Больше всего я хочу прийти к тебе и лечь рядом. И знать, что у нас есть завтра.
© Мацуо Монро
— Заберите! Заберите его! — по коридору родильного дома раздались истошные крики одной из рожениц, что бежала, сбивая всех на пути. Её волосы были длинными и чёрными и торчали в разные стороны. — Это не мой ребёнок! — Девушка, успокойтесь, пожалуйста! — акушерка, что бежала за ней, наконец смогла остановить темноволосую, хватая ту за руки, но она стала биться о пол ногами и кричать ещё громче. — Это не мой ребёнок! Это монстр! Заберите это чудовище! На фоне крика этой поехавшей женщины плач новорождённых детей был усладой для ушей. Сидящие в коридоре беременные или уже родившие девушки с ужасом глядели на эту картину, пока другие врачи всеми силами пытались успокоить роженицу. И всех больше всего волновал только один вопрос: как после таких долгих и тяжёлых родов она ещё могла бодрствовать и бегать? По роддому вновь разнеслась волна истошных криков в перемешку с плачем. Темноволосая продолжала стоять на своём и говорить, что она родила не своего ребёнка, а монстра. Но ещё громче она закричала тогда, когда на вой сумасшедшей вышла медсестра с новорождённым малышом, что был укутан в плед и мирно посапывал. Увидев свёрток, девушка умудрилась высвободиться из мёртвой хватки врачей и подбежать к ребёнку, смотря на него безумными глазами. — Я не хотела его рожать! Это не мой ребёнок! Это чёртов ублюдок! Медсестра в испуге отскочила от темноволосой, что замахнулась для удара. Она прижала малыша к груди, пока другие врачи помогли ей удалиться в другую комнату, чтобы молодая мать не смогла навредить новорождённому. Поехавшей роженице вкололи снотворное, благодаря которому она наконец успокоилась, последний раз ударив рукой по кафельному полу. Врачи с ужасом осознали, что по её рукам стекала кровь, пачкая всё вокруг. Девушку подняли на руки и отнесли в свободную палату, привязывая к кровати ремнями. Никто из врачей и наблюдающих людей не могли понять, что произошло с молодой матерью? Когда действие снотворного прошло, темноволосая вновь очнулась, продолжая истошно кричать, чем пугала не только других пациенток, но и самих врачей. Через пару минут было принято решение отправить её в психиатрическую больницу, а ребёнка оставить пока что в роддоме, не давая ему фамилию матери, пока не объявится отец. Имени у этого малыша тоже не было, до одного момента… Женщина, принимающая роды у свихнувшийся роженицы, нашла записку прямо возле койки, где совсем недавно была прикована темноволосая. Скомканный клочок бумаги лежал на полу возле тумбочки.Дорогая, как там наш с тобой малыш? Я же знаю, что ты не осмелилась сделать аборт, а значит ты выносила и родила ублюдка! Я же говорил, что у нас с тобой будет ребёнок, а ты не верила! Надеюсь, ты назовёшь его Кристиан. Это такое красивое имя и мне оно безумно нравится!
С любовью, Твой сталкер и отец ребёнка;)
Увиденное письмо заставила акушерку побледнеть и затаить дыхание от нахлынувшей тревоги. Она вчитывалась в предложение по несколько раз, пока наконец не собралась с мыслями, выходя из палаты на ватных ногах. Полиция, что стояла возле стойки регистратуры, обсуждала ещё некоторые нюансы по поводу произошедшего. Наконец акушерка осмелилась подойти ближе, обращая на себя внимание всех присутствующих. Дрожащими руками она протянула скомканный лист бумаги, с ужасом понимая, что ребёнок женщины - плод насилия.***
Сегодня я проснулся даже раньше обычного, чему очень удивился. Странно, обычно я могу валяться в кровати чуть ли не до обеда, а тут так рано подскочил… В любом случае я достал протез из стакана, стоящего рядом на тумбочке и вставил в глаз. Подойдя к зеркалу, я стал расчёсывать запутавшиеся за ночь волосы, вспоминая, как аккуратно это делал Крис. Он всегда так бережно с ними обращался, постоянно нахваливая их мягкость. В голове всплыли воспоминания вчерашнего дня, которые были преимущественно связаны с Крисом, из-за чего я невольно раскраснелся. Особенно то, что произошло на крыше… Он… Поцеловал меня в нос! Жаль, конечно, что не в губы, но это тоже было незабываемо! Интересно, я ему нравлюсь или это просто у него манера общения такая? Хотелось бы, чтобы оправдался первый вариант. — Стоп, о чём я вообще думаю..? — широко распахнув глаза, я уставился на своё покрасневшее лицо, покрываясь румянцем ещё сильнее, невольно прячась в ладонях от стыда к самому себе. В какой момент мои мысли стали преимущественно о Крисе? Раньше я каждое утро и весь день задумывался лишь о том, чем бы заняться и какие ещё тайные ходы и загадки найти в Апартаментах. Так почему прямо сейчас я сижу на полу с расчёской в волосах, закрывая красное, как помидор лицо? Бог ты мой, откуда у меня вообще появилась заинтересованность в Миллере? Немного посидев на полу у кровати, я наконец поднялся на ноги, выдыхая. Начинать день с плохого не хотелось, но разве можно назвать подобные мысли плохими? Как по мне, любая мысль, связанная с Крисом не может быть плохой, каким бы человеком он не был. Да, к другим он может быть груб и порой даже применять физическую силу, но ведь ко мне он добр и… Опять мысли не туда понесло. Через ещё несколько минут терзаний своих волос и непрерывного краснения щёк, я наконец вышел из комнаты, буквально вбегая в ванную, стоило мне только заметить сидящего за обеденным столом отца. Не хотел объяснять своё раскрасневшееся лицо. К тому же, он всё ещё зол на меня за вчерашнее. Ему очень не понравилось, что я сбегаю на ночь глядя на крышу Апартаментов и возвращаюсь в толстовке парня, с которым, цитирую; "совсем недавно обжимался на пятом этаже". И откуда у него только знания по этому поводу взялись? Неужели Ларри рассказал? Вот же крыса! — Сал, у тебя там всё нормально? — голос отца заставил меня вздрогнуть, с небольшим испугом оглядев закрытую на замок дверь, ручка которой дёрнулась. — Да, пап! Всё п-прекрасно, — голос слегка дрогнул, стоило мне только попытаться ответить отцу. Возможно он ещё что-то спрашивал, но я лишь включил ледяную воду, брызгая себе в лицо. Может хоть немного отрезвит и поможет перестать думать лишь о… Крисе. Наконец закончив свои утренние процедуры, я вышел из ванной, окидывая осторожным взглядом пустую кухню. Неоднозначно пожав плечами, я направился в сторону чайника, который уже был вскипячён. Достав чашку, я закинул в неё чайный пакетик, щедро наливая горячей воды и закидывая в неё кубик льда. В голове сразу всплыл день нашего с Крисом знакомства и то, как мы подмешали Чарли снотворного в чай Эддисона. Я слегка приподнял уголки губ собственным мыслям, вспоминая, как же сильно в тот день тряслись руки Миллера. Тогда я думал, что дело в его страхе, но как оказалось, это лишь особенность его организма. Наверное не очень легко жить с подобной проблемой, учитывая, что учителя ругают учеников за плохой почерк. Я пару раз видел тетради Криса и точно могу сказать, что он ни раз получал от взрослых за эти закорючки и размашистость. Но как по мне, в вечно трясущихся руках Миллера нет ничего такого, да и почерк его мне всегда казался забавным. Помню, как однажды какой-то парень с параллельного класса решил докопаться до него во время обеда, когда Крис пролил чай на пол из-за трясущихся рук. Это побудило в задире желание посмеяться над парнем, но тот в обиду себя не дал. Сначала мы с нашей компанией хотели помочь Миллеру с этим конфликтом, но тот и сам прекрасно со всем справился, покрыв обидчика отборными ругательствами и унижениями (и где он только этому научился?). Уже тогда я был готов восхищаться им и его невозмутимости. Нет, ну серьёзно, часто ли можно встретить парня, который будет на уроке самого стереотипного и гомофобного учителя поправлять макияж, при этом делая жирные намёки на свою нетрадиционную ориентацию? Лично у меня такое впервые. Если уж говорить о внешности Криса, то… Он чертовски красив! В нём буквально идеально всё; начиная с волос и заканчивая глазами. О да, эти чёрные, как смоль глаза, прожигающие своей пустотой и одновременной проницательностью. Я готов смотреть в них вечно и тонуть, обнимая Миллера до хруста костей. Вот настолько он для меня прекрасен. Но меня вот что волнует; ощущение, что мы уже однажды встречались. Но не могу вспомнить когда. Что же это такое? — Сал, всё нормально? — отцовская рука легла на моё правое плечо, заставляя вздрогнуть, осознавая, что чай уже успел остыть. — У тебя щёки красные и ты минут пятнадцать так стоишь. Я волнуюсь. — Пап, я просто задумался, не волнуйся, — выдавив из себя неловкую улыбку, я схватил остывший чай и печенье, которое мне вчера подарил Крис. Усевшись за стол, я взял одно, надкусывая. Просто великолепно. — О том мальчике? — мужчина сел напротив меня, сложив руки в замок. От такого точного попадания я поперхнулся, покрываясь заметным румянцем. — Значит о том мальчике, — отец тяжело вздохнул, опустив взгляд в стол. — Ты не подумай, я не против, если он тебе нравится. Крис хороший парень, если верить твоим рассказам и разговору с Дженнифер. Я окинул отца неоднозначным взглядом, промычав что-то нечленораздельное и продолжая пить чай. Если так подумать, то Крис действительно хороший парень. Он умный, красивый, играет на басе и катается на скейте. В нём столько положительных качества, что я мог бы перечислять их вечно! Эх, Крис так добр по отношению ко мне. Вспомнить даже вчерашние посиделки на крыше. А его глаза… В них так и хочется утонуть. А, стоп, я же уже перечислял всё это. — Похоже я и вправду влюбился, пап, — улыбнувшись от уха до уха, я слегка усмехнулся, всё больше становясь похожим на рака. — А он об этом знает? — я повертел головой из стороны в сторону. — Я думаю тебе стоит рассказать ему, если Крис действительно тебе не безразличен. — Спасибо, пап. Ты просто не представляешь, насколько я рад, что ты совершенно не против.***
По зданию раздаётся очередной оглушающий выстрел, заставляющий кровь в жилах стыть. Донельзя радостный Хьюстон стоит по правую руку от меня и довольно ухмыляется, вновь делая выстрел в бездыханное тело мужчины, что давно лежал на холодной полу в луже собственной крови. Другие охотники лишь весело что-то обсуждали, не скрывая улыбок, пока я стеклянными глазами смотрел на труп сорокалетнего мужчины со множеством пулевых и ножевых ранений. — Кристи, у тебя руки и лицо в крови, держи салфеточку, — улыбающийся красноволосый коснулся моей щеки, вытирая уже запёкшуюся кровь. К слову, она не моя. Опустив взгляд чуть ниже, я с ужасом уставился на окровавленный нож в своих руках. Я сделал это, впервые в жизни убил человека, вонзив в него холодное оружие. По телу пробежала мелкая дрожь, заставляющая задрожать всем телом. Хилл видимо понял моё настроение и сразу же оглядел обеспокоенным взглядом, крепко стиснув в объятиях. Он и сам был в крови, но не так сильно как я. В голове словно туман. Мысли отсутствуют, а голоса превращаются в один сплошной гул, не давая разобрать ни слова. Перед глазами проносится одна единственная картина убийства. Поверить не могу… Я убил человека… Я начинаю буквально захлёбываться в собственных слезах, крепко прижимаясь к остолбеневшему Хьюстону. Я начинаю говорить что-то нечленораздельное, дрожащими руками вжимаясь в поясницу красноволосого, пачкая рубашку кровью и слезами, что непроизвольно лились из глаз. Я никогда не плачу, но убийство человека сподвигло меня на проявление эмоций. Раньше я только наблюдал за этим со стороны, и то изредка, но сегодняшний день выбил меня из колеи похлеще чем новость о предателе. Даже если это было вынужденной мерой. — Кристи, это было необходимо. Ты большой молодец, что смог постоять за себя и за нас, — я почувствовал лёгкое прикосновение к своему подбородку и то, как парень поднял мои заплаканные глаза на себя. — Прошу, не отворачивайся. Ты же знаешь, что я и другие любим тебя таким, какой ты есть. Не нужно бояться собственных эмоций. Гомон стих, и я понял, что никого уже в комнате кроме нас не осталось, как и трупа. Охотники сразу же зачистили место убийства, пока я стоял и распускал нюни. Слишком добрый взгляд Хилла заставил меня зарыдать ещё сильнее, утыкаясь в его грудь и высказывая всё недовольство; начиная с жизни в Апартаментах и заканчивая этим злосчастным убийством. Теперь я тоже в крови. Мои руки в крови. Руки, которыми я всё это время обнимал Салли. Как же мне теперь в глаза своим друзьям смотреть? Я чёртов убийца, хоть это и было ожидаемо, учитывая суть моей "работы". — Ты наверное думаешь, как смотреть в глаза Салу? А я отвечу, смотри как обычно. Не думай, что ты убийца. Думай, что это было вынужденным решением, — Хилл коснулся моей щеки, смахивая подступающие слёзы и коротко чмокая в губы. — Надеюсь, ты тоже скоро поцелуешь Сала, а то он явно заждался. — Хьюс, ты как всегда за старое. Я грозно посмотрел на обнимающего меня парня, что уже откровенно смеялся, вытирая с лица грязь. Я же в это время продолжал высказывать своё недовольство по поводу его поведения и что нельзя так относиться к детям, ведь другие могут неправильно понять. Мы ведь с охотниками привыкли к подобным выходкам, и я даже не против этих поцелуев со стороны Хилла. Выставив руку вперёд, я повертел указательным пальцем перед его носом, заставляя парня залиться смехом. Он в очередной раз по-доброму взглянул на меня, крепко обхватив за талию и сжав до синяков. Я недовольно прошипел, слегка ударяя того в грудь. На это красноволосый лишь наклонился к моему лицу настолько близко, насколько это вообще возможно, прошептав в самые губы: — Надеюсь, ты уже наконец признаешься Салу и поцелуешь его настолько страстно, насколько это вообще возможно. Я выпучил глаза, уставившись на парня, что дышал мне в самые губы. Я хотел было в очередной раз возразить по этому поводу, оттолкнуть, но меня прервали, впиваясь в окровавленные губы, затыкая напористым поцелуем. Мой взгляд стал метаться из стороны в сторону, но по итогу я лишь прикрыл глаза, закидывая руки на шею Хьюстона. Я чувствовал запах табака и вкус алкоголя, которым парень стал довольствоваться в последнее время. В этот раз он позволил мне управлять процессом, из-за чего я запустил ладонь в копну чужих волос, слегка оттягивая и впуская язык в рот Хилла, изучая. Смакуя вкус дорогого алкоголя (а другого Хьюс попросту не пьёт), я сминал губы парня, наслаждаясь процессом, но в то же время понимал, что это неправильно. — И как тебе? — я разорвал поцелуй, тяжело дыша, пока красноволосый вылизывал свои опухшие губы. — Целуешься ты, к слову, вполне себе хорошо, особенно с пирсингом. Главное при Сале не облажайся. — И какого это, целовать несовершеннолетнего? — дотрагиваясь до опухших губ, спросил я. — Тебе точно пизда от мамы. — Знаю, — в глазах красноволосого играли лишь огоньки азарта, показывающие, что законы ему не писаны. — Пока ты наконец не начнёшь встречаться с Салом, я буду целовать тебя. — Звучит как угроза. Я в очередной раз оглядел парня недовольным взглядом, отходя в противоположную сторону. О прошлом страхе и непринятии произошедшего не осталось и следа, за что я очень благодарен этому любителю мальчиков по младше. Шучу, на самом деле он предпочитает кувыркаться в постели с молодыми девицами лет так двадцати. Я вообще с трудом понимаю Хьюстона, он слишком непредсказуем, особенно в плане отношений к охотникам. К другим я вышел в уже более-менее нормальном настроении, вымывая руки водой, которую мне из бутылки полила мама. Заметив мои опухшие и покрасневшие губы, она неоднозначным взглядом окинула сначала моё лицо, разглядывая то с каждой стороны, а потом уже заметила донельзя довольного Хьюстона. Стоит ли говорить, что произошла перепалка, во время которой Дженнифер била Хилла по спине, словно они были в браке уже как тридцать лет? Короче в конце концов парень умудрился уломать мою мать и поцеловать её на глазах у всех, за что получил хорошую пощёчину. — Тебя он тоже целовал? — невинным голосом спросила подошедшая Бетти, что была одного роста со мной. Просто прекрасная девушка, люблю её всем сердцем и душой. — Ага, буквально пару минут назад… И это я ещё молчу про то, что он прекрасно знает о том, кто мне нравится. Сложив руки на груди, я тяжело вздохнул, наблюдая за поправляющей свой ремень Бетти. Эта девушка кажется настолько хрупкой и беззащитной, что по ней и не скажешь, что она один из лучших шпионов. Хотя это ведь как раз про неё - скрываться в тени… Облизнув опухшие губы, я в очередной раз почувствовал вкус алкоголя и табака вперемешку с кровью. Возможно мне пойдут на пользу уроки поцелуев с Хьюстоном, иначе не хотелось бы облажаться перед Салли. Ах да, насчёт него, я понял, что влюбился ещё вчера вечером. С этими рассуждениями мне любезно помогла мама, объясняя, что ничего в этом плохого нет и раз Сал ещё ни разу не оттолкнул меня, значит, что всё может быть взаимно. Хотелось бы. — Крис, пойдём, тебе нужно передохнуть, — я почувствовал, как мою ладонь обхватила Бетти, улыбаясь от уха до уха. — Да, конечно, Бет.***
В очередной раз чихнув, я повернулся на разгневанную маму, держащую в руках салфетки. Мы уже ехали обратно в Апартаменты на нашей общей машине, в которую спокойно помещались шесть человек. За рулём, как истинная глава, сидел Люк, постоянно ругаясь на непутёвых водителей, что постоянно его подрезали. А я просто сидел с полным носом соплей, постоянно вытирая уже покрасневший нос. Дженнифер ворчала по этому поводу, обвиняя меня в своей безалаберности и ужасному отношению к здоровью. Другие охотники лишь с улыбками смотрели на сложившуюся ситуацию. — Ну вот кто зимой по крыше в футболке щеголяет, а?! Ты так воспаление лёгких себе заработаешь и всё! — мама в очередной раз протянула мне новую салфетку и спрей в нос. Казалось, что её сиреневые волосы уже стояли дыбом. — Салли замёрз, и я отдал ему свою толстовку. Мам, это всего лишь насморк, — Дженнифер в очередной раз оглядела меня убийственным взглядом, пока Хьюстон и Бетти старались её успокоить. — Эх, Крис, ты ещё такой ребёнок, — наконец успокоившись, ответила мама, прижимая меня к груди. — Влюблённые всегда действуют так опрометчиво. Ты, Крис, влюблённый дурачок. Дженнифер прижимала меня всё крепче и крепче, заставляя рёбра захрустеть, а воздуху перестать нормально поступать. Мой нос и так был заложен и дышать было практически невозможно, а тут ещё и через рот не вдохнёшь. Я стал слегка постукивать маму, продолжая кряхтеть от недостатка воздуха. Другие лишь угорали со всей этой картины, уже откровенно валяясь на полу, особенно Милли. Та, хоть и была грозой нашей группы, сейчас смеялась звонче всех, стуча по спине умирающего от всего происходящего Хьюстона. Наконец меня выпустили, давая небольшой передых. Я почувствовал, как моего плеча аккуратно коснулись, протягивая горячий чай в термосе. Бетти неловко улыбалась, заправляя свои блондинистые пряди за ухо, краснея. Кстати, если говорить про нашу хакершу и шпионку, то ей всего лишь двадцать пять и она входит в состав самых младших участников нашей группировки. Ну, конечно же, она не сравнится с шестнадцатилетним мной. Я принял горячий напиток, благодарно приподняв уголки потрескавшихся губ. К щекам прилила заметная краска, но не из-за какого-то смущения, а из-за поднимающейся температуры. Да, гулять в футболке зимой было не лучшим решением, но лучше уж я, чем Салли… Похоже я на полном серьёзе влюбился в лучшего друга. Блять. — Знаете, я тут подумала, — невинный голос Бетти угомонил всех, заставляя навострить уши. — А если бы в нашей команде был доносчик? Ну, то есть, лишний, что лишь прикрывается охотником. Заявление девушки восприняли как хорошую шутку и дружно с неё посмеялись, но не я. Я лишь нахмурил брови, буравя блондинку взглядом, от которого хотелось провалиться под землю. Она не выглядела весёлой или хоть немного радостной, что шутка удалась. Напротив, она сидела, поджав губы и уставившись в окно минивэна. Неужели Бетти тоже что-то знает? Если это так, то возможно подобное было бы нам только на руку.***
— Почему Вы такой грустный, мистер Миллер? — голос врача заставил меня вынырнуть из пучины мыслей и уставиться на него немигающим взглядом. — Да вот задумался, а что, если бы Гай Монтаг решил остаться пожарным, а не пойти против системы? — Любите читать антиутопию? Похвально, — врач улыбнулся, параллельно делая пометку в своём блокноте. — И всё же, давайте сегодня поговорим о той ночи…