Держи меня.

      Для этой малышки все было предрешено ещё до рождения.       Во времена войны за Древо Душ, с вождем клана Тайрангов, Икейни, был заключён договор о ее помощи в битве, но ее муж, Тсентей, был насторожен к клану Оматикая, особенно к небесному посланнику в теле На’ви возглавляющего их. Муж вождя настоял, что их клан даст свою помощь, при условии, что первого ребёнка лучшего война клана отдадут ему на воспитание после того, как тот научится ходить, и до достижения тем совершеннолетия и полноценного становления превосходным воздушным наездником.       Так и произошло.       Через пару лет после победы над небесными людьми у лучшего война клана, Тсу’тея те Ронглоа Атейитана родилась дочь. Девочку назвали Ю'нил, что переводится с языка на’ви как «мечта». Мать отдавшая свою жизнь ребёнку никогда больше не упоминалась ни отцом, ни кланом, дабы не причинять ещё большей боли вдовцу.       Первое время все шло более чем хорошо. Вождь и глава вооружённых сил клана наблюдали как резвились их первенцы. Сначала в шалашах, затем уже на полянах возле. Ползали, дергали друг друга за хвосты и косы, скалились, а потом опять, смеясь, стучали игрушками друг о друга. Тсахик помогала юному отцу-одиночке в содержании ребёнка. Женщины деревни пытались заполнить пустоту в его сердце, и привлечь внимание влечением к ребёнку, но ничего у них не получалось. Сердце прирождённого война, было отдано лишь двум женщинам во всей вселенной, покойной жене и дочери.       Как только малышке был отмечен год от роду и она уже не только уверенно стояла на ногах, но и бегала с другими детьми между хижинами в поле зрения старших Оматикая, было решено, что ее время покидать родной дом пришло.       В тот же день сам отец в сопровождении вождя, доставил малышку в руки ее будущего учителя и кормильца на ближайшие 17 лет. Не было ни слёз, ни громких прощаний, только лишь исполнение договора и начало новой жизни, и приостановление, толком не начавшейся, старой. Единственное, что отложилось, и надолго, в памяти маленькой Ю'нил с того дня, это рука отца на ее щеке и слова: «Lu tsteu, ‘ite!»