Генрих!
Сердечное спасибо тебе за письмо. Что ещё я могу написать? Ты всё знаешь, а слова иногда даже немного портят. Послать бы белый лист, ты ведь запросто прочтёшь его, как меня в своё время. Слишком многое хочется сказать. И слишком многое мне сейчас недоступно. Напишу лишь ещё раз, что я счастлив. Даже сейчас счастлив, как никогда прежде не был. Жизнь моя снова, как когда-то, вошла в рутинную, однообразную колею, и сейчас меня это более чем устраивает. Значит, уже какой-то порядок есть. Есть основа, а не чёрт знает что. Порядок сейчас жизненно необходим и мне лично, и всем нам, находящимся здесь. А кроме того, приятно видеть какой-никакой результат своих усилий. Мне очень нравится тёплыми вечерами бродить по деревенским улицам. Столько воспоминаний просыпается в душе в такие моменты. А ещё больше — надежд, и мечтаний, и чувств физически, до мурашек ощутимых, будто кто-то невесомо проводит ладонью по загривку. Я раньше, в юности, очень любил так же в одиночестве бродить в Пушкино, о котором уже рассказывал тебе, особенно по ночам. Пахло каприфолью, липами и жасмином, трава была в росе и было темно, только окна домов светились и дорога белела. И мечталось в такие часы как-то по-особенному, и неясно чего-то ждалось, тогда я ещё не знал, чего, но сейчас думаю, что знаю. Понимаешь? Сейчас я также хожу и мечтаю, только уже не о чём-то зыбком и непонятном, а о вполне конкретном. Мне теперь снятся сны, очень яркие. От некоторых жаль просыпаться. А тебе снится что-нибудь? Вот чёрт. Сейчас меня отозвали буквально на минуту. Пока меня не было, зашёл командир. Уж не знаю, успел ли он что-то прочитать, говорит, что не читал, но видел, по крайней мере. Я сейчас очень сержусь на него и на себя со своей дурацкой беспечностью. Мне надоело, что я должен скрываться даже в письмах. В конце концов, зачем я это делаю? Цензуры больше нет, письма, надеюсь, никто не читает, и я могу открыто сказать тебе, что люблю тебя. А если читают, то стыдно должно быть им, а не мне. Ты спрашиваешь про отношение ко мне. Оно, можно сказать, нормальное. И в целом более-менее уважительное. По крайней мере, большинство меня слушает. По сравнению с прошлым годом ситуация лучше: тогда надежды на улучшение почти не было, а теперь есть. Хотя чувствую себя здесь несравнимо более чужим, чем там. Мне даже почти не с кем поговорить. Вряд ли кто-то меня поймёт. Боёв, к счастью, нет и пока не предвидится. Мы стоим на том же месте, и всё время я занят обучением личного состава. Пока писать больше не хочу, я и так всё сказал. Мне очень хочется обнять тебя.Навсегда твой Женя.