Заклинатель

Когда Молли Уизли умолкла, ответив на вопрос Поттера о проверке крысы на анимагию, Дамблдор решил, что пришла его очередь вступить в разговор. — Не стоит сразу плохо думать о человеке. Может, все совсем не так, как вам видится, и Питер ничего не пытался разузнать у вас в доме, — предположил он. — А зачем он тайком проник в наш дом? — вспылила Молли. Она до прихода Поттера с наставником успела отыскать старые вырезки из газет со статьями об уничтожении Темного Лорда, которые хранила уже больше десяти лет. Там же было несколько и о судах над Пожирателями Смерти, и с выступлениями Дамблдора. Так что она уже освежила в памяти все, что говорилось о Питере Петтигрю тогда. — Ты в восемьдесят первом расхваливал его как героя, пострадавшего от Блэка. Так почему этот герой прятался столько лет? — Вот-вот, — поддакнул Артур, поддерживая жену. — Он даже матери на глаза не показался. Хороший человек так не стал бы делать. Значит, чувствует какую-то вину за собой. — Да какая вина у него может быть? На Питера друг напал и хотел убить, — несмотря на сказанное, в тоне Дамблдора все же чувствовалось большое сомнение, ведь он и сам еще не понимал, что могло заставить Петтигрю скрываться и, похоже, годами оставаться в шкуре крысы. — А вы не думаете, что он так пострадал в схватке с Блэком, что, обратившись, просто забыл, что он человек? — Впервые о таком слышу! — категорично высказался Артур, обычно предпочитавший больше слушать, чем говорить. Он решил на этот раз не отмалчиваться, так как ситуация касалась его семьи. — Альбус, тебе ли не знать, что аниформа не прирастает к человеку и, если ее не поддерживать осознанно, она сама по себе спадет. Пускай не через день, но через пару недель — наверняка, даже если анимаг очень сильный волшебник. Иначе превращения часто становились бы едва ли не смертным приговором начинающим анимагам, попытавшимся менять форму без свидетелей, из-за того, что они не могли бы вернуться к человеческому облику. Или ты считаешь учение о трансформации неверным? Но, насколько мне известно, ты тоже приложил к нему руку и именно в части практических исследований. Или я ошибаюсь? Так что не пытайся выгородить преступника. Петтигрю прекрасно понимал, что он делает и где находится. Пока Артур Уизли тыкал Дамблдора носом в факты, Снейп обменялся с Вэй Усянем красноречивым взглядом, словно говорил — я же отмечал, что Артур не такой глупый, каким его считают, хотя и не без странностей. — Насчет формы ты, пожалуй, может, и прав. Хотя нельзя не принимать во внимание наличие исключений. Испытания испытаниями, но стрессовая ситуация недостаточно исследовалась, ввиду сложности такой задачи, — Дамблдор все же решил оставить последнее слово за собой в конкретном вопросе, в некотором смысле сославшись на свою компетентность в этом. — Вы же и сами подтверждаете, что он забыл человеческую речь. — Мы такого не говорили, а лишь отметили, что он пищал в ответ на заданные ему вопросы. Он вполне мог и притворяться, — заявил Артур, а затем на недоверчивое покачивание головой, продемонстрированное Дамблдором, добавил подробностей: — Если ты действительно видел этого преступника, то должен был заметить, что пищал он не так, как крыса, пускай и очень старался. — Но это же понятно, ведь человеческое горло не способно точно передать такие звуки, — парировал Дамблдор скорее из желания просто доказать правоту своего мнения, чем в угоду справедливости выводов. — Альбус, хватит строить предположения. Эта крыса жила в нашем доме, так что нам и решать: его поведение — преступление или нет. Пускай мы и сами отчасти виноваты, что были беспечными, но не намерены спускать Петтигрю такое с рук! — Молли воинственно задрала подбородок. — Лучше скажи, на каком основании ты твердил, что Петтигрю мертв? Или это тайна, как и то, где и с кем жил Гарри Поттер? Ты десять лет разводил секреты… — Так было надо! — резко прервал ее рассуждения Дамблдор и предупреждающе посмотрел на ухмыльнувшегося Вэй Усяня, но вынужден был признать, что тот нисколько не испугался и не смутился, заметив его недовольство ситуацией. А это давало повод быть осторожным — похоже, опекун Поттера молчал о действительном положении дел исключительно исходя из своих интересов, которые в любой момент могли измениться. — Сейчас речь о другом. Насчет смерти Петтигрю я опирался на выводы авроров, которые нашли его палец на месте схватки с Блэком, убившим тогда десяток магглов, пока пытался достать заклинанием Петтигрю. — А кто это видел? — вполголоса прокомментировал его утверждение Артур, ни к кому конкретно не обращаясь. — Магглам-то, ставшим свидетелями, насколько я знаю, сразу стерли память. Тогда еще трое авроров, проявивших такую прыть, были наказаны за то, что перед Обливиэйтами они не опросили тех людей. — Но какие доказательства еще нужны, если от Петтигрю остался только палец? Я лично давал аврорам для сравнения слепок магической ауры, который, к счастью, еще хранился в школе вместе с остальными, которые берутся у всех студентов и преподавателей для настройки охранного контура. И это не секрет, — последнее адресовалось Молли, только фыркнувшей на такое уточнение. — Простите, я могу всего не знать о том, как проводят следствие в магическом мире, но со старыми публикациями в прессе знаком, — подал голос Вэй Усянь, посчитавший уместным подключиться к обсуждению, раз уж его пригласили сюда. — А место той схватки хорошо осмотрели? Почему, отыскав только палец, сделали вывод о гибели человека? Там ведь должно было остаться и тело или другие его части. Каким заклинанием якобы был убит Петтигрю? — Бомбарда Максима. Так значилось в документах, выданных Авроратом суду, — не стал скрывать Дамблдор, уже поняв, куда клонит опекун Поттера, и мысленно соглашаясь с ним — доказательств гибели Петтигрю было маловато. — Профессор Снейп, пожалуйста, скажите, что это за заклинание и как оно действует, потому что я не обладаю полными сведениями о подобном, — Вэй Усянь решил и Северуса втянуть в беседу, пускай и в качестве своеобразного эксперта. — Заклинание взрывает предмет, заставляя его разлететься на части. Точка приложения силы находится в том месте, куда указывает волшебная палочка колдующего. Дополнение «максима» говорит о количестве вложенной магии в заклинание, в итоге это влияет на мощность воздействия. Если заклинание попадает в человека, то… здесь дети, — Снейп умолк, давая понять, что не намерен играть с детской психикой и озвучивать результаты подобного. — Когда мы обычной Бомбардой взорвали лягушку, ее лапы остались целыми, хотя и далеко отлетели, — встрял в разговор Фред, тут же получив осуждающие взгляды родителей. — А что? Их же пускают на ингредиенты. А нам интересно, что станет с… — Фред, прекрати! — рассерженно остановила его объяснения Молли. — Не знала, что вы такие жестокие! Тише, детка, — она погладила по голове захныкавшую дочь, все так и сидевшую, тесно прижавшись к ее боку. — Иллюстрация получилась исключительно реалистичная, — Снейп ехидно скривился, хотя и кивнул Фреду, тем самым в некоторой степени благодаря за помощь. — Следовательно, палец — не единственное, что должно было свидетельствовать о смерти Петтигрю, — подвел итог Вэй Усянь, — а авроры халатно отнеслись к своей работе. Так? — он обращался к Дамблдору, и тому пришлось подтвердить: — Не исключено, что вы правы. Надо снова пересмотреть дело и перечитать все заключения авроров. Может, мы что-то упускаем. Обещаю, что проконтролирую это, по крайней мере, в той степени, которую могу себе позволить в качестве председателя Визенгамота, — Дамблдор решил напомнить, что он не последний человек в их мире. — В любом случае Петтигрю остался жив. Это уже факт, — бросил Снейп, прекращая прения по поводу того, кто виноват в том, что это выяснилось только сейчас. — Да, он жив и скрывался ото всех. Это тоже факт, — кивнул Вэй Усянь. — Так что я склонен согласиться с мистером и миссис Уизли — невиновный человек не стал бы так себя вести и хотя бы матери признался в том, что он жив. А, судя по всему, миссис Петтигрю была не в курсе этого. — Точно, — подтвердила Молли. — Я давно ее знаю, она не смогла бы такое скрыть. — К чему вы ведете? — Дамблдор вдруг понял, что Вэй Усянь не просто так вступил в разговор. — Я полагаю, что в поступках мистера Блэка много непонятного, а «воскрешение» мистера Петтигрю добавляет в это дело еще больше странностей. Поэтому считаю, что следует пересмотреть дело крестного моего подопечного — мистера Блэка — и выяснить, что еще было недостаточно добросовестно расследовано аврорами. — Вы же не хотите сказать, что он несправедливо осужден? Блэк сам признал свою вину. Он был хранителем тайны Фиделиуса на доме Поттеров, я точно это знаю! — запальчиво возразил Дамблдор. — Именно он проводил меня к ним. — И как часто вы наведывались к Поттерам? — Вэй Усянь не собирался отступать. Нет, он не был уверен, что Блэк не виновен в гибели родителей Гарри, но его поведение в ту роковую ночь казалось неправильным. — Дважды. У нас с Джеймсом были свои дела, — заметив, как Вэй Усянь, склонив голову набок, вопросительно уставился на него, Дамблдор поспешил добавить: — Они не имеют отношения к сегодняшнему разговору и не касаются вас. — Они касались родителей моего подопечного, а следовательно, могут быть нам полезны при установлении всех подробностей обстоятельств их смерти, — заметил Вэй Усянь, хотя и догадывался, что ничего этим не добьется. Так и вышло. — Я не намерен раскрывать секретов деятельности Ордена, в котором состоял Джеймс. Так что простите, но мои дела с ним останутся для вас тайной, — Дамблдор упрямо поджал губы, еле сдерживаясь, чтобы не высказать все, что он думает о любопытных китайцах. — А дело Блэка все равно придется поднять. Как я уже говорил, надо посмотреть отчеты авроров и выяснить, почему Петтигрю тогда сочли мертвым. Думаю, мне пора вернуться в школу, — он решительно поднялся на ноги, демонстрируя свою готовность уйти прямо сейчас. — Ты узнал все, что хотел? — спросила его Молли, наблюдая, как наколдованное Дамблдором кресло снова становится стулом. — Да. Спасибо за гостеприимство, — в тоне Дамблдора послышались нотки осуждения то ли за холодный прием, когда его чуть ли не выставили за дверь, как только он пришел, то ли за то, что не угостили чаем и пирожками, как было принято в этом доме. — Северус, ты идешь? — Пожалуй, задержусь немного, если Молли не выгонит. Мне нужно будет потом переговорить с опекуном мистера Поттера о его подопечном, — откликнулся Снейп, не имевший желания сейчас выслушивать брюзжание Дамблдора, явно недовольного заданными ему вопросами, в которых откровенно просматривался упрек на его халатное отношение к делу Блэка. К тому же он точно знал, что Дамблдор всецело одобрит его желание остаться и проследить, о чем еще будут говорить в доме Уизли. — Как знаешь. Потом заглянешь ко мне, — Дамблдор, не ожидая ответа на свое распоряжение и даже не прощаясь, покинул гостиную, направляясь на выход. Ему еще предстояло дойти до границы домовладения, чтобы получить возможность аппарировать. — Я провожу, — вызвался Артур, заметив, что выпад директора заставил жену нахмуриться, и поспешил следом, скорее для того, чтобы убедиться, что тот действительно ушел, чем выполняя моральный долг хозяина. — Он, конечно, великий волшебник, но порой ведет себя как царь и бог, — пробормотала Молли, выпутываясь из объятий дочери. — Профессор Снейп, надеюсь… — она выразительно посмотрела на Северуса, и тот кивнул, давая безмолвное обещание не передавать ее слова Дамблдору. — Простите мою нерасторопность и плохой прием. Просто приход директора меня немного смутил. Я сейчас обязательно исправлюсь. Пожалуйста, подождите пару минут, — заявила она, чуть смущенно посмотрев на Вэй Усяня, после чего покинула гостиную, а следом за ней выбежала и Джинни. — Это ничего, что мы вас пригласили, сэр? Мы не помешали вашим планам? — обратившись к Вэй Усяню, спросил Фред, будучи более импульсивным и раскованным по натуре, чем брат. — Все в порядке. Нам было интересно, что такого мог совершить Гром А-Лина, — вполне благожелательно ответил тот. — А тут еще вон какие новости нас ожидали. — Теперь ты знаешь, где мы живем, — эти слова Фреда адресовались Поттеру. — Мне очень приятно побывать у вас дома, — дипломатично отметил Гарри и склонил голову, словно благодарил за приглашение. В обстановке, где развернулись столь серьезные события, ему было неловко вести себя по-детски. — Мистер Вэй Усянь, Гарри, профессор Снейп, присаживайтесь к столу, — пригласила Молли, и впрямь отлучившаяся всего на пару минут и вернувшаяся с летящими впереди нее по воле колдовства чайным сервизом, над которым поднимались ароматные струйки пара, и угощениями, моментально занявшими свои места на столе. — Так вот почему Альбус был недоволен, — прокомментировал Снейп, выразительным благодарным взглядом оценив хлебосольность хозяйки. — Не стоило ему с порога раздавать приказы и обвинять нас непонятно в чем, — отмахнулась Молли, следя за тем, как усаживаются гости и члены ее семьи за длинным столом, способным вместить еще как минимум человек шесть. — Только… — она снова посмотрела на Снейпа, словно извинялась за свою резкость, а тот кивнул и сказал: — Согласен с вами. Альбус порой бывает слишком бесцеремонным. — Давайте просто поедим и не будем больше говорить о том, что случилось, — предложил Артур, вернувшийся в дом и занявший место за столом рядом с женой. Он решил, что о Петтигрю и так было достаточно сказано. — Угощайтесь, — Молли улыбнулась гостям, успевая при этом следить за детьми и взглядами — строгими и требовательными — безмолвно раздавать им советы, как вести себя при гостях. За чаем с пирожками на любой вкус и душистыми сладкими булочками и впрямь вели обычную беседу о погоде и школьных успехах детей. В разговоре активно принимал участие и Снейп, который, являясь учителем почти всех сидевших за столом подростков, мог много рассказать их родителям и опекуну. Не то чтобы Северус дотошно придерживался истины, но все же был более-менее объективным. Так что он сообщил и о выходках близнецов, сумев облечь свой рассказ в такую форму, что было не совсем понятно — следует их похвалить или поругать, и Рону досталось за его лень, но об инциденте с запретным коридором не было сказано ни слова. Северус поинтересовался, почему не видит Перси, отлично справлявшегося со школьной программой, и ему сказали, что он отправился в гости к их родственнику, взявшемуся обучить того бухгалтерскому делу. — Не знаю, что Перси так в этом заинтересовало, но знания лишними не будут, — отметила Молли, довольная тягой сына к обучению. — А что же вы ничего не говорите про Гарри? — обратилась она к Снейпу. — Так Гарри же лучший на потоке! — влез со своим комментарием Фред. — Что о нем еще можно сказать? — Это так, — кивнул Северус. — У мистера Поттера усиленная нагрузка при обучении, потому что он параллельно еще и в маггловской школе учится. Он иногда приходит ко мне за помощью с этим. Собственно, я именно об этом хотел поговорить с вами, мистер Вэй Усянь. Вам удалось организовать ему тестирование у магглов? Как все прошло? — А-Лин оформлен как обучающийся на дому, так что никаких проблем не возникло. С тестами и экзаменом он хорошо справился. Как и всегда, — Вэй Усянь улыбнулся Поттеру, слегка покрасневшему от похвалы, прозвучавшей при свидетелях. — А мы тоже иногда берем у Гарри уроки математики, — заявил Фред, решив немного похвастаться. — И еще кое-что изучаем из маггловских предметов по его книгам. Просто для себя, — уточнил он, давая понять, что экзамены они с братом сдавать не собираются. Но и сообщать, что их интересует в основном только то, что можно использовать для своих шуточных изобретений, Фред не стал, лишь переглянувшись с Джорджем. — Не знал, — покачал головой Снейп, делая вид, что впервые о таком слышит, хотя Гарри, разумеется, давно ему об этом рассказал. — Похвально. Далее разговор коснулся жизни в маггловском мире, когда Гарри сказал, что у них обычная квартира в Вулере, и Вэй Усяню пришлось ответить на несколько вопросов Артура, в основном связанных с тем, как он использует электричество и маггловские приборы, одновременно с тем колдуя рядом с ними, что выяснилось немного раньше. Был затронут и вопрос о талисманах, особенно бытовых, заинтересовавших в первую очередь Молли. В общем, визит Поттера и Вэй Усяня к Уизли прошел довольно плодотворно, считая новости о Петтигрю, и приятно, учитывая беседу за чаем после ухода Дамблдора. Прощаясь с хозяевами, Вэй Усянь от имени Гарри попросил Молли отпустить близнецов на встречу друзей через неделю, о чем те уже знали из полученного утром письма, но еще не успели рассказать матери из-за случившегося в доме. — Только Фреда и Джорджа, — уточнил Гарри. Он понимал, что это не очень корректно по отношению к другим детям Уизли, но портить себе настроение на день рождения присутствием Рона не собирался. — Конечно-конечно, — успокоила его Молли с теплой улыбкой. Она была в курсе поведения Рона и его отвратительных выступлений в отношении Поттера, с чем пыталась бороться, к сожалению, пока безуспешно — переупрямить сына оказалось непросто, и даже на наказания он реагировал как на доказательство собственной правоты. — Я же знаю, что вы сдружились, несмотря на разницу в возрасте. Я обязательно доставлю их к назначенному времени куда надо, — пообещала она. — Только попрошу — приглядите за ними, чтобы они не натворили чего-нибудь. А то у них шило в одном месте не дает покоя и заставляет хулиганить, — обратилась она к Вэй Усяню, ранее заверившему, что подростки не останутся одни. — Я справлюсь, не волнуйтесь. Могу вон профессора Снейпа позвать на помощь, если вы считаете, что вашим близнецам нужен особый присмотр. Я заметил, что они его побаиваются, — посмеиваясь, отметил Вэй Усянь. — С удовольствием составлю вам компанию, если пригласите. Заодно и обговорим программу дополнительных занятий Гарри на следующий год, — Северус тут же ухватился за предложение, высказанное в присутствии посторонних, что могло оправдать его присутствие на дне рождения Поттера перед близнецами и Грейнджер, а остальные и так не станут этому удивляться. — Вот и договорились. Я пришлю вам письмо с указанием места и времени для встречи, — сказал Снейпу Вэй Усянь и сделал вид, что его очень обрадовала перспектива не остаться в одиночестве в кругу подростков. — Нам пора. Очень рад был познакомиться с вами, — обратился он к Молли и Артуру. — Всего вам хорошего. Вэй Усянь и Гарри в сопровождении Снейпа, изъявившего желание составить им компанию, по каминной сети отправились из дома Уизли в паб «Дырявый котел». А Молли и Артур еще не меньше часа делились впечатлениями от общения с ними, придя к обоюдному согласию, что опекун Поттера очень приятный человек, а Северус Снейп оказался вовсе не таким чудовищем, как о нем рассказывали дети.