Quod devotio

      Том молча смотрел ему в глаза. От этого Драко стало некомфортно, и он мгновенно пожалел о своей идее. Но он не придумал достаточно правдоподобного предлога, чтобы сменить тему, не было возможности. Так что он сделал то, что получалось у него лучше всего: спрятал всё за маской высокомерия и сарказма.       — Ну и, как долго мы будем пялиться друг на друга, прежде чем ты дашь мне ответ? — спросил он, как можно более естественно.       Том будто очнулся от своих мыслей. Он потянулся, смотря на Драко.       — Ты быстро изменил своё мнение обо мне.       — Я не менял своё мнение ни о чём, — быстро ответил он, ожидая такую фразу. — Меня бесит, что тебе обязательно нужно быть таким популярным. И бесполезно ходить с таким отчуждённым видом, по тебе за версту ясно, что ты наслаждаешься находиться в центре внимания, быть особенным в каком-то смысле.       — А кому бы этого не хотелось? Но боюсь, у меня для тебя плохие новости: никто не может быть таким, как я. Я это я, ты это ты.       Том встал, поднимая свои книги. У Драко было впечатление, что эти слова намеренно имели негативный оттенок. Собирался ли он стоять там и ещё больше унижаться?       — Тем не менее, — продолжил староста. — Разумеется, нахождение рядом со мной дало бы тебе авторитет, который ты заслуживаешь. У меня много последователей, если можно их так назвать, но никого, кто был бы похож на тебя.       — Почему? Что такого особенного во мне? — спросил он с любопытством, его щёки покраснели.       Том улыбнулся, но не ответил на этот вопрос, а продолжил распаляться.       — Если ты хочешь быть рядом со мной, тебе стоит быть немного более дружелюбным.       Если Том думал, что он собирается теперь быть дружелюбным, то он сильно ошибался. Хотя, возможно, Драко мог бы притвориться.       — Подожди, — ответил Драко. — Какая тебе выгода с этого? Ты не похож на человека, который делает что-то просто так, не ожидая ничего взамен.       И судя по выражению его лица, Драко, должно быть, угадал. Том наклонился ближе, у него была вредная привычка слишком сильно сокращать расстояние.       — Я думаю, что однажды ты мне пригодишься, — прошептал он.       Пригодится для чего? Драко задумался на пару секунд, но затем сказал себе, что это не может быть чем-то настолько важным.       — Отлично, — заявил он. — Но давай проясним один важный момент: это не делает меня верным или преданным тебе. Или чем-то вроде того. Я имею в виду, ты не какой-то особенный.       Драко подумал, что это его оскорбит, но вместо этого Том улыбнулся и протянул свою руку.       Драко пожал её, глядя ему прямо в глаза. Неудачи, тревога, сомнение… в этот момент от них остался лишь пепел, всё это больше не имело значения.       С этого дня всё действительно изменилось, и достаточно быстро. Даже обычные прогулки рядом с Томом имели свои положительные стороны. Все смотрели на них, задаваясь вопросом, когда эти двое успели стать друзьями. Конечно, Том был добр ко всем, и умел окружать себя людьми, которые его обожали, при этом для всех было очевидно, что он всегда оставался на шаг впереди. С Драко, с другой стороны, они казались почти равными. А Малфой, со своей стороны, наслаждался славой и любопытными, растерянными, полными восхищениями взглядами.       Но в том, чтобы быть рядом с Томом, были свои недостатки. Поскольку в школе было много людей, которым не нравился Драко (тех, кто думал, что он всего лишь избалованный мальчишка), многие считали, что он всего лишь пользовался ситуацией, и был в компании Реддла, только чтобы увеличить свою репутацию. Ни у кого не хватало смелости высказать это вслух, но это можно было понять по выражениям их лиц. Тем не менее, Драко это не очень заботило, в конце концов, это было правдой. Кроме того, находясь рядом с Томом, он начал понимать, почему тот был так популярен и всеми любим.       Он действительно сделал себя любезным и добрым, всегда готовым помочь другим. У него был небольшой круг учеников, которые всегда бегали за ним, пытаясь добиться его признания и внимания. Том казался очень довольным, ему нравилось обладать властью, контролем, и он любил чувствовать себя уникальным и особенным. И в этом они действительно были равны, хотя Драко осознавал, что у него нет и половины обаяния Тома, но, по крайней мере, наблюдая за ним, он мог перенимать это.       И в действительности, его оценки стали также улучшаться, потому что Том, — который, как обнаружил Драко, был перфекционистом — настоял на дополнительном обучении зельям.       — Я мало что понимаю в этом, — фыркнул Драко. — Почему я должен всё это изучать? Кроме того, ты же всеобщий любимчик, разве ты не можешь просто замолвить словечко?       — Это будет бесполезно, если ты не приложишь собственных усилий. Мне никогда не нравились бездельники.       Драко закатил глаза, пыхтя. Было очень тихое послеполуденное время, и, учитывая солнечные деньки, несмотря на позднюю осень, они вдвоём расположились возле дерева. Разношерстные небольшие группы учеников стояли на расстоянии вытянутой руки, периодически бросая на них двоих взгляды, и переговариваясь тихими голосами. Было очевидно, что они говорили о них с Томом.       — Видишь, кажется, это работает? С тех пор, как я начал проводить время с тобой, все уважают меня больше, — засветился Драко. — Конечно же, я не понимаю, почему это не может быть так априори, без твоего влияния. Я имею в виду, я это я…       Внимание Малфоя было привлечено молодым учеником; Рубеус Хагрид был наполовину великаном, и это было очевидно. Он очень любил природу и животных, и, несмотря на свой внушительный размер, не причинял никому вреда. Драко это знал, и поэтому он постоянно напоминал ему о своём отвращении к полукровкам и всему, что не соответствовало его представлениям о «Совершенстве».       — Эй, отброс! — он крикнул ему в след, злобно. — Какую странную зверушку ты спёр на этот раз? Советую тебе быть осторожнее, иначе тебя выгонят отсюда. Но опять же, это естественно, подобные тебе не должны здесь находиться.       — Оставь меня в покое, Малфой, — выразил недовольство Хагрид.       Том откинул волосы с лица, прислонившись спиной к дереву.       — Он прав, оставь его в покое.       — Что?! Ты должен был согласиться со мной!       — Вот почему никто не ценит и не доверяет тебе. Ты слишком прямолинеен, говоришь всё, что ты думаешь.       — Это так плохо? Я должен изменить свои убеждения? — запротестовал он.       Том поднял взгляд.       — Это не обязательно. Люди глупы, они верят в то, во что хотят верить, не так сложно их одурачить.       Значит, впечатление Драко было с самого начала верным. Том действительно не был таким добросердечным и услужливым… Но в чём тогда был смысл всего этого?       — Полагаю, это правда. Но прикидываться действительно сложно. Я не очень уважаю грязнокровок и всех в этом роде. Моя семья, естественно, происходит из линии чистокровных. А твоя?       Драко почти сразу прикусил язык. Он прекрасно знал, что Том сирота, но к этому моменту успел забыть. Том посерьёзнел, и, судя по его натянутой осанке, его, должно быть, сильно это задело.       — Извини, я забыл о твоей… ситуации, — Драко не знал, что его больше удивило в этом — то, что он так сглупил, или то, что он извинялся. Он! В любом случае он подумал, что лучше всего будет сменить тему. — Зачем ты вообще всё это делаешь? Я имею в виду, притворяешься не тем, кем ты являешься и… всё остальное.       Том просто расслабился, этот вопрос заставил его чувствовать себя комфортнее.       — Знаешь, в жизни есть те, кому суждено совершать великие дела, и те, кому нет. Я отношусь к первой категории, но тебе нужно начинать с самых низов.       — А, понял. Ты, вероятно, хочешь стать, я не знаю… Министром Магии или типа того?       — Нет, мои амбиции гораздо выше этого, — сказал Том, смотря в небо. — Возможно однажды я объясню тебе это, если ты докажешь, что достоин моего доверия.       — Опять ты за своё, — упрекнул его Драко. Что бы ни происходило в будущем Тома, его это не волновало. То, что они сейчас вместе, вовсе не означало, что у этих отношений есть шанс. Драко себя знал; он знал, что у него есть склонность быстро терять интерес. Но с другой стороны, Тому легко удавалось удерживать этот интерес, в своей таинственной и скорее загадочной манере.       — В любом случае… Я ничего о тебе не знаю, — внезапно сказал Драко. В самом деле, мало кто знал Тома больше, чем он это позволял.       — Ты знаешь обо мне всё, что тебе нужно знать. Я сирота, Дамблдор пришёл ко мне несколько лет назад, и сказал о существовании Хогвартса и… тогда я и понял, что я особенный. Естественно, я уже знал это, я был не таким как остальные дети, разумеется. И вот я здесь. Я также мало знаю о тебе.       Он действительно хорошо менял тему. По тому, как он это сказал, создавалось впечатление, будто само их существование было, по сути, противоположностью друг друга.       — В моём случае, также особо нечего сказать. Я единственный ребёнок в семье, и я всегда получал, что хотел.       — То есть ты избалованный ребёнок.       — А ты, получается, сирота.       Они посмотрели друг на друга. Том почти никогда не смеялся, а когда он это делал, это был очень сдержанный, приглушённый смех. Совсем как сейчас.       — Ничего смешного, — сказал Драко, краснея.       — Это смешно. Должно быть, для тебя стало большим ударом, признать, что все предпочитают тебе безродного сироту.       — Ладно, знаешь что? Я устал от тебя и ухожу отсюда.       Хотя они знали друг друга совсем недолго, Том знал, как вести себя с ним, как можно его разозлить, и от его раздражения он, казалось, получал удовольствие.       — Что, ты уже уходишь? Помни, я могу тебя наказать.       — Реддл, заткнись! — он залился краской, а Том пожал плечами. Драко никогда не позволял кому-либо так с собой обращаться (или, по крайней мере, пытался) и Том никогда никому не доверял свои мысли. Так что можно было считать, что они квиты.       Позднее Драко задался вопросом, почему Том так неохотно говорил о своей семье. Естественно, он сирота, и, вероятно, он мало знал о ней, но у Драко было впечатление, что причина была в другом. Это было не в грусти в его глазах, но в злости, разочаровании, отвращении… Из-за того, что он был грязнокровкой? Драко был в первых рядах тех, кто презирал нечистокровных, но он не знал, насколько изменится его мнение о Томе. Кроме того, у Драко даже не хватило бы смелости спросить его об этом. Это не только его не касалось, но и сам Реддл ясно дал это понять, одним выражением лица.       Так что их знакомство продолжилось, и Драко начал видеть первые результаты. Многие стали сближаться с ним, как с другом Реддла, наверняка заинтересованные его взаимоотношениями с Томом. Драко демонстрировал себя добрым и приветливым, что было трудно для него, но у него получалось. Эти жалкие идиоты действительно думали, что он изменился и стал лучше, но, в конце концов, кому было дело до этого? Стать предметом всеобщего восхищения было так приятно, ощущать власть над остальными было бесценно.       Хотя не все на самом деле верили в это изменение. Миртл Уоррен, которая была жертвой издевательств Малфоя (не только, но в основном от него) так долго, была особенно подозрительной. Драко понимал это, и поэтому старался игнорировать её, когда случайно с ней пересекался. В тот зимний день, Миртл, с книгами, прижатыми к груди, и круглыми очками на носу, столкнулась с ним, когда проходила мимо. Драко хотел её оскорбить, но он учился сдерживать себя. Наоборот, именно Миртл решила его задеть.       — Смотри куда идёшь! — воскликнула она.       — Ты это мне? — спросил Драко, притворяясь наивным. Перед ними стояли другие ученики, поэтому он хотел быть как можно тише. Миртл, с другой стороны, не сильно заботило мнение других людей.       — Да, Малфой, тебе. Что происходит? Тебе надоело дёргать меня за волосы и оскорблять? Стал хорошим мальчиком в компании Реддла?       Несмотря на свой невысокий рост и, несмотря на то, что для других она выглядела нелепо, Миртл была уверена в себе. Это Драко был в невыгодном положении.       — Я не понимаю, о чём ты говоришь, ты жалуешься, что я больше не задираю тебя? — спросил он негромким голосом.       Ох, как же ему хотелось, чтобы он мог заткнуть её по-настоящему!       — Конечно, ты больше не достаёшь меня, а! Я вижу, чего ты добиваешься. Ты всегда ему завидовал, и теперь ты пытаешься подражать ему. Но у меня для тебя плохие новости: ты был и навсегда останешься его паршивой копией.       Это было слишком. Он не собирался продолжать стоять тут и позволять унижать себя, как идиота.       — Ты наглая маленькая грязнокровка…! — он поднял руку, вероятно, чтобы ударить её. Или по крайней мере, он собирался это сделать, но староста присматривал за всеми.       — Малфой! — воскликнул он, строго. — Насилие запрещено в этой школе, мне действительно нужно напоминать тебе это?       Драко остановил руку на полпути, Миртл зажмурилась, и некоторые ученики замерли в ожидании.       Он почти сорвался, как всегда. Он опустил руку и сжал её в кулак.       — Нет, Реддл. Я тебя понял. Я не собирался тебя ударить, я бы не посмел, — прошипел он.       — Не могу поверить, я не могу поверить, что меня почти провели! Но это не моя вина, у меня есть гордость, и никто не смеет насмехаться надо мной. Кем она себя возомнила… особенной?       Драко нервно шёл по коридору, изо всех сил стараясь не повысить тон голоса, Том шёл позади него.       — Серьёзно, Драко? Думаешь, остальные задаются таким же вопросом, когда ты высмеиваешь их?       — Я больше не высмеиваю никого, я притворяюсь милым, — жаловался он. — Что ж, по крайней мере, твоё вмешательство было не обязательно, я действительно не рискнул бы избивать эту мелкую хамку. Ну, теперь я могу идти.       — Куда ты собираешься пойти? — Том стоял перед ним.       — Не знаю, тебе так важно это знать?       Том улыбнулся.       — Сейчас ты идёшь к директору.       — Я… эм? Стой, ты же не собираешься меня наказывать? Ты не можешь этого сделать!       — Правда? — спросил Том, указывая на свой значок. — Полагаю, что из нас двоих, больше власти пока что именно у меня.       Драко поднял палец, не осознавая, какое глупое выражение лица у него было.       — Ты шутишь что ли?       — Я никогда не шучу, Малфой, — заключил он с неотразимой ухмылкой.       Он не мог поверить, что Том действительно наказал его. Ему казалось, что они были друзьями.       Нет, это было глупо, они явно не были друзьями, всё это было лишь игрой. Директор не стал наказывать его слишком сурово, Том отчасти приукрасил произошедшее, сказав, что это была обычная ссора (хоть что-то он сделал полезное). Но в итоге Драко всё равно провёл вечер, начищая трофеи. Он, Малфой, убирался, потому что был наказан. Ох, если бы только его отец узнал об этом, он бы точно не был этому рад.       — Чёрт бы его побрал, этого идиотского старосту, — жаловался он, с усилием начищая кубок. — По крайней мере, мог бы подыграть получше. Кто вообще наказывает своего друга? Не говоря уже о том… что я прав! Никто не смеет обращаться так со мной, особенно грязнокровка… ай! — трофей, который он полировал, упал на пол с жутким грохотом. Большинство учеников уже должны были спать, но Драко знал, что с его удачей, даже если он попытается сбежать, его поймают в считанные секунды. Кто знал, чем занимался Том, возможно, он сейчас уже видел второй сон или… кто знает?       Устав, Драко решил, что небольшой перерыв никому не повредит, и выбрал попытать свою удачу. Хогвартс был бы идеально тихим ночью, если бы не призраки, которые появлялись время от времени тут и там, заставляя его мысленно материться.       Хотя они уже виделись какое-то время, Драко всё ещё предстояло раскрыть самые мрачные тайны Тома. Но уже было ясно, что он не очень любил раскрываться другим. Иногда Том исчезал на несколько часов, и это начинало беспокоить Драко.       Это было не его дело, но у него сложилось чёткое впечатление, что Том уже сейчас что-то задумал. Идя немного напряжённо от опасения снова попасть в неприятности, Драко не мог понять, что именно тот задумал. Том не раз говорил ему, что вмешательство в дела, которые его не касались, доставит ему неприятности.       Драко точно не был храбрецом, но в этот конкретный момент он не чувствовал особого страха. Наоборот, он чувствовал, как адреналин течёт по его венам.       Как это может навредить Тому, который был, в конце концов, таким же человеком, как и Драко?       Но до какой степени?       — Блять! — он выругался вслух. Том мог быть даже тише призрака, поэтому и напугать он смог его гораздо сильнее.       — Драко, я вижу, ты так и не усвоил свой урок. Ты не только был наказан, но ещё и слоняешься тут ночью, ругаясь, — появился он прямо перед Драко, смотря на него.       По крайней мере, Драко был прав на счёт одной вещи, Том только что что-то сделал.       — Ты, урод… Слушай, я пришёл сюда, пока искал тебя, — прошипел он, тыкая в него пальцем. — Какого чёрта из-за тебя у меня были проблемы?       — Ты находишь себе проблемы даже без моей помощи, — Том схватил его за руку, упуская её. — Кроме того, я не могу выбирать себе любимчиков, я попросту потеряю авторитет.       Драко вздрогнул, когда их руки соприкоснулись. Он всегда по глупости полагал, что Том будет холодным, но вместо этого он был таким же тёплым, как и сам Драко.       — Реддл, что ты задумал? — спросил он, не в силах скрыть свои подозрения. Но он не знал точно, о ком или о чём было его беспокойство.       — Мы притворяемся друзьями, но мы не друзья. Я не обязан тебе что-либо рассказывать, — Том отпустил его руку.       — Я всем расскажу, что ты что-то замышляешь, — сказал он, и внезапно почувствовал беспокойство, то же самое, которое он ощущал ранее, до того как узнал Тома лучше, беспокойство, которое, как он думал, уже исчезло без следа.       — Вперёд, тебе никто не поверит. Не твоё дело, чем я занимаюсь.       — И я не понимаю, почему ты продолжаешь не доверять мне! — Драко даже не осознавал, что именно он говорил. Возможно, именно это его беспокоило, полное недоверие Тома к нему. Но опять же, Драко тоже не доверял ему, или, по крайней мере, был в этом убеждён. На самом деле было много вещей, которые они не понимали.       Они оба услышали звуки шагов в отдалении.       — Будет нехорошо, если у старосты возникнут проблемы, — прошептал Том, придвигаясь к нему ближе. Драко попытался оттолкнуть его.       — Клянусь, я буду кричать.       Его сердце взволнованно колотилось. Том никогда не был так близко к нему, и он чувствовал одновременно желание оттолкнуть его, и подтянуть ближе к себе.       — А я клянусь, что ты можешь пожалеть, если сделаешь это.       Драко боялся. Он толком не знал чего именно, но, по крайней мере, он должен был притвориться, что это не так.       — Ты ничего мне не сделаешь, — он открыл рот и попытался закричать, но Том был быстрее, и прижал свои губы к его губам, в поцелуе, который не был ни нежным, ни деликатным, ни даже приятным. Драко замер, тут же почувствовав, как его тело тает, будто он растерял все силы.       Драко ошибался в этом конкретном случае: Том много чего мог с ним сделать.