Недосказанные мысли и слова

Дрим, скрываясь, последовал за Сапнапом к порталу, пока младший нёс Джорджа, заботливо слабо прижимая его к своей груди. Спидранер был готов встать щитом перед ними, чтобы защитить от любой опасности Нижнего мира, после того что сделал сам. Он старался передвигаться тихо, но иногда запинался, плохо видя сквозь слёзы, стоящие в глазах. Он ощущал как тяжесть от чувства вины расползалась в груди. Он не понимал, как он сам смог сотворить что-то столь ужасное. В его глазах застыл тот образ до ужаса напуганного Джорджа, рыдающего навзрыд, с разбитыми его же кулаком губами. Эта картина совершенно пошатнула уверенность парня в собственной адекватности. Как он мог сделать что-то столь ужасающее? Когда фиолетовая аура портала поглотила охотников, он осел на незерак, громко всхлипывая, оставшись в Незере совсем один. Его разум всё продолжал травить его этими силуэтами, навязчивыми мыслями и вопросами. Как?.. Как он мог?! Что с ним стало? Он – монстр, в оболочке того, кем он был раньше. Клэй осознал, что рвал волосы на своей голове, захлëбываясь в рыданиях на земле, пока на него с непониманием глазели зомби-пиглины. Он вскочил на ноги, задыхаясь, и у него закружилась голова. Спидранер постарался утереть своё красное лицо в слезах перчатками без пальцев, и те быстро и неприятно намокли. Он решил не жалеть себя, а лучше заняться делом. Ему стоило не вариться в чувстве вины и сожаления дальше, показывая себя жалким и слабым, а двигаться вперёд к его цели – убийству Дракона. И большим этапом к этому была добыча стержней ифритов для огненного порошка, по этой причине он всё ещё был в Незере, так как уже удачно поторговался с пиглинами ради жемчуга Края. Дрим долго бездумно бежал по Нижнему миру в поисках крепости. Нужда фокусироваться на его окружении, чтобы не упасть в лаву или не быть насаженным на бивни хоглина, как раз достаточно отвлекала парня от ужасных мыслей и желания плакать. Когда он обнаружил гигантскую структуру из тёмно-красных кирпичей, он даже не испытал большой радости. Убивая ифритов и других изредка попадающихся под руку враждебных мобов с особой жестокостью, он будто вошёл в транс. А когда осознал, что накопил достаточно огненных стержней и даже с запасом, наконец перестал действовать на автомате, бесконечно нападая и защищаясь. Дыхание Клэя было очень тяжёлым, а кулак до боли сжимался на рукоятке топора, он не понимал, с чего им овладела такая неведомая ярость. Парень ушёл подальше от крепости, где ифриты бы перестали стрелять вслед столь раздражающим пламенем и зарылся в незерак, вырывая себе малюсенькое пространство в два квадратных метра. Он сполз на пол по стене, резко чувствуя накат сильной физической усталости. Клэй постарался здраво анализировать себя и понял, что за этой злостью на самом деле скрывались бессилие, страх и всепоглощающающее одиночество. Как же ему было одиноко на протяжении всего этого забега... Вечно окружённый враждебными мобами, которых он был должен убивать, или мирными, которым не было до него дела. Ему просто хотелось получить хотя бы крупицу внимания от кого-то, а особенно от охотников, они будто притягивали внутри, он испытывал к ним так много светлых чувств. Даже не смотря на эти роли, что ставили их по разные стороны баррикад, заставляли их сражаться друга против друга, они всё ещё были хорошими друзьями. И напоминание об этом совершенно разбило юношу. Дрим свернулся в шар в углу маленькой норы из красного камня, горько заплакав. Он – монстр. Он многократно избивал и ранил своих близких. Он – ужасный человек... Нет, люди так не поступают, такое могут сотворить только нелюди. Он – самый настоящий монстр. Он совсем перестал контролировать себя, захлебываясь в рыданиях и давясь слюной, расцарапывал свои руки и вырывал волосы. Слëзы лились по красным щекам, оные становились лишь краснее, когда тот бездумно растирал их ладонями в тонких перчатках без пальцев, что уже почти насквозь промокли. В затуманенном и вымотанном разуме начали всплывать ужасы и образы того, что он сделал со своими друзьями. Они, лежащие без сознания на горячем незераке, они прижимающиеся друг к другу в поиске комфорта, после всего урона что он им нанёс. Конкретно и ярко он видит лицо Сапнапа, перекошенное яростью, по которому стекали капли лавы, и лицо Джорджа, в выражении животного страха, со слезами и разбитыми в кровь губами. Если после всех своих жестоких деяний спидранер смог бы вынести вывод, кроме того что он – чëртов монстр, этим было бы то, что он больше так не мог. Он не выдерживал, не мог больше жить по таким правилам, не в силах был причинять своим лучшим друзьям боль и дальше. И не собирался, он решил, что будет избегать этого любой ценой. Правда, чтобы избежать собственной смерти от чужого урона, ему надо играть хитро, и найти себе рабочую стратегию. А так же, возможно, ему придётся строить ловушки и занимать время охотников, как он только может, чтобы выиграть ценного песка в песочные часы собственной жизни и забега. Но над этим он собирался подумать позже, а сейчас он был слишком выжатый и утомлённый, и у него слипались глаза. Ему правда нужно поспать после столь интенсивного психического срыва и более чем суток без сна. Дрим кое-как поставил кровать рядом с собой, но у него совершенно не было сил, чтобы подняться с земли со своим затëкшим телом в синяках и ссадинах, полученных на протяжении этой игры. Последней его мыслью перед тем, как он отключился была нужда в элементарном положительном взаимодействии хоть с кем-либо и навязчивые глупые мечты об физическом контакте. Он разбито всхлипнул, считая, что не заслужил этого, после того что сделал и провалился в бессознательное состояние на горячем незераке.

***

Парни смеялись так сильно, что, кажется, позабыли первоначальную причину, с чего начали. Сапнап и Джордж валялись на мягком ковре, пока Клэй сидел на коленях между ними, и с головы первого даже свалилась кепка. Оба были немного разрумяненными, а сам Дрим чувствовал, как его скулы чутка ныли от широкой улыбки. Британец бесконечно повторял, что двое его друзей были идиотами. Самый младший из них в тот же момент перебивал его с нытьем о том, как же его живот болит. Все они всё никак не могли перестать улыбаться и слабо по-дружески пихались. — Знаете что? Вы двое... — флоридец выждал драматичную паузу, переглядываясь с обоими по очереди, пока те ждали, когда он закончит фразу, — Вы двое выглядите очаровательно, когда краснеете! Он ликующе воскликнул, улыбаясь ещё шире чем раньше. Клэй прекрасно знал, что подобная реплика смутит приятелей, но у него был козырь в рукаве. Одна его ладонь опустилась на бок Гоги, и пальцы забегали по ткани тонкой футболки, когда вторая рука скользнула под толстовку Сапа, и кончики пальцев зарылись в его плюшевый животик. Юноши залились смехом, тут же стали возиться по полу и неуклюже крутиться, пытаясь спастись от щекотки. — Дрим! — оба взвизгнули в унисон сквозь хихиканья. И вот желанный румянец, что так хотел видеть Клэй, вспыхнул на их скулах, вместе с сияющими улыбками и глазами, которые прикрылись полумесяцами, делали их личики совершенно прелестными. Парень продолжил их нежно щекотать, выражая к ним светлые чувства, сквозь воздействие, что заставляло двоих смеяться и беспомощно пихаться руками. Его умиляли их беззащитность, раскрасневшиеся лица, забавный писк и смех. Но в один момент юноши стали немного ныть, сквозь хихиканье стали просачиваться мольбы о пощаде, и тогда Дрим остановился. Он притянул поближе своих уставших и всё ещё лыбящихся приятелей по ковру, любяще вороша их волосы. Те стали ворчать на него, но за напускным раздражением стояла очевидная привязанность и ответная нежность. — Я люблю вас, ребят... — Клэй негромко и ласково сказал, бережно касаясь тыльных сторон ладоней каждого из них. Джордж закатил глаза, но не смог скрыть ни улыбку, ни очаровательный румянец, прежде чем наконец выбрался из оков обаяния и притяжения Дрима и встал с пола. Сапнап неловко нащупал свою спавшую кепку где-то над своей головой и прикрыл ей своё умилительно покрасневшее лицо. Даже если оба искренне рассчитывали просто вот так уйти от смущения, Клэй был не намерен так просто их отпускать. Он не больно ущипнул Саппи за ляжку, и потянул край футболки Дэвидсона. Сам же состроил лучшие щенячьи глазки, какие мог, взглядом метаясь между двумя парами глаз его лучших друзей. — Скажите это в ответ... — он лишь слегка надул щёчки и выпятил губки, зная, что сколько бы они не отфыркивались и не придуривались, оба любили его и были слабы перед такой умилительной мордашкой, что он состроил. Юноши ещё сильнее покраснели. Джордж фыркнул и Сап запыхтел, ведь оба были смущены чужим любвеобильным поведением, хотя это ни разу не было чем-то непривычным. Они переглянулись, сдаваясь и вдвоём тихо пробурчали: — Мы тебя тоже...

***

Дрим пришёл в сознание с хриплым сухим кашлем, его горло казалось пересохшим от незерских температур. Несмотря на жажду и общее плохое самочувствие, он кое-как подскочил на шатающихся ногах, ахая. Он схватился за голову и чутка сумасшедше улыбнулся, будто в голову пришло самое гениальное открытие всей его жизни. Спидранер решил, что щекотать противников было бы отличной стратегией, потому что для себя он точно вынес решение, что будет избегать драк с ними любой ценой. Он пошатнулся, стукаясь плечом об скол незерака на стене и взвыл. Проснулся он совсем не в лучшем состоянии, растрёпанный как пёс, но за то с идеей, что будто зажгла невидимую лампочку у его головы. Но резко парень задумывался, где началась эта мыслительная цепочка. У него присутствовала некоторая спутанность сознания после того, как он пришёл в себя. Он смутно помнит, как он, Сап и Гоги весело проводили время, смеялись и пихались на белой мягкой поверхности, а что важнее – к его удивлению они не пытались причинить друг другу боль. Клэя накрывает ужасающая тоска по этому непонятному видению, что даже в бодрствовании было для него очень размытым в памяти. Но он точно знает, что это произошло наяву, это не просто ему приснилось, ведь он помнит. И это полностью объясняло, почему он испытывал столько светлых и нежных чувств по отношению к охотникам, несмотря на то что сейчас они пытались убить друг друга. Он отвлёкся от того, чтобы дальше копаться в своей памяти, так как обернулся, и его взгляд зацепился за целую кровать, что, как оказывалось, занимала половину места из его маленькой, вырытой в красном камне комнатки. Как здесь могла стоять кровать, если он в Незере? Стоп. Это ведь буквально бомба, которая бы среагировала на любое касание и в секунду убила его! Кажется, немного ранее он, не соображая, что делал, чуть не забрался в кровать после психического срыва. К счастью, он не успел убить себя взрывом и отключился прямо на полу из незерака. Дрим немного запаниковал, пятясь назад, пока не упëрся в стену. А потом осознал, что пока до постели не дотронулся игрок, он в безопасности. Он встал нормально, поправил свою одежду, броню и снаряжение, а заглянув в инвентарь, осознал, что пора выбираться из Нижнего мира. У него было достаточно огненных стержней и жемчуга Края. А также у него была отличная стратегия, которая уже заставляла кончики его пальцев едва покалывать от предвкушения. С новой верой в себя и свою победу, а также с уж слишком нежной улыбкой на губах, парень направился в путь к порталу.

***

Глаза Джорджа неотрывно наблюдали за хвостиком Сапнапа, который шёл впереди него, сжимая в руках топор и оглядываясь по сторонам, в поисках более пригодного места для их временного жилья, чем пещера в холодных скалах дождливых джунглей. Живот британца болел не так сильно, мёд помог ему немного, но грубые кожаные, так названные, бинты, немного давили и натирали, так что вскоре юноша устало присел на маленький холмик, тяжело дыша. — Сап, — просить было очень неловко, и Дэвидсон густо покраснел, глядя на траву, — Можно мы немного отдохнем, м? — Конечно, — тот вернулся на несколько шагов обратно и сел рядом с ним, бездумно обвив хвостом чужую ногу, что вызвало внутри Джорджа переворот всех его внутренностей от приятного и столь нежного ощущения, — Живот? Позволь глянуть? Его когтистые пальцы мягко расстегнули нагрудник и максимально осторожно задрал футболку, от чего из груди парня вырвался дрожащий вдох. — Нужно поменять повязки, — Сапнап опустился перед ним на колени, он был крайне серьёзен и сосредоточен, его большие пальцы интуитивно поглаживали место, где был ожог, но при этом почти не касались его, столь невесомо порхая, что это было бы щекотно, если бы не повреждения кожных покровов, — Я сейчас всё сделаю, только сними футболку, чтобы мне было удобнее, ладно? Джордж поднял руки, снимая футболку, и его щëки покраснели на несколько тонов. Он даже не заметил, как Пандас тоже немного вспыхнул лишь от силуэта приятеля в переферии зрения. Юноша опустил голову, с увлечением рассматривая свою голую грудь, изредка переводя взгляд на демона, который буквально стоял перед ним на коленях. Зрелище смущало, и между ними висело какое-то напряжение, возникшее неизвестно откуда. — Что это? — хмуро спросил Сапнап, вдруг беря его ладони в свои и осматривая многочисленные маленькие ожоги на пальцах и запястьях, — Чëрт, как я их вчера не заметил... Он принялся осторожно снимать старые полоски кожи, доставая из инвентаря заранее приготовленные новые и бутылëк мëда. — Руки тоже медом покроем, чтобы быстрее зажило... Не дëргайся. Он наклонился, нанося ещё немного мёда на ожог мягкими мазками своих пальцев, а потом принялся забинтовывать. Кожа не была лучшим вариантом, но это единственное, что у них было. Его кудри щекотали грудь Джорджа, и тот молился всем, кому мог, чтобы друг не заметил его сбившегося дыхание и слишком уж красных щёк. Наконец паренёк отстранился и выпрямился, протягивая Джорджу руку. — Вот и всё, идём дальше, — но он осёкся, пошатнувшись вперёд и резко развернулся, выставив перед собой щит, закрывая и себя, и друга, — Мародёры! И правда, британец услышал характерное хмыканье и носовые звуки, которые издавали отряды мародеров и Сапнап замахнулся топором, воскликнув: — Держись за мной, Гоги, не высовывайся! Джордж закрылся щитом, приседая и даже не пытаясь влезть в драку, в то время как Сапнап очень быстро расправился с целым отрядом, получив всего пару сердец урона. Он с улыбкой обернулся и кивнул, пряча топор и беря в руки стейк. — Идём, найдём место для следующего ночлега и там будем жить, ладно? Юноша кивнул ему в ответ и пошёл за ним, чувствуя себя в полной безопасности, словно находился за каменной стеной. Они не так долго шли по равнинной местности, даже не разговаривая и просто молча наслаждаясь компанией друг друга. Вскоре вдали показались крыши домиков деревни. Дым, который шёл из высоких труб, создавал лживое ощущение уюта. Парни переглянулись и без лишних разговоров направились туда, сразу же направившись к самому большому дому. Но стоило лишь Сапнапу шагнуть на песчаную дорожку, как послышался раскатистый рев боевого горна. — Твою мать, мы забыли про то, что на тебе было проклятье! — Джордж вцепился руками в плечо младшего, а тот с криком бросился прочь из деревни: — Бежим! Бежим! Но стоило им развернуться, как они нос к носу столкнулись с толпой разбойников, и Пандас тут же закрыл британца собой, бросаясь на мародеров и убивая двоих. Дэвидсон же не остался стоять в стороне, выставляя впереди себя щит, тем самым закрывая парня от стрел. — Нам нужно уходить из деревни, пока не пришли волны с более мощными мобами! Мы не справимся с ними здесь, в виртуальный реальности! Но стоило им разобраться с первой волной, как тут же появилась вторая, ещё более агрессивная, с большим количеством мобов, которые были совсем не похожи на глупых зомби или скелетов. Они целенаправленно бросались на ребят, со звоном скрещивая оружие и превышая их в физической силе. Один из разбойников так сильно ударил Сапнапа о фонарный столб спиной, что с того свалился факел, упав прямо на деревянную крышу одного из домов, пока демон, не обратив на это внимания, разрубил мародера пополам, бросаясь на помощь зажатому в угол Джорджу. — Это была вторая волна! — задыхаясь крикнул тот, — А значит сейчас будет… Он сам осёкся, испугавшись своих слов, потому что он, будучи ботаником в мире майнкрафта, знал, что именно на третьей волне появляется самый опасный моб рейда – разоритель, а вместе с ним, если не повезёт, ещё и ведьма. — Беги к другому краю деревни, а я немного задержу их и пойду за тобой, ладно? — юноша толкнул Джорджа в спину, не слушая его возмущения, но не успел он обернуться, как послышался звон разбитого стекла и его затянуло зелёным туманом зелья. Кашляя, техасец пошатнулся и сквозь звон в ушах услышал крик британца, выходя из ядовитого тумана. Ноги заплетались, он с трудом развернулся и тут же почувствовал, как под его руками проходят два больших рога разорителя, и широкий лоб существа ударил его в грудь, от чего парня отшвырнуло назад словно пушинку. Он со звоном пробил окно дома, глухо падая на пол и тут же пытаясь подняться, не осознав, что его окружает жар и горящие доски. Упавший факел поджёг дом, который теперь нехило так полыхал. Юноша заметался из стороны в сторону, кашляя и пытаясь закрыть себе рот рукавом, но его окружал огонь, не выпуская из цепких лап. Зелёные сердечки отравления на запястье стремительно убывали, и Сапнап почувствовал, как его ноги становятся непослушными, а перед глазами все темнеет. — Джордж... — слабо просипел парень, понимая, что британец остался со всей толпой один на один, и это единственное, что сейчас его волновало. Он сделал ещё пару шагов и упал на колени, за тем завалившись на бок, жадно хватая ртом остатки живительного кислорода. Джордж в ужасе замер перед пылающим домом, в окно которого так красиво влетел его друг, замечая, что разоритель теперь несётся на него. Времени было не так много, так что юноша схватил своё единственное зелье огнестойкости и за один глоток выпил половину, бросаясь прямо в огонь, зажимая рот рукой. В затянутой дымом комнате он увидел Сапнапа, который лежал на полу, не двигаясь, уткнувшись лицом в доски. Британец бросился к нему, приподнимая тяжёлую голову, приоткрывая чужой рот большим пальцем и вливая туда остатки зелья. Их окружало пламя, снаружи рычал разоритель, ходя вперёд-назад напротив двери, а жжение в горле всё усиливалось, заставляя давиться собственным кашлем. Джордж думал, отчаянно думал, и тут его осенила самая светлая мысль за всю игру. Юноша принялся копать вниз двумя блоками, и когда они были на четыре блока ниже уровня пола, то он застроил их булыжником, ставя на стену факел и тут же хватая Сапнапа за щеки, прижимаясь ухом к его рту и надеясь услышать слабое дыхание. — Сапнап? Сап? Саппи?.. Ответь мне... Тишина. Лишь треск огня откуда-то сверху, да уже далекие звуки отбиваемого големом рейда. Сапнап безвольной фигуркой лежал на его руках в столь тесном для двоих пространстве, концы его повязки на лоб отчаянно тлели, пытаясь не достать до волос, а хвост без движений лежал на земле, словно погибшая змея. — С-Сапнап, не оставляй меня тут одного... Он дрожащими пальцами расстегнул тяжёлый нагрудник, снимая его и бережно опуская голову парня на землю. Британец раскопал немного это замкнутое пространство, расширив его и поставил кровать, с трудом перетащив демона на неё. Юноша прижался ухом к его груди и услышал глухие удары, что заставило его тихо всхлипнуть. К чёрту всё что было сегодня, к чёрту рейд, Дрима и деревню. Джордж медленно лёг на кровать рядом с Сапнапом, без всякого стеснения и стыда обнимая его и укладывая взмокшую голову на своё плечо. — Я тут, Саппи... Я с тобой...

***

Он проснулся от того, что кисточка хвоста щекотала его голые лодыжки в синяках и ссадинах, и юноше захотелось рыдать от счастья, когда открыв глаза, он увидел, что Сапнап сидит на краю кровати, тупо глядя перед собой отсутствующим взглядом. Живой. Британец робко обнял его со спины, прижимаясь щекой к чужому плечу и чувствуя, как большие ладони накрывают его собственные сверху. — Нужно идти. Прокопаем тоннель за пределы деревни и выйдем отсюда, — тихо произнёс Панда, — Спасибо, что спас меня. Джордж ничего не ответил, нехотя поднимаясь и собирая свою кровать, а потом вдруг взял младшего за руку, заметив, как отчаянно заметался чужой хвост. — Не пугай меня так больше.