Недосказанные мысли и слова

Сапнап очнулся с жуткой головной болью и с глухим стоном попытался сфокусировать свой взгляд хоть на чём-то, что было перед ним. Наконец, он смог чётко разглядеть яркий золотой самородок, торчащий из однотонной красной породы незерака. Юноша на автомате засунул в рот стейк и тихо провыл от ужасной боли в ногах и руках, но демон резко замолчал, прекратив себя жалеть, когда осознал, что что-то, а может быть и кто-то, лежит сверху на нём и давит на спину. Молодой человек приподнялся и с его спины, с глухим ударом о камень, скатился Джордж, упав на красный камень в странной ломаной позе. — Джордж! — техасец подхватил его, поддерживая одной рукой спину, а второй откинувшуюся назад голову. Панда быстро проверил пульс и облегчённо выдохнул, нащупав его, — Джордж? Из-под его задравшейся голубой футболки и подскочившего к шее нагрудника выглядывала нездорово покрасневшая кожа, и Сапнап, закусив губу от стыда и поглощающего его смущения, задрал её, тут же вскрикнув от ужаса. На животе Джорджа был огромный ожог второй степени, что словно жуткий красный цветок раскинул свои лепестки ближе к рёбрам и бокам. — Чёрт, — парень, стиснув зубы, подхватил друга на руки, — Мы уходим отсюда, — прошипел он, направляясь к большой горе, ведущей в сторону спокойного и тихого голубого биома. Над ним витал пурпурный туман, стелясь между замысловатыми сине-голубыми наростами и лозами, что тянулись от травы вверх, к витающим в воздухе частицам светло-серого пепла. Британец безвольно висел на его руках, словно тряпичная кукла, выполненная умелым мастером удивительно точно и в полный рост, с щёк которой сошёл румянец, уступив место обморочной бледности и явно нездоровым кругам под глазами. Юноша, превозмогая боль, всë-таки добрался до голубого биома, бережно опуская Джорджа у ближайшего нароста, что с потрескиванием и хрустом принял облокоченный на него вес. Сам Пандас съел ещë один стейк, чтобы окончательно восстановить свое здоровье и принялся ждать пробуждения парня, чтобы тоже накормить его, ведь с таким количеством здоровья Дэвидсон долго не протянет. Вокруг урчали Эндермены, телепортируясь и общаясь между собой на непонятном для остальных языке. Нужно признать, что выглядели они жутковато: длинные, худые, с горящими фиолетовыми глазами, непропорционально длинными руками и ногами, да выгнутыми назад, словно у лошадей коленями. Пару раз они замирали напротив охотников, внимательно окидывая их умным взглядом, и тогда Сапнап старался смотреть на голубую траву, напоминающую собой очень странный резиновый мох. Наконец, когда демонёнок потихоньку начал клевать носом, сбоку послышался слабый-слабый хриплый стон, и он мог бы его даже не услышать, но встрепенулся, глядя на Джорджа, что едва заметно шевельнулся в его сторону, потянувшись к когтистой руке техасца. Хвост парня радостно застучал о траву, и он встал перед Дэвидсоном на колени, чтобы лучше видеть лицо старшего, что искривилось в гримасе боли и дискомфорта. Молодой человек приоткрыл глаза, дезориентировано глядя на Панду из-под полуприкрытых век и слабо двигая тёмными зрачками. — Котёнок? — ласковое прозвище неосознанно и тихо сорвалось с сухих потрескавшихся губ. Сапнап густо покраснел, а его хвост смущëнно заметался из стороны в сторону. Бывали моменты и раньше, когда Джордж так называл его. Чаще всего это было для того, чтобы пораздражать младшего, подшутить над ним, поддразнить, смутить… Но каждый раз он был готов сделать всë что угодно, лишь бы друзья называли его так каждый день, нараспев протягивая последнюю гласную и тихо хихикая. — Д-да? — хрипло отозвался он, стараясь совладать с собственным часто бьющимся сердцем, что глухо стучало даже в барабанных перепонках. Британец ничего не сказал, уронив голову на грудь и заставив узел внутри живота Сапнапа затянуться ещё туже. Он осторожно потряс Джорджа за плечо, но чужая голова лишь болталась из стороны в сторону, и друг никак не реагировал на его попытки привлечь хоть какое-то внимание. — Джордж, пожалуйста, вставай… — голос юноши превратился в невнятный скулëж, и он отчаянно вцепился в руку парня, переплетая их пальцы, — Пожалуйста… Сапнап подполз ближе к нему и мягко приподнял голову Джорджа за подбородок, нежно обхватывая его когтистыми пальцами. Ресницы старшего вновь затрепетали, и он слабо что-то прошептал, глядя на друга, но потом прочистил горло. — Мы живы?.. — Да-да, — парень торопливо бормотал, не выпуская его руку из своей, в слабой, но бережной хватке, — Я ждал, пока ты очнёшься. Нам нужно выбираться из Незера, ладно? Тут слишком опасно, и мы легко можем умереть. Ты можешь встать? Британец, держа друга за руку, с трудом поднялся, оперевшись на шершавый ствол дерева, и закрыл глаза, чтобы угомонить кружащуюся голову. — Поешь, у тебя наверняка мало сердечек, — младший закинул его руку на своё плечо, перенеся на себя основной вес не такого уж тяжелого тела, а когда Дэвидсон послушно съел стейк, то он шагнул вперёд, на пути к выходу из измерения. Они направились к тому порталу, через который сюда попали, ведь у них не было достаточно обсидиана для нового. У Джорджа всё ещё нещадно кружилась голова, но Сап, поддерживающий его под боком, действительно помогал. Парни шли молча, лишь тяжело дыша, их не сопровождали даже привычные бессмысленные споры, на которые оба негласно решили не тратить энергию. В тишине, прерываемой лишь посторонними тоскливыми и сдавленными звуками Незера, британца стали одолевать мрачные мысли. Неприятные и липкие, с шипением заполняли его черепную коробку своим влиянием… Дрим пугает его. По-настоящему пугает своим поведением, действиями и выражением лица. В голове возникает образ спидранера, замахивающегося топором на беззащитного Саппи, который секундой после удара упал без сознания на его колени, словно безвольная марионетка, у которой обрубили нити. И тогда Клэй шагнул вперёд, собираясь добить уязвимого юношу в отключке. Буквально на лежачего поднять руку, убить. С чëртовой сумасшедшей ухмылкой, которая превратилась в оскал, когда уголки губ упали вниз. Эта картина так напугала Джорджа тогда. Он внезапно понял, что если бы не гаст, спугнувший жертву, то команда охотников бы потеряла одного бойца. Серьёзное осознание того, что он мог потерять Сапа там, в тот кошмарный момент, совершенно сломило его, заставив расплакаться от ужаса. Старший ненавидел показывать себя слабым или плаксой, но в тот момент он испытал такой парализующий страх, что просто не знал, что делать. — Хей, чувак?.. О чём ты так задумался? — голос демонëнка раздался близко к его уху, и поддерживающая рука аккуратно похлопала по плечу, отвлекая от ужасающего воспоминания. Джордж поджал губы, поначалу не собираясь рассказывать о своих мыслях другу, зная что он будет высмеян. Но позже задумался о том, что Сапнап тоже видел, как Дрим себя ведёт, и возможно он испытывает похожие чувства. — Не смейся, но-… Дрим меня пугает, — британец признался, сначала опуская взгляд, но позже поднимая глаза на парня под боком. Тот смотрел в ответ как-то нечитаемо, но Джордж всё равно увидел некую издёвку в чертах чужого лица, — Я же попросил не смеяться, я серьёзно!.. — Я и не смеюсь, — младший ответил, но как раз последний восклик и заставил его против воли отпустить смешок, — Почему он тебя пугает? — Он, он… Сумасшедший!.. Когда- В тот момент, когда… Ты свалился на меня без сознания, — было ясно видно, что Гоги было очень сложно собраться с мыслями, он заикался, — Дрим шагнул ближе, он собирался убить тебя! — Ч-что?.. Ты уверен? Я не думаю, что он бы так поступил, — Сап замялся, слыша об ужасных подробностях того момента, о которых он не знал. Юноша напротив остановился, чтобы смотреть прямо на него, когда он снова заговорил. — Ты еле как выбрался из лавы, полуживой, потому что я подал тебе руку. У тебя точно было мало здоровья, ты наверняка помнишь это… — британец говорил медленно, поддерживая зрительный контакт с заломаными бровями, — Так вот он ударил тебя топором, и поэтому ты отключился… И этот больной ублюдок собирался добить тебя, он шагнул ближе! Юноша по-настоящему старался донести свою точку зрения, и это было гораздо хуже его обычных истерик и споров, затеянных на пустом месте. Это было непривычно, неправильно. Демон бы предпочёл, чтобы на него накричали, его обозвали идиотом, но не это. Откровенный страх в глазах Джорджа, его честность о своих чувствах… Всё должно быть не так, они не должны стоять друг напротив друга, напуганные, тихие, уязвимые, ищущие комфорта. Сапнап действительно растерян. Неосознанно, в успокаивающем жесте, он взял ладошки Гоги в свои, бережно поглаживая оные. Он почти поддался страху, чужому восприятию произошедшего ужаса… Но вспомнил тёплые объятия Клэя, поздние вечера в гостиной, когда они играли в мариокарт и смотрели аниме или футбол. Он всегда был невероятно любящим, лояльным, преданным другом, за что его прозвали симпом как безобидную шутку. Сап любил этого парня, возможно, даже чутка слишком сильно для лучших друзей, но это и давало ему уверенности в том, что он бы не убил его вот так. Тот Дрим, которого он знает, так бы не поступил. — Да ну чего ты, Джордж, не всё так страшно, это просто игра… — техасец старался убедить его, заглядывая в карие глаза напротив и улыбаясь обнадёживающе, — В мэнханте пытаться убить друг друга – это основное занятие, не забывай. Но Дрим бы не убил меня без сознания даже в реалиях игры, у него есть совесть, поверь мне. Он, конечно, иногда смеётся как маньяк, но он не такой бездушный как тебе кажется. Всё будет хорошо, нам просто нужно выбраться-… Разговор парней прерывался вовремя раздавшимся сзади сумасшедшим смехом Дрима, что заставил обоих подпрыгнуть, а Дэвидсон даже пискнул от неожиданности. Сапнап ещё не успел понять, что именно происходит, когда его толкнули в спину, и юноша, взмахнув руками, рухнул с обрыва вниз, прямо в булькающую лаву. Джордж бросился к краю, вытягивая руку, и закричал, почувствовав ужасный липкий страх при виде того, как друга поглощает вязкая бурлящая жидкость. Он потерял его. Сапнап в середине лавового озера и не успеет спастись. Он остался один, сейчас где-то в воздухе, словно в фильме «Голодные игры» появится надпись о гибели игрока. Но долго горевать ему не пришлось, ведь сильный удар в бок повалил его на горячий красный камень, и Дрим возвысился над ним, замахиваясь своим топором и прижимая ногой руку британца, что сжимала меч. Ещё один удар, разлетевшийся звоном лезвия о нагрудник, и броня, одновременно с оружием, сломались с жутким треском. Дэвидсон завопил, вскакивая, пытаясь закрыться руками и услышал, как Дрим отчетливо ругнулся и обрушил на юношу град ударов своими большими кулаками. Из уголка разбитых губ потекла алая струйка, после того, как чужие костяшки ударили его в челюсть, заставив голову откинуться назад. От каждого удара юношу шатало из стороны в сторону, и он с криками пытался закрыться, защититься, что у него крайне плохо получалось. Наконец, когда сердечек, трепещущих на его запястье, осталось всего два, он упал на колени, тут же получив коленом под дых и, не выдержав, зарыдал, надрывно крича, после того, как выплюнул на камень сгустки собственной крови. Хриплый вопль пронёсся, словно выводя Дрима из какого-то транса, и он замер, остановив свой кулак в сантиметре от скулы паренька. — Джордж… — его голос дрогнул, и он положил ладонь на щёку британца, который с воплем отпрянул, заливаясь крупными слезами. — Отойди от меня, больной ублюдок! — заорал юноша, размахивая мечом и отплёвываясь кровавой слюной. Перед собой Клэй видел загнанного испуганного мальчика, который сжимал в дрожащей руке меч, надрывно всхлипывая, глядя на него большими глазами в которых читался искренний ужас и страх. Джордж отползал назад, пока его спина не уткнулась в скалу из незерака. — Отвали от него! — послышался сзади хриплый рёв, и Дрим, подпрыгнув на месте от неожиданности обернулся. На скалу забирался Сапнап, сжимая в руках топор, пока лава стекала с него светящимися каплями, струясь по широкой грудной клетке и напряженным ногам. Дрим бросился прочь, перепрыгивая через блоки, ибо запасного оружия у него не было, и он просто не смог бы противостоять разъярённому другу, лицо которого перекосилось в гримасе гнева и ярости. Но демон не собирался гоняться за ним, он подбежал к рыдающему Джорджу, подхватывая его на руки, слово пушинку и прорычал: — Мы уходим отсюда. Британец со всхлипом вцепился пальцами в его плечи, обвивая руками торс и уткнулся носом в шею, забив на смущение и возмущение, которое было бы вообще не к месту. Сапнапу хотелось колко заметить, что он был прав, когда просил себе два зелья огнестойкости, что спасло его от смерти в раскалённой лаве. Но юноша быстро отбросил эти мысли, чувствуя, как друг прижимается к нему, в поисках... Защиты? Успокоения?.. Чего? Техасец тяжело вздохнул и понёс его по склону в сторону портала, который был уже не так далеко, а за ними, из-за красного камня наблюдали печальные глаза, в которых блеснуло сожаление и первые задатки слёз.

***

Джордж даже не помнил, как, куда и где его несли, но в ясное сознание он пришёл, лёжа на своей синей кровати, укрытый тёплым пледом, головой на мягких бёдрах Сапнапа. Он приподнялся, хрипло дыша, и встречаясь глазами с взволнованным взглядом младшего, что трепетно сжимал его ладошки в своих бережных руках. — Сап, — сипло выдохнул юноша в упоении, садясь на его колени и вдруг обвивая руками шею, прижимаясь к широкой груди, находя комфорт в жаре чужого тела, — Ты жив… У демона сбилось дыхание от столь неожиданно резкого тактильного контакта, а бабочки в животе запорхали пуще прежнего. Пандас молча прижал британца к себе крепче, поглаживая его по спине и положив подбородок на чужое плечо, почувствовав как узел на душе ослабел, а нервы уже не поглощали его разум целиком. Пальцы Джорджа отчаянно сжимали футболку на широкой спине, пока он перенёс на него вес всего своего тела. Демон совершенно не был против. Напротив, ему даже нравилось это, в чём он бы никогда не признался вслух. Объятия были непривычно долгими, чувственными и крайне смущающими для техасца, поэтому его хвост начал незамедлительно вертеться, словно пропеллер или лопасти турбин. Он закрыл глаза и вдруг почувствовал, как мягкие ладони Гоги касались его хвостика, играя с огненной кисточкой на конце, что лизала чужие пальцы тёплыми язычками, но совсем не обжигала. Сапнап решил ничего не говорить против этого и просто подождать того, что будет дальше... Ведь он не собирался обманывать себя в том, что ему нравились эти прикосновения, и он отдал бы все, чтобы они длились вечно. За несколько дней выживания в этой виртуальной реальности Пандас успел немного привыкнуть к наличию у себя хвоста, но не к тому, каким чувствительным он оказался к чужим касаниям. Он уже начал таять, поддаваясь столь приятной ласке, но британец отстранился, опуская покрасневшее лицо и утыкаясь им в плечо младшего, но вскоре поднял голову, чтобы осмотреться. Они сидели в небольшой каменной пещерке, что освещалась факелами и грелась при помощи костра и печек. Их кровати стояли вплотную на полу из деревянных досок. Молчание между ними затянулось, хоть оно и не было неловким. Только пришедший в себя, слабый Джордж вряд ли станет сейчас тратить энергию на разговоры, поэтому заговорить решает Сап, рассказывая об их приключениях на пути сюда, чтобы взгляд парня стал чуть менее дезориентированным. — Ты вырубился прямо у меня на руках, — в голосе демона не было и доли насмешки, наоборот, его тон был заботливым, когда он протянул Джорджу свиной стейк, — Я забрал наших лошадей и пошёл подальше от портала. Ночь настигла нас в биоме джунглей, и начался тропический ливень… Я осмотрел тебя, ты весь в синяках, а на животе ужасный ожог. Я перевязал тебя при помощи кожи, перед этим нанеся на него мёд. Меня покусали пчёлы, — юноша пожаловался, когда старший приподнял футболку и глянул на свой живот, перетянутый тонкими кожаными полосками, словно бинтами и кивнул, облизывая разбитые потрескавшиеся губы, — Но мёд помогает при ожогах. Меня мама так учила. Тебе нужно поспать, знаешь. Я тоже лягу. К концу речи его голос стал сухим и даже немного грубым, несмотря на заботу скрытую в смысле слов. Всё потому что он осознал, что за все свои поступки он не получит даже элементарной благодарности. А завтра или даже раньше Джордж вернётся в своё нормальное состояние, в которым его хлебом не корми дай устроить ссору на пустом месте. Не то чтобы он вообще делал что-либо для Джорджа ради выгоды или хорошего отношения, которое никогда не следовало. Просто будучи таким бескорыстным героем, а в реальности просто влюблённым симпом, было обидно, когда он не заслуживал даже маленького «спасибо» за свои благородные деяния. Охотник встал, отодвигая свою кровать, снимая футболку и отворачиваясь к стенке, пока Джордж провёл его непонимающим, грустным взглядом и с тяжёлым вздохом опустился на подушки, задумываясь. С чего Сап так резко ушёл?.. Он даже не дал ему ответить и отблагодарить его. Возможно, он правда был очень измотанным и нуждался в отдыхе. Но осадок, расстроенный чужим уходом из тёплых объятий, всё равно остался и отразился в сиплом голосе, не громче шёпота: — Сапнап… Словно специально заглушив конец его фразы, снаружи громыхнул ужасный раскат грома. Младший испуганно дёрнулся и почувствовал, как его тело пронзает липкий страх, заставляя свернуться в комочек, стараясь спрятаться в самом себе. Только грозы сейчас не хватало... Он не сможет уснуть против своей воли даже в столь вымотанном состоянии, а Джордж будет издеваться и кричать на него из-за этой глупой фобии. По крайней мере, ему кажется, что это именно то, что произойдёт. Дэвидсон, услышав гром, напротив вдруг уверенно встал, подошёл к кровати демона и залез под плед. Он аккуратно лёг рядом, обнимая того со спины. Техасец почувствовал, как прохладные руки проскальзывают под его локтями, сцепившись в замок. Чужая грудь прижимается к его спине, и его туловище крепко обвивают. Настолько крепко, насколько может ослабший и раненый хилый британец. Тепло чужого тела и уверенность в действиях заверяют, успокаивают, дают Сапу понять, что он будет рядом и с ним можно не бояться. Вербально не следует никаких объяснений за их ненадобностью, потому что всё уже абсолютно понятно из сокрушающих горячих объятий. Джордж хочет принести ему ощущение комфорта, также как он сделал для того. Старшему всегда было проще без слов. Оплетающий его жар и пьянящая забота заставили его голову слабо закружиться. Это столь чувственно, бережно с его стороны, что Пандас сходил с ума внутри, а его сердце билось в бешеном ритме. Возможно, это действие и было невербальной благодарностью. Хвост вне его контроля застучал по матрасу в ногах, нечаянно щекоча щиколотки Гоги пушистой кисточкой, заставляя его уткнуться в спину парня носом. Юноша стал отфыркиваться и тихо хихикать, а тот мило съëжился от приятного ощущения дыхания на спине и шее. Хоть это и было щекотно, ощущение было совсем невесомым и мягким, но и заставило Джорджи заëрзать. — П-прекрати... — старший прошептал с широченной улыбкой на лице. Не так уж он и хотел, чтобы это заканчивалось, просто потому что это воздействие было столь нежным, и отчасти ему это нравилось. — Прости, я не специально, — демонëнок тоже улыбался, и даже отпустил пару любящих смешков между умилительными хихиканьями Гоги, — Я не могу это контролировать... Джордж фыркнул на это, ëрзая от любвеобильной щекотливой ласки. Кисточка продолжала возиться, теперь уже будто намеренно по чувствительной коже под одеялом. — Оу, правда? — он старался сделать дразнящий тон, но всё сильнее заливался прекрасным мелодичным смехом, — Тогда я совершенно случайно могу сделать так!.. Его пальцы пробежались вдоль мягких боков, едва касаясь, но этого хватило, чтобы техасец рассыпался в извинениях, от души смеясь. Хвостик закрутился перед ним, больше не мучая старшего, хотя на деле это было столь нежной и умилительной вещичкой, что это просто нельзя было назвать пыткой. Джордж уже ощущал себя очень любимым, когда снова обнял друга крепче, но если бы он знал мотив, благодаря которому тот продолжил его щекотать, он бы совсем растаял. Дело в том, что Сап был слишком очарован чужой заботой и не сдержал порыв нежности, голодный до прелестного хихиканья старшего. Он бы хотел продолжить щекотать его кисточкой хвоста вот так, если бы тот и дальше так мило фыркал, зарываясь в его спину... Боже, ему бы очень хотелось увидеть чужое личико сейчас, и он мог бы даже поспорить, что щëки были окрашены прелестно-розовым румянцем. Он бы не остановил свою ласковую атаку, если бы Джордж не применил его же заклинание, а щекотки он сам жутко боялся. — Спокойной ночи, Сап, — из-за спины раздаётся чистый голос с зевком и сонной улыбкой, без какой-либо издёвки или надменности. Это заставляет его улыбнуться, поверив в себя и в команду охотников сильнее, чем когда-то раньше за этот забег. — Сладких снов, Гоги... — он по-доброму дразнит его милым прозвищем, за что получает игривое тыканье в живот, которое заставляет его пискнуть и снова нежно засмеяться. Ладони Дэвидсона на его груди удобно складываются так, чтобы ему было легко накрыть их своей рукой. Вскоре юноши проваливаются в сон, немного позабыв про грозу, потому что оба были чутка слишком увлечены друг другом.