***
Очутившись перед жилищем Дурслей, Дамблдор тут же окружил себя мощными чарами отвлечения внимания, не желая вызвать интерес магглов. Не заморачиваясь этичностью своего поступка, он заклинанием открыл дверь и беспрепятственно вошел в дом. Тут же, заслышав шум, в коридор выглянула Петуния и охнула, увидев нежданного гостя. Следом за ней, заметив ее реакцию, из комнаты выскочил Вернон и, догадавшись по нелепому, как на его взгляд, виду, что к ним заявился волшебник, возмущенно потребовал: — Кто вы такой? Немедленно покиньте мой дом! Я сейчас же позвоню в полицию! — Успокойтесь, я не причиню вам вреда. Мне нужно только задать вам пару вопросов, — холодно пояснил свои действия Дамблдор. Несмотря на собственные речи в поддержку дружбы с магглами, сам он относился к тем, кто не обладал способностью колдовать, как минимум снисходительно, а в большинстве случае и вовсе с презрением. — Вы не имеете права врываться в чужой дом без разрешения! — продолжал бушевать Вернон, косясь на волшебную палочку в руках старика. — Вы предпочтете, чтобы все соседи видели нас, когда мы будем беседовать перед вашим домом? Вопрос Дамблдора заставил Вернона умолкнуть — стать предметом обсуждения соседей он точно не желал, а такое непременно случится, если окружающие увидят этого по-клоунски разодетого старика. — Полагаю, вы уже догадались, по какому поводу я пришел к вам, — заметив кивок Петунии, Альбус решил обратиться именно к ней в первую очередь. — Что вы знаете о местонахождении вашего племянника Гарри Поттера. — Ничего мы не знаем. Почему вы все ищете его у нас? Мы даже не знали, где живет Лили, так как тогда к нам мог попасть Гарри? Она писала мне несколько раз, но обратного адреса не оставляла. Что с ними случилось? — на одном дыхании выпалила Петуния, даже не пытаясь скрыть тревогу. — Лили и Джеймс пали жертвой Темного Лорда, который собственноручно убил их две недели назад. Их сына переправили к вам, поэтому я и ищу его здесь. Так куда вы дели ребенка? — Дамблдор пристально уставился в глаза Петунии, не удовлетворяясь ее ответами, и принялся бесцеремонно считывать ее поверхностные мысли. — Никто не приносил и не передавал нам Гарри! Мы вообще только сегодня узнали о том, что случилось с Лили… — Петуния смахнула слезы, выступившие на глазах, и Вернон, утешая, приобнял ее за плечи, при этом одарив Дамблдора недовольным взглядом. — Где мой племянник? Куда вы его дели? — Вспомните, ночью тридцать первого октября ничего необычного не происходило? — проигнорировав вопросы Петунии, продолжил расспрашивать Дамблдор. — Не молчите! Я вижу, что вы что-то скрываете, — рыкнул он, заметив смятение Дурслей. Петуния не стала испытывать терпение волшебника и рассказала все, как было. По мере повествования она заметила, что старик, так и не представившийся им, начал хмуриться, выказывая свое недовольство. — Почему вы не забрали Гарри, когда он расплакался? — Откуда мы должны были его забрать? — недоуменно уставившись на грозно сверкавшего глазами старика, спросил Вернон, заметив, что его жена очень расстроилась из-за необходимости вспоминать прошлое. — Гарри Поттера принесли сюда, а вам было сложно открыть дверь и забрать его? — продолжил грозно интересоваться Дамблдор, уже понявший, что Дурсли и впрямь не видели своего племянника. — Открыть дверь? Но никто не звонил и не стучался к нам. Мы же пояснили, что Петунии просто почудился детский плач, да и только, — Вернон не понимал, чего от них хотят. — Еще раз повторяю — услышав плач, вы должны были открыть дверь и забрать ребенка! — припечатал Дамблдор. — Но вы этого не сделали! Вы бросили мальчика одного среди ночи! — Постойте. Что значит мы «бросили»? Нам никто его не передавал. Или вы хотите сказать… — Петуния прикрыла рот рукой, словно испугалась пришедшей в голову мысли. — Его подбросили, как… Оставили одного у нас на пороге? Ночью, на улице? Поздней осенью? И даже не постучали в дверь? — Его доставили к вам! — напыщенно поправил ее Дамблдор. — Как вы могли так поступить с ребенком! — Петуния повысила голос и тут же услышала раздавшийся из комнаты плач сына — тот, по-видимому, испугался ее крика. Она тут же бросилась к Дадли, а Вернон продолжил ее возмущения: — Почему никто не передал нам ребенка из рук в руки? Вы что, не люди? Это же не мешок картошки, разве его можно было бросить под дверью! Сегодня вы вот вломились в наш дом без спросу, так почему тогда не могли занести мальчика внутрь и не оставлять его на пороге? Где теперь наш племянник? — Вернон так завелся, что его лицо покраснело от гнева на волшебников, которые бросили малыша-сироту на улице поздней осенью вместо того, чтобы по-человечески передать его родственникам. — Вы за все ответите! Я найду на вас управу! — принялся он угрожать старому колдуну. — Сейчас пойду в полицию… Договорить он не успел, пылающий негодованием из-за устроенной ему магглом выволочки Дамблдор чарами обездвижил его и лишил голоса. — Умолкни! Забыл с тобой, маггл, посоветоваться, что и как мне делать, — процедил он сквозь зубы. — Обливиэйт! — Что вы с ним сделали? — в коридор вышла Петуния с ребенком на руках. Она увидела неестественно застывшего в неподвижности мужа и услышала последнее подозрительно прозвучавшее слово злобно сверкавшего глазами старика. — Сейчас же расколдуйте его! — Обливиэйт! — повторил Дамблдор, направив волшебную палочку на Петунию. — Никто к вам сегодня не приходил и ни о чем не расспрашивал, — бросил он и тут же аппарировал. — Тупые магглы! Пытаются поучать… И кого? Меня! Величайшего волшебника! А сами не способны на элементарное — открыть дверь и забрать ребенка! — продолжил свои возмущения Дамблдор, выйдя из подпространства возле ворот Хогвартса, и только тогда сообразил, что поспешил убраться из Литтл Уингинга: ему еще требовалось опросить соседей — вдруг кто-то из них приютил Поттера. Вздохнув, он чарами поменял одежду на более приемлемую в маггловском мире, ведь ему придется общаться с теми, кто абсолютно не в курсе существования волшебства, и вернулся на Тисовую улицу. Спустя полтора часа, обойдя все ближайшие дома и поговорив с их жильцами под предлогом поиска жилья для покупки, он убедился, что его чары, усыпившие всех в округе, чтобы не привлечь внимания к грохоту летающего мотоцикла, так и не развеялись до утра. Поэтому никто ничего не смог рассказать о том, что случилось с Гарри Поттером в ту злосчастную ночь, когда он стал сиротой и был оставлен на пороге дома своей тетки.***
После ухода Дамблдора Петуния и Вернон Дурсль еще некоторое время были дезориентированы. Свое странное состояние они списали на начинающуюся простуду, поэтому дружно приняли аспирин — панацею от всех болезней — и, укутавшись в пледы, уселись возле телевизора смотреть воскресную программу и наблюдать за сыном, спокойно игравшим кубиками в манеже. Правда, Петунию до самого вечера одолевала беспричинная тревога, да такая сильная, словно она потеряла близкого человека. Вернон успокаивал ее, списывая такое состояние на легкую простуду, и предлагал пить больше теплого чая.***
Возвратившись в школу, Дамблдор крепко задумался — что же ему теперь делать и как отыскать Поттера, при неизвестных обстоятельствах исчезнувшего из Литтл Уингинга? Прикинув и так и этак, он пришел к единственному логичному выводу — мальчишка все же спонтанно переместился в пространстве, но вот куда — неизвестно. — Придется искать с помощью зелья Поиска, благо у меня есть несколько капель крови Поттера, собранной из его странной раны на лбу, фонившей магией Волдеморта так, словно он сам вселился в мальчишку. Очень уж многое свидетельствует о том, что тот не просто так исчез. Он наверняка как-то использовал ребенка, чтобы задержаться в нашем мире. Что, в общем-то, и не исключено. Поэтому я и решил отправить Поттера подальше от волшебников, чтобы сначала исследовать его кровь и понаблюдать за ним до того времени, когда в нем проснется магия. Может, ради общего спокойствия его и не стоит пускать в наш мир, чтобы избежать повторения того, что натворил Том Риддл, ставший Темным Лордом Волдемортом. Так… Что-то я отвлекся! — Дамблдор остановил свои неуместные в данной ситуации размышления о всеобщем благе. — Итак… Зелье Поиска. Его не купишь в аптеке. Да и варить его должен мастер, а не зельевар-недоучка, потому что у меня не галлон крови, а всего чуть-чуть, но этого должно хватить на один-два теста. Следовательно, я должен быть твердо уверен в высоком качестве зелья. Кому бы доверить это дело? — Дамблдор побарабанил пальцами по столешнице, вспоминая имена знакомых зельеваров рангом не ниже мастера. — Жаль, Слагхорн куда-то запрятался от Тома и его Пожирателей Смерти, даже носа не кажет уже почти год. Может, и на континент убрался подальше от войны, — принялся рассуждать Дамблдор, перебирая возможные варианты. — Обратиться к Белби из лаборатории Святого Мунго? Нет, этот не подходит. Белби слишком любопытен и постоянно набивает себе цену, кичась уровнем мастерства. Да и хранить тайны не умеет. Он наверняка начнет задавать вопросы, пытаясь выведать, кого я собрался разыскивать, а я не намерен делиться с посторонними своими проблемами. Остается Снейп, — вздох досады явно свидетельствовал, что с этим человеком тоже могут возникнуть проблемы. — Но он все еще в Азкабане, куда попал как соратник Волдеморта всего лишь из-за наличия Темной метки на руке. Ему наверняка удастся доказать, что не участвовал в делах Волдеморта, потому что работал в Хогвартсе, а здесь у него масса свидетелей. Да и я подтвердил бы на суде его лояльность свету. Не хотелось мне сильно вмешиваться, ведь может еще понадобиться его связь с той стороной, но, видимо, пора его оттуда вытаскивать, не дожидаясь суда. Да и уроки зельеварения практически некому вести. Эта Касс, которую прислали из Министерства на замену, не грамотнее наших шестикурсников. Решено! — Дамблдор, кряхтя, выбрался из-за стола, где последние полчаса отдыхал — расследование в Литтл Уингинге отобрало много его сил. — Сейчас же отправлюсь в Министерство и соберу подписи, чтобы Снейпа отпустили мне на поруки, а там и до оправдания недалеко. Надо только подумать, как бы не потерять такого зельевара для школы. Хотя... Стоп! Сегодня воскресенье, придется отложить это на завтра.***
Дамблдор занимал одновременно несколько важных должностей: кроме того, что он был директором единственной школы волшебства в Британии, еще и председательствовал в Визенгамоте и Международной конфедерации магов. Все это делало его весьма авторитетной фигурой волшебного мира, так что ему удалось быстро и без проблем решить вопрос с освобождением Северуса Снейпа — самого молодого и талантливого мастера зельеварения магической Британии, к тому же с недавних пор работавшего преподавателем в Хогвартсе. Разумеется, Дамблдор обставил все так, чтобы Снейп чувствовал искреннюю благодарность ему за то, что его выпустили из Азкабана еще до суда. А быть обязанным Дамблдору — значило практически навек оказаться у него в долгу. Уж тот умел пользоваться людскими слабостями и данными под прессом обстоятельств обещаниями. Как бы там ни было, но уже к обеду понедельника Северус Снейп находился в Хогвартсе и был поставлен в известность, что он должен как можно быстрее сварить зелье Поиска, воспользовавшись для этого ингредиентами из школьной лаборатории, а недостающие докупить, предоставив счет за них лично Дамблдору.