Der Nebel

Сонливость мягкой тонкой вуалью ложилась на плечи Уизли, но явно не входила в планы её окружения. Необыкновенно активная Гермиона никак не могла улечься в постель, разбрасывая лучи своей внезапной активности по всей женской комнате. Обычно около десяти вечера она уже лежала лицом в подушку, источая короткие ленивые волны ненависти к потомкам Салазара Слизерина и бурча что-то себе под нос, но сегодняшний случай был исключительным. Она не только пребывала в приподнятом настроении, но и умудрилась пообщаться с Ноттом, получив при этом раны, а не оставив их. — То есть ты не собираешься его убивать? — слегка отрешенным тоном, спросила Джинни, непроизвольно зевая. — Они так скоро совсем перестанут тебя бояться и станут воспринимать как нормального человека. — Иди к боггарту, — сморщив нос, передразнила её Грейнджер. — Будем считать это благотворительностью. — Какой кошмар, — прикрывая глаза, Уизли сползла вниз по подушке, накрываясь одеялом. — Вот так и свергаются режимы: сначала диктатор становится мягче, рабы перестают воспринимать его как угрозу, а потом революция, горящие города и жопы. — Я не диктатор, — возмутилась Гермиона, снимая с ноги бинты. — И вообще, не могла же я просто так… — Голстейн, — перебила её Джинни, демонстративно зевая снова. — Получил за то, что неправильно открыл дверь. — Флинт, — недовольно добавила Полумна, укладываясь на постель поперёк. — Отхватил за слишком резкий взгляд, — пояснила Уизли, продолжая перечисление. — Эдриан. — По-моему он слишком громко кашлял, мешая ей сосредоточиться, — задумчиво произнесла Лавгуд, закидывая ноги на стену и внимательно разглядывая свои колени. — А что там было с Делби? — Всё-всё-всё! — немного повышая тон, пробурчала Грейнджер. — Будем считать, что я вас поняла. — Завтра помянем, — промямлила себе под нос Джинни. — Вдруг Малфой опять что-то накосячит, и ты ёбнешь сразу весь комплект. — Ну, да… — задумчиво протянула Полумна. На удивление, она была слишком молчалива почти весь вечер. Такую сосредоточенность Уизли замечала за подругой весьма редко. Видимо, местный контингент не особо подходил под её вкусы, хотя Джинни вообще не встречала людей, от которых Полумна воротила бы нос. Как правило вопрос стоял только в том, насколько она «голодна». Уровень разборчивости в связях упал ниже плинтуса и только периодически поднимал голову, чтобы оглядеться по сторонам. Но спрашивать не очень хотелось, ибо бесконечный хоровод из членов и вагин мог снести любую нервную систему. А от рубрики «эксперименты» иногда начинало тошнить. — Я подумала, что может не так уж и плохо… — Грейнджер осеклась, проглотив половину слов. — Чего ты думала? — не выдержав такого заявления, Джинни всё таки пришлось откинуть одеяло и приподняться на локтях. — Я имела в виду терпимо. — она поправила сама себя, чем вызвала тихое негодование. — Нам же никак не получится их избежать. — Ты что, пила из моей кружки? — с недоверием поинтересовалась Уизли, приподнимая брови. — Это опасно для жизни. — поджав губы, Гермиона расплылась в лукавой натянутой улыбке. Переглянувшись с Луной, Джинни попыталась воспринять новую информацию. Не то чтобы она была не рада тому, что буйная леди решила остепениться. Скорее имела некоторые подозрения на этот счёт. И не безосновательно. Во-первых, Грейнджер раз от раза действительно отпускало настолько, что она была готова объявить перемирие, но, как правило, хватало его не больше чем на пару дней. А во-вторых, в отличие от полностью поглощённых новым соседством бывших учеников Хогвартса, Джинни знала, что все перемены в них происходят не просто так. Прочитав от корки до корки все книги с упоминанием Вайзехёллен, она продвинулась дальше и перешла к исследованиям местных любознательных пациентов. А таких, увы, было просто огромное количество. Ещё бы, лечебница существовала больше тысячи лет, почти потеряв даты своего основания. Упоминания всегда были приблизительными, и раз от раза менялись не только цифры, но и имена основателей. Однако история Азкабана была настолько же мутной. И теории вокруг подобных мест собралось превеликое множество, и все упирались в название поместья. Вайзехёллен дословно переводилось как «белые пещеры». Но как бы Уизли не старалась найти хоть что-то адекватное в полубредовой писанине, никаких доказательств существования в этом месте подземных ходов она не нашла. Вся территория имения упиралась в горные хребты с двух сторон, и, вероятнее всего, там можно было найти пару десятков гротов и их обитателей, но это никак не помогло бы. И тогда она обратила внимание на труд некоего Генриха Шульца. По его словам, само поместье некогда являлось входом в одноимённую систему пещер. Однако из-за природных катаклизмов случился обвал, запечатавший белый лабиринт под поместьем. Что было более интересным, так это то, что он частично подтвердил своё предположение, определив возраст горной породы, из которой строилось поместье. Изначально Штульц предполагал большое наличие известняка, что вполне логично придавало камням светлый оттенок, но оказался не прав по итогу. Ему не хватило навыков, чтобы точно определить, что именно дает окраску, но в своей работе Генрих назвал это «туманным соединением». Однако из всей серии его работ Уизли смогла найти только одну. Ещё две взял кто-то из пациентов для личного изучения. Но даже в прочитанном ею исследовании упоминалось влияние поместья на посетителей. По предварительным заключениям Генриха, Вайзехёллен действовал по принципу живого организма, воспринимая каждого из своих посетителей отдельной личностью. В пометках на полях часто встречались фразы «избирательное влияние» и «жизнь». Никакого разъяснения психованный исследователь не предоставил. — Да, с некоторыми ты наладила близкий контакт, — иронично усмехнулась Полумна, складывая кончики пальцев вместе. — Тебя ведь принесли в постель на ручках. — А в вискарь можно добавлять валерьяну? — скривившись, поинтересовалась Уизли. — То есть он тебя трогал и жив? — она отрицательно мотнула головой. — Он что, навернул Феликс Фелицис? — Я уже спала, поэтому не могла возразить, — снисходительно фыркнула Гермиона. — Охуеть, — потянувшись за фляжкой, выпалила Джинни. — Малфой жив, у Нотта руки на месте. Что дальше? Я приду, а вы здесь все дружно трахаетесь? — Фу, — Гермиону передернуло. — А по-моему, неплохая идея, — многозначительно подняв глаза к потолку, Лавгуд закусила губу. — Только не на моей кровати, — закатывая глаза, бросила Уизли. — Как ты вообще до этого додумалась, — брезгливым тоном брякнула Гермиона, демонстрируя отвращение всем своим видом. — Я бы сама никогда в жизни не стала их трогать, не то что уже… — Очень зря, — спокойно добавила Полумна. — Внешне они все ничего, а на ощупь я пока не всех попробовала. — Погодите минуточку, — заглядывая под кровать, и судорожно выискивая глазами какую-либо ёмкость, сказала Грейнджер. — Сейчас меня стошнит, и мы продолжим диалоги о том, как их приятно трогать. Джинни приподняла бровь, когда подруга поджала губы, понимая, что сказала лишнее. Даже не зная, что именно стены Вайзехёллен делают с Гермионой и остальными пациентами, находящимися под этой крышей, Уизли одобрительно кивнула про себя. В голову закралась неожиданная мысль о том, что, возможно, и не стоит так дотошно раскапывать историю этого поместья. Возможно, у них появился шанс выйти из бесконечного круговорота кошмаров, злости и апатии. Надежда юрким ростком пробилась в сознании, но Джинни попыталась себя осадить: нет никаких гарантий, и это только глупое предположение. Но если… — Какая занятная оговорка, — фыркнула она, подпирая щёку внутренней стороной ладони. — И кого же конкретно приятно? Гермиона не успела произнести ни звука, потому что из-за стены донёсся протяжный гулкий шум. Она прислушалась, пытаясь понять, что происходит. Тяжёлый, пробирающий до дрожи скрип дерева усилился, а затем резко оборвался. Луна поёжилась от неприятного чувства, прокатывающегося по телу вместе с повторяющимися звуками. Они обрывались и начинались так внезапно, что заставляли вздрагивать. А когда дополнительно на фоне зазвучали мужские голоса, то Джинни закрыла глаза рукой. Ещё один скандал неизбежен. — Мне кажется, мальчикам нужна помощь, — непринужденно обронила Лавгуд, делая максимально невинное лицо из всех возможных. — Ну да, — цокнула Уизли. — Когда мужики двигают какое-то тяжелое говно по хате, то им жизненно необходимо присутствие женщины. — Перестановка — очень важное мероприятие, — разводя руками в стороны, Полумна опустила ноги на постель и села. — Им просто нужен свежий взгляд. — Им нужно вырвать руки, — насупилась Грейнджер, — чтобы они не делали это по ночам. — Вы б сначала определились со стратегией, — лицо Джинни перекосило от вновь возникшего шума за стеной. — А мне уж без разницы, как вы это будете улаживать. Без особого промедления Луна поднялась с постели, показав язык. Выйти успела она ровно до того, как Грейнджер напомнила, что её ночной пеньюар не считается за одежду. Уизли только отмахнулась, сделав пару глотков из фляжки. Звуки изнасилования будут точно приятнее, чем скрежет шкафа или стола по полу. В необходимости перестановки в ночное время сомневаться не приходилось. Наверняка у этой кучки придурков было достойное обоснование. Однако вместо шума воздух разрезал пронзительный визг. — Это что, — непонимающе протянула Гермиона, удивленно приподнимая брови, — кто-то из парней? — Она, видимо, решила воспользоваться твоим планом, — пожала плечами Джинни. Но когда крик повторился снова, сопровождаясь чем-то грохнувшимся, Грейнджер не выдержала. Она поднялась на ноги, источая нервозность во все стороны, и направилась к выходу. Проводив её взглядом, ведьма обречённо отпила снова. Все сторонние звуки мгновенно утихли, оставляя только недовольный девичий тон за стеной. — Ну, теперь им точно пизда, — тяжело выдохнув, она поднялась с постели, лениво натягивая штаны и слушая, как дебаты набирают оборону в лице Блейза и Теодора. Когда крики стали громче и дополнились нецензурной лексикой, она перевела взгляд на тумбочку Гермионы. Её палочка лежала на месте. Из этого вытекало всего два исхода ситуации: либо ссора будет продолжаться вечно, либо они будут мертвы через пару минут. Но беспорядочные возгласы всё ещё продолжались, а значит, вторую палочку Грейнджер тоже не взяла. Уизли усмехнулась про себя. Стоило ли накладывать какие-то официальные ограничения, если обойти их для героев войны не составило никакого труда? Конечно, как законопослушные граждане, Полумна, Гермиона и Джинни неукоснительно соблюдали наложенный запрет. Однако никто из них не видел проблемы в том, что после войны не все палочки Пожирателей были обнаружены. Записи в архивах гласили: «утрачены безвозвратно». Но официальные данные бывают не всегда точны. Палочка почивший Беллатрисы Лестрейндж так и осталась в руках Грейнджер, а Струпьяр имел неосторожность передать свою в руки Лавгуд. Сама Уизли получила в своё распоряжение палочку Амикуса Кэрроу во время его спешного побега из школы. Поэтому, по большому счёту, дамы находились на принудительном лечении только из соображений восстановления своей репутации. Но, судя по периодичности столкновений с мужской частью коллектива, это будет намного сложнее, чем казалось изначально. Взяв скрученную лозу с тумбочки, Джинни недовольно качнула головой и приоткрыла дверь. Вырвавшиеся оры не произвели на неё никакого впечатления, а мебель, сдвинутая по центру комнаты, лишь слегка портила антураж. — Слезь сейчас же! — настойчиво повторил Забини. — Я никуда отсюда не сдвинусь! — разложившись на шкафу, с серьезным невозмутимым лицом повторил Нотт, указывая в сторону Луны. — Мне страшно. — Вы прекратите этот дурдом или нет? — сквозь зубы процедила Грейнджер. — Уже ночь, блять! — Ну, он же такой хорошенький! — пискнула Лавгуд. — Чем быстрее вы свалите, — обречённо откидывая голову назад, простонал Драко, — тем быстрее мы закончим. — Она меня трогала! — истошно завопил Нотт, когда Блейз попытался стянуть его со шкафа. — Да кому ты, блять, нужен, — отмахнулся Драко. — Мне мама сказала, — стоически удерживая позицию, обиженно пробудил себе под нос Теодор, — что я красивый. — Полностью с ней согласна, — вставила Луна. — Просто верни мне тряпку! — злобно фыркнул Забини. — Если ты сейчас не окажешься на земле, — глядя на Нотта исподлобья, Гермиона уже почти потеряла терпение, — то окажешься в ней. Среди всего этого балагана только Гойл спокойно облокотился на кресло, поглядывая на это со стороны. Крики становились всё громче с каждой секундой. Уизли устало склонила голову на бок. Из всей вакханалии ей удалось вычленить только то, что Блейз уверен, что где-то на плинтусах осталась пыль после дневного погрома фамильяров, и теперь он не может уснуть. А поскольку сам не в силах справиться с расстановкой мебели и фурнитуры, то задолбал всех вокруг, и вышло то, что вышло. — Луна, — негромко произнесла Джинни, когда тон Малфоя и Грейнджер начал переходить на ультразвук. Лавгуд, кинув на неё мимолетный взгляд, очень быстро поняла, в чём дело. Коснувшись кончиком палочки шеи Гермионы, Уизли шепнула усыпляющее заклинание, и подруга моментально осела в распростёртые объятия малоодетой ведьмы. Повисла мгновенная тишина. Даже воинственно настроенный Малфой оторопел от такого поступка. Усадив бессознательное тело на диван, Полумна плюхнулась рядом. — Это же запрещенная для вас магия, — с некоторым сомнением протянул Драко. — Закрой рот, — одарив его тяжелым взглядом, нехотя произнесла Уизли. — Значит, вот что мы сделаем, — она перевела глаза на Блейза. — Раз ты не можешь спать, пока не сделаешь влажную уборку — валяй. Но барьеры под этой крышей нестабильны и через час они, скорее всего, развалятся, — прикрыв на секунду глаза, она мотнула головой. — И если я услышу хоть один звук, то здесь появится живой уголок с тремя ящерицами. Нотт поднял руку, вынуждая обратить на него внимание. Уизли снисходительно вздохнула. — Почему с тремя? — Потому что Грегори и так звуков не издает, — сухо выдавил Блейз, не отрывая взгляд от Джинни. — Это незаконно, — процедил сквозь зубы Малфой. — Круцио, — равнодушно произнесла Уизли, глядя на то, как он рухнул на колени, а затем прервала заклятие, склоняясь к нему ближе. — Вот это незаконно. Припоминаешь? — она беспристрастно вернулась в горизонтальное положение. — У вас есть час.