Amantes sunt amentes

8 сентября, 1982       Последние три дня дождь лил так, будто невидимый миру волшебник, насмехаясь над магами и магглами, выливал воду из бездонного кувшина на их головы. В придачу ко всему ветер подгонял в спину тех, кто не побоялся выйти на улицу в непогоду. На рассвете же властвовал туман, пряча верхушки деревьев, многоэтажки, нередко птиц.       Сегодняшним утром погода заметно ухудшилась, хотя синоптики обещали, что едва ли не сегодня-завтра дожди покинут Лондон, обещающий стать второй Венецией.       Осень Лили любила не меньше тыквенного сока, однако встав пораньше и распахнув шторы в спальне, улыбка сошла с ее лица. На нее нередко находила хандра, если птички не пели за окном, нежась в солнечных лучах. К тому же Лили была из числа тех людей, которые по несколько дней могли не выходить на улицу, но если она знала, что за пределами дома тепло и солнечно, то на душе ее делалось отрадно.       В Мунго она решила не идти, так как вчерашним вечером, пешком добравшись до дома, простудилась. Поэтому сразу после завтрака Джеймс на маггловском такси, опаздывая минут на семь, отвез сына к тетушке Петунье, дабы он не подхватил соплей, — пообещав жене поскорее вернуться домой из министерства. Чаще всего ему приходилось нарушать данное обещание из-за Аластора Грюма, вернее сказать из-за его желания держать Джеймса около себя.       Надо сказать, что дома Лили не скучала.       Весь быт держался на ней, так как у Джеймса редко, когда выдавалась свободная минутка на веник с совком, но по возможности он старая помогать жене, не видя в уборке ничего зазорного. Он же неоднократно предлагал нанять свободного домовика, или же обзавестись домработницей, на что Лили дала четкое и резкое «нет». Она попросту боялась впускать в дом незнакомцев, да и время было неспокойное.       Ближе к полудню дом засиял чистотой, отчего дышать сделалось легче.       — Так-так, — протянула она, не зная, чем бы заняться.       Задержав взгляд на телевизоре, миссис Поттер скривила губы. Как она считала: маггловская техника пагубно влияет на мозговую деятельность, — с чем с ней согласен был один лишь Снейп, ненавидящий все, что было изобретено немагами.       Однако стиральная машина виделась Лили настоящим произведением искусства. Пользоваться магией во время уборки или готовки она не любила, а вот сократить время на стирку всегда пожалуйста.       Вернувшись в спальню, кою она покинула на рассвете, девушка принялась выгребать вещи из шкафа — свои и мужа, чтобы перестирать. Все чаще она ловила себя на мысли, что у нее бзик на почве чистоты, однако ничего с этим не помогла поделать. Привычка передалась ей от матери.       Но каково же было ее удивление, когда она отыскала занимательную книжицу, перешедшую от Регулуса Сириусу, от Сириуса Виктории, от нее к Катерине, затем к Питеру и наконец к Джеймсу. Блэк-младший божился брату, что маггловская эротическая литература вовсе не его, а безымянного пятикурсника, у которого он ее изъял, когда находился на последнем году обучения в Хогвартсе.       Сириус, конечно же, не верил брату, но и не осуждал, считая, что в любом деле необходимо развитие, особенно в постели.       По какой причине муж утаил о камасутре, Лили не знала, но догадывалась, что ему попросту не представилась возможность ознакомиться с занимательным чтивом.       Так, позабыв о стирке, сидя на полу с горой вещей, волшебница погрузилась в чтение. Несколько раз она вытягивала губы, протяжно выдыхая «о», затем ерзала и сводила ноги вместе. Ей редко встречались картинки, но каждый раз взгляд цеплялся, уделяя больше нескольких минут на то, чтобы рассмотреть изображение получше.       — Святой Мерлин, как это она так сделала? — сама себе зала вопрос Лили, склонив голову вбок, и широко разинув рот. — Ничего себе растяжка, мне бы такую.       Несколько часов пролетели незаметно. Лишь к пяти вечера ощутив голод, она спустилась на первый этаж, не глядя, направившись в кухню. Чай Лили пила холодным, потому как увлеченная чтением, позабыла вскипятить чайник, ну а тост с сыром остался недоеденным.       Оторвалась она от чтения и от просмотра пикантных картинок, когда входная дверь хлопнула, тем самым ознаменовав возвращения Джеймса с работы.       — Я дома! Взял тебе шоколадные эклеры, надеюсь, поделишься.       Подскочив в запале, румяная, возбужденная, Лили поспешила встретить горячо любимого в чем мать родила. Спустив с плеч тонкие лямки пеньюара, она распустила волосы. Янтарные крутые локоны заструились по узкой бледной спине и груди, усыпанной веснушками.       После родов Лили потребовалось больше полугода, чтобы прийти в привычную форму. Надобно сказать, что фигура у нее всегда была женственной, точеной, сейчас же бедра стали более округлыми, как и груди с бледно-розовыми сосками, напрягшимися от возбуждения.       — Джеймс, — на выдохе прошептала девушка, облокотившись на дверной косяк в прихожей. — Как твой день?       Не сразу обратив внимание на жену, мужчина разулся и подняв голову, чтобы ответить, обомлел.       Точно лесная нимфа с ярко-рыжей копной пышных кудрей, едва ли прикрывающими тонкую шею, высокую грудь, стройные бедра, — Лили манила мужа улыбкой, околдовывая. В ее глазах мерцали изумруды. Да и сама она словно искрилась, сравнимая с солнцем, слепящим глаза.       Джеймс громко сглотнул, позабыв о том, как прошел его день, с кем он успел повздорить, кого назвал приятелем и чем отобедал в столовой мракоборческого отдела. Мысли покинули его голову, так как фантазии, порочные, грязные, для многих аморальные, заполнили разум.       В каждой была она — его Лили.       — Кувшинка? — собственный голос, совсем тихий и неузнаваемый, показался Джеймсу чужим.       Соблазнительно улыбнувшись, как умела делать это только она, Лили, точно хищница в лесной чаще, на носочках пальцев мягким шагом подступила к мужу. Молча, она помогла избавить ему от верхней одежды, покуда он, позабыв как дышать, глядел на нее не моргая.       Фантазия.       Мечта.       Явь.       Они по всякому коротали досуг, когда выдавался свободный вечер вдали от сына, однако ничего похожего прежде не случалось. Максимум был, когда Лили ожидала его в их спальне в новом комплекте белья, лежа на кровати. Но чтобы абсолютно обнаженная в прихожей? Да не в жизни.       — Ты не ответил.       Опустившись на колени, Лили, преисполненная желанием утолить голод, относящейся непосредственно к недетским утехам, потянула за пряжку ремня Джеймса, спустив с его бедер штаны раньше, чем он успел выдохнуть томное: «Ох».       Глядя на мужа снизу вверх, подмечая запотевшие стекла очков, приоткрытый от возбуждения рот и подрагивающие плечи, ведьма губами мазала по его члену поверх ткани нижнего белья, держа руки на ягодицах.       Он напрягся, верно боясь пошевелиться.       Отдых в Италии не прошел для Джеймса бесследно: концы его волос чуть выгорели; кожа приобрела золотистый оттенок, идеально контрастирующий с темно-карими глазами.       — Мерлин.       Пальцами поддев резинку трусов, Лили медленно, дабы усилить томление, растущей внутри нее похоти, стянула их к стопам мужа, тут же перешагнувшего через влажную ткань.       Джеймс возбудился почти сразу, как увидел жену в дверном проеме.       Ее горячие поцелуи, оседающие на кожу, казались нежными и меж тем сводили мужчину с ума. Он с открытым ртом глядел на то, как его любимая жена, стоя на коленях, губами ласкает член, вставший от возбуждения, впридачу ко всему ладонями скользит по бедрам, изредка царапая ногтями кожу.       Когда Лили языком описала вокруг уретры, намеренно надавив, Джеймс, схватив ртом воздух, резко запрокинул голову. Он застонал громко, не боясь быть услышанным, что подзадорило девушку, вобравшую ртом головку члена. Ее движения становились более интенсивными, резкими, отчего влажные, пошлые причмокивания нарушили тишину скромной прихожей.       Поначалу подавляя стоны, сопровождающиеся поистине заоблачными ощущениями, Поттер бросил это дело. Ноги его подкашивались, грудь вздымалась быстро, опадая с томными вздохами.       Жар узкого рта жены, языком скользящей по стволу члена, действовал на Джеймса безотказно. Он терял рассудок, с трудом веря в происходящее.       Одна из его мечт оказалась реальностью.       Сгорая, умоляя, мужчина не глядя запустил ладонь правой руки в волосы девушки, крепко сжав их в ладони. Не отдавая отчет своим действиям, Джеймс надавил на затылок Лили, бедрами подав ей навстречу.       Подавив рвотный рефлекс, девушка ногтями впилась в бедра мужа, сорвав с его приоткрытых, влажных губ стон.       Лили активно работала ртом, дыша через нос, отчего грудь ее часто вздымалась, подпрыгивая от резких движений, когда она подавалась вперед. Отведя взгляд в сторону она встретилась с собственным отражением в зеркале, гортанно застонав от удовольствия.       Ей понравилось увиденное.       Она, покрасневшая, возбужденная, целиком заглатывает член мужа, бьющийся ей в гланды. По правой стороне ее рта стекала слюна, следы которой успели присохнуть на шее, едва ощутимо стягивая кожу.       Ей нравилось видеть, как выглядит ее тело, когда она прогибалась в спине, когда подмахивала бедрами, желая ощутить меж ног твердость. Нравилось, как ее груди трутся друг об друга, как торчат набухшие соски.       Ей нравилось, что Джеймс шептал ее имя, точно в бреду. Дрожал. Запрокидывал голову с долгим стоном. Тянул ее за волосы и грубо насаживал ртом на член, на секунду другую замирая, чтобы ощутить жар ее рта.       Ей нравилось то ощущение, когда она языком чувствовала венки на члене. Когда становилось тяжело дышать и как болели челюсти от того, что рот был занят делом. Нравилось, когда муж силой надавливал ей на затылок в порыве страсти, и она носом утыкалась в темные жесткие лобковые волосы на его пахе.       Запах. Вкус. Стоны.       Он сводил ее с ума.       С трудом подняв взгляд на мужа, вновь не сдержавшего громкий стон, Лили правой ладонью коснулась промежности, закатив глаза и застонав. Меж ее бедер залегла влага. Липкая, теплая, приятно пахнущая. Она медленно размазала смазку по половым губам, с трудом разлепив глаза.       Джеймс, грубее подавал бедрами, усилив хватку на волосах жены. Он впервые был настолько несдержан, видно от того, что оказался застав врасплох.       Указательным и средним пальцами массируя головку клитора, надавливая и проникая в промежность, в влажную, горячую, податливую, — Лили двигала бедрами, создавая трение.       Ощущения обострились.       Она редко ласкала себя, когда оставалась наедине, да и во время минета старалась сконцентрировать внимание на удовольствие Джеймса.       Как оказалось, у нее неплохо получалось совмещать несколько дел одновременно, потому что когда она была готова достигнуть пика, интенсивнее надавив на клитор, Джеймс с громким стоном излился ей в горло. Он опустил на шею жены левую ладонь, крепко стиснув пальцы, дабы ощутить, как собственный член подрагивает и почти вибрирует.       Щеки девушки окрасились алым.       Не забывая дышать носом, Лили сглотнула мужскую сперму, не вынимая пальцев из влагалища, стенки которого часто сокращались благодаря ее стараниям. Сидя на коленях, она свела ноги вместе, лениво двигая ртом на члене мужа, достигшего экстаза.       Член Джеймса обмяк вместе с Лили, открывшей рот и отвернувший голову. Остатки семени вместе со слюной блестели на стволе члена.       — Ты бы хоть, — заикаясь, Джеймс указательным пальцем провел по губам жены, мерцающим от влаги, — намекала. Прости, я так перевозбудился, что не соображал… Сильно болит?       Он аккуратно пропустил через пальцы локоны жены, скромно улыбнувшейся.       Джеймс вновь застонал.       Он не понимал, как можно выглядеть столь невинно, стоя на коленях и сглатывая остатки спермы.       — Нисколько, — поспешила ответили Лили, поднявшись на ноги — они все ещё дрожали. — Но если ты чувствуешь за собой вину, то я знаю, как ты можешь ее загладить.       Взяв его ладонь в свою, она, не разрывая зрительного контакта, развела ноги в стороны.       — Хочешь поставить меня на колени? — с лукавой улыбкой вторил мужчина, пальцами накрыв лобок жены, отчего она тихо застонала, опустив голову ему на грудь. Капли пота мерцали на золотистой коже. — Что ж, ради тебя я не прочь набить синяки.       Обняв жену за талию, Джеймс со всей страстью накрыл ее в губы, ладонями соскользнув на ягодицы. В ответ девушка обвила его шею руками, ответив на поцелуй с неменьшей пылкостью.       Он подхватил Лили на руки, и добравшись до гостиной, опрокинул ее на диван, как можно нежнее.       — Задержи дыхание.       Спиной уперевшись в спинку дивана, Лили из-под опущенных ресниц наблюдала за тем, как Джеймс, разведя ее ноги в стороны, подмигнул и принялся ублажать ее языком.       Девушка ртом схватила воздух, со стоном запрокинув голову.       Джеймс знал, что делал. Знал, где нужно надавить, когда ускориться, и с какой частотой вводить пальцы в влагалища, чередуя их.       Языком обводя головку клитора, он периодически всасывал его, мысленно ухмыляясь тому, когда бедра Лили дрожали, почти вибрировали.       — Джеймс! — выкрикнула Лили, обеими ладонями надавив на голову мужа, в волосы которого запустила пальцы.       Он левой ладонью держал ее под коленом, а пальцами правой руки активно работал, лаская вульварное кольцо, одновременно с тем языком нежно водя по клитору. Когда он вынимал пальцы из влажного лона, обильно истекающего смазкой, из-за чего Лили жалобно стонала, то зубами чуть прикусывал головку клитора, играя на контрасте.       Она привстала на локтях, закусив нижнюю губу.       Видеть мужчину своей мечты меж собственных бедер было в разы эротичнее и возбуждающее, чем она сама в зеркальном отражении, стояла на коленях.        Спустя полминуты усердных действий мужа, Лили выгнулась в пояснице, и зажав его голову коленями, громко вскрикнула. Закатив глаза с долгим стоном, она накрыла груди ладонями, выкручивая отвердевшие соски.       Пальцами чувствуя, как сокращаются мышцы влагалища, Джеймс принялся активнее работать пальцами и одновременно языком, благодаря чему его жена задрожала от второго подступившие оргазма, настигшего ее гораздо быстрее первого.       Поттер за щиколотки стянул жену с дивана, спиной упав на мягкий ковер, который они совсем недавно прикупили в мебельном магазине на прошлых выходных. И устал же он разгуливать вдоль высоких стеллажей, не знающих конца. Зато Лили было веселье. Впрочем, он был готов истоптать ноги до мозолей, натерев их новой обувью, лишь бы жена осталась довольна покупками.       Лили лежала на груди мужа потная и определенно счастливая. Ее бедра подрагивали, веки наливались тяжестью.       Оставшийся вечер они провели вместе: Джеймс рассказал, что же с ним произошло за день; Лили, в свою очередь, поделилась, чем занималась она.       — Я хочу, чтобы ты сделал тоже самое со мной.       Тыкнув пальцем в книгу, о которой Джеймс успел позабывать, Лили глядела в его лицо, внимательно следя за реакцией.       — Это, — почесав затылок, он склонил голову вбок, чтобы получше разглядеть технику. — Такого у меня ещё не было.       Свернув книжку в трубочку, Лили треснула мужа по голове, на что он рассмеялся.       — Пошли со мной.       Вскочив с пола, по-прежнему обнаженный, Джеймс схватил жену за протянутую ладонь, приведя ее в кухню.       — Так, теперь нагнись, а дальше я все сделаю сам. Доверься, — прошептал он ей на ухо — получилось возбуждающе.       Лили послушалась мужа, грудью опустившись на обеденный стол. Она вздрогнула, почувствовав ремень Джеймса, которым он перевязал ее запястья.       — Может, лучше в спальне, мы здесь все же едим.       Коленом широко разведя ноги девушки в стороны, Джеймс упёрся членом в ее промежность.       Она возбудилась.       — Радость моя, получай удовольствие.       Без предупреждения Поттер крепко схватил жену за бедра, притянув на самый край стола. Лили ахнула, когда головка члена ударилась в промежность. Резко и больно.       — Джеймс! — полустон слетел с губ.