Star Lost

Когда Феликс открыл глаза, вокруг была непроглядная тьма, внушающая нерадостные мысли. Вот только он чувствовал, как в груди тяжело, будто нехотя, ухает сердце. Оно будто сопротивлялось, не хотело дальше биться, кричало человеку о своих страданиях и боли. Внимая ему, омега прикрыл глаза, не желая дышать и мечтая лишь об одном – остаться в этой тьме. - Папочка! Детский окрик, что внезапно разрезал оглушающую тишину, будто весенняя капель по утру, заставил обернуться и невольно сделать вдох. Теперь во мраке то тут, то там, мерцали звезды, а средь них стоял маленький ребёнок. Присмотревшись внимательнее, Феликс охнул. Перед ним стоял совсем крохотный альфочка, четырех вëсен от роду, с черными волосами, голубыми, словно небосвод, глазами и пухлыми губками, растянутыми в улыбку. Он радостно взвизгнул и кинулся к омеге. Тот лишь и успел присесть на корточки, когда маленькие ручки обвили его шею, а тёплый носик уткнулся в шею, до боли знакомо внюхиваясь в природный аромат. - Папочка, ты так вкусно пахнешь! – Воскликнул малыш. – Я так сильно хотел увидеть тебя и отца! На глазах навернулись слезы, а в глотке встал тяжëлый ком. Ликс только и смог, что обнять хрупкое тельце и посильнее прижать к себе, вдыхая запах полевых трав. - Папочка, не плачь, - альфочка отстранился и серьёзно посмотрел на Феликса, ловя слезинки своими маленькими пальчиками. – И больше не болей! Я буду присматривать за тобой, а отец – защищать. - Малыш, я… Не выйдет у меня, - еле выдавливая из себя слова, с грустью улыбнулся омега. – Присмотри лучше за отцом, ему тяжко придётся. На мгновение мальчишка задумался, а потом широко улыбнулся и кивнул: - Хорошо, за отцом я тоже буду присматривать. Вы только улыбайтесь, мне очень нравится ваш смех. У вас должна быть счастливая судьба, я постараюсь. Только пообещайте, что у меня братик будет, - он нахмурился, резко замотал головой и выдал: - Нет. Не хочу братика. Хочу двух. Вместе играть веселее. На это Феликс широко улыбнулся и кивнул: - Даю слово. - Хорошо, тогда мне пора, - счастливо заулыбался малыш, выпутываясь из объятий. - Стой, куда? – встрепенулся омега, вставая на ноги. - Папочка, я буду твоей звёздочкой! Альфочка помахал рукой и, заливисто смеясь, побежал на встречу к самой неприметной звезде. Феликс лишь сделал шаг, желая последовать за ним, когда перестал чувствовать твердь под ногами. Он ухнул вниз, наблюдая, как маленький силуэт становится всё дальше, а вместе с ним – звезды. Омега не знал, как долго падал в непроглядную тьму – ощущал лишь, как из глаз не прекращая текут слезы. Он сомкнул веки, отдаваясь темноте и тишине, как вдруг услышал до боли знакомый и любимый голос. Он звал, просил проснуться и не уходить. Сначала уши уловили шум: где-то галдели дети, кто-то из соседей бранился, с ветки на ветку, щебеча, перелетали птицы, неподалёку проехала повозка, а совсем недалеко раздались голоса: - Звезды нашептали – скоро поправится, - хриплый старческий голос казался знакомым. – Звезда-защитница потухла, да только вот новая появилась: молодая, сильная, что беречь будет да судьбу счастливую принесёт. Впервые на моей памяти такое приключилось. Да что уж там – предки наши такого не ведали! - Господин Чхве, обойдётся ли? Сына потерял, омегу еле у Матери Природы забрали… Того и глядишь – Хëнджин и с ума сойдёт. Одну семью пéрежил, а как тут быть? - Выкарабкается, как пить дать! – Хмыкнул звездочёт. – Смотри, уж и дышать по иному начал, авось, скоро глазки откроет. Вот, смотри, просыпается! Слуха коснулся старческий смех. От внезапности Феликс открыл глаза и тут же зажмурился – дневной свет ослеплял. - Подай ему укрепляющей настойки да альфу позови. Прав ты, не ровен час – умом тронется. Пусть поглядит: суженый жив, скоро поправляться начнёт. Над ухом запричитали, началась возня. К губам прижали чашу с ароматным отваром, заставляя выпить, к запястью прижались пальцы, измеряющие пульс, где-то в стороне кухни застукала деревянная посуда. Пришёл в себя омега, когда длинные, слегка узловатые, пальцы сжали запястье, а пухлые губы коснулись лба. - Слава Матери Природе! – до ушей донёсся облегчённый вздох. – Ликси, скажи, что не сновиденье это! Скажи, что я не тронулся умом! - Джини… - голос был хриплым, говорить было трудно, но он старался. – Любовь моя… Я… Скучал… Сознание затуманилось, вокруг снова стояла темнота. Но не та, что была сначала, в которой загорались звезды и был слышен детский голосок. Она была спокойной, уютной. Теперь, погружаясь в темень, омега был умиротворен.

***

+++ Прошло несколько месяцев, лето подходило к завершению. За это время Феликс встал на ноги, начал понемногу заниматься хозяйством. Хёнджин, хоть и упрямился – не хотел своего омегу оставлять, - вернулся к охоте и деревенским обязанностям. Для обоих нынешняя жизнь была чудом, дарованным Матерью Природой и Звездами-защитницами. Поначалу омега страшился делиться своими видениями, однако ж, стоило рассказать, как альфа, уткнувшись в хрупкое тело, пустил слезу. О потерянном первенце говорить было невыносимо больно, но пара признала – пока он в их сердцах, он жив. Было сложно, обоим. Хëнджин корил себя за то, что не разгадал пророчество, Феликс – за свою слабость. В моменты, когда становилось туго, альфа прижимал своего возлюбленного к себе, дарил ласку и успокоение, шептал на ушко чепуху, а в ответ получал нежность и родное тепло. В такие моменты становилось уютно, чувствовалась поддержка и надёжность. Зачастую они собирались семьями. Приходчщие Гонхак с семьей, Ëнджо с новоявленным суженным, Чан с беременным Чонином да Чанбин с Сынмином и щенятами скрашивали время Хëнджина и Феликса. Альфы брагу пили, человеческие дети с щенками играли, омеги хлопоты свои обсуждали. Семья росла, крепла. Стало быть, и в их дом скоро счастье придёт. Долго ждать и не пришлось. Минуло пару вëсен, настала пора день рождения Хëнджина праздновать. Тогда то за общим столом Ликс и обрадовал: - Скоро у нас будет ребёнок. Тогда маленькая, но очень яркая звёздочка радостно моргнула на небосводе. Ведь вместе играть веселее.