Истории, рассказанные Совёнком. Легенда о храбрости

Бесконечное лето. 18. Истории "Совëнка". Легенда о храбрости (30 июня, 1987 года, пионерлагерь "Совëнок", 00:35) -Да ты живой,—Димон, оказалось, и ухом не повëл,— Я-то думал, что похоронил тебя. После таких ударов единицы встают. -Значит, я — из тех единиц,— Усмехнулся Марат, стоя на ногах как ни в чëм не бывало. Он улыбался, глядел прямо, весело. На Димона — гордо. -Я и вижу,— Спокойно ответил Димон, цыкнул сквозь зубы,— Ну чë, как, сдаваться будем? -Чë ты щас заявил, повтори? — Марат чуть снизил тон, прищурился и губы его растянулись в широчайшей улыбке, широкой настолько, насколько это было возможно, однако Семëн, всë это время внимательно наблюдавший за этими двумя персонажами, уловил в его голосе едва заметную, тщательно скрываемую, но такую дикую, такую сильную страшную необузданную ярость и злость, что ему самому вдруг стало не по себе. Марат и Димон сейчас стояли вновь друг напротив друга, как тогда, в самом начале боя, только сейчас уже прошло немного времени, и они оба уже успели себя показать: один — невероятную выносливость, другой — умопомрачительную ловкость настоящего каратиста. И если первый брал именно своей крепостью, нечеловеческой силой, железными мускулами, то второй — своим многолетним опытом, правильными хлëсткими ударами, быстротой движений. Но Семëн был до конца уверен: они оба не продемонстрировали и половины своих способностей. Так, третью часть, может даже чуть меньше. Что уж там скрывал Димон — не известно, да и даже не понятно, однако Семëн просто чувствовал, что он их ещё удивит. А вот Марат ... А вот в этом случае Семëн был до крайности заинтригован и ежесекундно задавал себе один и тот же вопрос: из чего у Марата сделан пресс? Из железа или из титана? Даже если он и не металлических материалов, то толстого дерева, не меньше, дуба, например. Просто, как иначе объяснить то, что каратист второго дана, почти третьего, его, Марата, уже избитого и потрëпанного в драке, не сложил этим ударом насмерть? Ладно, хоть и не насмерть, но вырубить его этот маваши точно должен был. Нанесëнный с такой силой, да ещë и на развороте ... Семëн сглотнул, представив себя на месте Марата, невесело усмехнулся: будь бы он и вправду на его месте, грудная клетка у него бы точно сломалась. А этот выдержал, хотя и повалился, и сейчас стоит крепко на ногах ... "Что он вообще такое?" — Думал Семëн, поварачиваясь к Тохе: -Тох! -М? — Отозвался тот, вперив свой взгляд на две фигуры, неподвижно застывшие на центре освобождëнной площадки. -Слушай, я чë-т никак не пойму, как так получилось ваще: Маратка же от этого удара поломаться должен был как палка об колено. Чë же он живой-здоровый стоит? -Если честно, сам не пойму,— Прямо ответил Анатолий, и наклонился Семëну к уху,— Играет он с ним, что-ли? А тем временем, столовку огласил шум и гам радостных пионеров: Димон сорвался в резкую атаку но сразу же ой, какой сильный удар пропустил! Семëн отвернулся обратно, вновь наблюдая за сражением: происходящее его жутко заинтересовало, у него появилось много вопросов, требующих немедленного ответа. Марат работал в стойке, на первый взгляд — слишком агрессивно, и очень уж широко он разнëс руки. Но, приглядевшись, Семëн заметил, что сейчас Марат был очень внимательным и сосредоточенным на противнике так, как никогда раньше ему видеть не доводилось. По кошачьи прищуренные глаза, чëткие движения-скачки ногами (будто он двигался по звукам метронома), и главное: сжатая в кулак правая рука, постоянно находящаяся у него на уровне глаз даже в момент атаки, и согнутая в локте левая, свободно двигающаяся в отведëнном ей пространстве, идеальные, резкие, быстрые, точные удары — их наносит только левая, при этом его рука совсем не напряжена, она абсолютно свободна, расслаблена, но только в то время, пока не требуется бить или защищаться. В остальном же: в атаке и при обороне его левая рука — крепче стали, но снова: Марат делает бросок, и она расслаблена в этот момент, но когда до цели остаëтся пара сантиметров, Марат вкладывает в неë всю свою энергию, нанося сокрушительный удар по врагу. А когда нужно обороняться, то действует тот же принцип: Димон бьëт и левая рука Марата вновь расслаблена, она вялая, как сосиска, но стоит кулаку Димона подлететь достаточно близко, как на ней вздуваются вены от напряжения, и железные мускулы Марата поглощают всю силу, которую удар Димона нëс в себе. Вот снова Димон попытался атаковать, и на этот раз удачно: выпадом в ухо он отвлëк внимание Марата правую сторону (для Марата, естественно, на левую), и тут же сильно ударил кулаком в колено. Правая нога Марата подкосилась, и он тяжело присел прямо на ушибленное место. Почти тут же Димон размашистым ударом правой свалил его на пол, но не тут-то было!: Марат не растерялся и оттолкнул Димона ногой, затем резким скачком уклонился от его новой атаки и поднялся. Димон его не отпускал и нанëс ему два удара в подбородок: боковой и нижний, на которые Марат не обратил внимания. Бой продолжился. Удар ногой Марат отправил вниз, ещë один широкий боковой отбил, но вторую ногу не отразил: кожаный ботинок Димона врезался ему в пах. Марат согнулся, пропустил правой в нос, пригнулся, шагом уйдя от нового удара в ухо, Димон выскочил вперëд, и на развороте попытался вновь бить ногой. Это была его фатальная ошибка. Молниеносно Марат перехватил атаку повыше колена, как будто бы ударом схватил свободной рукой Димона за горло, со всей силы двинул своим "железным" лбом Димону в нос, и, не давая ему опомниться, подсëк под другую ногу и с силой бросил того на пол, не отпуская захваченной ноги. Димон упал, приложился об кафель головой, раздался глухой звук. Марат тут же сел на него сверху, сдавил коленями руки с двух сторон и принялся яростно бить в лицо. Он шумно дышал, рычал словно зверь, его и без того нечëсанная грива окончательно растрепалась и спадала на плечи, сбитые кулаки кровоточили, и каждый раз под его ударом что-то словно хрустело, ломалось, противно чавкало ... -Марат, отставить! — гаркнул директор и махнул рукой,— Разнимай! Семëн, Анатолий и Шурик молча бросились выполнять его приказание и в шесть рук подняли Марата и оттащили его в сторону, который, в общем-то, не сильно сопротивлялся, и постояв пару секунд в стороне, измождëнно рухнул вниз, прислонившись спиной к колонне, прикрыл глаза, тяжело дыша. По его лицу крупными каплями стекал пот. К нему подошла Алëна с полотенцем, присела на корточки, положила карабин рядом, позвала: -Марат. -Оуч? — Вскинулся тот, но сразу же обмяк,— А это ты ... Чего надо? -Приподнимись чуть-чуть, пожалуйста, тебе надо обтереться,— Заботливо попросила она, разворачивая белое полотенце из толстой грубой ткани, а развернув, терпеливо подождала, когда Марат, кряхтя, поднялся на ноги, но не смог устоять и мига, как вновь начал сползать вниз. Алëна молча его подхватила, однако, не подоспей Полина-Сова на помощь, она бы его не удержала. Вдвоëм девочки дотащили бесчувственного Марата до столов, усадили на стул, Полина придерживала ему голову, чтоб туда ее прилила кровь, а Алëна вытирала пот. Пионеры уже начали потихоньку разбредаться, кто-то выносил убитых, кто-то оказывал помощь раненым, как вдруг воздух помещения столовки словно масло ножом разрезал громкий голос Семëна: -Пульса нет! -Что? У кого? — К ним кинулся директор. Пионерская толпа, которая уже на половину сократилась, вдруг резко зашумела, загалдела, отдельные пионеры сразу оказались на середине столовки, где лежал Димон и сидели Шурик, Семëн, Анатолий и только что подоспевший к ним Артëм Сергеевич. -Ты чë? — Зашипел на Семëна Анатолий, и уже куда громче, добавил, дабы успокоить народ,— Что ты несëшь, дурак? Чего тут у него нет? Всë тут у него, блин, есть! Но один любопытный пионер, подойдя к ним поближе, вытянул шею, и, явно интересуясь, задал нескромный вопрос, шмыгнув носом: -Ребята, он что, умер? — И указал рукой на Димона. -Живой он!!! Марш отсюда!!! — Рявкнул на него своим медвежьим басом Тоха, поднялся и оттолкнул зеваку назад,— Товарищи народ, всë путëм, всë в норме, ничто никому не угрожает! — Он, при поддержке подключившегося к его процессу Электроника, пошëл, оттесняя других любопытных пионеров к двери, и вдвоëм они сумели заверить не на шутку разбушевавшихся товарищей, что всë хорошо и у всех пульс есть. На улице уже по всему лагерю раздавались крики: "Убит!" или "Димон убит!" или "Пульса нет!" — и т.д., но парней это сейчас мало волновало. Алиса, которой директор что-то быстро шепнул на ухо, когда она (кто есть любопытнее в лагере, чем она?) принеслась, громко стуча каблуками берец, что были ей на размер больше (хотя большинство пионеров продолжало ходить либо в жутко неудобных "кирзачах", либо же в своих обычных коричневых гражданских ботинках со шнурками, особенно девочки, берцы полагались немногим, ибо их было очень мало, и получили их только "особенные", в том числе и Алиса), понимающе кивнула и сразу же убежала на улицу, увлекая за собой старших. Младшие немного потоптались рядом с местами недавних событий, да и тоже разошлись. Столовка опустела. Виола прибежала почти сразу же после того, как наши герои остались одни. -Где? — Только и спросила она, приземлившись и снимая стетоскоп, разложила какие-то свои инструменты на тряпочке рядом. -Вот,— махнул Анатолий на Димона,— Только ...,— Далее он замолчал. Виола, вся так и кипевшая действиями, так и рвавшаяся на помощь пострадавшим, схватила Димона за запястье, и вдруг резко осеклась, замерла. Потом стремительно припала к его груди ухом, и несколько секунд так слушала, не двигаясь; приподняла ему голову, ощупала затылок. Все ожидали от неë каких-то дальнейших действий, каких-то указаний, приказов, но она лишь медленно вновь взяла Димона за пульс, недолго подержала и осторожно опустила на пол. Виола повернулась к директору и их взгляды встретились. -Что, что? Что с ним? — Вырвалось у него. Он ведь всë ещë не верил, всë ещë надеялся ... Виола покачала головой и встала, собрала инструменты, быстрым шагом направилась к выходу. Артëм Сергеевич ещë секунду смотрел в то место, где она сидела, и вдруг резко подскочил, топнул ногой: -Твою мать! — Выстрелом прозвучало в столовке. Никто и не пошевелился. Директор совладал с собой, повернулся к остальным: -Сейчас пришлю человека, он ... Она вам скажет, что делать. С кем Дима ж... Жил? — Осекшись на последней фразе, спросил он и замолчал. -С Маратом,— Еле выдавил из себя Семëн, не в силах отойти от шока. -Тогда оставайтесь здесь,— Артëм Сергеевич развернулся и вышел. Ещë минуту никто не проронил ни слова. -Бл.ть, по-ходу реально убил,— тихо сказал Семëн. -Ага,— Подтвердил его слова Анатолий и устало вздохнул,— Ну пиз.ец ... Прошла ещë минута. -Стоп, а с этим-то что? — вдруг встрепенулся Шурик, встал, как с той стороны помещения тихо, но отчëтливо прозвучал спокойный тоненький девичий голосок: -С ним всë хорошо. Он спит. Будить не стали. Ведите себя, пожалуйста, потише. Пацаны повскакивали со своих мест от неожиданности. -Бля, ë. твою мать! — ошалело заорал Анатолий, и тут же получил подзатыльник ... От Полины! -Просили же: потише! — цыкнула она на него. Толя же так был удивлëн, что даже ничего не возразил, лишь потëр ушибленный затылок. Семëн осмотрелся, и заметил сидящего на стуле Марата, уронившего голову на грудь и немного храпящего. Подле него спокойно сидела Алëна. -Вы что тут ...,— Раскрыл было рот Шурик, но заметив на себе убийственный взгляд Полины, резко сбавил громкость голоса, и продолжил почти шëпотом,— Что вы тут делаете?! -Охраняем,— Уверенно ответила ему Алëна. Полина же промолчала. -Кого?! — Вытаращил глаза Шурик,— Вы чë, всë знаете?! -Знаем, конечно,— Всë так же спокойно и уверенно ответила Алëна. Полина вновь промолчала, а Шурик обескураженно сел на пол. Анатолий схватился за голову: -Е.ать ... Это пи.дец. Это полный пи.дец, это полнейший пи.дец. Девчонки,— Отрешëнно позвал он,— Вы же понимаете, что об этом говорить нельзя? -Ты нас за пятиклассниц считаешь? — Не меняя тона, вновь ответила Алëна, а Полина опять промолчала. Анатолий вздохнул, поднял Шурика на ноги. -Да не сплю я, не сплю! — вскинулся вдруг Марат, чуть не упав со стула; сел, широко раскрытыми спросонья глазами оглядываясь по сторонам,— А чë тут ваще происходит, народ? -Да ни чë,— Махнул рукой Шурик и отвернулся, а Семëн подошëл к Марату и быстро что-то сказал. И без того круглые глаза Марата округлились теперь на максимум, едва не вылезая из орбит. -Них.я себе,— Шокировано пролепетал Марат,— Убил, убил, убил, убил ...,— Повторял он себе под нос. Семëн отошëл в дальний угол столовки, осматривал стойку выдачи. Она почему-то практически не пострадала во время перестрелки, хотя на еë цельнометаллическом корпусе осталось множество вмятин и пулевых следов; штукатурка на ближайших стенках обсыпалась: часто пули отлетали сюда рикошетом. Семëн открыл буфет, пробитый в нескольких местах. Красивая деревянная резьба по краю отвалилась на левом уголке. Семëну стало жалко буфет: "Хорошая вещь. Приятная. Зачем портить было?" "-Если бы ты сюда не побежал, шкафчик и не пострадал бы"— Раздалось в его голове. "-Хочешь сказать, я во всëм виноват?"— Подумал про себя Семён. "-Нет, не ты, но от части всë же и ты"— Ответил ему его внутренний голос, "-Не, ну, зае.ись, чë сказать. Стрелял Димон, а виноват я". "-Я тебе что-то не по факту сказал?"— Спросил голос. "По факту. Всë, закончили. А то разговариваю уже сам с собой как будто языком Марата. Ужас, и только". "Чуть только проигрываешь, сразу задний даëшь"— Голос решил съехидничать. "Исчезни, а? Пожалуйста". "Да всё, всë, исчезаю". Пока Марат приходил в себя, Анатолий сидел возле тела Димона, девочки, намочив какие-то тряпочки, оттирали кровь с пола, Семëн осматривал повреждëнный буфет, а Шурик бесцельно бродил по помещению, дверь в столовку тихо скрипнула, отворилась, и вошла Алиса с неизменной своей СВД на плече. Все сразу повернулись к ней. -Ребят, несите его за медпункт. Точнее ..., ладно, я вас провожу. Идëм,— Она повернулась, зашагала на улицу, но возле выхода обернулась и скомандовала,— Девчонки, как закончите, идите спать, Сергеич сказал. Пацаны, кто-нибудь один должен тут остаться, мало ли. -Зачем? — Задали вопрос Семëн и Анатолий, Шурик промолчал. -Ребят, вы серьёзно? — Устало, нехотя принялась объяснять Алиса, отрешëнно разведя руками,— Да мало ли, какая этому Марату моча в голову стукнет, вдруг он е.анëтся, на людей бросаться начнëт? Кто его остановит? -А мы на что? — Возмутились Алëна и Полина. -Вы его удержите? — Вскинула брови Алиса. -С этой машинкой кого хочешь можно удержать,— Усмехнулась Полина, положив руку на прислонëнный к стене рядом автомат. -Базар снят. Парни, пошли,— Алиса пожала плечами и вышла, оставив дверь открытой. Анатолий подхватил Димона за руки, Шурик и Семëн за ноги, и они понесли его к выходу. На воздухе их ждала Алиса. Она молча прикрыла дверь, и повела парней за собой в сторону медпункта. Всю дорогу они молчали. А и сама природа была тиха: только чуть слышно шелестели листья, противно стрекотали сверчки, да где-то далеко глухо ухала сова — всего-то и звуков. Жути это нагоняло. По дороге Семён дважды споткнулся об какие-то кирпичи, и чуть было не упал, но сумел устоять крепко на ногах, и идти дальше. Никто не произнëс ни слова. Наконец, они пришли. В здании медпункта горел свет, на крыльце висел зажжëнный фонарь, под окном стоял вооружëнный караул: трое пионеров с винтовками. В одном из них Семëн узнал Славю. -Стой! Кто идëт? — Окликнули их. -Двести первый,— Ответила Алиса, прежде чем кто-то успел раскрыть рот. -Алиса, ты? -Я. -Груз на месте? -На месте. -Марат где? -В столовке, в себя приходит. -Кто с ним? -Два автоматчика. -Хорошо, проходите. Правила ты знаешь. Алиса и еë подопечные молча обошли здание с правой стороны и остановились под окнами изолятора. И хотя в этих окнах тоже горел свет, они были плотно занавешены, а другого источника освещения рядом не было, поэтому пришлось немного подождать, прежде чем глаза привыкнут к темноте. -Кладите,— Сказала Алиса и указала куда-то на землю. Только сейчас парни заметили носилки у них под ногами, аккуратно положили на них Димона. Алиса прикрыла его откуда-то взявшейся простынëй. Вроде всë было кончено, но никто уходить, почему-то, не собирался. Что тут нужно было снайперше — бог еë весть, но парням тут делать было явно нечего. Всë же, они не уходили. -Ребят, смотрите,— Сказал негромко Семён и кивнул куда-то вдаль. Шурик и Анатолий повернулись туда, куда он показал. Возле стены на простых носилках лежало ещë семь тел, накрытых простынями. Шесть лежали ближе к правому дальнему углу, и ещë одно — возле Димона, ближе к правому ближнему. Итого: восемь. Три пары глаз одновременно вопросительно посмотрели на Алису, и она отвернулась: -Наши ребята. Трое из столовки, трое со склада. Вон,— Она указала на одно из тел,— Ваня Воронцов из пятого отряда, четырнадцать лет ему было. С "вашего" участка ("С какого, бля, нашего ещë?" — подумал Толян). Его в голову ранило. Когда все из столовки уходили, его только друг за руку держал, а так он сам шëл. Полпути прошëл — плохо стало, идти больше не смог, потерял сознание. Двое подхватили и понесли. До медпункта метров ста не дошли — парень захрипел и умер. Семëн сглотнул. Шурик и Анатолий отвернулись. Алиса присела у крайнего по углу тела: -Люда Корнеева из пятого отряда. Со склада. Шестнадцать лет. Нож. Только они с ребятами зашли, как еë схватили — и ножом в шею. Ребята отпрянуть успели, отскочить, а она нет. Впереди всех шла. Вот этот вот,— Она махнула рукой на труп рядом с Димоном,— Еë и зарезал, сволочь. Гад подлючий. -А ты откуда знаешь? — Тихо спросил Семëн. -Сама видела. -Как? — Удивился он. -Через прицел, как. -И ... Потом что? -Сама его ... Через время, правда.— Алиса не стала дальше говорить и ушла. Семëн, не отрываясь, смотрел на мëртвых. Как он узнал позже, третий отряд, который грабил склад, без боя не сдался. Они вырубили двоих часовых и забрались внутрь, и уже успели нагрузиться боеприпасами и снаряжением, и если бы не Марат, знавший все планы врага и предупредивший директора, они бы ушли незамеченными. Благо, вскоре склад был незаметно окружëн двумя пионерскими отрядами, в числе которых была и Алиса, засевшая с винтовкой чуть поодаль. Здание склада ей специально подсвечивали. Перед ней стояла задача: бить на испуг. Мимо, но рядом. Дали один предупредительный выстрел, приказали бросить оружие, предложили сдачу без проблем. Те предатели, посовещавшись, согласились, однако, когда несколько пионеров зашли внутрь собрать "брошенное оружие", их попытались захватить, а затем открыли шквальный огонь. Тогда же погибла от удара ножом 16-ти летняя Люда Корнеева из пятого отряда. Пионеры попытались было штурмовать, но, потеряв двоих убитыми, откатились назад. Тогда Алиса получила приказ работать по-боевому и убить одного. Никита Заквашный из третьего отряда, убийца Люды Корнеевой, был сразу же убит выстрелом в голову. Вторым выстрелом у одного из раскольников пуля отрикошетила от каски. Предатели поняли, что по ним работает снайпер и сдались. Всего за время операции пионеры потеряли убитыми троих на складе и двоих в столовой, один умер по пути в медпункт. С другой стороны были убиты Никита Заквашный и Дмитрий Ким (Димон). Также у пионеров насчиталось девять раненых. Оставшихся в живых раскольников (всего десять человек) разоружили и заперли в сарае, приставив вооружëнный караул.