Дьявол хочет в отпуск

Бом! Бом! Бом! Последний из оставшихся тюремщиков круга Гордыни издал удивлённый рык, когда колокола Семи смертных грехов оглушительно загудели на всю округу. Демон в растерянности закружился, дергаясь то в одну сторону, то в другую. Неожиданный колокольный звон отвлёк его от схватки, и он упустил своего противника из виду. Нечто, почти не различимое обычному глазу, буквально за долю секунды, метнулось прямо за спину тюремщика. В ярком свете молнии, рассёкшей напополам небеса, блеснуло длинное лезвие катаны и со свистом рассекло воздух. Удивлённый вскрик тюремщика потонул в раскате грома, дополняющего эту адскую симфонию. Демон, издав последний стон, выронил свою косу, озадаченно глядя на то, как его конечности рассыпаются в прах. Он так и не понял, что был разрублен напополам одним отточенным движением искусного мечника. Умирая, тюремщик бросил последний взгляд на фигуру человека в порванном тёмном плаще, который с остервенением вложил свою катану в ножны и принялся судорожно что-то высматривать на полу. И, судя по всему, он нашел то, что искал. Алый ореол портала засиял в центре каменной платформы, и фигура в плаще синей молнией бросилась в его сторону. Прах последнего тюремщика унесло в пустоту налетевшим порывом ветра, но его убийца уже исчез в яркой вспышке. С тихим стоном человек упал на колени, роняя своё оружие на каменный пол. Тяжело дыша, он откинул со лба длинную челку, перепачканную в собственной крови, чтобы не лезла в глаза. Он уже давно бросил попытки уложить волосы в привычную причёску. Это было попусту бессмысленно, хоть старая привычка и давала о себе знать. Когда рука невольно тянулась к волосам, а потом, на полпути, одёргивалась, словно от огня. Раньше он делал всё возможное, что исключить хоть малейшую вероятность схожести со своим братом-близнецом. Даже волосы специально укладывал иначе, чем он. Потому что тот был ему просто отвратителен, противен в своей слабости и человеческой беспечности. Но это было раньше… Когда-то он хотел доказать брату своё превосходство. Что только он достоин силы их отца. Он презирал его, считал позором рода Спарды. Но младший брат, не смотря на всё это, пройдя через столько испытаний и трудностей, сумел доказать ему обратное. Даже сохранить к нему свою любовь. Сумел простить. А теперь, когда старшему стало некому что-то «доказывать», всё вокруг напоминало о его потере. Даже собственное отражение в лужах теперь смотрело на него печальными глазами… Погибшего младшего брата-близнеца. — Данте… Портал вновь перенёс Вергилия на крышу Темен-ни-гру, как и несколько десятков, а может быть, и сотен раз до этого. Он давно сбился со счёта, сколько демонов разного ранга пало от его меча. От простых тюремщиков и мелкого зверья, до падших ангелов и проклятых тёмных рыцарей, которых он уничтожал с особой ненавистью. Будь рядом младший брат, то они бы устроили небольшое соревнование. Что-то типа «кто больше чертей перебьёт». Данте наверняка бы возмутился тому, как подбитая Вергилием бомба тюремщика с круга Гнева умертвила дюжину его соратников. «Это считается за одного, понял?» — возмущенно воскликнул бы он, и, взмыв в воздух, оросил бы оставшихся демонов дождём пуль из своих любимых пистолетов. Вергилий бы в ответ лишь язвительно хмыкнул и нашпиговал бы оставшихся врагов призрачными клинками, а затем… Старший сын Спарды никогда не понимал страсть младшего брата к огнестрельному оружию. Разве может хоть что-то сравниться с тонкостью и изяществом демонических мечей, подаренных отцом? Даже в детстве, когда близнецы в очередной раз схлестнулись в шуточной схватке на деревянных саблях, Вергилия всегда неимоверно раздражало то, как Данте мог неожиданно откинуть игрушечное оружие в сторону, а затем, резко повалить брата наземь, тыча ему в лицо две какие-то невзрачные палки, отдалённо напоминающие своей формой пистолеты, которые младший вытащил из-за пазухи… « — Ахах, пиф-паф, братец! Смирись, ты проиграл! — Так не честно, Данте! Мы же дрались на мечах! Это не считается! — А вот и считается, бе-бе-бе! Я тебя завалил, значит, ты «мёртв»! Джек-пот! — Ах, так… — Так-так, парни, что тут у вас происходит? — Данте, Вергилий, немедленно прекратите! — Па-а-ап, а Вергилий проигрывать не хочет! И теперь дерётся! Смотри, он порвал и испачкал мою любимую рубашку! — Ма-а-ам, а Данте жульничает! Достал откуда-то эти идиотские палки, и говорит, что «пристрелил» меня, хотя мы сражались на мечах! — Потому что ты редиска, Верг, а я — хитрый и неуловимый «трикстер», хе! — Ты придурок, Данте! — Так, мальчики, хватит! Идите, приведите себя в порядок, а потом спускайтесь к столу. Я испекла вашу любимую шарлотку. — Ура-а-а! — Но, сначала, вы должны попросить друг у друга прощения. — Да ни за что! — Данте… — Мам, он первый начал! — Вергилий, ну, ты же старше. Должен быть умнее… — В смысле, мам? Хочешь сказать, что я глупый? — Ха! Видишь, Данте, даже мама согласна, что ты дурак! — Нет, Вергилий, я совсем не это имела ввиду… — Ваша мама хотела сказать, что ты, сынок, как старший брат, обязан защищать и, в некотором смысле, «уступать» своему непутевому младшему брату… — Эй! Почему это я «непутёвый», пап? -… а в ответ на это, ты, Данте, как младший брат, должен уважать и слушаться своего старшего брата. — В равной степени, как и Вергилий должен уважать тебя, Данте, и иногда прислушиваться к тебе. А ты — защищать старшего брата и иногда уступать ему. Вот когда вы станете взрослыми, то поймёте, как глупы и бессмысленны были ваши детские ссоры и обиды. Когда не останется никого роднее друг друга… — А как же вы с папой? — Мы не всегда будем рядом, сынок. Помнишь ту притчу, что я рассказывал вам на днях? — Про девушку, у которой отняли мужа, сына и брата?.. -… и поставили перед выбором? «Ты можешь спасти только одного из своих мужчин. Выбирай, с кем уйдешь?». — Правильно, мальчики. Кого же в итоге выбрала девушка? — Брата… — …потому что нет на свете ничего сильнее кровного родства. — Данте, Вергилий, рано или поздно, вы поймёте, что на свете нет ничего важнее семьи. И тогда… — Пап… я, кажется, уже понял. — Правда? — Да… Прости меня, Вергилий, я был неправ. Ты не редиска. Я люблю тебя, брат! Правда-правда! Давай мириться! — Данте…» Но теперь, он больше никогда не услышит голос брата. Эта башня, ставшая для него персональным адом, воплощающая в себе все его грехи и пороки, теперь никогда его не отпустит…

***

Он очнулся от дождя, барабанившего во всей округе. Холодно, мокро, да ещё и промозглый ветер пробирает до костей. Вергилий, превозмогая странную ломоту во всём теле, с трудом привстал на руках, в полном недопонимании оглядываясь вокруг. Затянутое чёрными тучами небо на мгновение «разрезала» молния, предшествующая раскату грома, и осветившая платформу, окруженную шипами и гигантскими… колоколами. — Что?.. Где я? В тот же момент, под аккомпанемент раскатов грома стали зычно звонить колокола. Колокола Семи смертных грехов, разбивающие своим звоном печать портала в мир демонов, которую когда-то наложил Легендарный Тёмный Рыцарь Спарда. Вергилий не выдержал, заткнув себе уши руками. Осознание происходящего медленно, но верно пришло до старшего сына Спарды. Они проиграли. — Данте? Данте, где ты?! Он кричал, звал брата, стараясь перекричать чёртовы колокола. Звал он и Ви, прекрасно помня то, как тот со своими фамильярами так же пытался дать отпор врагу. Но никто ему не отзывался, и Вергилий начал потихоньку нервничать. Каким-то образом демон Баал, чёртово «тёмное пятно» его не очень радужного прошлого, перенес их на вершину башни Темен-ни-гру. В этом не было никаких сомнений. Вергилий никогда не забудет это место, где много лет назад произошла его первая переломная встреча с братом под настырным противным дождём. Место, где упрямый младший, отрёкшийся от своего демонического наследства, почти пал от его меча. Но та сила, что наградил их отец, не то, от чего можно отказаться так просто. Поражение от старшего брата стало тем толчком, что замотивировало Данте раскрыть весь свой потенциал и, через силу, но всё-таки пробудить своего внутреннего демона. Именно этого и добивался от него Вергилий, когда он вместе с Аркхамом оставил поверженного близнеца на вершине Темен-ни-гру. Младший брат был тем единственным «достойным соперником», способным претендовать на силу Спарды, к которой так стремился старший, но победа над «таким» Данте — жалким и почти сломленным, не делала Вергилию чести. Ему нужен был брат, способный оказать достойное сопротивление. Чтобы в момент триумфа доказать самому себе, что только он, старший сын из рода Спарды, достоин силы их отца. Как же он в тот момент ошибался… В какой-то момент Вергилий, привыкший к колокольному звону, решил, что хватит сидеть, сложа руки. Нужно найти брата и Ви, а затем, всем вместе, бежать отсюда. Естественно, не оставив ни единого шанса тому, кто посмел так подло напасть на агентство. Баал — серьёзный противник, но в прошлый раз он просто застал их врасплох. Объединив силы, они, все втроём, определённо точно смогут его одолеть, даже в форме детей! К тому же, нельзя спускать со счетов Ви и его фамильяров-защитников. Вергилий вскочил на ноги, и поспешил туда, где, по его мнению, должна была находиться Лунная миля — терраса, ведущая на нижние уровни башни. Если брата и демонолога не оказалось рядом, значит, они могут находиться в любом зале Темен-ни-гру. И он их найдёт! Очень скоро он осознал ужас своего положения. Прохода вниз не было. Нигде. Лишь только круглая крыша башни, окруженная чёрной бескрайней пропастью. Падшие ангелы, «обнимавшие» колокола Семи смертных грехов издевательски наблюдали за его потугами и поисками. Звон, наконец-то прекратился, но новая неприятность, в виде стремительно усиливающегося дождя, не заставила себя долго ждать. Он в ловушке. А потом произошло то, чего он страшился с того самого дня, как поселился в агентстве «Devil may cry». Ставший одиночкой поневоле и привыкший во всём полагаться только на себя, Вергилий, за эти месяцы так привыкший к простой домашней рутине и заботе от родных, слишком поздно заметил надвигающуюся угрозу. Разум заботил только пропавший брат, хотя инстинкты уже вовсю трубили: «ОПАСНОСТЬ! БЕРЕГИСЬ!». Вергилий издал судорожный хрипящий вздох, недоумевающе глядя на собственную грудную клетку, пробитую длинным мечом. Каждый вдох отзывался огнём в разодранных лёгких, судорожно-булькающий кашель сковал горло, выплёвывая кровь. Но это лишь только сильнее разозлило Вергилия. Злость на самого себя, ставшего таким беспечным и дикая ярость, вспыхнувшая этой атакой исподтишка, только придала сил. Ямато в ту же секунду приятно лёг в руку и со свистом выскользнул из ножен. Извернувшись, словно скользкий угорь, Вергилий резко взмахнул катаной вверх-вниз, из-за чего его оппонент оказался подброшен в воздух, а затем и вовсе полетел с края платформы прямо в пропасть. На земле остался лежать разрубленный напополам одним точным разрезом каплевидный щит, напоминающий сложенные крылья. Часть арсенала адских тёмных рыцарей… Вергилий, зашипев, с остервенением вытащил из себя клинок, не выдержав крика боли. Рана была пустяковой… для полудемона. Ему доставалось и похуже, он уже сейчас чувствовал, как затягиваются пробитые внутренние органы и мягкие ткани, как с каждым вздохом дышать становиться легче. Вергилий бросил тяжелый взгляд на разбитый щит… и в тот же момент судорожно схватил осколок, не веря своим глазам: — Не может быть!.. Вместо мальчика с разодранной рубашкой на груди, на него печальным взглядом смотрел высокий мужчина в тёмном плаще. Рука невольно потянулась к лицу, ощупывая себя сверху донизу. Вергилий до последнего отказываясь верить в происходящее. Он снова стал… самим «собой»? Вернулся в тот день, когда бросился спасать тонущего младшего брата. Вергилий задумался. А, собственно, кто «он» теперь такой? Взрослый мужчиной под пятьдесят, который однажды осознал все свои ошибки и ринулся в ад их исправлять? Или же восьмилетний мальчик, отбросивший прошлое и начавший жизнь с чистого листа?.. И почему он сразу не заметил того, что меч врага порвал когда-то любимый кожаный жилет? Почему он снова стал взрослым? И где же брат?.. Казалось, Вергилий не замечал ничего вокруг, вцепившись в осколок щита, сжав пальцы до хруста. Даже отряда из трёх чёрных рыцарей, которые медленно, но неотвратимо приближались к нему. Один из них подобрался почти вплотную и уже занёс над головой свой меч, не подозревая о том, что старший сын Спарды прекрасно видел всех троих в отражении за своей спиной и, оскалившись, просто замер в ожидании лучшего момента для атаки. Словно зверь в засаде.

***

— Данте… Странно. Прошло уже минуты три, как минимум, а на него до сих пор никто не напал. Конечно, он должен был догадаться. Наверняка он попал на один из немногочисленных «уровней-тайм-аутов». Примерно раз в пятнадцать-двадцать волн врагов ему «снисходительно» давали передышку. Возможность собраться с силами, морально и физически подготовиться к новым атакам. Неизвестно, что или кто будет ждать его «по ту сторону», когда активируется новый портал, ведь задерживаться «дольше положенного» на таких уровнях нельзя. В этом Вергилий уже успел убедиться, когда на последней «передышке» всё вокруг вдруг начал пожирать адский огонь. Всего-то из-за минутного промедления. Вергилию просто не оставили иного выбора. Пришлось броситься к порталу, по ту сторону которого его уже ждала колония архнидов вместе с матриархом. Пустоту вокруг разразил жуткий крик, полный боли, горя и безысходности. Так кричит только тот, кто в один момент потерял всё. Всё то, о чём раньше и не смел мечтать. Всё то, что с таким трудом он сумел обрести. Друзья. Семья. У него просто взяли и опять отобрали всё, вырвали с корнем и безжалостно растоптали. — Чёртов придурок! Данте, ненавижу, ненавижу тебя! Почему ты просто не убил меня, когда была возможность?! — кричал Вергилий, в отчаянии стуча кулаками по каменному полу, до крови кусая губы и сдирая в мясо кожу на ладонях. Казалось, ещё чуть-чуть, и он просто насквозь пробьёт крышу башни, разбивая камень в крошку, оставляя кровавые следы на всё сильнее расползавшейся сетке трещин. Так, физической болью он пытался хоть чуть-чуть затмить ту, что раздирала сейчас изнутри его душу. Ха… он столько лет презирал своё слабое человеческое начало, пытался доказать самому себе, что у него нет души, что он в ней не нуждается… А сейчас, его "душа" разрывается на части, а сам он просто задыхается от слёз, этого несчастного человеческого дара. — Почему так, брат мой? Я — тот, кто хотел только большей силы, отрицающий свою человечность… остался ни с чем. Я думал, что обретя могущество нашего отца, больше никогда не повторю его ошибок… смогу защитить дорогих мне людей! Но, в итоге, это сделал ты, Данте. Тот, кто выбрал стать человеком, и, в конце концов, получил силу, что и не снилась нашему отцу. Ты сумел сделать то, чего не добился я, не повторив при этом ошибок Спарды. Ты подарил мне второй шанс, возможность всё исправить. Ты спас Неро… моего сына. Благодаря тебе я принял самого себя… я понял и принял Ви. У Вергилия больше не осталось сил на то, чтобы кричать. Из горла доносились только тихие сиплые стоны. Поникший взгляд красных от влаги глаз устремился куда-то в пустоту: — И вот, когда я научился жить с чистого листа и радоваться простому человеческому счастью, ты, обещавший мне подарить всё то, чего я был лишен, вот так просто взял и покинул меня, брат мой. Почему… почему ты не забрал меня с собой? Я так устал… я не хочу… Я больше не смогу быть один… ДАНТЕ!!! А может быть, это брат каждый раз смотрел на него своим печально-тоскливым взглядом? Из отражения в разбитых щитах и доспехах, из каждой поганой лужи? Из-за внезапно налетевшего дождя, идеально зачёсанные назад волосы налипли на лицо, навевая болезненные воспоминания. Наверное, Данте просто очнулся раньше… или же, его прикончили прямо во сне. А так как именно он был «источником-и-не-проклятия-вовсе», то с его смертью, старший брат вновь обрёл свой прежний облик. Всё до ужаса просто… Но не теперь, нет!!! — Я не хотел этого… не хотел… Тихий, но неожиданно-мягкий перезвон колокольчиков заставил Вергилия вздрогнуть всем телом. Значит, он ошибся, и драться всё-таки придётся. Это просто ещё одно издевательство его мучителя. Вергилий угрожающе зарычал и резко развернулся, готовый познакомить очередного неприятеля со своим мечом. Но ещё раньше, в сторону звука устремились призрачные клинки… и пробили насквозь, улетев в пустоту, полупрозрачную женскую человеческую фигуру в чёрном платье и накинутой на плечи красной шалью, не причинив ей никакого вреда. — Вергилий, сын мой… как же так случилось? — раздался тихий, печальный голос. Силуэт женщины словно был соткан из чистого света, так чужеродно смотревшегося на вершине этой тёмной башни, а её волосы, казалось, отливали золотом. Вергилий охнул и замер в ступоре, боясь пошевелиться. Казалось, что сердце с каждым новым ударом всё сильнее разрывается от тоски и боли. Он узнал эту женщину, ещё один призрак прошлого. Но, в этот раз, «светлого» прошлого. Вергилий быстро пришёл в себя, зарычав от клокочущей внутри ярости. Он несколько раз проморгался и тряхнул головой, в надежде на то, что наваждение испарится. Но, нет… Нет! Больше он на подобное не купится! — Не подходи! — свирепо закричал Вергилий, выставив Ямато вперёд. Кто бы сейчас перед ним не стоял, он умрёт быстрее, чем пожалеет о том, что посмел принять её облик! Но женщина с горькой улыбкой на губах совершенно не обращала внимания на торчащий из её спины клинок. Катана выпала из ослабевших рук, когда призрак оказался достаточно близко для того, чтобы заключить старшего сына Спарды в свои нежные объятия. Обдав того ласковым теплом и, ох… почти позабытым ароматом свежей выпечки, каждое утро когда-то встречавшим его вместе с братом на кухне. На какое-то мгновение, он будто бы снова окунулся в детство… и это «сломало» его окончательно. — Мама?.. Вергилий не выдержал и натурально взвыл от тоски и боли, отчаянно, словно утопающий в спасательный круг, вцепившись в шаль женщины, ощущая при этом ласковые, почти невесомые поглаживания по своим истрёпанным, грязным волосам. Он даже не задумывался о том, откуда в его персональном аду взялся призрак матери. Такой чистый, такой светлый. В этот раз, он просто… знал. Это не порождение ада. Это мама. Родная, любимая… Дрожащие ноги не выдержали, и истощённый полудемон медленно осел на колени, прямо на холодные камни. Следом за ним опустился и сияющий призрак матери, не отпускающий его ни на секунду: — Сынок, мой милый, как же ты вырос... — Ева нежно обхватила ладонями лицо сына, сцеловывая каждую слезинку. Дрожащий Вергилий, казалось, весь сжался в комок. Боже, как же он скучал по ней, не описать словами! — Прости меня, солнышко... прошу, прости! Этого не должно было случится… Я так виновата, Вергилий… — Мама… ты ни в чём не виновата. А я получил лишь только то, что заслуживаю, — еле слышно прошептал Вергилий, стыдливо опустив глаза. — Мой путь из крови и амбиций снова привёл меня на вершину Темен-ни-гру. Я совершил столько ошибок, что отмываться за них мне придётся целую вечность. И теперь, я обречён до скончания веков «доказывать в бою свою силу»… — Не говори так, милый… — Ева мягко приподняла лицо сына, поцеловав того в лоб. Подушечки больших пальцев нежно смахнули чужие слёзы. — Свет надежды не погасить так просто. Разве брат не сумел доказать тебе это? От упоминания брата, сердце, казалось, сжали ледяными тисками. Слёз больше не осталось, поэтому, он лишь с тоскливой горечью в голосе произнёс: — Мой «свет» погас, мама… Данте погиб. Я не смог защитить своего младшего брата. Как однажды не смог защитить тебя. — Неправда, Вергилий, — Ева, одарив сына тёплой, лучезарной улыбкой, мягко положила ладонь ему на грудь. Туда где отчаянно билось сердце. — Даже в самые тёмные времена можно найти счастье. Главное, не забывать обращаться к свету. Даже в аду искру надежды так просто не погасить. Иначе, я не смогла бы увидеть тебя. Я люблю тебя, сынок. Будь сильным, ведь Данте скоро… ах, нет! Ева резко вскрикнула и в одно мгновение просто растаяла в воздухе, оставив после себя тихие отголоски перезвона колокольчиков. — Нет… нет, нет, нет! — закричал Вергилий, в отчаянии хватая пустоту. — Мама! Там, где ещё секунду назад стояла Ева, на землю упали несколько пуль. Характерные звуки выстрелов раздались снова, Вергилий в последний момент успел метнуться в сторону, хватая лежавший рядом Ямато. — Что значит, «мама»? — резкий металлический голос, так сильно контрастирующий с нежным, мелодичным голосом матери, словно бритвой резанул по ушам. — Ты не рад видеть любимого младшего братика, а Вергилий? Из кровавого портала… появился Данте. Нет. Это очередное адское отродье, принявшее облик брата. Оружие Вергилия не причинило Еве никакого вреда, а тут призрак матери исчез от пары пуль. Красный плащ, ремень, перетянутый на груди… и чёрные, бездонные глаза, насмешливо выглядывающие из-под белой чёлки. — Что, братец, всё снова повторяется, а? — издевательски поинтересовался лже-Данте, пряча пистолеты в кобуру за спиной. — Не выпивки, ни закуски, а единственную «дамочку», что ты привёл, я прогнал. Не «вечеринка», а дерьмо какое-то! — Ты не Данте… — оскалившись, выдохнул Вергилий, крепче сжав Ямато. Он не стал рисковать, и заранее, чтобы не дать противнику приблизиться, окружил себя поясом из призрачных клинков. Это задержит подражателя, но не надолго. — Может быть, да. А может и нет, кто знает? — издевательски усмехнулся лже-Данте. — Проверить это мы можем только одним способом… Обратным хватом он вытащил из-за спины Мятежник, клинок которого быстро налился красным, а по лезвию затрещали молнии. Издевательски подмигнув «брату», лже-Данте запустил в сторону Вергилия мощную ударную волну. Тот, чертыхнувшись, выставил вперёд Ямато, и клинок поглотил в себя основную мощь удара. Однако, сила этой атаки была настолько велика, что Вергилий, по инерции, всё равно отлетел на несколько метров назад. — Наконец-то! — как пила завизжал лже-Данте, резко бросаясь вперёд с Мятежником наперевес. — Ты просто не представляешь, как я скучал, «братишка»! Иди ко мне, я тебя расцелую! А ЗАТЕМ ОТБЕРУ У ТЕБЯ ВСЁ, ЧТО ТЕБЕ ТАК ДОРОГО!