Полчаса до весны

Снег засыпал город, погрузив дома в белые холодные хлопья, словно укутав в опушку. Жёлтые фонари еле-еле проглядывали из-за пушистого налёта, а чёрное небо заволокло пространство куполом тишины. Приближалось Рождество – время тайны и волшебства. Дейзи задумчиво сидела у окна, в люльке у кровати спал ребёнок, а девушка смотрела на медленно падающие снежинки и вспоминала позапрошлое Рождество, то самое Рождество, на котором они с Чарли влюбились друг в друга. В груди теснились досада пополам с болью – как же так получилось?.. Как же она сразу не увидела, не распознала в нём свою кару небесную? Как сразу не догадалась, к чему всё это может привести? Ведь Френк был обозначен уже тогда…ей стоило быть осмотрительнее, ей стоило даже не смотреть на Далтона! Она должна была быть умнее, а он должен был быть тактичнее и не лезть к почти замужней даме! И почему он заставил её делать выбор? Почему он поставил её в это ужасное положение, из которого она нашла не самый удачный выход только потому, что была юна и глупа? Ей казалось, что у неё нет будущего, если она не выйдет замуж за богатого человека, но в Нью-Йорке она увидела полно незамужних и очень успешных дам! Актрисы, певицы, писательницы, кое-кто даже занимался наукой! А ведь она могла бы быть среди них… Но Френк был нужен её отцу, даже больше, чем ей самой – ведь должна была состояться крупная сделка… Кто же тогда мог знать, что этот идиот погорит на своей же лжи и обанкротится? Пафосный тартюф, он не смог даже малого – не запутаться в своём вранье и мании величия. А теперь он умер, скончался от удара – не смог перенести такого позора, - оставив её совсем одну, да ещё и без денег. Конечно, о какой либо выгоде со сделки не могло быть и речи. А ведь ей казалось, что она поступает правильно… она запуталась между мужчинами, надеясь, что хоть кто-то из них принесёт ей счастья, но оказалось, что каждый доставил ей лишь горе. Наверное, Чарли уже давно женат на какой-нибудь красотке, ведь, не смотря на то, что он не учится в колледже, а работает в банке своего отца, он, должно быть, всё ещё видный молодой человек. Да, у него всё отлично. Он не такой человек, который не перенёс бы удар, особенно если это отказ в делах амурных. А она, Дейзи, теперь опозорена. И всё же… всё же она не могла бы сказать, что забыла Чарли. Если уж быть честной с самой собой, ей всё ещё хотелось с ним встретиться, и за злорадством скрывалась скорее обида и тоска по давно ушедшим дням. Ах, как бы ей хотелось переиграть всё это заново! Тогда она бы, уж верно, выбрала Чарли! В конечном итоге она всё равно оказалась бы без денег, в ситуации, где ей надо было бы работать, но ведь…может быть, став миссис Далтон, она стала бы счастливее? А что, если она не любила Чарли? Что, если это была всего лишь мимолётная влюблённость, страсть, детская прихоть? Да, скорее всего, так и есть, если она смогла так легко отказаться от всего этого. Если бы её чувства были настоящими, она бы ни за что не смогла их отвергнуть. Но…она ведь сделала это. И поступила глупо, да, однако, если уж она это утратила, значит, не так уж сильно ценила? Ребёнок в люльке захныкал, заплакал. Вздрогнув, Дейзи очнулась от оцепенения. Ну ладно, хватит печалиться о том, что прошло. Однажды она сможет отпустить их всех – и Чарли, и Френка, - а пока что у неё есть дела поважнее. Да, она не хотела этого ребёнка, однако она не могла найти в себе сил отказаться от него. Он был её единственным родным человеком, и на него она теперь могла направить всю свою нерастраченную любовь. Она чувствовала на себе долг сделать этого человека счастливым. Хотя бы этого. Она подняла ребёнка и прижала его к груди, нежно обнимая, желая передать ему всю свою любовь. - Мистер и миссис Далтон хотят, чтобы мы пришли к ним на Рождественский ужин, - мать зашла в комнату и остановилась на пороге, когда Дейзи шикнула на неё. Девушка приложила палец к губам и нахмурилась, кивнув на ребёнка, которого она укачивала. Женщина прикрыла глаза, давая понять, что всё поняла, и вышла в коридор. Покачав ребёнка ещё немного и убедившись, что тот успокоился, Дейзи вышла вслед за матерью. - Далтоны приглашают нас? – шёпотом уточнила она, прикрывая дверь. Мать кивнула. - Да, миссис Далтон сказала, что ты выразила желание встретиться с Чарли, поболтать, как в старые добрые, да и она сама была бы не против дать небольшой приём для самых близких друзей. Будут Перри, Оверстриты и мы. Ну что, как думаешь, стоит пойти? Дейзи ощутила, как внутри что-то крайне неприятно шевельнулось – с надеждой и отчаянием. Она, конечно же, хотела увидеть Чарли, но… когда возможность стала так близка… девушка почувствовала отторжение. Сидеть с ним и с ребятами за одним столом, изо всех сил делая такой самодостаточный вид, чтобы её ни в коем случае не пожалели? А как мальчики отнесутся к тому, что у неё уже есть ребёнок? Это же просто ужасно! Это ни в какие рамки! Ещё чего хуже – они попросят разрешения понянчиться с ним… - Ну что? что мне ответить миссис Далтон? А что, если это шанс показать Чарли, как ей хорошо и без него? Как она не сломалась, какая она шикарная не смотря ни на что? она была замужем за крупным бизнесменом и целый год блистала среди элиты Нью-Йорка!.. - Скажи, что мы придём, - Дейзи вскинула голову, и выбившиеся из причёски пряди колыхнулись вокруг её лица, создавая решительный вид. – Только с одним условием – ни слова про ребёнка. - А почему? Неужели ты стесняешься его, милая? - Мама, одно условие, и мы проведём прекрасный вечер, - девушка опустила голову и нахмурилась, как она всегда делала, настаивая на своём. В её голосе зазвучала непреклонная решимость. - Глупости, - отмахнулась женщина, спускаясь по лестнице. – То, что ты вдова – не позор. Помнится, ты сама говорила, что ничего не заставит себя чувствовать себя недостойно лишь потому, что ты осталась без мужа. Да и потом, Френк Уэзерби был большим человеком, и его слава распространится и на тебя даже после его смерти. - Он был большим человеком?! – вскрикнула девушка, разворачиваясь на мать. Её глаза гневно блестели. – Он был повесой и подлецом! Он был вруном и нечестным человеком, он обманул огромную международную компанию, тщеславно считая, что может обвести её вокруг пальца! Он подставил папу, уничтожив его инвестиции, он оставил меня без гроша в кармане, обанкротившись, хорошо, что не в долгах! И я благодарю небо за то, что он умер! Да, может теперь я женщина с ребёнком и уже никогда не смогу быть юна и беззаботна, слава богам за то, что сын не похож на отца! Я ненавижу Френка Уэзерби, и я стыжусь, что мне придётся носить его фамилию! Но ещё больше я жалею о том, что меня повторно уж точно никто не возьмёт замуж! – она не заметила, как на глазах выступили слёзы обиды, злости и отчаяния. О, она не могла, просто не могла по-настоящему убедить себя думать, что всё хорошо! Ведь это было не так! - Не говори глупостей, - проронила мать сухо. – Ты прекрасно знаешь, что Френк обанкротился потому, что его ловко провели. - Это он тебе так сказал? – холодно спросила Дейзи. - Ты ничего не понимаешь в денежных делах, - напомнила мать. – Поэтому не смей делать вид, что знаешь, из-за чего всё это произошло! Это сказал отец, а ему лучше знать. - Френк его обманул, - ледяным тоном произнесла девушка. – Я была там, рядом с ним, и я всё видела, всё слышала! Я всё знаю. - Замолчи, - отрезала мать. – Мы идём на ужин к Далтонам и идём с ребёнком. Теперь я вижу, что ты не скорбишь о муже, и это стыдно. Мне стыдно, что моя родная дочь так поступает. Я говорю тебе как мать, чтобы ты взяла с собой ребёнка, кстати, ему неплохо бы дать имя, как считаешь? Ты обязана перестать стесняться своего положения и с гордостью быть вдовой Френка, ты поняла меня? - Да, госпожа, - Дейзи присела в издевательском реверансе, чувства захватывали её, брали над ней верх, её изящное тело сотрясало от сдерживаемой ярости. - И перестань паясничать. Веди себя, как леди, - бросила женщина и спустилась, наконец, на первый этаж. Дейзи заперлась в своей комнате, и ей захотелось плакать, когда она заметила, что даже дверью не хлопнула, испугавшись, что разбудит ребёнка. Это в очередной раз напомнило ей, что она теперь взрослый человек, и в жизни больше не будет ничего интересного. По крайней мере до тех пор, пока ребёнок не вырастет, а это ещё так много лет! А ей двадцать, она молода, юна и хочет веселиться и любить, или хотя бы, раз уж на то пошло, тратить время на свои интересы. А теперь она не сможет поступить в колледж, потому что учёба с ребёнком это слишком, и ей придётся работать за копейки швеёй или ещё что-нибудь такое. Ну ничего, она ещё всем им покажет! Пусть она будет рыдать ночами, пусть ей не будет хотеться жить, но на людях она будет выглядеть блистательно! И на этом ужине уж точно сможет затмить всех. Ах, как же ей хотелось затмить всех! И, раз уж она решила блеснуть, ей нужен особый костюм – модное платье, хорошая причёска. Какие-то сбережения, карманные деньги от Френка, у неё всё ещё остались, и она решила потратить их на новый туалет. Сейчас ей было это так необходимо! Убедившись, что ребёнок спит, девушка взяла деньги из шкатулки, переложила их в кошелёк и направилась в магазин. Город вновь стал ей родным, и сейчас, шагая по знакомым местам, девушка почувствовала даже что-то вроде тёплой ностальгии – приятные воспоминания охватили её. Как они с девчонками бежали со школы, забегали в магазин, покупать сладости, подолгу стояли у витрин игрушечных магазинов, разглядывая волшебных дорогущих кукол, которых так хотелось купить, как родители на Рождество заваливали её подарками. Как она впервые поцеловалась, это было с Эндрю, вот тут, на этом углу они стояли и смеялись. А теперь Эндрю, кажется, спился и умер в пьяной драке… Да, чего уж говорить – ей всегда не везло на мужчин. Возвращалась Дейзи уже в темноте, когда на город лёг вечер. Улицы были полны народу, не то, что несколько часов назад – люди возвращались домой с работы. У всех на лицах были написаны волнение, озабоченность, радость – ведь скоро праздники. Нужно придумать подарки родным, купить деликатесов на Рождественский стол, прибраться в доме. Предпраздничная суета заполонила улицы, и Дейзи вдруг стало весело. Она давно забыла, как это здорово – находиться в этой атмосфере провинциального простодушия. Яркий блеск элиты вдруг показался ей дешёвым и блеклым. Возвращение же действительно было глотком свежего воздуха. И теперь Дейзи это поняла. Здесь хорошо, и в этом городке она навсегда останется любимой и очаровательной, и если сейчас сумеет себя правильно поставить, то будет ещё и уважаемой. А это было для неё важно. По крайней мере, это то, что ей было доступно. Где-то в этой же толпе шёл с работы Чарли, он был хмур, и никакого ощущения праздника не было и в помине. Раньше, в школе, с друзьями, можно было придумать нечто классное и весёлое, жизнь казалась яркой и полноценной, даже если пока что они заперты в Уэлтоне, как в мышеловке. Теперь же ему не хотелось блистать в колледже, покоряя дам и искрясь энергией. Ему хотелось восхищать, теперь же…теперь же он не видел в этом ничего особенного. По крайней мере, пока. Ему нужен был перерыв, ему нужно было отдохнуть. Несчастная любовь перекроила всё, заставив его задуматься о прежнем – о своих мыслях, ценностях и поступках. Мистер Китинг говорил, что свобода – это выбор. Однако… принёс ли ему его выбор настоящей свободы? По словам учителя, потеряв всё, он должен был всё обрести, но кажется, Китинг и сам не знал, о чём говорил. В какой-то мере Чарли даже упивался своим нынешним положением – разве это не красивый жест? Из-за самой настоящей и самой несчастной любви он отказался от такого притягательного будущего, о котором мечтают все, чтобы страдать и жить самой обычной жизнью клерка. В какой-то мере ему нравилось выставлять напоказ своё положение перед друзьями. Любовь покрасоваться никуда не делась. Сунув руки в карманы и низко наклонив голову, Чарли быстро шёл сквозь толпу счастливых лиц, и они казались ему яркими наигранными масками. Падал снег, и он вдруг поднял голову. Среди людей он вдруг увидел знакомый взгляд. Он остановился и моргнул. Взгляд растворился в толпе и миллионах других глаз. Но всё же он повернул, свернул, спрятавшись в переулок. Даже если это призрак Дейзи, он не хотел бы с ней видеться…