Der Nebel

— Я просто понять не могу, — в очередной раз пробубнил Драко себе под нос, беспорядочно размахивая руками, — как эту конченую вообще допускают к людям? — Ты бы конкретизировал, — пожав плечами, протянул Теодор, пристально рассматривая невысокого мужчину, спорящего с саксофонистом с картины. Возмущения и излишняя эмоциональность друга беспокоили Нотта крайне мало. Он разучился придавать значение вечно-хмурой физиономии Малфоя. Чужие оживлённые дебаты о влиянии джазовой музыки на культуру выглядели более захватывающими, чем бесконечные причитания, доносящиеся из аристократичной особы справа. Несмотря на то, что Теодор тоже принадлежал к чистокровному роду, в его генетике, явно, случился сбой, и претенциозность не перешла ему по наследству. Он не мог брезгливо смотреть на всё вокруг, делая «фи». Скорее, наоборот: чаще всего Нотт был организатором этого «фи». — Да все четверо, — раздражённо выпалил Малфой, потирая шею. — Одна идиотка не умеет себя вести, а вторая делает вид, что ничего не видит. — Пф… — надувая щёки, Нотт посмотрел на взбудораженного собеседника. — Так стало гораздо понятнее. — Тебя не напрягает, что тебе нос сломали в больничке? — саркастично поинтересовался он, остановившись в проёме, ведущем на прогулочную площадку. — А должно? — прошмыгнув мимо него, Теодор присвистнул, оглядывая открывшийся со смотровой площадки вид. — Посмотри на резвящихся дромарогов вдалеке и вдохни уже. — У тебя сомнительные способы успокоения, — фыркнул Драко, бросив мимолётный взгляд на горные массивы. — Теперь эта психопатка с палочкой будет мнить о себе боггарт знает что. Воспоминания об эффектной девичьей реакции на мужскую бестактность заставили Нотта улыбнуться. Ему впервые прилетело коленом в нос за слишком близкое разглядывание девичьих ног, однако вполне заслуженно. Не стоило наклоняться так сильно, но неуёмное любопытство взяло верх. И странно признаваться, но макулатурное нападение стайки книжек смотрелось скорее снисходительно, нежели опасно. Такой отпор вызывал уважение и пробуждал азарт, а не ужас. — Если ты пытался показать, что у тебя яйца больше, то не удалось, — чуть не врезавшись в девушку с мольбертом, Теодор увернулся влево. — Изви... — Смотри, куда прёшься! — пригрозив кулаком, прорычал тучный мужчина с портрета. — У меня ещё даже краска не высохла! — Простите, он у меня со всеми ругается, — опуская глаза вниз, еле слышно произнесла миловидная блондинка, отшатнувшись в сторону. — Простите ещё раз... Нотт даже не успел ничего ответить, как девушка спешно скрылась в дверном проёме. Она выглядела такой напуганной и нелюдимой, что Теодор подвис на мгновение, глядя ей в след. «Наверное, стоит ей сказать, что всё в порядке», — всё ещё глядя в пустоту, подумал он, закусывая нижнюю губу, но вздрогнул, когда перед его лицом щёлкнули чужие пальцы. — Ты меня вообще слушаешь? — подозрительно покачав головой, нахмурился Малфой. — Что? — возвращаясь из собственных мыслей, Теодор пару раз машинально кивнул. — Ах да, твоё эго ущемила женщина, которая отделала тебя за оскорбление, — оглядываясь по сторонам, протянул он. — Как я мог забыть… — О, знаешь… Видимо, только меня беспокоит, что мы находимся под одной крышей с кучей ёбнутых, — повысил голос Драко. Вокруг мгновенно повисла тишина, оставляя только звуки лёгкого ветра, игриво танцующего в лабиринте резных кустов. Волшебники вокруг начали косо поглядывать на них, и Нотт нервно улыбнулся, неловко поджав губы. Во всей этой обстановке самым ненормальным выглядел истерящий Малфой. Остальные посетители ничем особо не выделялись: они беседовали, играли в шахматы, прогуливались. Кто-то бегал по саду, запуская в небо цветастых бумажных журавликов, выписывающих причудливые траектории в воздухе. — Нам никуда отсюда не деться, — негромко проговорил Теодор, придерживая друга за локоть. — Поэтому давай лучше разберёмся, как здесь жить и как быстрее вернуться обратно, пока ты не угодил в закрытое крыло. — Не делай из меня психопата, — прошипел он, выдёргивая руку, и наклонился ближе, выдавливая сквозь зубы. — Интересно, как надолго хватит твоего спокойствия? Челюсть непроизвольно сжалась, а сердце больно ударилось о рёбра. Драко никогда не славился чрезмерной проницательностью и пониманием, но в последнее время его выпады становились совсем неуместными. После войны его хвалёный самоконтроль и выдержку уменьшили до размера половой тряпки, которую полоскали в туалете, а эмоциональный диапазон сузился до трех основных чувств: раздражение, подозрительность и недовольство. И несмотря ни на что, Малфой всё равно считал, что всё в полном порядке. Нотт закусил щёку, ощущая ползущий по позвоночнику лёгкий холод. Его уверенность в стабильности работы собственного разума уже давно пошатнулась. Страх жил где-то глубоко внутри, прорываясь наружу и перекрывая кислород. Буквально. Впервые это случилось ещё во время войны. Пожиратели, пытки, бесконечные крики и смерти вокруг. Отец пребывал в нескончаемом диком напряжении, срываясь раз от раза, а когда сын не смог с честью принять метку, то вовсе вышел из себя. Наказание в виде «Круцио» было настолько внезапным, что Теодор даже не понял, что именно с ним произошло. Однако с тех пор приступы внезапного неконтролируемого страха только участились. Кошмар, разрастающийся где-то внизу живота, сдавливал глотку, заставляя задыхаться. Мысли обрывались, а почва из-под ног исчезала, оставляя только удушье и собственную беспомощность. Совершенно разочаровавшись в собственном ребёнке, Нотт-старший бесконечно обвинял сына в бесхребетности и слабости. Прессинг и давление усиливались, а «надуманная», по мнению отца, проблема только росла. И Теодор нашёл способ вернуть себе стойкость в глазах влиятельного родственника, однако об эффективности и безопасности механизма преодоления совершенно не подумал. Страх сменился болью, которая отрезвляла, но со временем притуплялась. Поэтому, когда в очередной раз возникала необходимость совладать с собой, манипуляции становились жёстче, сильнее и опаснее. — Какого… — фраза Драко оборвалась слишком резко. Он внезапно остановился, отчего Нотт врезался в него, всё ещё витая в своих мыслях. Теодор выглянул из-за его плеча, заметив сидящего на полу растерянного ребёнка лет десяти. Малфой свёл вместе брови, непроизвольно отклонившись назад, отчего снова упёрся в друга и неловко отступил влево. — Если ты хотел раздавить пару детей сегодня, то твоя нерешительность тратит наше время, — иронично фыркнул Нотт и, обогнув ребёнка, сделал пару шагов, пробегая пальцами по резным перилам. Услышав тишину за спиной, он остановился, оборачиваясь. Аристократ уставился на малыша, разглядывая его так, словно никогда в жизни не видел детей. Мальчик смотрел на него огромными голубыми глазами в упор, как-то загадочно улыбаясь, а затем раскрыл ладошки, на которых сидела пёстрая красно-оранжевая бабочка. Пару раз взмахнув крыльями, она взлетела и рассыпалась на маленькие розовые песчинки прямо в воздухе. Драко отмер, тряхнув головой и беззвучно прошептав себе что-то под нос, всё-таки обошёл крохотное препятствие. — Что здесь делают дети? — потирая переносицу, он поравнялся с Теодором, и его голос стал слишком тихим. — Не думаю, что проблемы с головой имеют возрастные ограничения, — многозначно хмыкнул Нотт. — Сомневаешься, что бывший пожиратель сможет составить ему хорошую компанию? — он придвинулся ближе, почти касаясь Малфоя плечом. — Я могу попытаться дать ему взятку конфетами, чтобы он поиграл с тобой. — Ты же понимаешь, что это звучит совсем паршиво, — иронично приподнимая бровь, поинтересовался тот, — с учётом того, что у тебя уже два года нет девушки? — Ну, это не я разглядываю чужих детей, — передразнил его Нотт, опираясь на ограду и вдыхая полной грудью. — Но я никому не расскажу, не переживай. — Меня больше беспокоит, что он взялся из ниоткуда, — встав к товарищу в пол-оборота, Драко поджал губы. — И сейчас его там нет. — Значит, очень хорошо, — опускаясь подбородком на тыльную сторону ладони, Теодор обратил внимание на молодую пару, спорящую внизу, — что массовые галлюцинации здесь наверняка у каждого второго. Малфой толкнул его в плечо, и тот лениво обернулся, не обнаружив ребёнка на месте. Они переглянулись. Происходящее в этом центре всё больше напоминало начало кошмарного сна: закрытое заведение с милыми пациентами, чудаковатыми врачами и одичавшими сокурсниками из прошлого. По классическому сюжету в конце все должны умереть, а Теодор просто проснётся. От этих размышлений его передёрнуло. Отчего-то мысль вновь проснуться в абсолютном одиночестве в своём поместье беспокоила его куда больше, чем хоровод из маленьких кудрявых детишек при полной луне. Помимо кабинетов лекарей, на третьем этаже располагались жилые комнаты и выходы к смотровым площадкам. Исследовать внутреннее устройство одного этажа оказалось делом крайне трудоёмким. Если снаружи поместье казалось приличных размеров, то внутри оказалось чуть ли не размером с замок. При всём своём неуёмном желании понять, как здесь всё устроено, Драко и Теодор просто не смогли бы обойти всё за один день. К тому же вторгаться на чужие консультации и слушать дружелюбные приглашения присоединиться после пятого раза уже было неловко. На четвёртом этаже в левом крыле располагалась библиотека с читательским залом. Это мало чем заинтересовало двух исследователей. Пожалуй, это было на данный момент единственным помещением, к которому они имели меньше всего вопросов, а потому не стали там надолго задерживаться. В правом крыле располагался Зал Иллюзий. И если Малфоя терапевтическая составляющая не интересовала совершенно, то вот Нотт напрягся. Здесь они впервые встретили взбудораженных, расстроенных и злых волшебников. Самым удивительным являлось то, что входили они в этот зал совершенно спокойными. Однако по мере движения по длинному широкому коридору их состояние менялось. В совершенно пустом помещении с чистыми стенами был только трёхуровневый фонтан по центру. Взволнованные люди подходили к нему, опуская кончики пальцев или сразу всю ладонь в воду. Кристально прозрачная жидкость мгновенно окрашивалась в разные цвета: у одних это были тёмно-синие, бордово-алые или чёрно-серые густые оттенки, а у других совсем светлые — пастельные зелёные или фиолетовые. Цветное пятно опоясывало кисть до запястья, прилипая к ней словно перчатка. После чего волшебник, подходя к белой стене, прислонял ладонь, и тонкие струйки радужной влаги расползались по поверхности, образовывая дверь, каждая из которых была разной: от строгих классических линий до полукруглых разваленных и даже гнилых. Единственное, что являлось общим для всех посетителей без исключения — волнение. По мере того как мокрая паутина обретала контуры двери на белой стене, их обеспокоенность становилась всё более заметной. Некоторые брались за ручку, но так и не поворачивали её, словно не в силах преодолеть себя. Тогда образовавшийся проход просто растворялся, возвращаясь в первозданный вид. Теодор не сразу понял, зачем здесь необходимы работники, курирующие зал. Они не бросались в глаза, поскольку носили светлую простую одежду в стиле всего заведения: никакой тяжёлой многослойности, лишних аксессуаров или ярких кричащих элементов. Они внимательно изучали какие-то записи в своих личных дневниках, подозрительно похожих на дневник Эвы. Однако когда очередная пациентка вышла из-за своей двери и рухнула в слезах на колени, Нотт вдруг осознал необходимость колдомедиков. — Зачем вообще туда идти, если выходишь в таком состоянии? — фыркнул Драко, разворачиваясь к выходу. — Без понятия… — задумчиво поджал губы Нотт, всё ещё не в силах отвернуться от заплаканного лица. Она почти захлёбывалась в слезах, не в силах произнести ни одного слова. Но, несмотря на это, работник центра, кажется, вполне понимал, что от него требовалось. Он опустился рядом, терпеливо и сочувствующе погладив её по предплечью, отчего женщина лишь сильнее разрыдалась, но не стала отодвигаться или отталкивать. — Ты тоже хочешь попробовать? — саркастично поинтересовался Малфой. — Тебе не интересно, что там? — переводя взгляд на него, негромко уточнил Теодор. — Абсолютно нет, — фыркнул он, убирая руки в карманы. — Я вообще не уверен, что здравомыслящий человек пойдет туда, зная, что ему только сильнее расшатают нервы. — Зал Иллюзий предназначен не для этого, — многозначительно уточнил седовласый мужчина с картины столярной мастерской за спиной аристократа. — Иногда нам необходимо пережить какие-то события заново, — он бережно вывел рубанком крыло феникса, — чтобы с ними справиться. Далеко не у всех получается это с первого раза. «Mieux vaut tard que jamais», — Теодор сглотнул, зацепившись глазами за фразу на полочке, и перевёл взгляд на картину, словно пытаясь скрыться от пенящихся над головой букв. — Какой бред — возвращаться к тому, что причиняет боль, — ядовито буркнул Драко. — Так можно окончательно попрощаться с крышей. — Отчасти Вы правы, молодой человек, — подув на тонкую стружку под долотом, согласился столяр. — Поэтому без согласия лекаря, Вы не сможете сюда попасть. — Сомнительные методы лечения, — фыркнул Малфой в ответ, поморщившись. — А вы, видимо, не так давно в центре? — с лёгкой доброй улыбкой мужчина наклонил голову на бок, отвлекаясь от своего дела. — Пошли отсюда, — недовольно поёжился Драко, скривившись. — А то я пытаюсь найти смысл в разговорах с портретом. Он не стал дожидаться ответа и просто сделал несколько спешных шагов прочь. Наскоро распрощавшись с мастером столярных дел, Нотт направился вслед за другом. Его беспокоило странное непривычное ощущение незавершённости, будто Теодор должен был знать об этом зале что-то ещё. Лёгкая неудовлетворённость заурчала где-то в районе темечка, царапая стенки черепа изнутри. Второй этаж оказался таким же скучным, как и третий: здесь располагались жилые комнаты и больничное крыло. Единственным примечательным отличием был безлюдный коридор, ведущий в закрытую секцию тяжело больных. Из всех мест, в которых уже побывали парни, здесь было не так светло, как в остальных частях здания. Гамма красок смещалась к мутно-серому цвету, отталкивающему от высоких тяжелых дубовых дверей. Ни одного дружелюбного труженика центра, лишь немногословные портреты, хмуро раздумывающие о чём-то своём и еле слышно перешёптывающиеся. — Похоже, лестниц здесь нет, — машинально проговорил Нотт, глядя в пустые узкие коридоры по обе руки. — Ты слышишь? — негромким голосом спросил аристократ, замирая и оборачиваясь влево. — Кажется, там что-то есть. Еле уловимый шипящий шорох отразился от стен. Проследовав за почти неразличимым звуком, Драко замер, завернув за угол. Он спешно шагнул назад, ошарашенно поворачиваясь к Теодору, чем вызвал только немой вопрос, на который, судя по виду, отвечать не собирался. Обогнув его сбоку, Нотт очень быстро понял причину оцепенения друга, поскольку сам был к этому близок. Прямо за статуей непонятного существа располагался котёл, над которым склонился Северус. Он аккуратно помешивал бледно-сиреневую жидкость, пристально наблюдая за лопающимися пузырями на поверхности.

✁ - - - - - - - - - - - Выписка из личного дела пациента №11101/Аd-10-19 Девиации: Склонность к саморазрушению (наркотические вещества), недоверие и замкнутость, чувство потери самоидентификации, потеря удовлетворения от любых видов деятельности. Раздражитель: Не обнаружен Уровень социальной адаптации: Ниже среднего Уровень опасности: Выше среднего - - - - - - - - - - - - -

Теодор тряхнул головой, не сразу сообразив, что стоит как минимум убраться обратно за угол. Судя по месту и антуражу, было очевидно, что эти манипуляции не предназначались для чужих глаз. Не обмолвившись ни словом, Малфой и Нотт торопливо двинулись прочь, стараясь как можно меньше шуметь. Только вернувшись на свой этаж, Теодор попытался сформулировать мысли, беспорядочно скачущие по извилинам: — Как много ты знаешь зелий без запаха, которые надо варить втихаря? — Достаточно, — нехотя ответил Малфой, уставившись на картину балерины. — Только вот мне кажется, что нас не посвятят в детали, — он завис, когда дверь распахнулась, и с сомнением протянул. — Я идиот или утром здесь не было коридора? — Ты сегодня везучий, — одобрительно протянул Нотт, заглядывая за дверной косяк. — Оба варианта подходят.