по телу разбегаются мурашки, отдавая приятным чувством только что совершённого трепетного касания. — Не кури, ХОБЛ будет. – Арсений тут же быстро ретируется в здание, оставляя Антона одного на улице. Антон на секунду замирает в безмолвной тишине, его передёргивает, хочется выть. Парень всё-таки докуривает сигарету и возвращается в отделение, потому что смена продолжится буквально через минуту. Впереди тяжёлая ночь без сна, лишь бы вытерпеть и выжить до заветного времени, когда часы покажут 8:00, а затем фельдшеры сдаются и уходят на два заслуженных выходных.