***
Питер Петтигрю почти ничего нового не рассказал ни в понедельник, ни во вторник до того, как свои показания дал Дамблдор. Нельзя сказать, что Альбус был сильно удивлен, получив официальный документ с вызовом на допрос по делу Петтигрю, однако и приятным такой поворот событий не казался, особенно после того, как его стали расспрашивать не о том, о чем он готовился рассказать, повторив свои показания десятилетней давности. — Профессор Дамблдор, вы знали, что Питер Петтигрю состоял в рядах Пожирателей Смерти? — О чем вы говорите? Этого не может быть. Питер был членом Ордена Феникса, он не мог переметнуться к врагу, — Дамблдор подумал, что его просто проверяют на предмет лояльности к Петтигрю, поэтому был поражен, когда услышал: — И все же это так, потому что на руке мистера Петтигрю есть Темная метка. — Впервые слышу об этом, — с трудом проговорил Дамблдор, язык не слушался его, а мысли моментально закружили в бешеном хороводе, когда он попытался сообразить, как мог упустить подобное и не заметить, что Питер что-то утаивает от него. — Профессор Дамблдор, расскажите, когда и для каких целей вы заставили мистера Петтигрю вступить в радикальную организацию Пожирателей Смерти. — Ничего такого я не делал! — искренне возмутился Дамблдор, потому что и впрямь никого и никогда не заставлял бы подобное сделать. Вот предложить совершить что-то благородное или подвести к мысли, чтобы кто-то сам решил на такое пойти — другое дело. Но в данном случае и этого не было, что и вызвало негодование Альбуса. — Я никогда не требовал ничего подобного от мистера Петтигрю. Да, у нас с ним был разговор о том, что было бы неплохо внедрить своего человека к противнику, чтобы знать о его планах. И мистер Петтигрю даже выказал готовность при случае пойти на такое. Однако вскоре это потеряло свою актуальность, потому что Темный Лорд был повержен, — несмотря на нежелание раскрывать свои, пускай и старые, планы, Дамблдор все же честно рассказал о том, что и впрямь имело место в прошлом. — То есть вы не заставляли мистера Петтигрю, состоявшего в вашем Ордене Феникса, получать Темную Метку и становиться шпионом? — уточнил аврор для протокола, желая услышать четкий ответ. — Нет, не заставлял и не агитировал. — Я понимаю, что прошло много времени, но не могли бы вы вспомнить, когда вы разговаривали на озвученную вами тему с мистером Петтигрю? — Точно не скажу, но незадолго до падения Темного Лорда Волдеморта. Где-то за одну-две недели до того, не более, — покладисто сообщил Дамблдор, все еще сердитый на Петтигрю, похоже, решившего очернить его репутацию. Не то чтобы у Дамблдора не имелось тайн, связанных с поражением Волдеморта, которые он все еще хранил в секрете и не хотел бы озвучивать общественности, но именно факт вступления Петтигрю в ряды Пожирателей Смерти и впрямь не имел к нему никакого отношения. Дамблдору задали еще пару десятков вопросов, но все они были более-менее ожидаемыми и не вызвали удивления. Кроме всего, у него поинтересовались, почему он настаивал на награждении Петтигрю посмертно, на что он ответил, что считал того героем, раз Блэк, предавший Поттеров, убил его, вероятно опасаясь, что тот знал что-то важное о нем. Но теперь, разумеется, Дамблдор так не думал, когда выяснилось, что Петтигрю не только выжил, но еще и оказался Пожирателем Смерти.***
Когда у Дамблдора узнали все, что хотели, авроры решили сразу же еще раз допросить Петтигрю. Не доверять показаниям Дамблдора у них не было причин, а вот «воскресший герой» вызывал все больше подозрений. Его ответы были выверенными и предельно краткими, словно он опасался сболтнуть что-то лишнее. Поэтому руководитель расследования посчитал, что начинать допрос следует с уточнения некоторых фактов с применением Веритасерума. Председатель Визенгамота — благо Дамблдор, занимавший этот пост, не спешил уходить из Аврората — тут же подписал разрешение на применение этого средства для дознания. Мало того, хоть и с боями, ему удалось уговорить начальство Аврората позволить ему присутствие на допросе Петтигрю, пускай и в смежной комнате, стену которой чарами сделают односторонне прозрачной. Присутствие в той же комнате Малфоя немного смутило Дамблдора, но он постарался не выдать своего недовольства обстоятельством, что пришлось упрашивать главу отдела дать ему привилегию, которая была уже получена кем-то еще. К тому же он подозревал, что Малфой и за его допросом следил. Как только Петтигрю услышал, что ему придется выпить самую большую дозу Веритасерума, какая позволялась законом при допросе, он понял, что Дамблдор от него отказался, а значит, его попытка прикрыться якобы отданным приказом не прошла испытания на истинность. К тому же ему грозило полное раскрытие, и все годы, что он прожил в бегах, преимущественно в анимагической форме, в итоге оказались единственными, которые ему удалось провести на свободе. — Я все расскажу. Не надо Веритасерума, — удрученно пообещал Питер, зная, что большая доза Веритасерума обычно вызывает продолжительные сильные головные боли, которые не снимаются зельями. — Что «все»? — поинтересовался аврор, продолжая демонстрировать задержанному флакон с Веритасерумом. — Все, что захотите узнать, — выдавил из себя Петтигрю. — Опять соврете? Мы не можем тратить на вас массу времени, выслушивая очередные выдумки, — в принципе, дознавателю было все равно, как получить показания, но требовалось иметь хоть какую-то гарантию, что те не будут ложными. — Потом проверите с Веритасерумом, но его потребуется меньше, — буркнул Петтигрю, сообразив, что и впрямь придется говорить правду. — Хорошо, начнем, — отставив флакон, сказал аврор и зачаровывал перо, чтобы то само писало протокол допроса. — Когда вы получили Темную Метку? — В марте восемьдесят первого, — вздохнув, признался Петтигрю, а Дамблдор в смежной комнате не сдержал возмущенного вскрика — благо в допросной его слышно не было. — Это профессор Дамблдор приказал вам вступить в ряды Пожирателей Смерти? — аврор решил на всякий случай проверить, не схитрил ли Дамблдор, раз Петтигрю вроде собрался признаться во всем. — Нет. Пожиратели Смерти братья Лестрейндж поймали меня во время одного из своих набегов в Косом переулке. Они знали, что я состою в Ордене Феникса. Темный Лорд дал мне выбор — умереть самому, прежде увидев смерть матери, или получить Метку и работать на него, передавая сведения о планах Дамблдора. Я выбрал жизнь. Так сделал бы любой на моем месте! — вдруг, оправдываясь, выкрикнул Петтигрю с болью в голосе. — Я не хотел никому навредить, но и наблюдать, как начнут пытать мою мать, тоже было выше моих сил. Хорошо рассуждать о героизме и жертвовании во имя всеобщего блага, сидя в безопасности! А я посмотрел бы, что вы выбрали бы на моем месте! — Почему вы ранее сказали, что это был приказ профессора Дамблдора? — последовал закономерный вопрос дознавателя, безэмоционально выслушавшего крик души Петтигрю. — Он как-то уже после того, как я получил Метку, завел со мной разговор о том, что было бы неплохо иметь шпиона при Темном Лорде, вот я и подумал, что это хорошее объяснение моему поступку, — хмыкнув, пояснил Петтигрю. — Я надеялся, что он вспомнит о том разговоре и решит, что я сделал так, как он хотел, и выручит меня сейчас. Но ошибся. Он только и может, что болтать о справедливости и вторых шансах, но дать его мне что-то не спешит, — голос Питера сочился презрением, а он перестал сутулиться и держаться как жалкая жертва — напротив, выпрямился и даже гордо вскинул голову, и впрямь мгновенно преобразившись. — О каком втором шансе вы говорите? — Мне пришлось принять Метку, так почему бы меня не оправдать и не отпустить к престарелой матери? — с долей заносчивости в тоне, спросил Петтигрю, однако его выпад остался без ответа, а дознаватель задал следующий вопрос: — Почему вы скрывались столько лет? Зачем пробрались в своей аниформе в дом семьи Уизли? — Почему скрывался? Потому что хотел жить на свободе. Или вы думаете, что Темный Лорд кормил меня булочками и не заставлял делать всякие страшные вещи? А жил у Уизли, потому что хозяйка дома дружит с моей матерью, и я так иногда узнавал, как она, — Петтигрю, зная, что ему все равно не отвертеться, решил больше не врать и не изворачиваться. Флакончик Веритасерума, стоявший на столе перед его глазами, напоминал, что правду все равно из него вытрясут тем или иным способом. — Почему тогда не вернулись к матери? Она точно не выдала бы вас властям. Разве не так? — дознавателя удивило объяснение задержанного. — А я и так поселился в своем доме после того, как сначала какое-то время пожил среди магглов. Само собой, пришлось устроиться в подвале. Моя мать специально не выдала бы меня, но она, как бы сказать, бесхитростная и могла просто проговориться соседям. Так я и жил, прячась даже от собственной матери, пока около трех лет назад она однажды случайно не заметила меня в аниформе и не решила завести кота, а вдобавок набросала кругом крысиной отравы. То был не кот, а настоящий тигр. Я еле спасся от него. Едва не обратился в человека прямо на глазах матери. Она, наверное, умерла бы со страху. Я же никогда не говорил ей, что анимаг, — охотно принялся рассказывать свою историю Петтигрю. — Вот тогда я и перебрался к Уизли. Выяснил, что у Перси — одного из их мальчишек — есть крыса-питомец. Я загрыз ту дрянную крысу и занял ее место. Это дало мне возможность не прятаться по подвалам и есть не что придется. Перси хорошо за мной следил, а вот Рон оказался не таким прилежным хозяином и порой забывал покормить, особенно в последнее время. Мне приходилось самому искать еду, что и привело к тому, что случилось, когда меня разоблачили. — Вы упомянули о страшных вещах, которые вас заставлял делать Волдеморт. Что вы имели в виду? — продолжил допрос аврор. — А как можно назвать то, что мне приходилось выдавать товарищей из Ордена Феникса, рассказывать об их планах и подставлять под заклятия Пожирателей Смерти? — вопросом на вопрос ответил Петтигрю и уточнил: — Я совершал предательство за предательством. Это ужасно, не так ли? — Как вам удалось выжить? На месте вашей схватки с Сириусом Блэком был найден ваш палец, и все решили, что вы погибли. — Когда Сириус бросил в меня Бомбарду после того, как я взорвал газопровод магглов, я тут же попытался перекинуться в крысу, но оказался недостаточно проворным, тогда и потерял палец, — Петтигрю продемонстрировал четырехпалую руку. — Позже, прячась по помойкам в Лютном, я узнал, что меня считают мертвым, тогда и решил не рисковать и ушел к магглам. Но жизнь там оказалась сложной — колдовать нельзя, чтобы не попасться, а на нормальную работу без документов не устроиться. Вот и вернулся потом домой. — Из-за чего на вас напал Блэк? — дознаватель, зная, что руководство планирует поднять для пересмотра старое дело, решил копнуть поглубже. — Он понял, что я предатель, — Петтигрю вдруг снова стал немногословным, и это было сразу замечено. — Что именно он узнал? О каком конкретно случае вашего предательства? — по тому, как напрягся и даже прикрыл глаза Петтигрю, аврор догадался, что попал в десятку и сейчас услышит что-то важное. Он даже хищно ухмыльнулся в предвкушении. — Блэк понял, что это я провел Темного Лорда в дом Поттеров. — Что?! — аврор даже подскочил на месте. Он, конечно, ожидал получить интересные сведения, но такого не ожидал. Одновременно с ним в смежной комнате вслух повторили его вопрос и Дамблдор с Малфоем. Они удивленно переглянулись, но комментировать услышанное не стали, а лишь внимательнее прислушались к тому, что происходило в допросной. А там дознаватель взял себя в руки и спросил: — Как вам удалось это сделать? Ведь установлено, что именно Блэк был хранителем тайны Фиделиуса. Разве не так? — аврор был рад, что полистал старое дело, в котором Петтигрю проходил как жертва Блэка, и освежил в памяти детали тех событий. — И что из того? Он дал мне записку с адресом Поттеров, а я отнес ее Темному Лорду, приказавшему мне найти способ добраться до того, кого пророчество назвало его врагом и возможным убийцей. Это он так говорил, — уточнил напоследок Петтигрю. Признавшись в своем главном преступлении, он снова сдулся и стал выглядеть жалко. — Выходит… — дознаватель, которого захлестнули эмоции, судорожно перебирал в памяти все, что вычитал в деле Блэка. — Выходит, к Поттерам привели Темного Лорда вы, а не Блэк. Взорвали газопровод, погубив много магглов, тоже вы. И вас никто не убивал. Тогда мистер Блэк… — он задохнулся от правды, которая ему открылась, и прошептал: — Он ни в чем не виноват, — а затем глянул, как зачарованное перо записывает его слова в протокол допроса, постарался вернуть себе самообладание, не желая оставлять еще больше свидетельств своего непрофессионализма. — Мистер Петтигрю, на сегодня допрос окончен. Детали вашего преступления, приведшего к смерти четы Поттер, будут расследоваться в другой раз, — официальным тоном объявил дознаватель, логично решив, что сначала следовало доложить начальству об открывшихся сенсационных обстоятельствах. — Прочтите протокол и подпишите его, — он подал стопку листков Петтигрю. Спустя минут двадцать задержанного, тщательно изучившего протокол допроса, увели в камеру предварительного заключения, а дознаватель направился к начальнику Аврората. Дамблдор же и Малфой тоже поспешили покинуть пункт наблюдения и, не сговариваясь, направились к Фаджу. Как бы там ни было, но то, что они узнали, могло стать информационной бомбой, которая наверняка вызовет волну недоверия власти, допустившей подобный промах, так что требовалось срочно наложить вето на распространение сведений до конца расследования, и это понимали оба — и Дамблдор, и Малфой. Разумеется, сказанное Питером Петтигрю еще надо будет подтвердить допросом под Веритасерумом, а так же свидетельствами Блэка и братьев Лестрейндж. Однако, исходя из того, что Петтигрю не стал бы выдумывать то, что наверняка отправит его в Азкабан до конца жизни, ему приходилось верить.***
Фадж был удивлен, увидев на пороге своего кабинета Люциуса Малфоя в компании Дамблдора, особенно если учесть, что они едва не ворвались к нему и на пару отбивались от секретаря, пытавшегося сначала доложить министру об их приходе. Когда Дамблдор, первым взявший слово для объяснений своего поведения, выложил новости, а Малфой кивком подтвердил, что тот ничего не придумал, Фадж схватился за голову. Пускай суд состоялся еще до того, как он занял министерское кресло, но скандал, похоже, предстоял знатный. Само собой, он тут же вызвал к себе главу Аврората Руфуса Скримджера и распорядился срочно перевести Блэка из Азкабана в камеру при Министерстве магии, а также до поры до времени держать результаты расследования по делу Петтигрю в строгом секрете и немедленно докладывать ему лично все, что выяснится во время очередных допросов. Это было верное решение, однако и Дамблдор, и Малфой впредь не могли требовать, чтобы им позволили и дальше присутствовать на допросах. Таково было решение министра магии, предпочитающего теперь получать сведения напрямую от главы Аврората.