Больше, чем зависимость

Разговор мужчин прервал звук входящего вызова. - Аннет, я в отделении! Не могу говорить! – быстро ответил Миронов и хотел было сбросить вызов, но не успел. - Да, знаю. Дай мне всего минуту! – беспечно ответила Анна на другом конце. – Ты же не будешь против гостей за ужином? Пётр посмотрел на сидящего перед собой Антона, старательно заполняющего протокол. - В целом, нет… - Отлично! Тогда передай Коробейникову наше приглашение. Яков Платонович уже согласился. - Но… - И не задерживайтесь допоздна! Люблю! Телефон отозвался коротким сигналом. Миронов покачал головой и вздохнул, убирая смартфон во внутренний карман пиджака. - Антон, похоже, Аня взялась прокладывать твой карьерный путь. Коробейников поднял на мужчину непонимающий взгляд. - Она пригласила тебя к нам на ужин. И твоего нового начальника тоже… *** Несмотря на совсем недавнее сумбурное знакомство при весьма необычных обстоятельствах, собравшиеся у Мироновых очень быстро нашли общий язык и вечером остались довольны. Аня и Антон рассказали Штольману о своём детстве в Затонске, сам Яков Платонович – о своих достижениях и бывших полномочиях начальника УВД. Пётр Иванович же, успев прилично захмелеть в процессе разговоров, дополнил рассказ молодых людей описанием родительского дома, где сейчас жил его брат Виктор с женой – Анины родители, а также высказал некоторые соображения, касающиеся и уголовного розыска. Когда малая стрелка часов дошла до цифры 9, Коробейников, поблагодарив хозяев, отправился домой. Аня, которая весь вечер следила за дядиной рюмкой, начала настаивать, чтобы Пётр Иванович тоже пошёл отдыхать. Мужчина не стал перечить племяннице, но согласился на это, только выпив со Штольманом на посошок. - У Вас прекрасный дядя, Анна Викторовна, - сказал Яков, когда они с девушкой, оставшись вдвоём, вышли на открытый широкий балкон. Летнее небо Петербурга, несмотря на поздний час, переливалось светло-голубыми оттенками, а длинные полосы освещённых улиц и дорог тянулись по городу жёлтыми лентами. Прохладный воздух приятно отрезвил голову после выпитого алкоголя. - Я знаю, - с улыбкой ответила Аня, слегка вздрогнув от порыва северного ветра. – Он всегда был рядом, какой момент не вспомню. Даже, когда я поступила в университет, не позволил родителям снять мне квартиру, пригласил к себе. - Неужели Вам не выделили место в общежитии? - У моей мамы очень предвзятые представления об общагах, - Аня снова дрогнула, обнимая себя за плечи. – Она уверена, что там царит полная антисанитария. С улыбкой посмотрев на девушку, Яков снял пиджак, оставшись в чёрной рубашке, приблизился к Ане и осторожно накрыл её плечи. Девушка благодарно посмотрела на него. - Яков Платонович, Вы помните наш уговор? – Анна опёрлась локтями о верхний край балконной перегородки. - Разумеется, - кивнул следователь и достал из кармана брюк пачку сигарет. – Прошу прощения, Вы позволите? Давняя привычка… Анна нехотя кивнула. - Пожалуй, один из плюсов изучения медицины – это то, что ты знаешь почти всё о влиянии никотина на человеческий организм. Поэтому, если решите бросить, обратитесь ко мне: я приведу Вам тысячу и одну причину, почему это действительно стоит сделать. Слушая девушку, Штольман нехотя сделал длинную затяжку, от чего слегка закашлялся. - Вот-вот, о чём я Вам и говорю! – подойдя к мужчине, Аня легко похлопала того по спине. Сквозь ткань рубашки она почувствовала крепкие, немного напряжённые мышцы и на долю секунды задержала на них ладонь. - Спасибо, – хрипло отозвался Яков. Прокашлявшись, Штольман решил всё же потушить сигарету и развернулся к девушке. - Я давно знаком с человеком, который замешан в наркоторговле, - без прелюдий начал Яков. – В высших кругах, он – основатель и спонсор нескольких благотворительных организаций. Согласитесь, отличная маска, за которой можно скрыться. И я бы не узнал об этом, если бы…не моя жена. Это слово оставило на языке почти физическую горечь. - Не знала, что Вы женаты, - монотонно произнесла Анна, немного отстранившись от Якова. - Уже нет. Недавно развёлся, - так же спокойно ответил мужчина, но своего взгляда не отвёл. – Однажды вечером, возвращаясь домой, я случайно увидел их, ужинавших в ресторане; тогда я не придал этому большого значения. Но потом, услышав её разговор по телефону, насторожился, - они вновь встретились взглядами. - Вы не подумайте, Анна Викторовна, я не стереотипный ревнивый муж; но тогда мне просто необходимо было выяснить, в чём дело. Аня кивнула, продолжая внимательно слушать. - Я начал следить за собственной женой, стал раздражительнее и вскоре понял, что меня развели, как студента, - следователь опёрся руками о балконную перегородку и сжал её до хруста костяшек. - Они давно работали вместе. И как выяснилось ещё позже, "работой" их отношения не ограничились... Смотря вдаль, Яков задышал глубже. Очередной приступ подкатил к горлу, и мужчина уже успел пожалеть о потушенной сигарете. - Как любая жена, Нина знала обо мне достаточно, чтобы отвлечь и не дать влезть в это дело. Они работали чисто, и существенных доказательств не было, и нет, от слова, совсем. Но однажды я всё же рискнул выдвинуть против Разумовского обвинения... Слова всё вылетали, а внутреннее напряжение Штольмана всё возрастало; голос мужчины стал рваным и более низким. Девушка, не удержавшись, осторожно коснулась его предплечья, и Яков, будто очнувшись, вновь посмотрел на Анну. - Извините… Пелена гнева медленно начала спадать. - Вас поэтому понизили в звании? – спросила Аня, не убирая ладони с мужской руки. Штольман кивнул, а его губы дрогнули в подобии улыбки. - Майор Штольман к Вашим услугам! Аня тоже не сдержала лёгкой улыбки. - Становится прохладно. Давайте вернёмся, я сделаю чай. Они вновь, как и днём, сидели друг напротив друга. - Почему Вы так откровенны со мной, Яков Платонович? – спросила Анна, смотря на кружку с медленно остывающим чаем. - Потому что у нас был уговор. Взгляд Штольмана тоже следил за поднимающимся от напитка паром. Комната погрузилась в полумрак, только пара светильников освещала стены. - А на самом деле? – девушка посмотрела на мужчину, и Яков, почувствовав это, сделал то же самое. Было похоже на игру «повтори за мной». – Не думаю, что Вы рассказываете такие подробности своей жизни каждому новому знакомому. Яков красноречиво вздохнул, признавая правоту девушки. - Вы интригуете меня… Удивляете своей осведомлённостью, поражаете ходом мыслей… - следователь поддался вперёд. – Признайтесь: Вы – тайный разведчик полиции? Мне, как следователю, стоит Вас опасаться? Было ясно, что мужчина шутит. Но Аня выдержала его взгляд. - Вы раскрыли меня, товарищ майор, - ответила она, и оба тут же улыбнулись. Штольман и сам не знал, почему выложил, можно сказать, незнакомой девушке практически всю подноготную. Их уговор не был тому причиной, просто отговоркой. Яков прекрасно осознавал, что он говорит и кому, но просто не мог соврать или сказать меньше. Это пугало и одновременно возбуждало всё больший интерес. Пауза затягивалась. Анна поняла, что наступил её черёд, и тоже избежав прелюдий, начала: - Мне было около семи лет. Однажды летом мы с родителями решили устроить пикник у озера и порыбачить. По словам мамы, пока они с отцом разжигали костёр и разбирали приготовленные закуски, я убежала от них на построенный у берега пирс. Аня сделала глоток сладкого чая. Мужчина терпеливо ждал, когда девушка продолжит. - Не помню, увидела ли я что-то в воде, и поэтому упала, или просто оступилась. В памяти осталось только чувство страха… - девушка закрыла глаза. – Вода была непривычно холодной для такого жаркого дня. Я захлёбывалась, в панике перебирала руками, но не могла выплыть и сделать вдох. Казалось, что водоросли вот-вот затянут меня на дно. А потом - темнота… Девушка почувствовала, как Штольман сжал её пальцы, и резко открыла глаза. Мужчина подсел ближе. Аня хотела было отстраниться, но на этот раз она почувствовала через прикосновение только спокойствие и собранность Якова. - Через пару секунд я, наконец, смогла сделать вдох и, открыв глаза, увидела панику на лицах родителей: папа держал меня на руках, а мама… Какого же страха они натерпелись… Яков продолжал держать девушку за руку, а Аня – смотреть на свою ладонь в его. - Оказалось, я была без сознания несколько минут. Родители с трудом пришли в себя, и я сама, согревшись у костра, перестала дрожать от испуга и холода. Но после того случая у меня начались видения. Дядя объяснил это состоянием на грани смерти. Как и подозревала девушка, Штольман отстранился. Некоторое время оба сидели молча: Аня – в ожидании его реакции, следователь – переваривая услышанное и вспоминая события последних дней. - Вы хотите сказать, что тогда в больнице…тоже что-то видели? – мужчина не смог скрыть в голосе недоверие. - Да, - просто ответила Анна. - Коробейников говорил, что у Вас сильная интуиция, - после короткой паузы вновь отозвался Штольман. – Он имел в виду Ваши…видения? – это слово заядлому скептику давалось нелегко. - Нет, он действительно так считает. О моих способностях знают только родители и Пётр Иванович. «А теперь будете знать и Вы», - закончила девушка в мыслях. - Способностях? – мужчина не сдержал нервный смешок. – И что же ещё Вы умеете? Слова следователя задели Аню. С одной стороны, его можно было понять: в подобное никто не поверит сразу. И всё же… Но решив не давить на Якова и убеждать его, что она не врёт, Анна продолжила: - Прикасаясь к телу человека, я могу увидеть значимые и самые эмоциональные события его жизни. Или же, как в случае отравленного мужчины, - последние воспоминания. Я увидела Гурова, когда коснулась трупа в прозекторской. Штольман опёрся локтями о колени и потёр пальцами виски. - Складно у Вас всё получается, Анна Викторовна. И довольно красочно. - Вы мне не верите, - утверждая, вздохнула девушка. Яков поднялся и сделал пару шагов. - Я следователь, и мне не полагается верить людям на слово. Аня тоже вскочила с места. - Кажется, мы договорились с Вами: откровенность за откровенность! Штольман подошёл к девушке и пристально посмотрел ей в глаза. - Тогда докажите, что всё сказанное Вами – правда. И я поверю. Анна разозлилась: почему же она должна верить его рассказам, если он не верит ей? Тем более в одном он действительно соврал… - Перестрелка, в которой Вас якобы ранили, была заказом! Вас хотели убить! И если в остальном Вы были честны со мной, то это был тот самый Разумовский!