***
Хулия находилась в маленькой белой комнате, оснащённый только холодным освещением и креслом, в котором она сидела, поджав ноги к груди. Пока она была без сознания, её успели переодеть в такую же белую рубашку, доходящую ей до щиколоток, но при этом её волосы были растрёпанными и спадающими ей на спину. Она не могла больше плакать. Слёз не осталось вовсе после всех испытаний, выпавших на неё. Она думала лишь о том, что могла такого совершить, чтобы её снова так предали? Она помнила о Роке, который, как выяснилось, знал обо всех планах Нойрета, но никому ничего не сказал. Она думала об Иване, который, узнав обо всём, снова будет винить себя, хотя прекрасно знает, что не виноват в этом. Она приносит слишком много забот. Хулия даже представить себе не могла, для чего нужна Вульфу, поэтому, когда полноватый седой дедок вошёл к ней, она зажалась в кресло, уже готовая встать на свою защиту. — Ты можешь не трудиться, милая, — усмехнулся он, — Тебе стоит расслабиться и просто позволить нам взять твою кровь. В противном случае, мы сделаем это против твоей воли, и тебе будет достаточно больно. — Зачем вам моя кровь? — спрашивает она. Нет ничего в этой комнате, чем бы она могла защитить себя. Она здесь абсолютно безоружна и беззащитна. Они действительно могут делать с ней всё, что им вздумается. — Это для благого дела, девочка, — лукавая улыбка мужчины не внушала ей никакого доверия, и он понял это по её взгляду. Она не собиралась просто так сдаваться. Вульф приказал своим работникам удерживать её, когда медсестра с силой вытянула её руку вперёд, втыкая иглу ей в вену. Хулия вскрикнула от боли, но это была не та боль, которую ей когда-то уже причинили. Она не сравнится с той, когда она думала, что больше никогда не увидит Ивана, когда ей сделали укол в психиатрической лечебнице и били током. Не оставалось других вариантов, кроме как расслабиться, но с каждой секундой она становилась всё расслабление, а медсестра лишь меняла пробирки, чтобы наполнить их. Веки становились тяжёлыми, голова кружилась, а вокруг всё расплывалось. — Этого слишком много, сеньор, — вдруг говорит медсестра, — Она может умереть. От её слов стало ещё хуже и маленькая слезинка скатилась по её щеке. Если это действительно конец, она не успела даже попрощаться с Иваном. — Достаточно, — слышит она грубый голос Вульфа, а потом он закрывает дверь и уходит. Медсестра остаётся на месте и лишь туго затягивает её руку бинтом, подложив под него ватку. Хулия складывается в клубочек, зажимаясь в кресле ото всех, как только чувствует, что ей отпустили, и только тогда позволяет сознанию вновь её покинуть. Она снова чувствует себя беспомощной, снова над ней могут издеваться и делать с ней, что захотят. Она никогда не сможет этого изменить.***
Хлоя с ужасом слушает то, о чём рассказывают ей и Люциферу ребята. Они в панике и не знают, что делать, и Декер чувствует себя отвратительно, потому что сама не понимает, каким образом они смогут вытащить Хулию оттуда, куда её увели. Вероятнее всего это подземелье, куда они уже спускались, но какова вероятность, что очередной их визит не навредит девушке? Иван пытается держать себя в руках, но у него это плохо выходит и поэтому он бегает курить каждые полчаса. Он снова чувствует себя ненужным, брошенным и не имеющим возможности помочь той, которую так сильно любит. Они ведь совсем недавно помирились, она так долго была одна и справлялась со всем в одиночестве. Он не должен был отпускать её с Лусией, потому что это было достаточно странным, что она, вдруг, решила прогуляться с ней вечером в лесу. Нойрет рвал на себе волосы, выкуривая очередную сигарету и понимая, что осталась всего одна. Он сидел на крыльце интерната, чтобы никто не видел его таким. И кто бы мог подумать, что он — Иван Нойрет, когда-то будет так сильно убиваться из-за девушки? Кто бы мог подумать, что он, вообще, когда-нибудь сможет так сильно кого-то полюбить? — Она там совершенно одна, — бормочет он, когда рядом с ним садится Каролина. Она поджимает губы, понимая, что друг прав, и их подруга действительно сейчас совершенно одна, — Я даже боюсь представить, что этот ублюдок может с ней сделать. — Он ничего не успеет, — девушка кладёт ладонь ему на бедро, — Мы вытащим её оттуда раньше. Она не пострадает. Иван грустно усмехается. Леаль всегда внушала спокойствие, но не сейчас. Не сейчас, когда самый любимый и родной человек находился в руках его самого злостного врага, и победить его можно было только в том случае, если его убить. — Я убью его, — вдруг говорит парень, выпуская клубы дыма изо рта, — Я убью его за всё, что он сделал. Каролина вздыхает. — Тогда тебя посадят в тюрьму, — спокойно продолжает она. — Мне плевать, — отвечает Иван, — Мне плевать, потому что он причиняет вред ей. А я никому не позволю её обижать, — он сжимает кулаки и кривится от хруста костяшек. Ему хочется закричать, но Кароль не позволяет ему этого сделать. Ему просто нужно побыть наедине. Леаль понимает это, и именно поэтому поднимается на ноги, чтобы уйти. Только после этого отчаянный крик, больше похожий на рык раненого льва, вырывается из его горла. Он кричит, с каждым разом всё сильнее и сильнее ударяя в стену здания. Его кулаки давно превратились в кровавое месиво и оставляли свои следы на серой краске, но ему было всё равно. Он забрал у него самое дорогое, а он заберёт у него его жизнь. Это уже не обсуждалась, потому что то, что они сейчас с ней делают, не сравнится с тем, что сделает с ним Иван.***
Люцифер понимал Ивана, как никто другой. Казалось даже, что он понимал его лучше, чем Хлоя или те же его друзья. Потерять дорого человека — самое ужасное, что может случится с ним, и, как оказалось, с Иваном тоже. Они оба были похожи, и оба постоянно винили себя во всём, чтобы там не произошло. И Морнингстар понимал, что Хулию оттуда нужно вытащить как можно скорее, осознавая, что чем дольше они тянут, тем больше манипуляций с ней проведут. Он также думал о том, как поступил Роке, пытаясь найти ему хоть какое-то оправдание, но у него не выходило. В аду для предателей есть отдельная петля, и он уже знал, что когда-нибудь они встретятся вновь с малышом Санчес. Даже после того, что произошло, на что он обрёк свою одноклассницу, в которую, как он говорит, был влюблён, он продолжает стоять на своём, считая, что правильно поступил. Может быть, раньше, ещё до знакомства с Хлоей, он бы поддержал каратышку, просто посмеявшись над ещё одной девчонкой, которая разбила сердце пацана, то сейчас всё было по-другому, и он очень хорошо знал Хулию, чтобы поверить Роке. Она действительно была красивой, многие одноклассники пускали на неё слюни и он, также неоднократно, это замечал, но если её сердце принадлежит другому человеку, нужно просто радоваться, что она любит и любима. Если ты действительно любишь — ты отпустишь. Чего Роке не сделал. Он сдал её, приговорил к возможной смерти. Морнингстар не раз убеждался, что человечество слишком жестоко. Он общался с многими людьми и может судить, но эти дети… Эти дети самые чистые и добрые люди на планете после Хлои и всех его друзей. Они борятся за свою жизнь и свободу во что бы то ни стало, и от этого становится ещё паршивее, потому что, чёрт бы побрал Аменадиеля, они не заслуживают столько страданий. Не после того, как пережили столько же до этого. Именно поэтому он не удивляется, когда находит Ивана в погребе с алкоголем, пьянющего в хламище. По его глазам видно, что он здесь, чтобы выплеснуть эмоции и поплакать, пока его никто не видит. Люцифер помнит, как тоже плакал, когда думал, что потерял Хлою навсегда, и это хуже всего. Хуже всего, когда понимаешь, что от тебя ничего не зависит, когда ты пытаешься помочь, но у тебя не выходит. — Алкоголизм, к сожалению, приводит человечество к смерти, — говорит он, усаживаясь рядом с парнем, которому явно всё равно, что к нему кто-то присоединился. Люцифер может сказать, что даже чувствует всю его боль. — Ещё пару лет назад я бы посмеялся, если бы увидел себя здесь запивающего горе от потери подружки, — усмехается Нойрет, — Я бы, конечно, не сидел сложа руки, будь это Каролина или Вики, но явно бы не убивался от того, что, возможно, сейчас ей больно, что она плачет и не может ничего сделать, — продолжает парень. Морнингстар хлопает его по спине в ободряющем жесте. — Десять лет назад я бы посмеялся над собой, если бы увидел, как сожалею о потери любимой своего друга, — отвечает ему мужчина, — Я бы посмеялся над собой, что у меня есть семья и, что я сгорел, спасая любовь всей своей жизни. — Сгорел? — уточняет Иван, с недоумением на него смотря. — Точно, я и забыл, что вы — дьявол. — Этого не заметно — да, — соглашается с ним сатана. — Так как вы сгорели? Почему? Люцифер грустно улыбается, вспоминая битву с родным братом. Он рассказывает ему всю историю с самого начала, не забыв упомянуть, что Хлоя — подарок Божий, и кажется, как будто Иван на мгновение забывает о своих проблемах, слушая его. — Хлоя забрала у него ключ, зажигающий пылающий меч, и, чтобы отобрать его у неё, он проткнул её посохом моего брата, — говорит он, и кровь закипает в его венах, — Она умирала у меня на руках, и, когда сказала, что простила себя за смерть Дэна, что это была не её вина, я уже знал, что полечу за ней в Рай… — Дьяволу нельзя в Рай… — заканчивает за него Нойрет. — Как только я переступлю пороги Рая, я тут же сгорю, — поясняет Люцифер, — Но на мне было кольцо бессмертия, и оно же смогло вернуть Хлою к жизни. Я отдал его ей и она смогла вернуться, а я сгорел. — Но вы сейчас здесь, — с непониманием говорит Иван. — Именно. Оказалось, что это было моим искуплением и я возродился вновь. Иван смотрит на него с огромными глазами. — Я слишком много выпил, чтобы понять все ваши божественные моменты, но то, что вы спасли свою жену — это очень круто, — соглашается с ним парень, — К сожалению, из нас двоих сверхъестественные способности имеет только Хулия. И то, они не помогут ей выбраться оттуда, — он грустно усмехается, вспоминая, из-за чего начался весь этот разговор. — Иногда не нужны никакие способности, чтобы спасти того, кого ты любишь. Мы вытащили её из психушки, — напоминает мужчина, смеясь, — Мы вытащим её и из лап этих уродов. — Я очень сильно надеюсь, что смогу это сделать, — шепчет Нойрет. — Ты не один, — продолжает Морнингстар, — Я говорил, что тебе не нужны способности, но про свои я ничего не говорил. Напомним сукиному сыну, что дьявол может сделать. Иван смеётся, соглашаясь с ним. Они вытащат её, во что бы там не стало.***
Операция по вызволению Хулии должна была начаться в полночь. В это время все, наверняка, должны были спать и быть менее бдительными, не рассчитывая на то, что кого-то могут украсть. Хотя, зная дедушку Вульфа, нельзя было ни на что рассчитывать. Они вошли в подземелье через камин с фонарями в руках. Их было двое, но преимущество имел Люцифер, который мог напугать любого лишь одним своим взглядом, и Иван, который всё ещё был на «веселе». Ночью всё равно приходилось быть тихими, потому что охрана никогда не спит. Нижний уровень подземелья отличался от верхнего совершенно всем. Освещение, будто бы они попали в операционную, стерильные халаты и костюмы, защищающие от радиации. От осознания того, что Хулию могли излучать, его передёрнуло. Только этого не хватало для полного счастья. Люцифер знал это место, он уже, однажды, здесь был вместе с Мейз, поэтому ему не составило труда найти комнату, в которой держали Хулию. Она оказалась запертой и двое охранников с оружием наперевес, стояли возле неё, охраняя, чтобы никто к ней не подошёл. Видимо Медина действительно была слишком ценным испытуемым. Но проводить какие-то эксперименты над детьми Люцифер ему не позволит. — Я разбираюсь с охранниками, а ты забираешь Хулию, — говорит ему Морнингстар, указывая на нужную дверь. Парень мгновенно соглашается. Единственный, кому он сейчас доверял — был Люцифер. Сатана расправляется с двумя амбалами за считанные секунды, ломая ручку двери и та мгновенно поддаётся его натиску. Они открывают дверь и, врываясь внутрь, застывают на месте. Хулия сложилась калачиком на кресле, поджав ноги руками к груди и была слишком бледной для того, чтобы быть живой. Её правая рука забинтована, что сразу же говорит о том, что у неё взяли кровь. Но это не важно. Важно было забрать её оттуда. — Хулия! — Иван спешит к ней, прикасаясь к холодным рукам и девушка вздрагивает, просыпаясь от неожиданности. На её щеках виднеются белые дорожки от слёз и Нойрет хочет убить всех, кто только посмел сделать это с ней. — Малыш, что они с тобой делали? — он осторожно берёт забинтованную руку и смотрит на окровавленный бинт. Хулия, кажется, как будто только сейчас понимает, кто находится перед ней, потому что мгновенно бросается к нему в объятия. — Иван! — она крепко цепляется руками за его шею и слёзы вновь текут по её щекам. Она не может поверить своим глазам, что это действительно он, когда он подхватывает её одной рукой под коленями, а другой за спину и поднимается на ноги. — Мы уходим отсюда, — говорит он, крепко прижимая её к себе. Она зарывается носом в изгибе его шее, судорожно всхлипывая, когда Люцифер поглаживает её по спине. — Всё закончилось, детка, — говорит он ей, — Они больше не причинят тебе вреда. Иван хватает плед, валявшийся в кресле и накидывает его на неё. Ему нет дела, где её форма и где её искать, но в одной рубашке ей точно будет холодно. Только после того, как она полностью закрыта в него, они двигаются с места и бегут к лифту. Всё кажется простым до тех пор, пока на одном из поворотов они не сталкиваются с ещё двумя охранниками. — Что вы здесь делаете? — кричат они. — Эта девчонка должна быть под особым контролем! — Иван, — шепчет Хулия, не видя абсолютно ничего из-за того, что он прижимает её голову рукой к своему плечу. — Всё хорошо, родная, — говорит он ей. — Под особым контролем должны находиться вы с Вульфом! — рычит Люцифер, надвигаясь на них. Всё остальное происходит слишком быстро. Им достаточно лишь одной вспышки красных глаз Морнингстара, чтобы убежать прочь и освободить путь к лифту. Уже в самой кабине Иван всё же ставит её на ноги, хоть и понимает, что она босиком. Хулия цепляется за него, словно бы он единственный, кто способен защитить её. Словно бы, если она его отпустит, он испарится. Поэтому, когда двери лифта закрываются, он тут же перехватывает её лицо руками, смотря в её глаза. — Всё в порядке? — спрашивает он у неё. — Что они с тобой делали? Что у тебя с рукой? Хулия поджимает губы и пытается сдержать поток слёз, вырывающийся наружу. Ей было так страшно, она боялась, что умрёт, что крови, которую у не забрали, было слишком много, поэтому она снова утыкается лицом ему в плечо и громко всхлипывает. Иван с подозрением смотрит на Люцифера, на что тот лишь пожимает плечами. — Ну ты чего? Всё хорошо, — он гладит её по спине, успокаивая, — Всё закончилось, я здесь. Тебе больше ничего не угрожает. — Они брали кровь, — бормочет она, — Очень много крови и я… я потеряла сознание и не помню, что было дальше. Я помню только, что мне перевязывали руку и всё. Нойрет с сожалением смотрит на неё и поднимает забинтованную руку, целуя её. Его маленькая девочка, его Хулия. Она снова подверглась издевательству. — Ты ела что-нибудь после этого? — вдруг спрашивает Морнингстар, кивая Ивану на то, как сильно дрожат её колени. — Нет, — отвечает она и в момент, когда ей кажется, что она сейчас упадёт, Иван подбрасывает её на руки. — Нет, мы не падаем, — говорит он ей. — Голова кружится, — продолжает Медина, вокруг всё как в тумане и её язык становится слишком тяжёлым, чтобы произнести эти два слова внятно. Однако Иван понимает её. — Ей нужно срочно что-нибудь съесть, — поясняет Люцифер, — У неё взяли слишком много крови. Иван судорожно кивает, когда её голова падает ему на плечо. Её глаза плотно закрыты, но он знает, что осталось совсем немного, и он принесёт ей все вкусности мира, лишь бы она была жива и здорова. Они бегут по подземелью, когда лифт привозит их наверх, и где-то на середине пути срабатывает тревога. Все лампочки, которые есть в этой чёртовой «пещере» начинают мигать красным, а вдалеке слышится лай собак. С ними уже случалось что-то подобное раньше, поэтому Иван подбрасывает Хулию вверх, чтобы удобнее взять. Однако бежать с ней становится слишком сложно. — Давай сюда! — Морнингстар хватает девушку из рук парня и бежит вперёд. Ему, словно бы, вовсе не тяжело, когда его шаг становится ещё шире. Нойрет ровняется с ним только тогда, когда его руки свободны. Хулия не была столь тяжёлой, но бежать быстрее, когда у тебя в руках кто-то столь ценный, было для него слишком рискованным. У Люцифера это получалось куда лучше, чем у него. Наверное, за счёт того, что он всё-таки много выше и является дьяволом. Сатана не чувствовал вес Медина, когда бежал. Они вылезают через камин, мгновенно его закрывая. Иван знает, что как только они оказались на территории школы, им угрожает меньше опасности, чем в подземелье. Нойрет тянется руками к Хулии, чтобы забрать её у дьявола и тот отдаёт ему её. Бледное лицо становится ещё белее в хорошем освещение и плотно закрытые глаза заставляют парня нервничать. Она такая холодная. Иван садится на колени на полу и кладёт на них Хулию, пытаясь привести её в чувства. Ей нужно поесть, хоть что-нибудь, после того, что с ней делали. Даже сатана знает об этом, когда оказывается рядом с учеником. Нойрет хлопает её по щекам, пытаясь привести в чувства, и она с трудом, но открывает глаза вновь. — Хулия, — выдыхает он, — Милая, как ты себя чувствуешь? — Странный вопрос, Иван, — бурчит на него Люцифер, — Нужно отнести её в столовую. Иван судорожно кивает, вновь подбирая её на руки. Хулия обнимает его за шею, уткнувшись лицом ему в плечо и судорожно всхлипывает. Она не может перестать плакать, когда понимает, что опасность миновала, что она вновь рядом с ним и он больше не позволит никому причинить ей вред. Они влетают на кухню, где Хасинта готовит успокоительный чай для Дениэля, который явно не может найти себе места. Он недавно узнал о случившемся и, честно говоря, предательство Лусии слишком сильно по нему ударило. Он думал, что эта женщина не сможет так с ним поступить, зная, как сильно он любит свою дочь. — Хасинта, нам нужно всё, что есть из еды, — Иван усаживает девушку на высокий стул за столом, смотря на всех присутствующих. — Хулия, — мужчина срывается со своего места и бежит к дочери, крепко её обнимая, — Моя девочка, — он рассматривает её с ног до головы и переводит взгляд на Люцифера с Иваном, — Что с ней? Почему она такая бледная? — Они взяли у неё слишком много крови, — отвечает Нойрет, в тот момент, пока Хасинта бежит к холодильнику, чтобы разогреть еду. Иван наклоняется над Хулией и целует её в макушку, обнимая за плечи спереди. Она хватается за его руку холодными пальчиками, и зажмуривается, облокачиваясь на него спиной. — Зачем им её кровь? — вмешивает Хасинта, ставя тарелку с макаронами и котлетой перед Медина. — Этого мы не могли узнать, когда убегали оттуда под лай собак, — огрызается Иван, — И какая, к чёрту разница, если она уже здесь? Он вновь наклоняется вперёд, когда целует её в щёку. — Кушай, малыш, — он осыпает поцелуями всю правую часть лица девушки, не имея возможности остановиться. Он не может поверить, что сейчас она здесь — рядом с ним. Плевать, что могут сделать с её кровью, главное, что она в безопасности. Никто больше не говорит ни слова, оставляя ребят наедине. Люцифер становится тем, кто увидит всех с кухни, рассказывая, через что прошёл Иван, когда не знал, как вытащить Хулию из плена Вульфа. Поэтому сейчас этим двоим было просто необходимо побыть вместе. — Не торопись, зайка, — Нойрет отмечает, что Хулия слишком быстро есть, и он знает, что это связано с тем, что, вероятнее всего, она не ела всё это время, которое они её искали, и, когда у неё забирали кровь, она была голодной, — Ешь спокойнее, никто у тебя ничего не отберт. Он гладит её по спине, стоя сзади. Ему так хочется прижать её к себе и сделать всё возможное, чтобы она всегда теперь была рядом с ним. Возможно, это что-то не нормальное, но после того, что произошло, он теперь долгое время не сможет отпустить её от себя. Иван всегда будет рядом, чтобы с ней больше ничего не случилось. — Я думала, что умру, так и не сказав тебе, как сильно я тебя люблю, — говорит она ему, оставляя вилку в тарелке. Она не доела, но он не собирается заставлять её, Хулия сама знает, сколько ей нужно еды. — Ты не умрёшь, — он охватывает руками её лицо, заправляя вечно лезущие волосы в глаза назад. У неё уставший взгляд, она всё ещё слишком холодная, а цвет кожи сливает с цветом рубашки, в которую её переодели. У Ивана сердце разрывается на части, когда он видит её такой, — Я не позволю тебе умереть, родная. Он касается её губ своими, посасывая их с невероятной нежностью. Если бы он мог просто взять и расплакаться, он бы так и сделал, как она сейчас, когда обнимает его настолько крепко, насколько может. — Испугалась? — он прижимает её к себе, поднимая со стула. Хулия охватывает ногами его торс, прижимаясь к нему всем телом и кивает. Конечно, она испугалась. Глупые вопросы, Иван. — Ну всё закончилось. Этого больше не повторится. Он несёт её к выходу. — Иван, — бормочет она ему, сквозь слёзы. — Да, любимая? — он приоткрывает дверь, всё с такой же нежностью держа её. Она рядом с ним, она больше не там. Это ведь главное. Но почему его сердце до сих пор так быстро бьётся в груди? — Спасибо, — она целует его в изгиб шеи и он вздрагивает. — Не благодари меня за это, милая, — он гладит её по спине, понимая, за что она говорит ему спасибо, — Я сделаю для тебя всё, что угодно. Я готов убить ради тебя. — Не надо, — она крепче его обнимает, — Я не хочу потом носить тебе передачи в тюрьму. Нойрет усмехается. — Меня радует, что ты уже в состоянии шутить, мышонок, — он слегка отстраняет её от себя, чтобы она могла смотреть на него, пока они поднимаются по лестнице вверх, и видеть застывшие слёзы в её глазах приносит ему невероятную боль. Иван целует её в холодный нос, прежде чем толкнуть дверь в комнату девочек. Они ещё не в курсе того, что Иван с Люцифером вытащили Хулию из лап главного противника. Каролина с Вики ещё не спали. Они сидели на кровати Мартинес и о чём-то разговаривали, но Иван прервал их, заходя внутрь. — Хулия! — Кароль первая вскакивает с места, когда Нойрет ставит девушку на ноги. Она стоит ровно, не шатается, но он всё равно не может отпустить её от себя. Девочки поочерёдно обнимают подругу. Ему всё-таки приходится оставить её наедине в душе, но он не может уйти, поэтому садится под дверью, как преданный пёс. Его сердце продолжает колотиться в груди, хотя он сам уже понимает, что сейчас она в безопасности. Кажется, что это не она получила травму от своего похищения, а он, потому что он продолжает сидеть под дверью и ждать её, прислушиваясь к каждому шороху из ванной. И, когда она выходит, он не может сдержать себя, чтобы не обнять её. — Ты сидел здесь? — спрашивает она, снимая мокрое полотенце с волос. Они падают ей на спину, всё также завиваясь, даже в важном виде, и Иван не может не отметить, как шикарно смотрится на ней эта пижамка. Шорты открывают вид на прекрасные тонкие ножки, и только небольшой синяк на месте, где у неё брали кровь, портит весь вид. Если бы не он, возможно, Нойрет смог бы забыть о случившемся, при виде её. — Я не могу больше оставить тебя одну, — отвечает он ей, обнимая за талию. Она цокает шлёпками по полу и он усмехается. Всё закончилось, ей стало лучше, он чувствует её тело. — Ты можешь остаться со мной на ночь? — спрашивает она у него, когда они останавливаются возле двери её комнаты, — Я думаю, что девочки не будут против, если ты ляжешь со мной. — Хули, — он поглаживает её по щеке и она смотрит на него снизу вверх с надеждой в зелёных глазах, — Ты ведь знаешь, что я сделаю всё, о чём ты меня попросишь, — тянет он. Она широко ему улыбается и он не может сдержать себя, чтобы не поцеловать её вновь. Сегодня они будут спать вместе. Больше никто не посмеет причинить ей вред.