Lovers Rock

Последний экзамен проходит ровно за день до вылета. Сигма не нервничает, он точно знает всё, просто потому что макроэкономика никогда не доставляла конкретно ему трудностей. На этой неделе он с остальными ребятами из группы почти не собирается, видятся они лишь во время обеденных перерывов и изредка после занятий заглядывают в комнаты друг друга в общежитии. Решение взять недельный перерыв во благо учёбы достаточно логичное, поскольку никто не может позволить себе остаться на пересдачу. Куникида так вообще заделался личным репетитором почти каждого в группе. Сигма каждый раз жалостливо провожает Ацуши взглядом, стоит Куникиде заявиться и сказать, что настало время учёбы. Сигма точно не хочет себе такого учителя. Сдав всё почти на высший балл, Сигма возвращается к себе, чтобы собрать вещи и немного поиграть на гитаре, дабы сделать разминку перед вечерней репетицией. Дазая ещё нет, наверняка гуляет где-то по территории со своим точно-не-парнем, с которым пропадает каждый раз. Кто-то стучит в дверь, через секунду в проёме появляется светлая макушка, Ацуши улыбается и проходит внутрь с позволения Сигмы. Рядом с этим парнем всегда будто солнце светит чуть ярче, а птицы начинают петь, словно в детском мультике. Сигма усмехается этой мысли, поздоровавшись с Ацуши. — Как экзамены? — спрашивает Сигма, садясь обратно на кровать, с которой ему пришлось встать, чтобы пожать чужую руку. Ацуши садится рядом, откидываясь чуть назад, чтобы опереться спиной о стену. — Нормально, — пожимает он плечами, — Куникида подготовил меня буквально ко всему. Боюсь, что ещё в следующих жизнях буду помнить всё это. — Страшно представить, как он с вами занимается, — смеётся Сигма. — Сам как? — интересуется Ацуши. — Сдал всё, — улыбается Сигма. — Теперь только переживания по поводу следующего этапа. Их там сколько вообще? Три? — Да, один в Барселоне, потом ещё какой-то город, — вспоминает Ацуши, потирая затылок. — Не совсем вижу смысл в стольких передвижениях, но если организаторам от этого легче, то почему нет. И мир посмотреть можно и познакомиться с крутыми ребятами. — Сам не боишься? — спрашивает Сигма, не понимая, почему все вокруг настолько спокойно относятся к происходящему. — О, ещё как боюсь, — добро усмехается Ацуши, — но мы справимся, не переживай. Главное, что наши песни услышат люди из других стран. Представляешь как это круто? Они ещё немного сидят и разговаривают обо всём, делятся переживаниями о предстоящем выступлении и усталостью от учёбы. Ацуши рассказывает о том, насколько огромным стрессом для него являлся последний экзамен, из-за чего у него буквально буквы стали плыть перед глазами. Чуть погодя в комнату заходит Дазай, улыбается обоим и говорит, что пора бы уже паковать вещи. Пока Сигма с ним начинают этим и заниматься, Ацуши продолжает сидеть на месте и разговаривать с ними. Они снова возвращаются к теме экзаменов, к которым, как неожиданно, Дазай говорит, что не готовился. Сигма правда ощущает зависть, потому что пускай сам он и понимает многое, но ему всё равно нужно хоть как-то повторять материал, чтобы набирать высокие баллы. Через полчаса Ацуши уходит, вспоминая, что вещи нужно собрать и ему. Сигма вновь берёт в руки гитару и размеренно бренчит на ней некоторое время, пока его сосед по комнате что-то делает на своём ноутбуке, отстукивая параллельно пальцами какой-то ритм и вроде очень тихо что-то напевая. Вечером детективы собираются в студии, где Куникида сразу же говорит, что им важно проиграть все песни за один заход, чтобы потом быстрее понять все недочёты и работать только над ними. Никто не возражает, поэтому они начинают играть подряд несколько песен. К концу репетиции Сигма чувствует, что пальцы на руках сейчас отвалятся. Сжимать струны так долго не самое приятное занятие, да ещё и петь нужно в это время, так что он определённо чувствует усталость. Ацуши делиться теми же впечатлениями, только вслух, что поддерживает и Танидзаки, из-за чего к нему подбегает его обеспокоенная сестра, чуть не снеся аппаратуру. На Наоми шикает Куникида, но нотации о неаккуратности читать ей не решается. С Наоми спорить вообще редко кто решается. Дазай отходит куда-то, а через пару минут молча кидает каждому по бутылке воды, за что все ему благодарны. Куникида ворчит, что они проторчали здесь больше, чем он рассчитывал, из-за чего он опаздывает куда-то. После этих слов он быстро уходит, оставляя музыкантов одних. Кёка выключает синтезатор, проинформировав этим действием, что больше она играть сегодня не будет. Её никто никогда не пытается переубедить, после подобных действий, потому что таблетку с бессмертием не придумал никто. Ацуши тоже тянется выключить удлинитель, в который включены его микрофон и электрогитара Дазая. Все остальные заняты тем, чтобы убрать музыкальные инструменты в чехлы и унести, потому что им ещё их нужно будет брать с собой. Последующие сутки они должны провести полностью в дороге, потому что добираться до куда-либо из Японии занимает много времени. Очень много времени. Сигма ужаснулся, когда впервые увидел надпись «путь займёт двадцать пять часов, с учётом всех пересадок», отправленную в общий чат Дазаем. Летят они, музыканты, и Люси, потому что у той есть родственники в Испании, к которым она как раз хотела поехать на эти каникулы. Весьма удачно. Попрощавшись друг с другом, детективы расходятся по своим комнатам, пообещав друг другу собраться у главного входа общежития следующим утром в пять утра. Сигма очень сомневается, что они обойдутся без опозданий, но ему буквально приходится клясться Куникиде в том, что он приведёт Дазая вовремя. Что ж, утро будет трудным. Так и выходит. Сигма просыпается после пятого будильника, неохотно разлепляя глаза и думая, что нахер ему эта Испания не нужна. И всё же он встаёт, будит соседа по комнате и они вместе ворчат что-то сами себе под нос, одеваясь и умываясь. После двадцати минут сборов, они окончательно просыпаются, как кажется Сигме до тех пор, пока он не замечает, что Дазай засыпает стоя, опираясь о дверной косяк, за то время, как Сигма отвернулся, чтобы взять их чемоданы. И всё же они приходят почти вовремя. По крайней мере, Йосано ещё не подъехала, Куникида ничего не говорит, а Танидзаки так и нет. Кёка ужасно сонная, впрочем как и все остальные, поэтому стоит, закрыв глаза, положив голову Ацуши на плечо. Тот и не против, он тихо перешёптывается с Люси, которая заказывает такси. Сигма вспоминает, что на одной машине с чемоданами они не помещаются, поэтому им придётся брать ещё одну машину. Спустя три нервных звонка и десять минут приходит и Танидзаки, оправдавшись тем, что Наоми наотрез отказывалась отпускать его одного, порываясь поехать вместе. Поэтому бедняге пришлось всё это время потратить на объяснения, что их поездка, в отличии от поездки Наоми, будет покрыта самими организаторами конкурса, а вот её перелёты обойдутся в немалую сумму, которую два бедных студента точно не потянут. Потом пошли аргументы, что все места выкуплены. В общем, утра у их барабанщика выдалось нелёгким. К этому моменту приехала и Йосано. Ацуши, Дазай и Сигма погрузили свои вещи к ней, в то время как Танидзаки, Кёка и Люси в машину таксиста. Куникида остаётся в Японии, однако напоследок заявляет, что будет будить их всех ранними звонками, дабы убедиться, что никто никуда не опоздает. Сигма смеётся, Ацуши зачем-то обещает, что они будут ответственными. Впрочем, его ответ удовлетворяют Куникиду и он с улыбкой машет им на прощание. Проходит несколько часов в течение которых они добирались до аэропорта, разбирались с багажом, проходили паспортный контроль и так далее. Ещё сорок минут проведены в ожидании посадки. Сигма от скуки соглашается сыграть с Дазаем в камень-ножницы-бумагу, но после десятого проигрыша устало стонет и говорит, что больше не хочет. Ему безумно интересно, как Дазай это сделал, но тот уже начинает проворачивать этот же трюк с Ацуши, который злиться с каждой неудачей всё заметнее и заметнее. Наконец объявляют их гейт. Сигма множество раз улетал и прилетал в Йокогаму, но никогда не чувствовал подобного нынешнему чувству ожидания чего-то хорошего. Ему безумно хочется, чтобы следующие сутки пролетели как можно скорее.

***

Заселяться всегда было ненавистным занятием для Коли Гоголя. У него столько энергии, столько желания уже изучить Барселону вдоль и поперёк, пройтись по всем улочкам и магазинам, но вместо этого он сидит в вестибюле и дожидается, пока кто-то наконец соизволит выселиться и в его номере закончат уборку, чтобы сдать им. На самом деле организаторы «Одарённых» потратились хорошо, с учётом того, что у них есть два разных вида конкурсов, один для профессиональных музыкантов и другой для относительно любителей. Во вторую категорию входят и Коля с остальными. Он думает о том, что в будущем обязательно станет участником первой, будет выступать наравне с профессионалами, для этого ему нужно просто выложиться сейчас по полной. Думая о важности победы, Коля не замечает, как Саша трясёт его за плечо, держа в руках пять ключ карт. А когда замечает, то все остальные уже уходят в сторону лифта. Коля задумывается ещё и о том, зачем Шибусава с ними и здесь. Не может же он быть в жюри и в Барселоне. Не может же? Шибусава оценивающим взглядом проходится по всему отелю, говоря о чём-то с Достоевским, и они оба посмеиваются, стоит им увидеть что-то на одной из картин на стене в коридоре. Коля не пытается вникнуть, вместо этого запоминая дорогу до их номеров, чтобы потом не заблудиться. А то выйдет глупо. Когда они добираются таки до нужной части отеля, Коля выхватывает первую попавшуюся карту и находит свой шестьсот пятый номер, забегая внутрь. Чемоданы им пообещали доставить в течение получаса и за это время Коля надеется отдохнуть от долгой дороги, потому что он неожиданно чувствует всю скопившуюся усталость. Перелёт был долгим, ужасно выматывающим, поэтому сил у него хватает только на то, чтобы прыгнуть на кровать и довольно раскинуть ноги и руки в стороны, наслаждаясь наконец комфортом. Сим карты они все вместе купили ещё в аэропорту, по совету Фёдора, который сказал, что им точно понадобится связь, а бесплатного интернета везде может и не быть. Шибусава молча купил все пять, вручая каждому в руки с таким высокомерием, что Коле хотелось сломать симку прямо у него на глазах. Он сдержался только потому что тогда пришлось бы покупать за свой счёт, а бережённые деньги Бог бережёт! Около кровати валяется рюкзак, в котором зарядка для телефона, пачка чипсов и ещё какие-то вещи. Коле не хочется думать об этом, он залипает на тупые видео с котятами, как только находит бумажку с паролем от интернета. Он игнорирует сообщение от Фёдора с информацией о том, что тот ждёт всех через час в своём номере для обсуждения плана действий. Потому что какой к чёрту план, Федя, ты видел вообще вид из окна? Именно с такими мыслями Коля выключает на телефоне звук и продолжает прокрастинировать. Кто ему запретит? Когда он не приходит в назначенный час, то Достоевский действует знакомым методом про гору и Магомеда, перенося собрание в номер Коли, ключи от которого у Фёдора есть. Как и ключи от всех других номеров, которые он взял предусмотрительно для подобных случаев. Коля же кидается в него подушкой, как только видит. — Очень по-взрослому, — закатывает глаза Фёдор, садясь в одно из свободных кресел. Все остальные остаются стоять, видимо надеясь, что не задержаться здесь надолго. — Впрочем, я вижу, какие все убитые, поэтому так уж и быть, просто отдыхайте сегодня. Но завтра вечером будет ужин со всеми участниками, то есть, нашими конкурентами. До него я хочу, чтобы мы хотя бы час посвятили музыке, ясно всем? — А экскурсия по городу? — жалобно спрашивает Коля. Фёдор вздыхает, видимо придумывая какой-нибудь компромисс. — Она у вас и так будет, — отвечает за него Шибусава, скрещивая на груди руки. — Послезавтра, если точнее. Всей толпой будете носиться по городу и смотреть милейшие достопримечательности. А потом уже начнутся выступления, по одной песне в день. — Так что Шибусава раздобудет нам информацию о порядке песен каждой группы, чтобы мы составили свой, универсальный, — добавляет Фёдор, видимо понимающим, что остальным всё ещё не нравится компания Шибусавы. Коля, пускай и теперь понимает, да и всегда понимал, насколько этот человек важен для их продвижения, всё равно не может смириться с тем, что Шибусава им нужен. Самого Шибусаву это не оскорбляет, потому что он преследует какие-то свои сверхзагадочные цели, о которых простым смертным знать нельзя. Фёдор же не оставляет тщетных попыток хоть как-то смягчить их отношения с группой, но оставаясь при этом всё тем же Фёдором Достоевским, который вечно угрюм, не спит ночами и ненавидит пустую болтовню. В общем, недружелюбный человек пытается подружить группу с Шибусавой, хотя абсолютно все к этому не стремятся. — Значит мы свободны? — решается наконец спросить Пушкин. Гончаров на него шикает, якобы ему интересно, что ещё скажет им Фёдор. Коля усмехается, стоит ему это увидеть. — Свободны, — с усталым вздохом отвечает Фёдор, после чего они вчетвером удаляются из номера Гоголя, который вслед им ворчит, чтобы в следующий раз хотя бы стучали. Остаток вечера Коля разбирает чемодан и смотрит тру-крайм шоу на ютубе. Он выходит лишь на ужин, когда его зовёт Фёдор. Они идут вместе, не говоря ни слова друг другу, но при этом это комфортная тишина. Коля не стремится начать беседу, хотя ему определённо есть что обсудить, а Фёдор не давит. Остальные, как оказывается, уже сходили сами, поэтому только они вдвоём остались голодными. В ресторане отеля всё шикарно, шведские столы, много людей, все одеты с иголочки, из-за чего Коля на секунду сомневается в том, что идея пойти в обычной растянутой футболке с надписью «Пивозавр» и домашних штанах хорошая. Но он вспоминает, что вообще-то здесь русский никто не знает, да и футболка ему очень нравится, поэтому забивает и продолжает накладывать себе еду. Фёдор говорит, что ему нужно ещё поговорить с кем-то по поводу места для их репетиций, после ужина, поэтому Коля возвращается в номер один. Он проходит мимо маленького фонтана в центре зала, заходит в лифт и зажимает кнопку с циферкой шесть, красивого золотистого цвета. Всё тут так и искрит богатством, Коле даже немного не по себе от подобного. Он нащупывает в кармане ключ карту и собирается уже открывать свою дверь, когда что-то внутри ломается. Мысли не обрушаются потоком, а наоборот, пропадают из головы. Сердце пропускает удар, голова вдруг становится тяжелее в несколько раз, даже в ушах появляется какой-то шум, а в горле ком. И всё потому что перед ним Сигма, стоящий почти спиной к Коле и улыбающийся какому-то парню с белыми волосами и держащему в руках два чемодана — один обычный, покоцанный, а второй с рисунками кроликов. И Сигма всё тот же. Только немного старше, с волосами, теперь собранными в высокий хвост, в ещё более подходящей ему одежде — бежевом кардигане и чёрной водолазке. Он всё с теми же прекрасными волосами, но Коля знает, что они не того цвета, какими были раньше. Этот оттенок другой, он не разбирается в цветах, но здесь исключение. Сигма смеётся, прикрывая рот ладонью, чего он не делал раньше, и Коля немного злиться, потому что наверняка какой-то кретин опять убедил Сигму в том, что его улыбка некрасивая. А это не так. И Коля много времени в детстве тратил, чтобы это доказать. И сейчас Коля теряет дар речи. Господи, ну и сволочь же судьба. Сигма живёт в соседнем номере и одет превосходно, а Коля уставший, с катастрофой на голове, потому что ему было лень приводить себя в порядок ради обычной трапезы, и в этой футболке, надпись на которой Сигма прочитает. О да, как же. И почему всё это случается именно так? Почему Сигма здесь, а не на любом другом этаже этого отеля? Почему они приехали именно сейчас? Почему Сигма живёт именно в грёбанном шестьсот шестом? Гоголь боится пошевелиться, он готов замереть так хоть на несколько лет, лишь бы Сигма не повернулся к нему, не увидел. Но следом проскакивает и мысль просто быстро забежать в номер, так он ведь и не разглядит, кто это, а до утро забудется. Хотя какое утро? Коля не уверен, что теперь вообще выйдет из номера. Рывок. Глупая случайность и ключ-карта выпадает из рук, так и не открыв чёртову дверь. Коля ощущает себя идиотски, так ещё и поднять её не получается сразу. Он чувствует, как ещё секунда и у него начнётся мандраж. И вот он поднимается с корточек, держа в руках ключ, но так и не успев поднести его к двери слышит удивлённый вздох. — Коля? Чёрт.